***
– Мам? – Я смотрела на маму с Томом и пыталась хотя бы предположить, что могло случиться. Ещё вчера всё, казалось, было замечательно. – Бабушка болеет. Мама говорит, ей резко стало хуже. – Том сказал это тихо, непривычным для него низким голосом, а мои глаза резко расширились, после чего я села на другой край дивана, облокотив голову на руку. Бабушка была единственным членом семьи, не считая дяди, кого волновала наша судьба. Ей было тяжело помогать нам деньгами, но она всегда звонила нам, отправляла подарки и даже купила себе телефон, чтобы следить за нами в социальных сетях. Мы с ней никогда не говорили о родителях, но она даже приезжала несколько раз на Новый Год и Пасху. Где она жила мы не знали, и когда мы с Томом хотели сделать ей сюрприз, приехав на её День Рождения, она попросила нас не делать этого. Просила нас ничего не спрашивать, и несмотря на то, что она ни разу не разрешала её навестить, она очень тепло к нам относилась, а мы с Томом её любили. Она была тем членом семьи, потерять которого было бы больно по-настоящему. – Поэтому она уже полгода не звонит и не берёт трубку? – Я повернулась на брата, он кивнул. – Она очень хочет вас увидеть. – Сказала мама дрожащим голосом и подняла на меня глаза. – Неизвестно, сколько времени еще осталось, знаем только, что надо быть начеку. Я глотнула, подавляя ненужный сейчас порыв слёз. Мама продолжила: – Она хочет позвать вас к себе. Показать свой дом, побыть с вами какое-то количество времени. – Она шмыгнула носом. Все ждали того, что собиралась сказать я, а я совершенно не знала, что говорить. Конечно, я была согласна уехать к бабушке. Если я и хотела лично попрощаться с кем-то из своей семьи, то это была она. В моей голове пронеслось миллион мыслей о том, что делать с учёбой, как уехать так, чтобы не остаться без универа, и ведь не было неизвестно, сколько мы там собирались пробыть. Хотелось не пропустить ни одного мгновения, ведь бабушка была единственным человеком, которая поддерживала с нами контакт, которая всегда была с нами рядом в детстве и которая не бросила нас тогда, когда бросили даже родители. Неужели сейчас, когда она хотела видеть нас рядом в такое время, мы могли её бросить? Не могли. Только не её. Но как мне сказать Мёрфи о том, что я уеду на неопределенное время? Что будет с бабушкой? – Сколько у нас дней в Нью-Йорке? – Я шептала, но так, чтобы Том с мамой меня услышали. По моим щекам уже тихо текли слёзы, а взгляд медленно блуждал по полу. – Послезавтра есть рейс. Папа купит всем билеты. – Боковым зрением я видела, как Том смотрел на меня, и я, возможно, поступив как последняя эгоистка, просто кивнула, а затем встала и ушла в свою комнату. Примерно через час ко мне постучались. Я вытерла слёзы, которые текли всё это время по щекам. – Открыто. Том вошёл внутрь. Он молча лёг рядом со мной на кровать, уставившись в потолок точно так же, как уже шестьдесят минут лежала я. – У тебя должно получиться перейти на дистанционное обучение. Ты будешь так же учиться, только вместо некоторых пар получать конспекты и сдавать домашние задания. Я посмотрел на сайте твоего универа, это возможно сделать. – Том говорил тихо и неспеша, пытаясь не нагнетать атмосферу. Я закрыла свои глаза. – Как думаешь, сколько мы там будем? – Мой голос дрожал, нос шмыгал чуть ли не каждую секунду. – Я не знаю. – Том выдохнул. – Точно не неделю или две. Это сложно, думаю уже там мы купим билеты обратно, когда решим возвращаться. Я закрыла лицо ладонями и тихо захныкала. Почувствовала, как Том потянул меня за плечи и охотно нырнула в его руки. Я уткнулась ему в плечо, пытаясь не расплакаться в голос, сконцентрировала внимание на поглаживающих движениях по моей спине и на поцелуях в макушку. – Всё будет хорошо. Мы увидим её, скажем «спасибо». Побудем с ней рядом. Помнишь, как мы хотели к ней поехать на лето? Как все наши друзья уезжали к бабушкам. Вот, теперь у нас появилась такая возможность. Жаль, что по такому поводу. – Он глубоко вздохнул. – Я не хочу, чтобы она умирала. Снова поцелуй в макушку, протяжный и успокаивающий. – Что будешь делать с Мёрфи? Я, сощурив глаза, повернулась на живот и лицом зарылась в его футболке. – Не знаю. Что мне ему сказать? Я же не могу заставить его просто ждать, как Хатико. – Мне кажется, его не надо будет заставлять. Всё будет хорошо, просто скажи ему о произошедшем, и вы всё решите.***
