Глупая Гордость: Лисьи байки

      В пятницу вечером, после разговора с Арией, Шики уехал, оставив зарёванную сестру в поместье одну с Кейтой, которая спала в своей комнате. Девятихвостая сказала что задержится, ибо дела не отпускали, но пообещала вычистить мужу мозг чайной ложкой из семейного сервиза. В том, что Ооками такое устроит не сомневался никто, а оттого на душе становилось легче.       Широ грустно сидела на кухне с чашкой недопитого кофе и качалась на стуле, раздумывая чем себя занять. Двухчасовая истерика закончилась и нового приступа волчица не хотела. Нервные клетки не вечны, особенно в её состоянии. Из развлечений были только обдирание губ и готовка. И если с первым она уже закончила, иногда слизывая выступающие капельки крови, то второе только подкрадывалось. Размороженное мясо лежало в раковине, дожидаясь своего часа, и кажется, он таки настал. Широ встала, тихо матюгнувшись, когда зацепила мизинцем край хромированной ножки стола, и подошла к тумбе, на которой собиралась готовить. Дурная привычка сохранившаяся ещё с детства на пару с братом, подвергаемая критики родителей, соблазняла. Воровато оглянувшись, девушка прислушалась к тишине дома. Нож скользнул по куску мяса, отрезая тонкую полосочку, которая неспеша исчезла в клыкастом ротике. Сырое мясо будоражило, да, для их семьи не было проблемой заниматься сыроедством, но мать и отец, настаивали всё же на тепло обработке продуктов. Она неспеша, тонко нарезала мясо, иногда умыкая кусочек себе. Возможно, стоило бы и Шики оставить сырое лакомство, от которого Плут бы не отказался, но обойдется.       Погруженная в свои мысли о нелегкой судьбе и причитаниями как ей всё это надоело, злобно пожёвывая тонкий, красный кусочек говядины, что оставлял влажные следы на губах и подбородке, от чего неприятно стягивало кожу, она не услышала ни звук сигнализации машины, ни как открылись двери, да вообще Широ ничего не услышала. Пока злобно пыхтя и крича из её рта не вытащили сырой кусок мяса. — Совсем обезумела, тупица? — Разъяренный взгляд красных глаз уставился в её, синие с покрасневшим от истерик белком. — Кацуки… — Широ хлопала глазами, переводя взгляд с гневно пылающего парня на брата, который привалившись к косяку плечом, задорно сверкал лиловыми глазами, едва сдерживая смех и язвительные комментарии. — Могла бы и мне оставить кусочек, сестрица. — Лис сделал шаг в кухню, забирая из рук подрывника недоеденный кусок ароматной говядины и расправляясь с ним. — Иди лучше вещи скинь, а ты умойся, чучело рыжее, вся в крови.       Только сейчас Широ начала осознавать. За плечами у Бакуго был чёрный рюкзак с рыжим крестом — аппликацией, да и сам парень был одет в обычную, гражданскую, одежду. Хвост непроизвольно дернулся, поддаваясь инстинктам, метаясь из стороны в сторону от радости. Накинувшись на парня с объятиями, девушка тихо рассмеялась, зарываясь лицом в тёмную толстовку и стискивая горячее тело ухажера в чувственных объятиях. Бакуго же в полумраке кухни, лишь слабо ухмыльнулся, сжимая девушку в объятиях и зарываясь носом в рыжую макушку. — Эй-эй, у вас впереди целых два дня, успеете позажиматься, — Плут закатил глаза, устало потирая переносицу. — А сейчас рассоситесь, ты иди умывайся, а ты скидывай вещи в комнате для гостей.       Растаскивая подростков за шиворот под недоброе ворчание, Шики вытолкал студентов с кухни, устало падая на стул и допивая так любезно оставленный младшей кофе.       На удивление Шики, Кацуки вёл себя обычно, его не стесняло, что он находился в чужом доме, как и не стесняли Кейта, которая повисла на ноге, а на руке повисла Широ, которая наконец-то улыбалась дома, а не истерила. Пожалуй, час его токсичных переговоров с Айзавой меньшее, что могло бы произойти с его рыжей бездушной тушкой. Стащенные из-под умелых рук подрывника сырые слайсы говядины лежали на блюдце и исчезали с завидной частотностью. — Широ-о, Ке-ей, ведете себя отвратно-о. — Подперев щеку рукой старший лис наблюдал за ночным цирком. — И вообще, Кейта, почему не спишь, первый час ночи. — Но пришёл братишка Кацуки! — Волчонок звонко засмеялась сильнее прижимаясь к ноге студента академии. — Не занудствуй, отца напоминаешь. — Широ чуть отлипла от парня, склоняя назад голову и сверкая синими прищуренными глазами. — Кацуки, мы тебе мешаем? — Бесите! — Прорычал блондин, не прерываясь от готовки, и с Широ на перевес потянулся к специям.       Шики уже привыкший к закидонам сестёр, с завидным проворством отцепил от ноги гостя Кей, держа ту за капюшон домашней кофты, а Широ за ухо. Фурия зарычала, выдёргивая ухо из тонких, цепких пальцев брата. — Да поняла я, поняла. — Ооками надула щёки, но больше не липла к Кацуки, лишь устроившись рядом, загружая рис в мультиварку.       Кейта сонно потёрла глаза и моментально заснула в подвешенном состоянии. Шики знал о таком детском рефлексе волчонка и поэтому пользовался этим, идя на сделку с совестью из раза в раз. — Не шалите, детки. — Шики лукаво улыбнулся, подмигивая парню, на что Бакуго лишь фыркнул, а Широ, покраснела, хватая беззвучно воздух ртом. — И не засиживайтесь, время уже недетское, собьёте себе режим так. — Плут зевнул, прикрывая один глаз и с сопящей Кей покинул кухню. — Ааа, думал этот блохастый не свалит уже. Как ты его терпишь?! — Зло шикнул Кацуки, заканчивая с готовкой и сбрасывая посуду в раковину. Широ же принялась перемывать использованные доски и лопатки. — Никак, просто уживаемся. — Оборотень пожала плечами, быстро заканчивая с посудой и убирая всё в сушку. — Как и с тобой, Кацуки.       Фурия улыбается, тепло, не боясь что Бакуго исчезнет, поэтому позволяет себе язвительность. Сам же Кацуки улыбается нервно, хищно и одновременно зло, уже готовясь разораться, но теплые, искусанные губы не дают выполнить задуманное, увлекая в мир влажных фантазий.