Неохотно преодолевая ступеньку за ступенькой, из раза в раз устало вздыхая, Антон сунул свой мобильник обратно в карман темно-зелёной куртки, продолжая путь к своей квартире. Сейчас на календаре 18 декабря 1994 года и это значит, что сегодня семейство Петровых переезжает на новое место, из-за того, что отцу блондина предложили повышение, но для того, чтобы его получить, нужно было переехать в какое-то тридесятое царство, если это можно так назвать.
Из-за того что Антон переезжает, он поссорился со своей лучшей и единственной подругой - Лизой Синиценной, такой же серой мышью как он. Кареглазая девушка очень сильно расстроилась из-за переезда своего единственного друга в этом городке, полном животных и отбросов, и даже чуть не расплакалась, но сумела удержать эмоции в узде. Весь день русоволосая всячески игнорировала блондина, молча отворачиваясь от него, когда тот попытался с ней заговорить.
– Я же говорил, что буду писать ей смски, звонить – тихо буркнул Антон, забирая из почтового ящика новые письма, возобновляя путь по, кажется бесконечной лестнице. Несколько раз провернув длинный железный ключ в замочной скважине, блондин не спеша приоткрыл входную дверь, заглядывая внутрь – Есть кто дома? – крикнул он и шагнул внутрь, сразу же ловя обеими руками сумку с вещами и строгие указания матери.
– Сумку в руки и на улицу! Мы уже и так опаздываем – женщина тридцати пяти лет вновь повернулась на зеркало и подкрасила свои губы ярко-красной помадой, аккуратно убирая излишки указательным пальцем – Бери Олю и выходите уже, а я еще кое-что возьму – добавила Карина, именно так звали маму нашего героя, и уцокала на каблуках в самую дальнюю комнату.
– Хорошо... – безцветно пробормотал Антон, кидая письма и всякие квитанции на небольшую тумбочку, переводя взгляд на сестру – Пошли, Оль, папа нас ждёт – на выдохе произнёс блондин, неспеша накрывая запястье сестры своей рукой, и покидая пределы квартиры, спускаясь по лестнице вниз.
– Тошенька, а куда мы едем? – поинтересовалась девочка семи лет, поправляя лямки своего ярко-розового портфельчика в виде кролика – А туда долго ехать? – вновь спросила Петрова-младшая, дёргая брата за рукав куртки. Спустя несколько минут молчания, Оля обиженно надула губки, отворачиваясь от брата – Тоша.. А ты выпил таблетки?
– Да, Оля, выпил – сипло сказал Петров, выходя из подъезда на парковку, внимательно оглядывая её. Ему очень стыдно за то, что он игнорирует все расспросы своей сестры, но он и сам ничего не знает о их новом месте жительства. Ни местоположение поселка, в котором им предстоит жить скорее всего всю оставшуюся жизнь, потому что не факт, что у них получится уехать оттуда, ни время, которое они проведут в пути. Парень ни-че-го не знает, в прямом смысле этого слова,
НИ-ЧЕ-ГО.
Спустя несколько секунд поисков, парень наткнулся взглядом на ярко-красные жигули, с горящими фарами, и поспешил к нему, тащя младшую сестру за собой, пока та ловила ртом снежинки, изредко спотыкаясь о небольшие горки снега. На водительском сидение сидел мужчина сорока лет с густой бородой, темно-каштановыми волосами, острыми скулами , орлиными бровями и с тускло-голубыми, почти что серыми глазами, которые явно видели многое в этой жизни. На висках уже виднелась седина, которую мужчина старательно подкрашивал в натуральный цвет своих волос, но последний месяц отец даже не прикоснулся к коробке с краской. Объяснить такое поведение Олега Антон не может. Ему трудно. Мозги бурлят, мысли путаются, на раздумий уже нету сил.
