Потерянное

      Они сидели в маленькой, уютно обставленной кухоньке, пережившей за ночь всё — и девичьи слёзы, и гневные звонки, и стенания, и истерики, втроём — Люмин, Кецин и Эмбер. Большая стрелка круглых настенных часов остановилась на цифре 2, в то время как маленькая проделывала свой путь прямиком к пятёрке. Окно было настежь открыто, отчего по плечам Люмин иногда пробегали толпы мурашек, вызванных прохладным утренним воздухом. Ке Цин курила, облокотившись локтями о подоконник и медленно вдыхала дым вместе с ароматом летнего утра. Эмбер поначалу неодобрительно на неё косилась, но события этой ночи, кажется, не оставили у девушки сил на препирания и лекции о вреде курения. Негромкий гул машин и совсем тихое, пока ещё незаметное пение птиц действовало успокаивающе, воздух освежал. Люмин не двигалась. Сил не было даже на то, чтобы обнять руками замёрзшие плечи или стереть с лица мокрые дорожки, оставленные слезами, вызывающие неприятное щипание и озноб на щеках. Вместо этого её руки покоились на коленях, которые короткие домашние шорты едва ли защищали от холода, а потому кожа на них покраснела, хотя и выглядела здоровее, чем обычно. Забавно. Из-за него её колени нередко были покрыты ссадинами и синяками, не реже, чем плечи поцелуями. В сознании возникла картинка того, как на этой же самой кухне, устроив её ногу на своих коленях, Чайльд неспешно смачивал свежие раны зелёнкой, приклеивал пластырь и устало ей улыбался. Мерзкий лгун. Он не мог даже сказать ей своего настоящего имени, так было ли что-то настоящее в их отношениях? Люмин ухмыльнулась — конечно же не было. Для него это было лишь задание, для неё — всецелая любовь и преданность. Эмбер заметила движение подруги и нахмурилась, обеспокоенная её реакцией и судя по всему, списывая это на начало истерики, но Люмин оставалась спокойна. Вместо этого она поднялась с места, и устроившись у окна рядом с Ке Цин, взяла у подруги сигарету, медленно затянулась. Ке Цин никак не отреагировала. Её взгляд был всё ещё обращён вдаль, однако Люмин заметила трепещущие ресницы и то, как та напрягает веки в попытке сдержать слёзы. Люмин никогда прежде не курила, а потому, первый вдох вызвал неприятное жжение в городе и громкий кашель. Наверное, сейчас он бы сурово на неё посмотрел, затем ухмыльнулся и выбросил сигарету прямиком в открытую форточку, увлёкая её в долгий поцелуй. Он всегда решал так проблемы, им не было нужды спорить. Временами это действительно злило, но сейчас ей больше всего на свете не хватало его губ. Люмин встряхнула головой — стоило только расслабиться, как в голову лезли непрошеные мысли о человеке, предавшем её, её доверие и их, нет, лишь её чувства. Он не заслуживал ни её слёз, ни памяти. На плечи упал плед. Обернувшись, Люмин заметила задумчивый взгляд Эмбер, направленный на её руку, держащую сигарету. — Если губите свои лёгкие, так ограничитесь курением, бронхит вам сейчас ни к чему. Люмин улыбнулась одними губами. Ке Цин дрожала. Наверное, сейчас она бы опять ловила на себе печальный взгляд янтарных глаз, а потом у них опять бы состоялся спор о её вредных привычках. Вдребезги разругавшись, они бы несколько дней не разговаривали, но мучаемые мыслями друг о друге, не могли бы ни на чём сконцентрироваться и в итоге пришли бы ко взаимным извинениям, объятиям и поцелуям, подкрепляемым никогда несдерживаемыми обещаниями больше не ссорится. Наверное, они каждый раз спорили только ради примирения — ради нежности и заботы, которой в последние месяцы, нет, не стоит себя обманывать, в последние пару лет не существовало в их отношениях. К горлу подступил ком, на языке появилась противная горечь и не сдержавшись, Ке Цин вновь тихо заплакала. — Он мог рассказать… он мог сразу сказать, что ничего не получится, что его тяготят эти отношения, что он хочет сбежать! Зачем было мучать меня?! Я убила 4 года своей жизни…— прошептала девушка, оказавшись в объятьях подруг, перебивая и так неразборчивую речь всхлипами. Люмин крепче сжала плечи Ке Цин. Сигарета оказалась грубо затушена о подоконник. Люмин чувствовала ответственность за поступок брата, а вина прожигала всё её существо изнутри, но она не смогла бы поступить иначе, не рассказала бы правду о том, что Итер собирается сбежать, о том, что в их отношениях не осталось ничего здорового ещё пару лет назад, о том, что всё это привело её горячо любимого брата лишь к тяжёлой депрессии и что они бы не справились даже вместе. Люмин считала, что он принял правильное решение — уйти из дома, из отношений, из сердца Ке Цин. Возможно, стоило поговорить с ней, а не открывать всё в момент, но тогда были бы ссоры, скандалы, тогда они не смогли бы расстаться, извиняясь друг перед другом, попытались бы в сотый раз начать всё с начала. Итер не хотел этого. Он желал не просто начать с чистого листа, но и вырвать прошлый, неудавшийся из памяти, он надеялся, что это будет проще для них обоих — Люмин это знала. Её брат никогда не был жесток и всегда преследовал лишь лучшие намерения, хоть и не всегда удачно. А что она могла сделать в подобной ситуации? Расскажи она Ке Цин о его планах заранее, та нашла бы способ остановить Итера, заставить страдать самого дорогого ей человека. Нет, Люмин бы не поступила иначе, однако совести это не объяснишь. Она скребла душу острыми когтями, но девушка игнорировала её позывы, крепче прижимая к себе подругу. В конце концов, её признание никак не улучшит ситуацию, а лишь лишит Ке Цин ещё одного близкого человека, так не лучше ли сейчас быть здесь рядом с ней? Чтож, возможно, что в погоне за наилучшими намерениями, Люмин всё же тоже не всегда поступала правильно. Девушка закусила губу — в голову снова лезли непрошеные воспоминания. А были ли её чувства здоровыми, если она не заметила, что вся личность её горячо любимого парня была фальшивкой?       По светлым обоям медленно растекался золотистый свет раннего солнца. Звуки города заполнили пространство, приникая в комнату через открытую форточку. Эмбер открыла глаза. Время будто замерло для них. По ощущения прошло не больше получаса, но уже рассвело? Она взглянула на часы — 6:17. Выпустив подруг из объятий и поднявшись с пола, девушка взяла небрежно брошенный прежде окурок и попутно выкидывая его в мусорку, направилась к чайнику. Люмин с Ке Цин сидели на полу в обнимку, прислонившись к балконной стене. Тёплые солнечные лучи скользили по золотистым и фиолетовым прядям, спадали на помятые пижамы. Утомлённые ночными слезами, девушки так и уснули у открытого окна, правда, ненадолго. По ощущениям прошло не больше получаса, на деле — чуть больше двух. Чайник вскипел и громко щёлкнув, выключился. Эмбер заварила очередной травяной отвар, в этот раз с иван-чаем и ромашкой — Люмин могла определить по запаху, а значит, год совместной жизни не прошёл зря. Она снова закрыла глаза, вдыхая лёгкий аромат. Начиналось новое утро, новый день, новая глава в их жизни. Они справятся с этим вместе, верно?