Я буду жив, пока бьётся моё сердце...

Ещё одна ночь для Лань Ванцзи оказалась бессонной. Прошла она в состоянии глубочайших страданий и раздумий на тему «Что же всё-таки делать с Мо Сюаньюем». Этот звонок от заведующего реанимационным отделением полностью обескуражил. Ну как так-то? Почему сердце мальчишки решило окончательно сдаться? Раньше ведь ему было плохо только когда он подвижен, теперь же асисталия случилась и в состоянии полного покоя. А донора всё нет и нет, и единственный способ спасти парня – пересадить ему сердце Вэй Усяня. Вариантов больше нет, только так ему можно подарить шанс на будущее. В отличие от Вэй Ина, он у юного омеги ещё есть. Утром, по приезде в больницу, первым делом Лань Чжань направился не к себе в кардиологию, а прямиком в административное крыло, где располагался кабинет главного врача учреждения. Лань Хуаня к тому времени на месте не было, потому молодому мужчине пришлось немного подождать в приёмной. Когда же Сичэнь явился, то даже слова приветствия секретаря застряли у него где-то в горле. При виде брата и его выражения лица, он даже забыл как дышать, не то что там что-то еще! Молча эти двое прошли в кабинет Лань Сичэня. Только за ними закрылась дверь, как Ванцзи заговорил, не стал долго томить ожиданием. – Помоги мне собрать лучшую команду медиков нашей клиники, – на одном дыхании произнёс Лань Чжань. – Я сам стану у операционного стола как кардиолог. Но нужны будут ещё Не Минцзюэ, Не Хуайсан в качестве анестезиолога. В выборе медсестёр тоже тебе доверяю и, самое, главное, ты тоже мне там будешь нужен. Брат, я хочу, чтобы в этой операции ты мне ассистировал. Лань Сичэнь был полностью подавлен решимостью, что исходила от Ванцзи. В таком состоянии главврач и слова сказать ему не мог, не мог возразить. Только больше всего, конечно, Сичэнь был в шоке не потому, что ему предлагают пойти на такую серьёзную операцию, а что Лань Чжань в принципе согласился сделать этот шаг, не смотря на то, что ещё вчера высказывал ярый протест. – Что повлияло на твоё решение? – этого не спросить мужчина просто не мог. – Не спрашивай меня об этом, умоляю! – зло шикнул Ванцзи. – Никогда! Лань Ванцзи нервно сглотнул. – Ты точно всё хорошо обдумал? – честно признаться, Лань Хуань в какой-то степени стал опасаться брата, тот был сам на себя не похож. Слишком агрессивный. – Нет! – и даже не скрывал этой агрессии. – Я ничего не обдумал и ничего не решил. Я никогда не смирюсь со своим выбором и всегда буду винить себя за то, что поступил подобным образом. Возможно и то, что мне придётся навсегда уйти из медицины. Я больше не смогу работать с пациентами, страдающими болезнями сердца, не смогу им помогать. Да и держать меня здесь уже будет некому. Вэй Ин окончательно покинет меня… Тихий всхлип не удалось скрыть от Сичэня. Он услышал, как брат плачет, повернувшись к мужчине спиной и обнимая себя руками. Только никаких попыток успокоить Лань Чжаня Сичэнь не стал предпринимать. Зачем? Тут и не сможешь ничем помочь, в такой ситуации просто нереально подобрать слова утешения. – Но только эту операцию мы проведём после того, как на свет появится наш с Вэй Усянем малыш. Он обязан родиться, его я точно убить не смогу. – У нас беременность составляет тридцать три недели. Перед тем, как делать какие-то прогнозы и планировать время операции по пересадке сердца Лань Ванцзи решил, что работать он будет в паре с омегологом. Сяо Синчэнь был Усяню хорошим другом, он же пока и занимал пост заведующего репродуктивным отделением, пока Вэй Ин отсутствовал, и только ему Ванцзи доверил вести беременность своего возлюбленного. Синчэнь исправно посещал беременного омегу в палате интенсивной терапии, следил, чтобы с малышом всё было в порядке, пока его папочка в коме. Конечно, было сложно. Самым трудным оказалось правильно определить, сколько питательных веществ нужно будущему папочке и плоду. Ежедневные анализы крови, ультразвуковое исследование так же проводилось в разы чаще, чем обычным беременным. Но в итоге всё получилось. Нельзя, конечно, точно утверждать, что беременность прошла прекрасно и с малышом всё хорошо до его рождения, но на сегодняшний день прогноз