***
Мираж уставилась на грязный, плиточный пол в столовой бывшего хлебного завода. Последние несколько дней в ее голове превратились в сплошной туман. Она закрыла лицо руками и заплакала навзрыд. Теперь она могла исполнить предначертанное. Когда в ту ночь он оставил ее, она еще долго сидела, глядя на скорбные тени, которые возникали то тут, то там по берегам озера. Легкий туман заволакивал блестящую поверхность, и Мираж казалось, что вот-вот должно случится что-то важное. Но ничего не происходило. Она задумалась: зачем Харон рассказал именно ей свою историю? Зачем он открыл секрет своей смерти? А ведь она и не помнила до последнего, что ей поручили уничтожить его. Она забыла об этом, вычеркнула из памяти. Что было в нем такого, что заставило ее забыть о своем долге? Эти голубые ангельские глаза искушали, призывали пасть за ним, в пропасть. И Мираж хотела полететь вслед за ним, туда вниз. Можно ли это назвать любовью, о которой он говорил? Нет, это лишь влечение и девушка это понимала. Но сердце работало сейчас за место разума. Она вскочила, она кинулась по прошлогодней, гниющей листве вслед за ним. Мираж бежала между черных, засохших деревьев, подставляя лицо на растерзание веткам. Ей было все равно, она хотела лишь убедиться, что не влюбилась. Ей хотелось верить, что это не любовь.***
Харон стоял посредине темного зала. Он наблюдал за тем, как гасли расплавленные свечи, как по сталактитам из воска позли лениво капли. Он ждал, сам не зная чего. Его спасение было в этой маленькой девочке, которую послали не верную смерть к нему. Но никто не знал, что он искал искупления, что он искал ту, кто спасет его. Последние огоньки погасли, а он все стоял и вслушивался в далекую тишину, которая кралась по темному лесу за особняком. Но вот ее нарушили шорохи, приближающиеся шаги. Дверь с террасы, чуть покачнувшись, беспомощно скрипнула и разбилась о мрамор, из которого был сделан пол. Сквозь блеск разбивающихся стекол, он услышал ее. Она была такой же невесомой, как капли свеч, что застыли, не успев упасть на пол, как осколки витража, который украшал дверь. Ему казалось немыслимым, что он может чувствовать так глубоко, так по-человечески. И Харон понял, что в эту ночь он будет человеком, а не сыном дьявола. Мираж подбежала к нему, обхватила за шею и притянула к себе. Она не ведала, что творит, ей были не понятна ее чувства. Девушке хотелось оказаться сейчас далеко от этого проклятого места, от этого проклятого человека. Но сладкий сон был лучше горькой яви.***
Машина ехала чересчур медленно, колеса нещадно скрипели на каждом повороте по шершавому асфальту. Она сидела у него на коленях, вдыхая аромат адского пламени. Он был слишком горячим для обычного человека. Она гладила его по голове, зарывалась пальцами в темные пряди волос. У кого бы хватило на это смелости? Только у нее. И Харон знал в тот миг, что произойдет дальше. Он знал, чья пуля искупит все его грехи. Мираж попыталась выкинуть навязчивые образы из головы, но они камнем висели на ее сердце. Она полюбила монстра? Она не хотела в это верить, не хотела верить в то, что ей теперь предстояла убить его. Выпустить эту судьбоносную пулю. Он встретил их в разрушенной церкви. Витражи были кое-где выбиты, крыша осыпалась, некоторые стены рухнули под натиском стихии. Распятие возвышалось над этим миром нетронутым, в своем первородном состояние. Он стоял и смотрел него: ему казалось, что сегодня наконец-то придет расплата за все его грехи, за все его греховные мысли. Двери раскрылись и на пороге появился совет инквизиторов. Друг за другом они ровно, нога в ногу, шагали по проходу между лавочками. Он чувствовал спиной ее прожигающий взгляд. -Президент Харон,- словно гром среди ясного неба раздался голос Астора. Он обернулся к окружившим его. Инквизиторам, борцам за свободу народа Траста. Они ведь и не знают о том, что он жаждал своей смерти не меньше их самих. Вперед вышла Мираж. Забитая, бледная, с дрожащими руками, она смотрела в глаза Харону, словно молила о чем-то. Он отвел глаза, не в силах смотреть на ее страдания. -Пусть ваш суд наконец-то свершиться,- как можно громче проговорил он, раскидывая руки в стороны. Шон кивнул головой, и Мираж протянули черный, переливающийся пистолет. Дрожащими руками, она еле удержала его, крепко сжав за ствол. Она медлила, глядя то на оружие в своих руках, то на Харона, который в упор смотрел ей в глаза. -Простттии меня, умоляю, прости,- прошептала она, целясь ему прямо в сердце. Легкая улыбка залегла в уголках его губ и он прошептал лишь: -Спасибо, Мири. Раздался выстрел. Он оглушил всех, кто находился в этот момент рядом с заброшенным храмом. Птицы неистово закричали, взлетая с насиженных мест, животные в страхе бежали подальше от разрушенной постройки. Она закрыла глаза, чтобы не видеть его, не видеть его горячую кровь, которая хлынула из крошечного отверстия в груди. Только в этот момент она поняла, что действительно была влюблена в сына дьявола. Внезапно яркое свечение озарило церковь и окрестности Траста. Мираж открыла глаза. Из бездыханного тела Харона вверх вознесся яркий луч света. Он разогнал темные тучи над городом, осветил засохшие леса, подарил всем жителям надежду на то, что их ждет светлое, чистое будущее. -Свободен,- прошептала Мираж и упала в обморок.