Тысяча жемчужин

      Он всегда любил воду: озера, реки, моря, океаны; все светлое и прозрачное. Его всегда интересовало неизвестное и невозможное, загадки и чудеса. Он всегда жалел тех, кто запирает себя в ящиках этой ограниченной реальности, не позволяя себе выходить за рамки того, что человеческий разум мог постичь. Он верил в силу солнца, луны и звезд, он верил в настоящую любовь, в родственные души, в чудеса, видения и мечты.       И он верил, что желания сбудутся.       Была прохладная июньская ночь, лунный свет отражался в воде, словно серебряные кристаллы, и волны тихо накатывали друг на друга, пока не истаивали на берегу. Шум волн был тише, чем тот, к которому привык Гун Цзюнь, вода была спокойной и тихой, безмятежной, и это то, в чем он нуждался больше всего, — безмятежность. Он вдохнул освежающий морской бриз и задержал его в лёгких на некоторое время, прежде чем выдохнуть все жизненные невзгоды разом.       Он поставил туфли на ближайший камень и сел, погрузив ноги в воду и запрокинув голову, наслаждаясь прохладой влаги и легкой моросью низких волн.       Это был его еженедельный пунктик — приходить каждое воскресенье в полночь на конкретное место и желать чего-то особенного, сжимая в руке различные драгоценные камни. На прошлой неделе был рубин, на позапрошлой — нефрит, ещё раньше — янтарь, сапфир, изумруд, аметист и остальные драгоценные камни, которые только можно представить; но никогда до этого в его руках не было жемчужины.       Однако, хотя это было то же самое время и то же самое место, все казалось каким-то другим… Чрезвычайная безмятежность, особенное спокойствие, необычная неподвижность воды… Это было завораживающе и пленительно, но все же немного таинственно; и Гун Цзюнь знал, что пришло время для жемчужного желания. Жемчужное желание новизны, чистоты, облегчения и совершенства.       Цзюнь открыл глаза и улыбнулся, вытащив из кармана маленькую жемчужину, зажал ее между пальцами и поднял вровень с луной, — они выглядели почти одинаково: круглые, белые, блестящие и яркие. Некоторое время он смотрел на жемчужину, облекая свое желание в слова: — Я хочу… — прошептал молодой человек. — Я желаю…       Но затем, он случайно уронил жемчужину в воду, прежде чем успел закончить фразу.       — Нет! — он протянул руку, чтобы схватить ее, но она уже погрузилась достаточно глубоко. Цзюнь ухватился за ближайший камень и наклонился еще ниже, беспомощно пытаясь отыскать упущенную жемчужину, совершенно позабыв, насколько скользкими были морские камни.       И, не удержавшись, упал в воду.       Но он умел плавать, он всегда любил воду и научился плавать ещё в детстве. Жемчужины уже не было видно, и он никак не мог ее найти, по крайней мере, ночью, поэтому просто решил искупаться, надеясь, что соленая вода ослабит напряжение его разума и тела. Он несколько раз нырял под воду и взбирался на берег, сжимая промокшую одежду, теряя надежду найти пропажу. Он вздохнул, схватил свои туфли и откинул с лица мокрые волосы, еще раз обернулся и…       … увидел самого красивого мужчину, которого когда-либо встречал, державшего в руке потерянную жемчужину.       Было так темно, как только могло быть, но пронзительно голубые глаза человека светились издалека, лунный свет освещал его лицо, загорелую кожу, его длинные волосы, струящиеся по водной глади красивыми прядями; и это было самое мистическое, самое неземное существо, которое Гун Цзюнь когда-либо видел.       Губы Гун Цзюня приоткрылись в благоговении и недоверии, его глаза то расширялись, то прищуривались, глядя на это великолепное существо, появившееся абсолютно из ниоткуда. Он просто был в воде, и было уже за полночь, он был уверен, что здесь никого нет, но откуда тогда взялся этот человек?       Он сделал шаг вперёд, но мужчина отплыл чуть дальше, его рука все еще была поднята, держа жемчужину так, чтобы Гун Цзюнь смог взять ее. Гун Цзюнь остановился на полпути и покачал головой, пытаясь собраться с мыслями, он протер глаза и снова присмотрелся, мужчина все еще был там, с жемчужиной, зажатой в пальцах. Это было реально и так сюрреалистично одновременно.       — Я… — начал Цзюнь. — Ты был… — он нахмурил брови. — Как ты…       Человек, казалось, запаниковал от бесконечных вопросов Гун Цзюня, он поспешно положил жемчужину на ближайший камень и приготовился нырнуть.       — Остановись! — Гун Цзюнь приблизился. — Подожди!       Он подобрал жемчужину: — Не плыви дальше, это опасно! Берег здесь!       Он всегда верил в неизведанное и невероятное, в тайны и чудеса.       — Подожди, пожалуйста! — это определенно казалось нереальным; этот человек совершенно не был похож на человека, он выглядел как ожившая легенда.       Мужчина нерешительно обернулся, и, покосившись на Гун Цзюня, в замешательстве моргнул своими голубыми глазами.       — Я знаю, что могу показаться сумасшедшим, но я… — начал Гун Цзюнь. — Хорошо, послушай… Я… — он нервно вздохнул, — я только что был в воде!       Он с тревогой облизнул губы, пробуя соленую воду на вкус: — Я был там, но не видел тебя! Как ты…       Гун Цзюнь сдался и присел на корточки, качая головой от собственной глупости.       На лице мужчины читалось сочувствие с долей скептицизма, он повернулся к Гун Цзюню, и его голубые глаза потемнели, когда он подплывя к нему, глянул снизу вверх: его влажные ресницы блестели маленькими капельками воды, которые были похожи на рассыпавшиеся звезды.       — О, Боже… — Гун Цзюнь не осмеливался моргать, чтобы не потерять и долю секунд, глядя на такую красоту. — Ты…       Он присел на камень, все еще не отрывая взгляда от незнакомца: -… такой красивый…       Губы мужчины, казалось, слегка изогнулись в уголках, он застенчиво опустил глаза, и Гун Цзюнь мог поклясться, что этот человек внезапно покраснел. Цзюнь с восхищением уставился на него, любуясь его мягкостью, элегантностью и изяществом.       Он почесал затылок и нервно сглотнул, не зная, что делать дальше или как продолжить разговор: — Я…       Он все был смущен из-за столь внезапного увлечения: — Я… эм… я всегда прихожу сюда, но никогда не видел тебя раньше… Т-тебе тоже нравится купаться ночью?       Мужчина с любопытством посмотрел на Гун Цзюня, как будто был крайне удивлён его неожиданным спокойствием: — Да.       — Ты можешь говорить! — Гун Цзюнь подскочил от удивления, случайно обнажив свои мистические мысли. — Я имею в виду… я…       Он внутренне выругался за свою грубую реакцию: — Прошу прощения, я должен поблагодарить тебя… за то, что ты нашел жемчужину…       Мужчина оперся локтями о камень и улыбнулся: — Ты уронил ее на порядочную глубину… прежде, чем успел загадать желание.       Гун Цзюнь посмотрел на собеседника, нахмурив брови: — Как ты узнал, что я хочу загадать желание?       Мужчина отвел взгляд, выглядя при этом весьма взволнованным.       — Ты меня услышал?       — Да.       — Ты был здесь все время? Но я тебя не видел… Как ты нашел жемчужину? Сейчас очень темно… — произнёс Цзюнь на одном дыхании. — Ты…       Мужчина испуганно попятился: — Не бросай ее, пока не загадаешь желание, — сказал он, прежде чем исчезнуть под водой.       — Подожди! — закричал Гун Цзюнь, отбрасывая ботинки в сторону. — Не уходи!       Он импульсивно прыгнул за ним, задержав дыхание и беспомощно ища, несмотря на темноту, разбрызгивая пену и пытаясь сфокусировать взгляд, пока не увидел те же голубые глаза, светящиеся под водой.       Но не только глаза мерцали голубым.