– Принцесса, ты сильно меня напугала. Я влетела в его руки сразу, как только увидела. Еще никогда я так крепко не обнимала его. На этот раз я не знала, когда снова получится это сделать. Мои глаза были красные, опухшие, билеты на самолет были куплены на завтра. Либо Мёрфи так сильно волновался, что я слышала его сердцебиение, либо я вжалась в него так, что не услышать было невозможно. – Что случилось? ¬– Наклонившись к моему лицу, он нежно поцеловал меня в лоб, затем в кончик носа. Я медленно выдохнула и без каких-либо сил сдерживать очередной поток слёз, беззвучно заплакала. После того, как я рассказала ему про бабушку, мы сели на лавочку в глубине парке. Одной рукой Мёрфи прижимал меня за плечо к себе, другой поглаживал моё колено. – Ты ещё говорила кому-то? – Да. – Я кивнула. – Мы утром виделись с Хизер. Она сама расплакалась. – Сквозь слёзы я усмехнулась. – Я буду рядом, поеду с тобой. Шмыгнув носом, я отрицательно покачала головой. – Ты не можешь поехать со мной, я не знаю, сколько времени мы там будем. Мёрфи хотел возразить, но не стал. Он понимал, что не может оставить учебу и работу, тем более он часто помогал маме деньгами. В его ситуации уехать на продолжительное время было намного сложнее, а мне оставалось лишь… что? Не обременять ожиданием? Дать свободу? – Мёрфи, я… – Я глубоко вдохнула. – я не хочу, чтобы ты тут сидел и неопределённо ждал меня, находясь в подвешенном состоянии. – Мой голос дрожал, а слёзы не переставали течь по щекам. – А что ты хочешь? – М? Я подняла на него глаза, услышав, по своему мнению, голос грубее, чем ожидала. Мёрфи смотрел на меня с серьёзным выражением лица, ни одна мускула на нем не дрогнула, даже глаза словно потемнели. Он не сводил своего взгляда так, что в какой-то момент мне, возможно впервые рядом с ним, стало не по себе. – Если ты не хочешь, чтобы я сидел и ждал, то чего ты хочешь? – Я… – Я глотнула и опустила взгляд вниз, не выдержав напора. Надеясь, что он начнёт что-то говорить и мне не придется отвечать, я молчала какое-то время, но Мёрфи, не убрав своих глаз, ждал. – Я не имела в виду ничего плохого. Я хочу как лучше тебе. – Тыльной стороной ладони я вытерла свои слёзы, продолжая смотреть в асфальт. – По-твоему, мне будет лучше, если ты скажешь «не жди, забудь обо мне и делай что хочешь»? Ты как-то себе это представляешь? Я задрожала, но сразу почувствовала крепкую хватку на своем плече. Рвано выдохнув, я завертела головой и сжала руки между коленями. – Тогда зачем говоришь так? – Он наконец-то отвёл взгляд от меня в сторону. – Я не знаю, Мёрфи. Я вообще ничего не знаю. – Резко дёрнув руками я облокотилась на них и ладонями закрыла лицо. – Я не знаю, сколько я там буду, я не хочу терять тебя, но и эгоистично просить тебя сидеть и… ты не обязан это делать. Я могла звучать глупо и по-детски и, кажется, сказав это ему изначально, совершила ошибку, но было уже поздно. Хотела, как лучше, получилось, как всегда. Иногда я чувствовала себя совсем маленькой, глупой девочкой, которая только и могла что зависеть от старшего брата или от своего парня и не имела достаточно сил для принятия взрослых взвешенных решений. Возможно, мне недоставало опыта в жизни, или у меня просто был такой характер, но иногда я жутко бесила саму себя. Боясь сделать неправильно, в итоге я задела Мёрфи и разговор зашёл вообще не туда, куда планировалось. – Принцесса, – обхватив мои колени рукой, Мёрфи притянул меня ближе и вновь наклонился на уровень моего закрытого руками лица. – если бы у меня случилась такая ситуация, что бы ты сделала? Посмотри на