Сегодняшняя драка со своим одноклассником Вовой, который всячески доставал Антона на протяжении нескольких лет, давала о себе знать. Руки жутко болели, потому что Петров бил Тимошенко с неистовой силой, нанося удары один за одним, но это того стоило. С плеч будто упал семидесятикилограммовый груз, не дающий выпрямиться и идти по жизни с гордо поднятой головой, а губы расползлись в ужасно кривом оскале, когда по лицу стекали небольшие капельки крови. Уважение и авторитет среди сверстников быстро возрос, потому что явно никто не ожидал, что простой очкарик может избить такого здоровяка как Вова, и всё сразу же попытались задружиться с Петровым, но тот лишь морду воротил, понимая, что среди этих крыс и биомусора ему друзей не найти.
– Долго она ещё? – бассисто проговорил отец, оборачиваясь на детей, которые только-только уселись в транспорт – Я так окончательно поседею, пока её дождусь – сквозь зубы процедил Олег, поворачивая голову в сторону подъезда. В последнее время между мамой и папой творится что-то неладное. Они вечно ссорятся, громят квартиру, кричат, чуть ли не дерутся, а потом, через несколько часов пьют чай, как ни в чём не бывало разговаривая о работе, детях, событиях произошедших за день.
– Хватит ворчать, здесь я уже – цыкнула Карина, садясь на переднее сиденье автомобиля рядом с мужем – Поседеет он.. Уже поседел! – женщина скривила губы, отворачиваясь к окну и складывая руки на груди – Поехали уже, а то бог его знает, сколько ехать в эту глушь – заворчала шатенка, тяжело вздыхая и прикрывая глаза, по видимости пытаясь усмирить потоки нескончаемых мыслей.
Мужчина лишь нахмурился, покосившись на жену, а потом с тяжелым выдохом нажал на педаль газа, неспешно откидываясь на спинке водительского сиденья. В вечно серых глазах, которые иногда блестели сталью и жестокостью, что-то дрогнуло, проскользнуло, оставаясь незамеченным, а брови сложились домиком, поднимая взгляд на небольшое зеркало, в котором было видно хмурое лицо Петрова-младшего, который тупо пялился в окно, не обращая внимание на свою сестру, которая то и дело дёргала парня, что-то выспрашивая. Олег уже который раз замечает, что Антон больше походит на мать, вечно крутящуюся вокруг дочки, а не на него, своего любимого отца, который единственный из их семьи по настоящемунастоящему любит его. Его вечно холодные глаза, в которых не бегают искры как у младшенькой, железный характер и строгий, спокойный тембр голоса, буквально забирающийся под кожу, в точности напоминает Карину и от этого становится тошно.
Бледный и холодный, руки всегда находятся за спиной когда парень разговаривает, тем самым показывая свою превосходство над собеседником. Взгляд направлен четко в глаза, заставляя человека чувствовать себя некомфортно под натиском чужих глаз. Ни капли страха внутри. Сердце Петрова давным-давно уже ледяное и каменное, ибо внимание, которого ребёнок так просил в детстве, он не получал, потому что все были заняты. Мать, к которой мальчик тянется до сих пор, пытаясь наладить отношения, и поговорить не на повышенных тонах, из раза в раз наносит Антону все больше и больше душевных ран, чем делает его сильнее и ещё более холодным к остальным. Петров уже давно понял, что в этом мире не существует настоящих чувств. Каждый из окружающих его людей носит маску, скрывая под ней свою настоящую личность.
Блондину грустно, что за все его четырнадцать лет на этом свете, он так и не нашёл достойного себе друга, потому что кого бы он к себе не подпускал, все его постоянно ранили, бросали, унижали и покидали его жизнь раз и навсегда, распуская в его маленьком городке, грязные слухи про разноглазого. Антона били
Били и не раз. Именно это был новый звоночек, для того, чтобы начать заниматься спортом, обрести стержень внутри и начать думать над местью для каждого из своих врагов. Когда в голове загоралась лампочка, оповещающая о новой идее, Петров тщательно анализировал её, думал над каждым исходом событий, а потом действовал, нанося удары по тем местам, куда всего сильнее было получать.
