Behind The Scenes

Чонгук не помнит, как его зовут. И уж тем более забывает, что сегодня его день рождения. Он пропустил утром звонок от родителей, проспав три будильника подряд, и вспомнил о том, что не перезвонил, только вечером, когда закончилась работа. Первый раз за тринадцать часов беспрерывных, изматывающих поездок, съемок и репетиций Чонгук наконец берет в руки телефон. И медленно оседает вместе с ним на стул. Потому что зашедший в комнату отдыха Хосок с радостной лыбой на все лицо вырубает верхний свет (Чонгук отчего-то вздрагивает), а следом за ним мягкой поступью вплывает Чимин. В его руках большой белый, как слепленный из снега, торт с хаотично торчащими свечками разной длины и формы — сразу видно, что руку к торту приложил не один мембер. Они не смогли договориться и насчет украшений и поздравлений тоже. Всю свою жизнь Чонгук праздновал дни рождения только в кругу семьи. В школе у него не было друзей или других людей, кого он мог бы пригласить. По сложившейся традиции родители поздравляли его утром. Мама вставала раньше, чтобы сварить ему миеккук, а отец прятал подарок за подушкой, незаметно прокравшись в комнату, пока Чонгук дрых. И это всегда было так радостно и здорово: получать подарки, поздравления, улыбки, поцелуи и объятия, есть самый вкусный на свете суп и понимать, что этот день особенный. В том году Чонгук день рождения не праздновал. Он был весь в стажировке, его в тот день даже не было дома. Он созвонился с родителями утром, они поздравили его, спросили, сможет ли он приехать вечером, и Чонгук через силу выдавил “нет”. Ему было стыдно. Он был расстроен и подавлен. Он устал. Устал мотаться каждый день туда-обратно из Пусана в Сеул. Его нагрузили на занятиях, он не успевал по школьной программе. Чонгук старался даже не вспоминать, что у него когда-то была другая жизнь. И, тем не менее, его решимости стать певцом и айдолом все эти трудности не убавили. И вон он здесь. С этими парнями, которые окружили его. Они едва друг друга знают, но отчего-то Чонгуку кажется, что он в кругу своей семьи. Не совсем такой, какую он бы хотел, но родственников не выбирают. — Откуда вы узнали? — спрашивает Чонгук до того, как Тэхён успевает открыть рот, чтобы бодрым, сильным и хорошо поставленным голосом начать петь поздравительную песню. Хосок его хлопает, чтобы тот не начинал, но Тэхён не остановим. — Чимин сказал, — тут же сдает друга Тэхён и тычет в его сторону пальцем. Яркое желтое пламя свечей освещает лицо смущенно улыбающегося Чимина. Отчего-то кажется, что его глаза озорно горят. Чонгук избегает смотреть на сияющего Чимина дольше трех секунд, чтобы не зависнуть. Он измотан и себя не контролирует. — И даже разорился на этот безобразно милый и, уверен, божественно вкусный, судя по его цене, торт. Так что… с днем рождения, братан. — И Тэхён он души хлопает Чонгука по спине, едва не согнув его пополам. У Чонгука от смачного шлепка звенит в ушах. — Мог бы и сам сказать, что у тебя дэ-рэ! — ожидаемо возмущается Хосок, пробиваясь вперед, чтобы потискать младшего. — А если бы мы его пропустили?! Это же первый дэ-рэ с дебюта нашей группы! Такое нельзя не отметить! — Я забыл, — сконфуженно произносит Чонгук. И это правда. Улыбка Чимина тускнеет, но до конца не исчезает. — В любом случае, — говорит он, отодвигая парней, и подходит к Чонгуку, остановившись напротив. Он опускает торт на уровень его лица, чтобы Чонгук мог задуть свечи. — Загадывай желание. Чонгук застывает. В голове — пустота. То ли он устал, то ли в ступоре от происходящего, потому что он совершенно не готов к этому. Тем более, загадывать желания. Ему кажется, у него оно только одно: наконец попасть домой и лечь спать в кровать. Он задувает свечи без единой осознанной мысли в голове. Парни улюлюкают, хлопают в ладони, поют вразнобой песенку, а Тэхён, щедро мазнув пальцами торт, размазывает крем с кокосовой стружкой по лицу именинника — еще спасибо, что не ткнул его физиономией в сам торт. Чонгук возмущается и уворачивается, но запоздало. Пытается избавиться от жирного крема на ощупь, но пропускает его местами. Чимин, отдав торт на растерзание оголодавшим мемберам, берет с туалетного столика влажные салфетки и снова становится напротив Чонгука. Ловит его не только пальцами за подбородок, но и в капкан своего взгляда. Чонгук не рискует даже дернуться: только глядит на Чимина снизу вверх широко распахнутыми глазами. Чимин заботливо и нежно очищает его лицо. — С днем рождения, Чонгук-а, — ласково говорит он ему, и Чонгук сглатывает. Ему кажется, этот звук такой громкий, что его должны все заметить, но нет. Только он один слышит, как бешено колотится сердце в груди. От прикосновений горячих пальцев Чимина. От его странно волнующей близости. От осознания того, что Чимин не только как-то узнал про его день рождения, не забыл эту дату в безумном рабочем графике, но и нашел время и возможность купить ему торт, чтобы поздравить. У Чонгука екает сердце. Он говорит себе, что это от хронической усталости. Спать уже не хочется. Мемберы выбираются в центр и шляются там всю ночь — всей шумной, но дружной компанией. Чонгук пьет ароматный кофе с карамелью на мостовой, глядя на отражения городских огней в темной толще воды. Горячий напиток греет озябшие пальцы. Чимин и Тэхён, как всегда, зависают рядом. Тэхён то и дело закидывает руку Чонгуку на плечи, пользуясь своими привилегиями, как лучшего друга, а Чимин поглядывает на Чонгука украдкой из-за спадающей на глаза челки и только робко жмется ближе к его плечу, прячась от ветра. Чонгук замечает взгляды Чимина краем глаза, но не знает, как их интерпретировать и как на них реагировать. Чимин и Тэхён, хоть и обтираются об него по очереди, крайне увлечены друг другом: стебутся, шутят, дурачатся и заряжают энергией остальных. Чонгук беспрестанно улыбается, глядя на них. Улыбка становится шире, когда он переводит взгляд на других мемберов, которые, как и Чонгук, никак не могут надышаться — свободой, которую никогда не ценили. В этот самый момент Чонгук думает, что это лучший день. Чонгук рад быть здесь.