меня, пожалуйста. Он аккуратно заправил прядь моих волос за ухо. Вытерев слёзы, я повернулась в его сторону. – Поддерживала бы настолько, насколько было возможно. Мёрфи кивнул. – Тогда почему я должен делать что-то другое? Я вздохнула и, почувствовав, что вот-вот вновь разражусь слезами, опустила свою голову. Мёрфи вновь обнял меня, теперь двумя руками и прижал к себе, тихо покачивая. – Когда я говорил, что люблю тебя, это не было пустыми словами. Запомни это на случай, если вдруг мысли по типу «он найдет другую, как только мы не будем видеться больше недели» ещё залезут тебе в голову. – Прости… – я прошептала, уткнувшись ему в шею. – Я не обижался. – Ладонью он поглаживал меня по спине. – Во сколько завтра самолёт? – В восемь утра. – Я шмыгнула носом. – Я приеду, провожу. – Я буду так сильно плакать. – Не удивлюсь, если я тоже. – Мёрфи грустно усмехнулся. – Вы полетите с родителями? Как ты себя чувствуешь? – Я думаю только о бабушке. У меня очень много вопросов. Она полгода вообще не выходила с нами на связь, мы не знали, почему. Никогда не приглашала нас к себе, только сейчас. Наверняка у этого были причины. Она, правда, не расскажет, наверное… – В любом случае, у тебя будет шанс спросить и навестить. – Теперь уже Мёрфи вытер слёзы с моих щёк. – Всегда пиши мне, звони, в любое время дня и ночи. – А ты учись! Не пропускай универ. – Я посмотрела на Мёрфи, нахмурившись. – И домашку делай, а то пойдешь на пересдачу по итальянскому в конце года. – Ну, началось. – Он закатил глаза. – Будешь выделываться, буду заставлять скидывать мне фотки. – Может просто будешь кидать мне готовое, а я переписывать и сдавать? Я широко раскрыла рот от его наглости и легко толкнула в грудь. – Мёрфи! Как тебе совесть позволяет? – А что не так? Разве девушки не помогают парням с домашками? – Помочь и сделать за двоих это разные вещи. – Я шучу, расслабься. – Усмехнувшись, он поцеловал меня в лоб. – Если надо, я готов делать за двоих. Думаю, тебе там будет не до учёбы. – Это чуть ли не единственное, что будет отвлекать меня от всего, так что я сама. – Я вновь выдохнула и, поймав его взгляд на несколько секунд, медленно поцеловала. – Но спасибо. А фотки всё равно буду просить скидывать. Очередной раз он закатил глаза и теперь уже сам накрыл мои губы своими. – Лучше целоваться, чем говорить о домашке. – Целуй, не целуй, не отвертишься. И хватит уже глаза закатывать, не откатятся однажды обратно. Не выдержав моей глупой шутки, Мёрфи засмеялся. Моя улыбка совсем скоро сошла на нет, как и лицо Мёрфи стало серьёзным. Мы оба прекрасно знали, что хоть как-то отвлечься сейчас было единственным способом не сойти с ума. Чем дольше мы были рядом, тем сильнее я замечала его потускневший взгляд и понимала, что он расстроен, возможно, даже сильнее, чем я думала. Периодически он что-то крепко сжимал в кармане своей куртки, а затем, не раскрывая руки, убрал к себе в рюкзак. Я решила не задавать лишних вопросов, если бы он хотел, то показал бы. Как только мой взгляд снова где-то потерялся, я почувствовала, как меня крепко взяли за руку. – Отдыхай там побольше, ладно? – Согнув указательный палец второй руки, Мёрфи погладил меня им по щеке. – И не забывай завтракать. – Ничего не обещаю. – Теперь уже я грустно усмехнулась. – Обещай. Или я не буду ничего делать и меня отчислят. Я смешно сморщила лицо и получила очередной поцелуй в нос. – Ладно, обещаю. – Значит, с меня фото домашки, а с тебя фото завтрака. Теперь мы квиты. Я сцепила наши руки в замочек. – Мы ещё погуляем? – Если ты не торопишься, конечно. Обвив его шею руками, я обняла Мёрфи так крепко, как могла. – Я уже по объятиям чувствую, как ты прощаешься со мной, принцесса. Мы увидимся ещё утром. – Всё равно. – Я тихо выдохнула, зарывшись носом в его воротнике. – Купим кофе? Холоднее становится. Или, может, зайдем куда-нибудь и выпьем глинтвейна? Покрывшись мурашками от шепота на ухо, я несколько раз быстро кивнула. – Давай второе. Мы давно нигде не сидели.