Rules of survival

      Три месяца Чону живёт в каком-то сюрреализме — словно смешались сон и явь, сказка и некий ужастик.       Работа его по-прежнему напрягает, а уволиться пока не представляется возможным — на аналогичную зарплату сразу он не перейдёт, а кредит за квартиру в ещё строящемся доме никто за него не покроет.       Юта предлагал, правда, когда Чону поддался темам о реальной жизни и немного пояснил свою ситуацию. Но гордость не позволила согласиться.       Чего-чего, а сидеть у кого-то на шее он точно не будет (в финансовом плане, разумеется).       С друзьями подвижки есть, но с серединки на половинку — с тем встретился, с другим, а прежней близости нет.       Про семью можно в этом списке и не вспоминать…       Зато в одном аспекте он сдвинулся с мёртвой точки.       Выстанывая под Ютой, таким сильным и жёстким, сейчас, стоя на коленях на кровати, уперевшись руками в стену перед собой и едва не прикладываясь о ту лбом, не чувствует больше тех сильно саднящих эмоций, которые были ранее при представлении, что он смотрит.       Если бы Чону решил честно рассказать кому-нибудь обо всём, происходящем с ним, то выложил бы как на духу — сексуальные отношения с Ютой и Джэем стали приносить больше чего-то приятного в реальном времени, чем просто избавление от прошлого.       Особенно сильный толчок внутри и сносящая стимуляция простаты выбивают всё из головы Кима, превращая его в одно сплошное чувствительное и чувственное нечто. Мысли исчезают и вместо них лишь всполохи удовольствия и красного.       — Конфетка… Будь добр… Кончи для меня, — рычит на ухо Накамото, совершая резкие фрикции и создавая очень звучные шлепки кожи о кожу.       Чону с превеликим наслаждением исполняет — изгибается весь, падает затылком на его плечо и с громким стоном пачкает спинку кровати и подушку спермой.       Тихо усмехающийся и довольный собой Юта не отстаёт — изливается внутри в презерватив, на пике удовольствия прикусывая плечо, заставляя сдавленно застонать от странного сочетания боли и наслаждения в организме.       Они вместе падают боком на постель — обессиленные и спокойные, Чону традиционно выключает свет хлопками, а Накамото обнимает его со спины и утыкается носом в лопатку.       Так они лежат дольше обычного — отдыхают от жизни и вечных забот.       — Слушай, — Юта приподнимается, тянется и целует предплечье, после отстраняясь и задавая вопрос. — А ты не думал объединить нас как-нибудь? Повеселились бы втроём…       — Нет, — жёстко отбивает Чону. Как будто ему мало падения морали до того, что есть сейчас. — Если ты устал от меня или просто хочешь прекратить и найти приключения — я ничего против не имею.       — Да просто интересно стало, — тихо усмехается тот, взлохмачивая влажные волосы Кима. — Эй. Не грузись.       — Я не…       — Я слышу, как в твоём мозгу закрутились шестерёнки.       — Ладно, — сдаётся Чону и разворачивается в объятиях — ему нравится утыкаться Юте в грудь и вдыхать запах его тела, хорошо ухоженного и почему-то даже отдалённого не пахнущего потом. — Извини, если грубо ответил.       — Ты мне ничего не должен, конфетка, — хмыкает тот и чешет за ухом, слыша довольное урчание. — Помочь тебе одеться?       Вопрос звучит не просто так — они занимались друг другом довольно долго (циферблат, если бы он был где-нибудь рядом, мог бы им подсказать, что чуть больше двух часов), а Чону после такого едва может двигаться обычно.       — Да, если нетрудно.       — Вовсе нет.       — Спасибо, — перебарывая неуместную неловкость, шепчет в ответ.