благоприятный. – Отклонений, осложнений я тоже за весь период не наблюдал, поэтому, чисто теоретически, мы уже можем идти в роды. На случай, если кто-то хочет ознакомиться с «обменной картой» Вэй Усяня, Сяо Синчэнь протянул её Лань Сичэню, который сидел к нему ближе всех. Лань Хуань, Лань Ванцзи, Не Минцзюэ и, собственно, сам Сяо Синчэнь сгруппировались в стенах тихого коридора реанимации после того, как омеголог ещё раз провёл тщательное обследование столь особенного пациента. Конечно же, карту никто брать не стал. Во-первых, все доверяли Сяо Синчэню как профессионалу, а во-вторых, хирургам и кардиологам в омегологии разбираться не заказано. – На какой день будем назначать операцию? – задал всех интересующий вопрос Лань Сичэнь. – Ну, вы смотрите, мы можем одновременно провести обе операции, конечно, если вам всем такое подходит, – Сяо Синчэнь чуть призадумался. – Мы можем родить, акушерка отдаст ребёнка под наблюдение неонатолога, а дальше проводите пересадку сердца. – Так не получится, – возразил всё тот же Лань Сичэнь. Создавалось впечатление, что разговор ведут только Лань Сичэнь и Сяо Синчэнь, двое других мужчин отлично изображают предметы интерьера. Хотя, их можно понять: Лань Ванцзи убит горем, а Не Минцзюэ пофиг дым – это акушерство ему «ни разу не вписалось», как он сам и выражается. – Организм Вэй Ина может не выдержать такой нагрузки. – Но в то же время нет и гарантий, что после вашего кесарева состояние Усяня нормализуется, – а тут уже Не Минцзюэ тема разговора понравилась, он её решил поддержать. – Так что, считаю, верным решением, чтобы одна операция плавно перетекла во вторую. Аккуратно извлечёте ребёнка, зашьёте брюшную полость, чтоб было эстетично, и заводим в операционную новую команду. – Ты пойдёшь в своё отделение? – обратился Лань Сичэнь к Сяо Синчэню. Тот отрицательно помотал головой. – Нет, раз уж оказался неподалёку от морга, схожу, навещу приятеля, – молодой мужчина мило улыбнулся. – Так забавно – реанимационное отделение с чёрного входа смотрит лоб в лоб в дверь здания судмедэкспертизы. – Ага, действительно, с чего бы вдруг! – огрызнулся Не Минцзюэ, который в принципе хорошими манерами никогда не обладал и ему было наплевать, кому хамить. Будет перед ним мужчина, женщина или ребёнок – всё без разницы. Даже родного младшего брата доктор Не совершенно не стеснялся посылать откровенным текстом. – И перед приятелями же у нас сейчас нынче модно «рогатку» расставлять, а потом из своего ануса «приятельских» детей выплёвывать. За последнюю фразу реаниматолога даже Лань Сичэнь обиделся, хотя близкой дружбы у них с Сяо Синчэнем не было, всё равно мужчина имел краткое представление о личной жизни этого омеги. А вот Синчэня подобные словечки даже не зацепили. Он вообще повёл себя так, будто ничего не слышал или же сказанное адресовалось не ему. – Ян-Ян, мир твоему дому! – Сяо Синчэнь застал Сюэ Яна в секционном зале, где он как раз снимал с себя заляпанное кровью рабочее обмундирование, в то время как санитары мыли помещение от всё той же крови и ошмётков человеческой плоти. При виде улыбки этого омеги Чэнмэй замер без движения, будучи не в состоянии оторвать глаз от столь прекрасного зрелища. Вообще, разве есть в этом мире что-то красивее Сяо Синчэня? Что-то Сюэ Ян в этом давно усомнился. – Вы ко мне, доктор Сяо? Что-то случилось? – альфа забеспокоился. Проблем на работе для любимого человека он хотел меньше всего. – Ничего серьёзного, я к тебе не по твоей профессиональной деятельности. Хотел спросить, если ты после работы сразу домой поедешь, можешь меня подбросить в банк, а то я без машины. – Да без вопросов, – у Сюэ Яна аж от сердца отлегло, правда, в нём зародилось новое зёрнышко беспокойства. – А зачем тебе в банк и где твоя машина? Ты ж всегда на ней. – Да, пустяки, – Синчэнь как-то подозрительно отмахнулся. – Не бери в голову. Сюэ Яну такой ответ не понравился, он как-то даже насторожился. Обычно этот омега ничего от него не скрывает, никогда не говорит загадками, а предпочитает выкладывать всё в максимальных подробностях. Тут же человека как будто подменили. Ну что ж, придётся применять хитрости, чтобы заставить возлюбленного раскрыть все карты.