Нью-Йорк рано захватила зима, густо осыпав город белым пушком одной ноябрьской ночью. Мрак, местами непроглядный в самых заковыристых уголках бескрайнего мегаполиса, немного рассеялся, поскольку снег отражал фонари. Благодаря первым зимним осадкам в целом даже ночью было достаточно светло. Технику для уборки еще не отправили на верную службу, но кое-кто уже занимался очисткой улиц иного толка.
Черепашки-ниндзя сражались с грязью по-своему, выкорчевывая корни скверны радикально. Воины беспощадно расправлялись с главами мафиозных группировок, заполонивших Большое яблоко буквально за несчастные жалкие пару лет после внесения некоторых поправок в законы штата, что являлось частью удачной, но противоречивой предвыборной кампании. Нынешний губернатор позже кусал локти и тратил немало из муниципального бюджета, деньги налогоплательщиков на борьбу с той же преступностью, бывшей весомой долей в его победе и получении места главы. Количество противников нынешней власти выросло до небывалых высот, люди постоянно выходили на демонстрации против нее с требованием досрочных выборов. Город, одним слово, трясло. Из-за народных волнений в мегаполисе сновилось опасно и страшно.
В снежную морозную ночь ниндзя, не щадя голой хладнокровной кожи, оттеснили банду крупного игрока в сфере нелегального товарооборота особого характера. В какой-то момент сами негаданно попали в западню, тонко продуманную хитрым изощренным разумом. Леонардо точили предчувствия о подобном исходе, хотя ничто не намекало о возможной ловушке, поэтому, как только ситуация прояснилась, сразу же скомандовал действовать по плану «Ц»: бей и беги. Отступать герои не любили, но мудрый тактический побег от проблем, ведущих к вероятной гибели, принимали единогласно. Противники с огнестрельным оружием выступили против мутантов в высоких стенах частной закрытой территории неподалеку от порта. В сущности, на огороженной большой парковке для большегрузов без каких-либо строений.
Микеланджело с Рафаэлем, прячась за прицепы фур и выставляя панцири перед врагами во время перебежек, отвлекали основную часть наступающих людей. Балагур дразнил преступников, показывал язык, кривлялся, кидал обидные замечания и глупые бесящие шуточки. Быстро и ловко, словно акробат, поражал трюками, доводя до белого каления невозможностью попасть в цель. Темперамент же, напротив, шел напролом, подобно танку. Захлестнувшая его ярость источала ощутимые колебания опасности вокруг, беспощадные клинки ниндзя жадно впивались в плоть. Донателло, незаметно прошмыгнувший к дальней части ограды, устанавливал взрывчатку в бетонной стене для создания личного выхода для черепах. Взломать же охранную систему ворот не представилось возможным, так как сбоил компактный компьютер после удара. В суматохе проще и быстрее было проделать дыру. Лидер ринулся защищать гения, ибо в той стороне отсутствовали укрытия. По пути старший прихватил удачно выкинутый кем-то кусок ржавой жести и использовал как дополнительный щит для неприкрытых черепашьей броней участков.
Однако, по воле насмехающейся над зеленой четверкой судьбы, все же схватил не прицельную, а шальную пулю.
— Как некстати, – прохрипел надрывно Синий.
Ощутив в левом боку жгучую боль, инстинктивно схватился за кровоточащую рану рукой, выронив импровизированный щит. Но не потерял хватку и с помощью второй зарубил двоих бандитов одной катаной, чье лезвие с наслаждением лизнуло алую жидкость.
— Когда вы успокоитесь и усвоите урок?! – кричал ниндзя. – Не стоит связываться с черепахами!
Снег окрасился в красный. Взор на секунду помутнел, вокруг все завертелось. Если бы не уплотненная грубая кожа в боках антропоморфных рептилий, ранение могло стать более опасным для жизни, если не сказать фатальным. Мутант вынесет. Но потеря крови неизбежна. Третий ближайший соперник, юноша, кого Бесстрашный не заметил, но ощутил присутствие, нацелил арматурой в голову урода. Воин отклонился — труба пролетела со свистом совсем рядом.
— Кавабанга, любитель! – Майки уже подоспел на подмогу. – Нечего тягаться с профессионалами!
Благодаря удару нунчаком в живот человека металл второй раз скосился, и выпад ослаб. Но все же нос лидеру полоснул, и из ноздрей полилась кровь.
— Поспи, шкет! – Рафаэль, не раздумывая, добил негодяя. – Лео?
Лидер показал пальцами «окей», размазывая ладонью по носу кровь.
— Ребята, готово! Ложись! – раздалось в передатчиках.
Черепахи послушали умника, кинулись плашмя к асфальту, к недоумению бандитов. Прогремел взрыв, землю тряхнуло, люди мафиози попадали, а мутанты побежали к разрушенной стене. Впереди оказались Дон и Майки.
— Я сейчас, Лео! – Рафаэль приготовился подлететь к старшему и подставить плечо, когда тот, не разбирая дороги, споткнулся о камень и начал падать.