***

      Вообще-то, Чону пришёл в бар, чтобы подождать Тэна, ведь условились с тем сходить по магазинам, ибо сдружились знатно, но…       Упустить одинокое чудо, растерянно оглядывающееся по сторонам, было бы преступлением.       — Добрый вечер, — Ким подсаживается к парню, одетому в тёмные джинсы и светлую толстовку, и тепло тому улыбается, на всякий случай ещё раз кидая взгляд на браслет — парень точно топ, хотя по внешности…       — Добрый, — тот выглядит, будто готов сбежать прямо сейчас.       — Меня зовут Пом, — мягко произносит Чону, который уже привык к своему Клубному имени, как к родному. — А тебя?       — Ки… Гояни*, — исправляется быстро, не произнося настоящего имени. — Знаю, не слишком оригинально. Но больше ничего в голову не пришло.       — Тебе очень подходит, — уверенно констатирует, чуть двигая стул и оказываясь ближе. — Ты здесь новенький?       — Да… Сам не знаю, зачем пришёл…       — Обретать уверенность в себе? — в лоб уточняет Чону.       — Всё так очевидно? — нервно смеётся и поглаживает своё предплечье. — Кстати, весна — моё любимое время года.       — Ну… Может и я тебе понравлюсь, — отвечает лишь на последнее, игнорируя вопрос. — Я бы хотел уточнить — что именно ты тут ищешь?       — В плане?       — Отношения или кого-то для секса?       Гояни бледнеет, смущается и отводит взгляд, не соображая из-за такой прямоты.       — Я тут только для секса. Причём для специфического секса, — спокойно объясняет Чону, надеясь расслабить своей честностью и открытостью.       Это явно работает.       — Я, пожалуй, тоже. Отношения… Меня бросили не так давно. Но не хочу полностью замыкаться.       — Сколько тебе лет?       Кажется, что этого вопроса парень тоже пугается.       — Д-двадцать один, — немного тушуется и смотрит с виноватым прищуром, решаясь ответить откровенностью на откровенность. — Будет через полторы недели.       — Как же тебя сюда пустили? — чуть приподнимает бровь Ким, прекрасно осведомлённый: нижний порог возраста в Клубе — как раз двадцать один год.       — У меня брат-близнец есть. Спёр его поддельное удостоверение личности. Он делал для прохода на какой-то закрытый концерт. Вот и мне пригодилось.       — И какие у тебя планы на день рождения? — спрашивает Чону, уже прикидывая варианты.       — Н-никаких, — Гояни едва заметно улыбается, как-то очень грустно. — Родителей нет, брат поедет в командировку. Друзьями в этом городе пока не обзавёлся, поскольку только недавно переехали из Пусана.       — А в Пусан не хочешь съездить?       — Ехать одним днём тяжеловато, а больше не получится — учёба.       — Котик, — доверительно произносит Чону. — Постарайся запомнить — в этом Клубе личную информацию, так скажем, нежелательно разглашать. Лучше общаться вне этих стен, пусть даже с местными посетителями.       — Это… Немного странное правило, — удивляется парень, хмурясь.       — Думаю, это на чём-то основано… Просто так не стали бы вводить, — Чону думает — говорить или нет, а после всё-таки озвучивает то, что знает. — Сюда как-то репортёры пробирались. И одно дело, когда у них только твоё Клубное имя и никакой возможности сохранить фото, а другое — когда им выбалтывают настоящую информацию.       Этими знаниями поделился с ним Юта, заявивший, что Чону слишком открытый и читаемый как открытая книга, потому даже единого подозрения не вызывает и доверять ему проще простого.       — Вот как… — тянет Гояни, который вроде и пугается того, что узнал, а вроде и спокойнее, чем раньше, выглядит. Удивительное противоречие. — Но тебе, полагаю, могу верить, хён?       У Чону аж в животе что-то переворачивается от такого вопроса, обращения и доверчивого взгляда.       — Я тебя не подведу.       Правило выживая номер пять: если чувствуешь хорошего человека, лучше с ним познакомиться, стать ближе и не упускать (не столь важно даже — чтобы стать любовниками или друзьями).