Когда его сын стал таким? В какой момент из счастливого, маленького щенка, Антон превратился в безжалостного, взрослого пса, который из раза в раз всё холоднее смотрит на свои собственных родителей, отвечая максимально твёрдо и резко? Почему Петров стал таким? Может быть это недостаток внимания сыграл с ним злую шутку, сделав из него бесчувственного робота? Или же это общество, воспитавшее из мальчугана, любившего играть с отцом в машинки, безжалостную мразь? Ответы на эти вопросы таятся в глубоком детстве Антона, о котором парень с большой неохотой и болью вспоминает...
Flashback
Сейчас август, а значит семья Петровых приехала в деревню к бабушке, маме Карины. Баба Света очень добрая и солнечная женщина, всю жизнь работающая в местном колхозе, а сейчас вышедшая на заслуженную пенсию. Небольшой, деревянный домик, с прекрасным видом на густой, дремучий лес, про который было сложено много легенд и сказок, сейчас был наполнен спокойствием и умиротворением, потому что Оленька прилегла на обеденный сон, а мама всем наказала хранить гробовую тишину, дабы не дай бог не нарушить сладкий сон её любимой дочурки.
– Мама! Мама!! – радостно запищал мальчик Антон, выбегая из дома и держа в руках какой-то рисунок – Смотри! – громко пискнул Петров, показывая Карине её портрет, но та лишь грозно зыркнула на сына, стискивая челюсти. В темно-коричневых радужках начали сгущаться грозовые тучи, а зубы предательски заскрипели, показывая всем своим видом, что женщина очень зла на сына.
– Антон, замолчи сейчас же! – строго рыкнула на него женщина, переводя взгляд на рисунок, который протягивал ей Антон – А это что такое? Выброси.. Мне не нужна эта макулатура – шатенка выхватила рисунок и скомкала его, выбрасывая в сторону. Что-то раздраженно буркнув себе под нос, Карина удалилась в дом, оставляя сына одного на улице.
Баба Света, все это время делающая вид, что она спит, покачала головой из стороны в стороны, наблюдая за тем, как по щекам любимого внука потекли слёзы, а ручки начали старательно разглаживать рисунок, на котором был портрет
любимой мамы. Именно в этот момент в маленьком, треснувшем на кусочки сердце зародилась первая озлобленность на мать, и с каждым её таким поступком, она разросталась всё больше и больше, руша хрупкую детскую любовь..
End Flashback
Стиснув зубы от нахлынувших воспоминания, Антон ощутил в кармане куртки вибрацию и он сразу смекнул, что это телефон. Достав его, Петрову сразу высветилось сообщение от главного хулигана его школы, в которой он учился все эти восемь лет. Хмыкнув, думая, что это будет очередное сообщение сордержащее угрозы и оскорбление, Антон уже было приготовился к очередному конфликту, в котором парень одержит победу, но содержание смс вызвало у разноглазого отвращение, мысленный истерический смех, громким эхом раздающийся в подсознании и кривую улыбку:
«Здарова, Очкастый. Слыхал, что ты сегодня уезжаешь и слава богу, хоть повод бухнуть пивка с пацанами будет. А если по серьезке, я чё сказать то хотел. Ты мне нравишься, короче, пиздецки сильно. Я без тебя жить не могу, зуб даю, бля, и если честно я буду скучать по тебе, Лошара белобрысый. Вообщем, я тебя люблю, надеюсь всё взаимно, да?»
