Шёпот

… всё испортил. Опять.       Ллойда ломает на третий день.       Просто это сложно. И больно.       Больно осознавать, что из-за его ошибки Кай сторонится его, избегает и старается по возможности даже не разговаривать с ним.       Он даже в спарринге не встаёт с ним в пару.       Кай говорит, что Коул просто сильнее. Это значит, что Ллойд слабый. Ну, он это так воспринимает.       Кай видит это. И почти дёргается, чтобы, как раньше, растрепать ему волосы и лучезарно улыбнуться, чтобы доказать, что он не то имел в виду. Но останавливается же.       Кай просто боится, что Ллойд не правильно расценит это движения, не так поймёт его.       И Ллойд не понимает.       Ллойд ломается на третий день, после того, как попытался поцеловать Кая.       Его очередь мыть посуду, а из другой комнаты слышны крики ребят. Они сегодня хорошо потрудились, помимо тренировок они участвовали в съёмках социальной рекламы на тему важности образования. Это был хороший день, Ллойд даже почти не думал какой он неудачник, пока выполнял свою работу.       А потом последняя кружка случайно не выпадает из его скользких рук и, ударившись о пол, разбивается.       За громким смехом этого не слышно другим ребятам. Но оно к лучшему. Потому что Ллойд смотрит на осколки несколько секунд, выключает воду, приседает, чтобы собрать уже мусор и, порезавшись, начинает рыдать.       Это просто тяжело.       И нечестно.       Как бы Ллойд не старался заглушить свои мысли и громко не смеялся, он всё равно знал все эти ужасные, очевидные вещи.       Самое страшное — ему не хотелось быть собой, хотелось быть кем-то другим, более везучим, сильным, храбрым и не таким сломаным. Всё, что он делал — он делал не потому, что хотел, а потому что не было другого варианта. Его не спрашивали хочет ли он пожертвовать всем, чтобы стать Зелёным Ниндзя, хочет ли он обменять свой шанс быть ребенком на это.       Он бы, конечно, согласился (наверное), но менее обидно от этого не становится.       Ллойд правда хочет защищать людей, хочет быть полезным, нести свет и сражаться со злом.       Хочет быть героем.       Но не собой.       Потому что у Ллойда Монтгомери Гармадона отчаянно плохо получается быть тем, кем он хочет.       Точнее, у него совсем ничего не получается.       Так что, всё чего Ллойд хочет, пока одной рукой зажимает нос, чтобы не завыть в голос, а другой убирает окрававленные осколки — это отмотать время назад и никогда не целовать Кая Смита, чтобы не рушить всё, что было между ними, чтобы иметь хоть какую-то возможность быть с ним и чувствовать себя хорошо.       Но на деле, он просто создал себе ещё больше проблем. … неудачник.

***

      Это должен был быть хороший день.       Если бы Ллойд так сказал — он бы соврал.       Потому что несмотря на то, что это праздник, ему всё равно больно.       А теперь его ещё и разрывает на куски.       Мало того, что всё навалилось так резко, из-за чего он забыл о приближающемся Дне Ушедших, он больше совсем не чувствовал себя хоть немного … не одиноким и в безопасности.       Потому что Кай больше не стремился постоянно находится рядом и не напоминал каждую минуту, что будет защищать его. Нет, Ллойд всё ещё был уверен в нём и всей остальной команде… но ему иногда так не хватало этих слов.       Особенно в этот день, когда он особенно хорошо понимает, что его отца снова нет рядом.       Как и Кая.       Пайтор — самая наименее неприятная вещь в этот день.       Заставшая врасплох проблема, но не самая страшная.       Хуже было воплощение его страхов и сомнений вновь в физической форме. Он сразу становится в боевую стойку и замахивается оружием быстрее, чем успевает понять, кто стоит перед ним.       Его прошибает холодом и фантомным ветром и кучу мыслей бьётся роем пчёл в голове. Он помнит всё.       И ему страшно.       Несмотря на то, что Кай тоже в туже секунду достаёт своё оружие и становится на шаг впереди от него, защищая.       Он помнит всё. Помнит, как было страшно и плохо. И Ллойд просто знает, что теперь не сможет сражаться сейчас, просто потому что всё тело немеет от страха, помня всё, и руки.       И руки снова не его.       Он точно так же держал тот чёртов меч и атаковал его друзей его руками. Точно так же использовал его тело, как оружие против самых близких людей для Ллойда.       Самое худшее в этом дне то, что он так сильно ломает Ллойда (снова), что он больше не знает чему верить.       Морро помогает им. Он не такой плохой.       Что если Ллойда выдумал себе всё, как обычно? Или что если Морро просто точно такой же. Что если у него не было там выбора быть хорошим или плохим, что если его тоже не спрашивали и заставили делать это всё?       Ведь, будь он окончательно повёрнутом на зле, он бы сейчас не стоял возле их Сенсея и не помогал.       Что если Ллойд всё это время ошибался?       Он ведь даже не может разобраться в собственных чувствах. Почему он тогда может судить других людей?       Этот день один из худших дней Зелёного Ниндзя. Официально.       Это как мясорубка и Ллойда засасывает туда. Вначале ещё одно напоминание о смерти отца, потом все эти мысли о том, как он мудак и не смог не поцеловать Кая, а потом и временное возвращение Морро, которое ломает все представления о происходящем тогда.       Хватит ли у Ллойда сил однажды отпустить это всё? Сможет ли он не подкачать в нужной ситуации и не допустить тех разрушений, которые обычно он не может остановить?       Что если вся эта обида (буквально на всё, что происходит с ним) перерастет в нечно большее и разрушит его окончательно?       Что если он просто не справится сам собой? Потеряет контроль и себя?       И ведь, Кай, который обещал быть рядом, отнюдь не рядом сейчас, не лежит рядом с ним в кровати, не защищает от всех этих ужасов в его собственной голове.       Никто, кто обещал быть рядом, не сдерживает свои обещания, когда дело касается таких проблем, которые не угрожают всему ниндзяго или хотя бы чему-то помимо психики Ллойда. Хотя куда уж хуже.       Это всё… просто не честно.       Ллойд хочет разрыдаться. Повернуть время так сильно назад, чтобы не родиться вовсе, чтобы не сжимать сейчас одеяло, обнимая подушку, на которой спал Кай и которая сохранила немного запаха его шампуня, просто потому что это немного позволяет успокоиться.       Ллойд хочет не зажимать себе рот, чтобы подавить крик, который так и рвётся наружу. Хочет заткнуть ту часть сознания, которая шепчет, шепчет, шепчет, что он умудряется всегда всё портить.       И что если бы он хоть на секунду перестал делать то, что хочет и подумал о ком-то кроме себя, Кай бы сейчас был рядом.       И Ллойд действительно хочет плакать, кричать и рассказывать всем, что происходит. Потому что держать это всё внутри просто невозможно.       Ведь он слышит, как шумит река.       Чувствует, как вода снова тащит его на самое дно.       И в этот раз, руку ему никто не подаст.