A dragon and a grumpy princess

Владыка драконов, сиятельный Вэнь Кэсин сидел на крыше очередного дворца и откровенно скучал. Ритуальная охота, прямо скажем, не задалась с самого начала. Несмотря на все старания верных слуг, составивших рейтинг самых красивых дев в цзянху, ни одна из них не прошла строгого отбора на звание «принцессы». – И что господину снова не так? – недовольно бухтела Гу Сян, отгоняя назойливых голубей, которые пытались изгадить край хозяйского ханьфу. – Красивая, с ровными зубами, играет на гуцине. Да за ней бы выстроились сто героев в ряд! – Успех ритуальной охоты определяется вовсе не количеством геройских трупов. Это, скорее, приятное дополнение к основному блюду, – лениво отозвался Вэнь Кэсин, обмахиваясь белоснежным веером. – Владыка, я снова ничего не понимаю. Почему тогда это называется охотой и о каком основном блюде говорит господин? – Ах, А-Сян, ты еще слишком мала, чтобы постичь великое дао дракона, - снисходительно ответил Вэнь Кэсин и прихлопнул веером парочку особенно приставучих голубей. – Вот подрастешь немного, и тетя Ло расскажет тебе, для чего нужны принцессы. Или принцы. Недовольно насупившись, Гу Сян отвернулась от своего спутника и потому пропустила момент, когда рассеянный владыка внезапно увидел нечто крайне интересное для себя на мосту, ведущему к воротам дворца. Только протяжный вздох, прозвучавший прямо у правого уха девицы, заставил ее обернуться. Обнаружив крайне воодушевленного Вэнь Кэсина, она проследила за его немигающим взглядом и… – Зачем господин так усердно пялится на убогого нищего? – воскликнула она и демонстративно зажала пальцами нос. – О, мне кажется, я отсюда чувствую исходящую от него вонь! Вэнь Кэсин вряд ли услышал хоть что-то из того, что она сказала. Подперев рукой подбородок, он восхищенно произнес: – Ах, эти лопатки похожи на крылья бабочки! Чжоу Цзышу сидел в самом углу захудалого трактира, привычно заняв стратегическое место напротив двери. Со своей щетиной, свалявшимися волосами и одеждой трудноуловимого цвета он прекрасно сливался с окружающей обстановкой и даже воспроизводил похожее похмельное амбре. Едва ли кто в трактире мог предположить, что столь органичный образ был результатом многолетней практики – и нет, не в алкоголизме и бродяжничестве, а в искусстве маскировки – поэтому Чжоу Цзышу был вполне доволен собой. Благодаря своей нынешней маске, он мог наконец-то позволить себе стать по-настоящему невидимым, поскольку ни один человек в здравом уме не решился бы составить ему компанию. Не успела эта счастливая мысль покинуть его сознание, как на соседнюю лавку кто-то сел, и Цзышу едва не снесло волной изысканного парфюма. – Господина угостить вином? – на его плечо легла рука в белом будто лебяжий пух ханьфу. – Господин желает квасить в одиночестве, – дернул плечом Цзышу. Однако его сосед не собирался так легко сдаваться. – Ах, я вижу. Твердый снаружи, но мягкий внутри, – прошептали чужие губы в подозрительной близости от его уха. – Без обид, но пусть господин найдет себе другое развлечение, – не выдержал Цзышу и резко развернулся лицом к незнакомцу. К такому он, пожалуй, был не готов. Белое шелковое ханьфу с серебряными нитями сидело как влитое на изящном стане. Губы, чуть тронутые цветочной помадой, были похожи на нежные лепестки. Темные глаза сверкали будто оливки, спрятавшиеся в тени ветвей. Цзышу мысленно помянул всех демонов разом. Хорошо, что таких как он с детства учат держать лицо. – Я вижу, что благородный господин скучает, – изобразил он пьяную улыбку. – Тут по соседству есть Весенний дом, уверен, там умеют разгонять скуку. Если у господина есть деньги, почему бы ему не заглянуть туда? Ответная реакция была немного не той, какую он ожидал. – Твой, словно облако, наряд, а лик твой — как пион, Что на весеннем ветерке росою окроплён. Коль на вершине Цюньюйшань не встретился с тобой, Увижусь у дворца Яотай под светлою луной. Цзышу понял, что он совсем не контролирует ситуацию, а значит, настало время для его коронного трюка. Содрогнувшись несколько раз, он ловко разыграл приступ пьяной рвоты. – О, господин, твое ханьфу, как же неловко. Я, кажется, испачкал рукав. – Пустяки, – невозмутимо отозвался красавец и одним слитным движением своего веера отрезал испорченный кусок ткани. – Так на чем же мы остановились? Ты приглашаешь меня в Весенний дом? Еще никогда Цзышу не был так близок к провалу. В Весенний дом они не пошли, удовольствовавшись ближайшей крышей (надо сказать, что драконы питают к крышам особенную слабость). Луна была красивой, вина было в избытке, и Цзышу решил, что может позволить себе скоротать вечер в их приятной компании, пусть к ней и прилагался странный тип с манерами завзятого ловеласа. – Эта ночь была бы еще прекрасней, если бы А-Сюй снял маску, – послышался очередной кокетливый упрек, и тонкий палец ткнул бы Цзышу прямо под дых, не будь у него достаточно хорошей реакции. – Вообще-то я не разрешал звать меня А-Сюй, – поморщился он. Конечно, бывший глава имперской разведки не стал представляться своим настоящим именем, но даже чужое звучало слишком… интимно, когда его произносили эти лукавые губы. Понятное дело, на его возражения не обратили никакого внимания. – А-Сюй так жесток со мной, – все тот же неугомонный палец коснулся его бедра. – Почему он скрывает свое лицо? Истинная красота не нуждается в подобных ухищрениях. – И это мне говорит мужик, который не стесняется пользоваться подводкой, – закатил глаза Цзышу. Эта самая подводка почему-то не давала ему покоя, хотя, по-хорошему, его гораздо больше должно было волновать то, с какой легкостью его новый знакомый распознал секрет его маскировки. Кто знает, к чему бы привели все эти неспокойные мысли, но томный вечер был внезапно прерван противным свистом выпущенной из лука стрелы. Цзышу снова похвалил свою реакцию, которая позволила ему вовремя оттолкнуть в сторону «благодетеля Вэня». А вот уклониться сам он уже не успел. «Вот и вышел, мать его, в отставку», – как-то печально подумал Цзышу и потерял сознание, уже не чувствуя, как его тело бережно подхватывают руки повелителя драконов. Вэнь Кэсин рвал и метал, чудом не прожигая убийственным взглядом дырки в своих подчиненных. – Кто, – прошипел он, зажав в руке отравленную стрелу, – кто убеждал меня весь последний год, что Скорпионы больше не представляют никакой опасности? Дескать, мальчик заигрался, а теперь он повзрослел? – Мальчик действительно повзрослел. Из-за ширмы, закрывающей вход в покои, послышались шаги. Юноша с заплетенными в косы волосами и бархатным взглядом низко поклонился Вэнь Кэсину, оценил степень его гнева и быстро произнес: – Владыка, будь это я или кто-то из моих людей, это не выглядело бы столь… нелепо. Я бы многое отдал за то, чтобы узнать, кто так ненавидит и тебя, и Скорпионов. Повелитель драконов выпустил из пальцев стрелу, и она с оглушительным звоном упала на мраморные плиты пола. – Так узнай, – холодно процедил Вэнь Кэсин. – И передай своим – никто даже пальцем не смеет тронуть мою принцессу!