Подавив в себе желание громко расмеятся во весь голос, показывая это сообщение всем, кто находился в машине, Антон просто сделал скриншот экрана, неспеша набирая сообщение в группу класса, из которой ещё не успел выйти:
«И кто теперь из нас педик, хахаха? Представляешь, @АлинаЗахарченко, ты с этим человек сосалась в школьном туалете. Противно сразу стало, да? Иди промой рот с мылом, хотя этого позора тебе уже не смыть. А тебе, @СлаваХорьков, вообще нормально делить с этим пендосом сигареты каждую перемену, а? А если он своим поганым ртом уже отсосал кому-нибудь в школьном туалете или жопу свою кому-нибудь подставил, м? Фу, @ЮрийСибирских, мне так от тебя противно господи... Всю жизнь провести в одном классе с петушарой и даже не подозревать об этом... Позор, от которого мне никогда, как и всем вам, не отмыться»
Добавив к этому шикарному сообщение скрины любовного признания Юрия, Антон нажал кнопку «Отправить» и покинул беседу класса, сразу же блокируя всех, кто в ней находился. Облегченно выдохнув, засовывая телефон обратно в карман, Петров закинул голову назад, вновь криво скалясь. Неужели его одноклассник и правда был педиком? Гопник, держащий в страхе пол их маленького поселка, оказался петухом? Наверное, блондин никогда не сможет принять этот факт, но сейчас, на душе разливается приятное тепло, когда мальчуган наконец-то отомстил за годы издевательсва над собой, раз и навсегда превращая авторитет этого пидораса в пыль. Антон конченный гомофоб, который презирал и будет презирать тех, кто попёр против природы. Как можно трахаться с пацаном в задницу? Это же мерзко, фу. Может с возрастом придет то, что все люди хороши по своему, и совсем неважно какой они ориентации? Нет. Нет и жирный восклицательный знак. Антон был гомофобом и будет им всегда.
Телефон в кармане начал вибрировать. Через пару секунд ещё раз и ещё, но разноглазый уже не обращал на это внимание, потому что уже давным давно спал, не обращая внимание на суматоху, окружающую его с ног до головы.
– Хаха, Антошка, ты такой милый у меня – засмеялся чей-то бархатистый голос сзади, обнимая антонову талию – Давай будем вместе всегда-всегда, я очень сильно люблю тебя – тихо прошептал голос на ухо, но Петров не мог обернуться и посмотреть кто же стоит у него за спиной, его будто парализовало. Тело кинуло в холод, когда чьи-то большие, мазолистые руки поползли вверх по груди, надавливая пальчиками на соски и неспеша растягивая одну пуговицу за одной – Ты не сможешь сбежать от меня, Антон, никогда... – голос похолодел, а руки, некогда ласкавшие тело возлюбленного, толкнули его в спину, отправляя прямиком в пропасть, пока в сознание эхом раздавалось:
«ТЫ НИКОГДА НЕ СМОЖЕШЬ ОТ МЕНЯ СБЕЖАТЬ, НИКОГДА»
Антон резко раскрыл глаза, подпрыгивая на кресле и судорожно втягивая воздух сквозь зубы, пока мама, только-только открывшая дверь машины, запуская внутрь морозный воздух, хмыкнула, тяжело вздыхая. Метнув взгляд на Карину, Петров сухо произнес, постепенно щуря глаз до маленьких щелок, радужки в которых блестели.
– Мы приехали? – на свой вопрос блондин получил краткий кивок и облегчённый выдох, говоривший о том, что мама тоже устала во время поездки – Отлично – Антон выскочил из машины, оглядывая их новое место жительства.
Старый, деревянный дом, скошенный немного в бок, стоял посередине какой-то заснеженной поляны, вокруг которого был густой, таежный лес. Перед домом росло большое, кривое дерево, на ветке которого покачивались деревянные качели, создавая впечатление того, что Антон будто попал в фильм ужасов. Покосившийся, железный забор, покрашенный в бледно-голубую краску и противно скрипучую калитку, прививающая желание закрыть себе уши, чтобы не слышать этот противный, до мурашек по спине, звук. Неужели, эта халупа и есть то место, где Петровым придется начать свою жизнь с чистого листа? Ходить каждое утро в школу, по заснеженной тропинке, которую практически не видно? Гулять по поляне или в лесу, с риском того, что тебя может кто-нибудь украсть и найти под какой-нибудь елкой с ножом в ребре? Да... Видимо это и есть то самое место.....
