Kevin Day Hated Christmas

Нилио: иди в подвал Кев: зачем? мне нужно взять ланч в кафетерии Нилио: у меня есть кое-что поесть Кев: ок ок Кев: эндрю с тобой? Нилио: да       Кевин вздохнул и положил свой телефон в карман джинсов, уже пробираясь через толпу голодных подростков в музыкальное отделение. Прибыв туда, в гораздо менее людное место, он повернул налево, направо, затем снова налево, пока не подошел к двери, которую ему показали Нил и Эндрю на прошлой неделе. Он без колебаний открыл ее и спустился по лестнице.              Это был последний день семестра, и всего через несколько дней будет Рождество. На прошлой неделе он провел ночь в школе с Эндрю и Нилом, и отношения между ними сильно изменились. Они были близки, конечно, но... теперь было гораздо больше прикосновений. Объятья, поцелуи в щеку, и они даже находили предлоги, чтобы держаться за руки, хотя бы на пару секунд. Это было одним из самых больших изменений, которые он заметил. Кроме того, пара включила Кевина во многие свои планы, например, походы в кино, ужины у Нила, посиделки на крыше, или походы в подвал, что казалось любимым местом, где Эндрю прятался в холодные дни, как и сегодня.              Но самой настоящей, большой переменой были их разговоры. Они говорили. Много. Они были более открыты о своих чувствах, и Кевин узнал много новых вещей о двух людях, которых он считал своими лучшими друзьями. И это было хорошо. На самом деле, это было лучше, чем хорошо. Он хотел узнать гораздо больше об этих двоих, но в основном, он хотел узнать, правильно ли это, что он не терял надежды. Казалось, что сейчас появились знаки, но могли ли они быть действительно знаками? Они хотели дружить, или это был тест, чтобы понять, подходит ли он им? Он прошел?              Боже, он так, блять, надеялся.              Он добрался до лестничной площадки и открыл дверь. Внутри Нил и Эндрю сидели на ковре, а не на диване, как обычно. Перед ними была корзина для пикника, и казалось, что там было много еды, что у Кевина аж слюнки потекли. Там что, сендвичи со стейком?       — Хэй, — Нил ярко улыбнулся ему, поднимаясь, чтобы он смог встать на цыпочки и поцеловать Кевина в щеку, когда он подошел к ним. Это было чем-то новым. Совершенно, абсолютно удивительным новым.              — Привет, — Кевин улыбнулся и сделал то же самое. Они сели на ковер, по каждую сторону от Эндрю, который поднял руку и приложил ее к щеке Кевина почти отстраненно. Но Кевин знал, что это было не просто так. По крайней мере, он на это надеялся.              — Все хорошо? — спросил Эндрю, слегка нахмурившись.              — Да, — Кевин улыбнулся и склонил голову к прикосновению, прежде чем Эндрю убрал руку.              Кевин огляделся и заметил, как много еды принес Нил.              Подвал не был большим. Это была просто куча сломанных инструментов у деревянной стены, древний диван, еще более древний ковер, и все. Это была вся комната. Площадь была около 18 квадратов, но она была уютная, теплая, и обеспечивала уединение, чтобы они могли свободно говорить, а Эндрю мог курить. Конечно, и для других вещей тоже, но это не было темой в данный момент.              Итак, учитывая, что количество еды, которую принес Нил, покрыло почти всю длину ковра, Кевин мог сказать, что это было много еды.              — К чему это все? — спросил он, глядя между Нилом и Эндрю.              Его сердце начало биться быстрее, но он не хотел приписывать этому что-то большее, чем на самом деле. Может быть, Нил просто решил, что хочет отпраздновать окончание семестра, и на этом все. Может быть, дело было именно в этом. Скорее всего, дело было именно в этом.— Во-первых, скажи мне, как твой отец? — Нил ухмыльнулся.              Кевин закатил глаза.              — Все еще пиздец как зол. Он не поверил ни на секунду, что это не наша вина, что эта чертова дверь закрылась, и каким-то образом он нашел способ свалить все это на Эндрю.              Эндрю только помахал пончиком, который был у него в руке.              — Ну, он перестанет злиться. По крайней мере, я надеюсь, — Нил пожал плечами и улыбнулся, но он выглядел нервным.              — В конце концов, да. Но к чему вопрос? — Кевин спросил мягко. Он не хотел давить, но он действительно хотел знать, что происходит.              — Видишь ли, — Нил колебался и смотрел на Эндрю, закусив губу. Эндрю кивнул, и после того, как он доел свой пончик, он дал свою руку Нилу. Нил сделал глубокий вдох и повернулся к Кевину. — Нам бы очень не хотелось, чтобы отец нашего парня ненавидел нас.              Но.              Но.              Но.              Кевин продолжал ждать «но», но его не последовало.              Конечно, это была шутка. Жестокая шутка, которая заставила его внутренности сжаться в надежде, которая однажды была маленьким огоньком, а теперь превратилась в костер. Он продолжал смотреть на них со своим тупым, блядь, выражением лица, ожидая любой реакции, которая бы сказала ему, что это не взаправду, но они продолжали смотреть на него. Искренне, ожидая его ответа, а затем, волнуясь.              — Кевин, все в поря… — начал Нил нахмурившись.              — Вы серьезно? — перебил его Кевин. Его голос был грубым и он еле его выдавил, и, вероятно, выглядел так, как будто его переехал поезд.              — Да, мы серьезно, — Нил улыбнулся ему, но он выглядел все еще встревоженным.              — Мы хотим, чтобы ты был нашим парнем, — добавил Эндрю серьезно, его выражение лица спокойное и собранное. Словно ожидая отказа.              Как будто это, блядь, возможно.              — Могу ли я обнять вас обоих? Одновременно? — Кевин выдохнул. Он так сильно этого хотел, что не мог поверить, что это наконец-то происходит.              — Да! — Нил ярко улыбнулся и распростер руки.              — Да, — Эндрю кивнул, его лицо теперь по-настоящему расслаблено, с более счастливым блеском в янтарных глазах.              А потом Кевин не сдержался. Он практически прыгнул на них обоих и воспользовался своими длинными конечностями, чтобы добраться до них и прижать их к себе. Нил визжал и смеялся, и Эндрю только вздыхал, но ни один из них не сдерживался. Они оба прижали его так же крепко, и Кевин положил свою голову на их, все еще сидя на ковре, и как-то умудрился не проронить еду в своей спешке.       — Так это да? — Нил спросил, с прижатым лицом к плечу Кевина.              — Очевидно же, — Кевин закатил глаза и поцеловал рыжие прядки волос Нила.              Он был так чертовски счастлив. Он не мог перестать улыбаться.              — Значит, это да и для поцелуя тоже? — Эндрю поднял свою голову с изгиба шеи Кевина и теперь дерзко смотрел в глаза Кевину.              Кевин чуть не задохнулся. Его лицо было красное, но ему было все равно. Он собирался поцеловать Эндрю. Его парня. А потом он собирался поцеловать Нила, его другого парня.              Господи Иисусе.              — Конечно, это, блядь, да.              — Тогда сделай это.              И Кевину не нужно было повторять дважды.              Он не тянулся, чтобы дотронуться до Эндрю, он держал руку на спине Эндрю, и сократил расстояние только ртом. Эндрю положил одну руку ему на щеку, а другую на бедро, когда они целовались. Поцелуй был медленный, конечно же. Он был комфортом, безопасностью и всем, о чем Кевин когда-либо мечтал. Это было лучше, и это было мягче, чем кто-либо мог думать, что Эндрю на такое способен. Он знал, как глубоко Эндрю заботился, как глубоко он чувствовал. Он знал, как Эндрю был ранен, и как он выжил. Он знал, что Эндрю был лучшим пианистом, и что песни, которые он написал, были обнажением чувств и такими красивыми, но он все еще не мог завязывать шнурки. И он хотел узнать больше. Кевин хотел утонуть в Эндрю, и он поцеловал его так, пытаясь передать все те чувства. Он открыл рот и позволил Эндрю затопить его всей той силой, которую он отдавал, всеми чувствами и вещами, которые он не мог и не хотел говорить, но он мог показать. Эндрю говорил: «Я ценю тебя», «Я хочу тебя» и «Останься». И Кевин ответил тем же, вылив все, что у него было, в поцелуй, захватывая язык Эндрю медленным и чувственным движением, который говорил: «Я люблю тебя», «Я так долго хотел тебя», и «Я никогда не отпущу тебя».              