***

      На прошлой неделе был рубин, на предыдущей — нефрит, ещё раньше — янтарь, сапфир, изумруд, аметист и все драгоценные камни, о которых только можно подумать; но никогда не было жемчуга. Чжэхань ждал его каждую неделю в течение года, надеясь, что он пожелает загадать желание жемчужине, но этого не произошло.       Чжэхань восхищался им, восхищался его невинными убеждениями, его необузданным воображением, верой в чудеса и мечты. Он прислушивался к каждому его желанию и каждой мысли, когда обнаружил, что все сильнее и сильнее влюбляется в этого мужчину, который был человеком и незнакомцем. Который никогда не полюбит его в ответ, никогда не будет с ним, никогда его не примет.       Это было невозможно, запрещено и нереально; но, зародившись, любовь не могла исчезнуть просто так. Он любил его больше, чем солнце и море.       Он поклялся морским богам и самому себе, что, если однажды предмет его обожания загадает желание на жемчужину, он признается, он покажет ему, кто он такой, несмотря на то, какой может быть ответная реакция.       Чжэхань ждал, ждал и ждал. Было чуть больше полуночи, он немного опоздал. Он подплыл, слегка приоткрыв глаза, чтобы увидеть, как он приближается к воде. Он облегченно улыбнулся и тут же нырнул обратно, спокойно ожидая, чтобы прислушаться к его мыслям, ожидая поймать еще один драгоценный камень и услышать еще одно желание.       Он пытался исполнить маленькие желания незнакомца, например, когда тот хотел увидеть высокую волну или золотую рыбку, или детеныша морской черепахи, и другие мелочи. Это было все, что он мог для него сделать, любить на расстоянии, из-под воды.       — Я хочу… — прошептал молодой человек. — Я желаю…       Бульк       Чжэхань увидел, как жемчужина опускается на глубину прямо перед его глазами. Жемчужина? Нет, нет, нет. Он не был готов. Он схватил её и тут же поплыл за камни, внимательно осматривая, крепко сжимая. Это действительно была жемчужина… Чистая, подлинная океанская жемчужина.       Это была первая жемчужина…       Жемчуг был его любимым…       Он хотел взять его…       Но тогда он должен будет признаться…       Но человек не загадал желание…       И его сердце взяло верх над разумом. Клятву Морским Богам нарушить нельзя…