Но, когда сорвиголова был в один рывок на месте, брат исчез в пространстве прямо на полпути полета, оставив амуницию и мечи, с шумом упавшие на землю грудой предметов. Не было ни свечения, ни звука, ни молнии, ни ветра, ни вибрации, ни выброса энергии, — Бесстрашный растворился на глазах буквально за секунду. Темперамент с широко раскрытыми глазами застыл в ступоре, задыхаясь от негодования, страха и ярости, трясущимися руками проверил воздух, подобрал вещи лидера, взвыл:
— Какого хера?! Лео исчез!
Донателло и Микеланджело развернулись, переглянулись с удивлением, не увидев старшего. Вновь посыпалась пальба, братья подхватили хулигана, не желающего возвращаться домой, он упрямился, вырывался, пока его щеку не оцарапала пуля.
— Не глупи, Раф! Нужно отступать! – взывал к голосу разума умник.
— Р-р-р! Блядство! – сквернословил бунтарь.
— Сладких снов, мальчики и девочки! – Микеланджело бросил в толпу преимущественно уже изрядно раненых и избитых бандитов дымовую бомбу. – Не скучайте и ведите себя прилично!
Черепахи успешно скрылись от преследования благодаря дымным клубам с удушающим компонентом. В вездеходе, сидя за рулем, мозг команды успокаивал братьев, хотя самого колотило от перспектив так странно в раз лишиться старшего:
— Рано отчаиваться. Мы вернемся туда позже, когда все уляжется, я просканирую пространство на наличие скрытых порталов. Что-нибудь придумаем и обязательно найдем Лео. Не впервые сталкиваемся с телепортацией.
— Аргх! – рычал Рафаэль, сжимая кулаки до крови. – Лео ранен, что, если ему стало хуже? Вдруг он прямо в логове врагов?! Надо думать что-то сейчас же! Слышишь?!
— Да, чувак, не нужно паниковать, – подал голос сзади Майки, подумав. – Может, Лео провалился в безопасный мир сладкой радуги-леденца и дружелюбных единорожек.
Бунтарь не видел младшего, но через грустный тон четко ощутил широкую наивную улыбку, отчего невольно цокнул, обнажив ухмыльный отчаянный оскал, отраженный на лобовом стекле. Двойник выражал явное отвращение к смотрящему напротив.
Остаток пути до самого убежища мутанты провели в молчании на встречу к неизбежному разговору.
***
— Дети мои, нам выпало очередное испытание, – не скрывая печали, голосил мастер, когда узнал правду, но сыновья умолчали о ране. – Мы не должны опускать руки. Надо надеяться на лучшее. Донателло, пока будешь за старшего. Но не бери на себя больше, чем сможешь унести. Братья тебе помогут с ношей. Я же попробую прибегнуть к одной древней технике, чтобы связаться с Леонардо ментально, поэтому попрошу в ближайшие сутки меня не беспокоить. Буду слаб, но вы не переживайте.
Парни, чьи лица выражали растерянность, поклонились отцу и покинули его опочивальню, за стенами которой царила гнетущая тишина. Братья разошлись по комнатам: Рафаэль принялся неуемно колотить боксерскую старушку, вытряхивая из нее облака пыли, словно груша способна дать ответ, до тех пор, пока, обессилев и изрядно вспотев, не заснул, опустившись на пол панцирем к стене, сосредоточившись на ненависти к себе, считая, что он виновен в том, что не подоспел вовремя, провалился в тягучий ужас; Микеланджело дал волю тихим горьким слезам, стоически сдержав прорыв плотины перед братьями до своей спальни, как только голова коснулась подушки, и впал в липкое забытье; Донателло, как часто бывало, прорабатывая научные гипотезы для поиска, задремал сидя за столом, разбив перед этим в отчаянии ни в чем неповинный монитор, который не отображал ничего путного.
***
Лео ощутил, как порхает где-то в бесцветной невесомости без верха и низа вместо соприкосновения с твердой снежной поверхностью. Мутант не мог контролировать тело, вовсе не чувствовал его, даже поерзать не удалось. Но никакого страха или паники. Казалось, что он часть пограничного мира между реальностями, свободное бесплотное существо, растворенное в эфире. Но эффект длился не долго. Картинка перед парнем постепенно начала проявляться, вновь пронзила боль, ставшие призрачными руки превращались в осязаемые конечности, которых вместе с коленями обжег холод. Снова перед глазами возник белый снег, подул ледяной ветер, из-за чего пробежала колкая дрожь.
— Где я? – прошептал воин, оглянувшись.
Вокруг были заснеженные кручи, холмы, горы и неподалеку лес, светило ярко солнце. Мутант приподнялся из сугроба, отряхнулся от снега, прощупал себя, чертыхнулся, не обнаружив маску, защиту и катаны, побрел по неудобному бездорожью, утопая в кочках, к деревьям. Кровь благодаря холоду почти не лилась, но рана остро ныла, черепаха придерживал отверстие от разрывной пули рукой, тяжело дышал ртом, выпуская пар, ноздри из-за мороза прилипали. Багровые пятна на лице подморозились и пекли кожу. Когда Леонардо спускался вниз, все же поскользнулся о замерзшую землю, упал на живот, тело горело от объятий ледяной перины.
—
Едрить-колотить! – раздалось мужским голосом на непонятном языке.