Когда они остановились, это было только для того, чтобы он мог продолжить с Нилом. Он не спрашивал разрешения, потому что Нил был тем, кто направил его голову для поцелуя, и Кевин не стал бы отказывать Нилу, никогда. Нил мог получить все поцелуи, которые хотел. Все объятия, слова, все что угодно, и он полностью сдался. Их поцелуй был энергичным, решительным и сильным. Как будто они тянулись друг ко другу и не смели отпустить, как будто всё, чего они хотели, наконец, было у них под контролем. И это было правдой. С языком Нила, облизывающим его рот и заставляющим его голову кружиться, он никогда не чувствовал себя таким целостным, таким счастливым, особенно с Эндрю рядом с ними. Он поднял руку и запустил ее в рыжие пряди, почувствовав их бархатистость, а также то, как он наверняка привыкнет к этому чувству. Ему никогда не было достаточно, и его грудь была так полна любви и желания, что ему пришлось разорвать поцелуй, чтобы перевести дыхание, напоследок чмокнув мягкие губы Нила.              Он держал глаза закрытыми и положил голову Нила себе на плечо. Он не сделал бы такого с Эндрю, но Эндрю и сам положил голову на его другое плечо. Он прижал обоих своих парней и сделал глубокий вдох перед тем как сказать:       — Я так долго этого хотел. Вас обоих. Нас. Не могу поверить, что вы хотите меня.              — Мы оба тоже давно хотели тебя, — Нил вздохнул и прижался к Кевину. — Но ты всегда был недоступен, и ты казался таким замкнутым. Хотя, мы ждали. После той ночи в школе, я почувствовал, что ты наконец-то впустил нас. И вот к чему это нас привело, — Нил закончил с легким смешком.              — Хорошо, что мы провели ту ночь здесь, — сказал Эндрю со своего места на плече Кевина. Одна из его рук была на бедре Кевина, а другая держала Нила за руку.              — Действительно хорошо, — Кевин кивнул и поцеловал обе их головы.              — Хорошо, а теперь как насчет того, чтобы поесть до окончания обеденного перерыва? — Нил выбрался из хватки Кевина, и Эндрю сделал то же самое, чтобы дотянуться до другого пончика и засунуть его себе в рот.              — Передай мне сэндвич со стейком, — попросил Кевин Нила, который это сделал, положив сэндвич в руки Кевина и при этом нежно поцеловав его.              И Кевин улыбнулся.              За прошедшую неделю Кевин улыбался больше, чем когда-либо в другое время года. Конечно же, он все еще думал о своей матери. Он все еще плакал по ночам, и переживал те ужасные, страшные дни в шкафу. Он всё ещё вздрагивал от вида снега, когда не ожидал его. Он всё ещё ненавидел красный цвет, если это был не оттенок волос Нила. У него все еще были свои проблемы, и, конечно, 25-е будет самым худшим днем в доме Ваймак-Уинфилд-Дэй, и у Кевина все еще были дни, когда он задавался вопросом, стоит ли просыпаться.              Но он сможет заглянуть в свой телефон, открыть групповой чат с Нилом и Эндрю и увидеть фото беспорядка, который устроила Кинг, которое Эндрю прислал, как он всегда делал утром, потому что он знал, что Кевину это нравится. Он мог увидеть фотографии Нила, который спрашивал, какие джинсы он должен надеть, даже если он всегда выбирает те же, с дырками, потому что он знал, что Кевин любит жаловаться на потребность Нила в новой одежде, с Эндрю в качестве бойфренда, полностью поддерживающего Кевина в его стремлении научить Нила моде. И он улыбнется. Он вспомнит, что да, есть причины просыпаться. Есть причины работать над его проблемами и быть лучше. У него были лучшие друзья, теперь парни, рядом с ним был его отец, его команда, и светлое будущее, полное возможностей, вместо прошлого из пепла.              И да, он все еще ненавидел Рождество. Но теперь, когда он съел свой сэндвич и ругал Эндрю за то, что он взял четвертый пончик, в то время как Нил надоедливо пел другую русскую песню, он понял, что, возможно, он не будет так сильно ненавидеть этот праздник в будущем.              Если эти двое останутся с ним, все будет возможно.