Вкус дня

Тиамат всякий раз спал неспокойно. Даже когда Гелиос его выматывала, даже когда он был не в силах пошевелиться от усталости, его сон могли потревожить как тихий шёпот, так и неосторожный скрип. Он часто вздрагивал во сне, шевелил хвостом, рычал и без конца бормотал. Он успокаивался, стоило его коснуться, но чаще Гелиос предпочитала прислушиваться к его сомнамбулическому монологу. – Никому не спастись в стенах Трои... Бетельгейзе предвидит наши действия. Приказываю центурионам... Её слова, её действия, её мысли. Каждое утро Тиамат просыпался, не помня ничего из своих сновидений, каждое утро укусы на его шее превращались в едва заметные точки, каждый раз он не обращал внимания, что ему больше не вливают в вены донорскую кровь. Его тело привыкло к нападениям Гелиос, его разум повредился от грубого насилия со стороны бессмертного существа. Тиамат во снах видел её прошлое, жил в её теле, чувствовал каждую её рану, осознавал каждую мысль. Это побочный эффект, от которого в редких случаях страдают жертвы бессмертных существ. Забирая кровь, вампир или ангел непременно отдаёт что-либо взамен: от сверхъестественных способностей до частички самого себя. Гелиос не хотела, чтобы Тиамат погружался в её прошлое. Оно было долгим, безрадостным, местами неправильным, местами – отвратительным. И в нём было слишком много сожалений. Она коснулась пальцами его скулы, и Тиамат успокоился, рефлекторно сжав её руку, поцеловав ладонь. Он не проснулся, не ощутил опасности рядом с ней. Она хмыкнула, вглядываясь в его спокойное, умиротворённое лицо. И когда только его отношение успело измениться? Когда он перестал относиться к Гелиос, как к наглой кукле для секса, и решил побеспокоиться о её безопасности? Гелиос закрыла глаза и поднялась с кровати, выскользнув из захвата его хвоста. От мужчин постоянства ждать не стоит. Полагаться на них, надеяться и верить им – та ошибка, которую на памяти Гелиос совершали тысячи женщин. Тиамат ничем не лучше. Вся его забота о Гелиос запросто может оказаться очередным трюком, хитростью, ловушкой. Будь Гелиос на его месте, она поступила бы точно так же. Тряхнув головой, она отправилась в душ, после чего оделась и расчесала волосы. Зимняя ночь и не думала кончаться, а Гелиос не знала чем себя занять в старомодном вампирском логове. Одной из самых заманчивых идей было – разбудить лордёныша и играть с ним до тех пор, пока он не потеряет сознание. Она посмотрела на Тиамата, скользнула взглядом по его телу. Гелиос язвила рядом с ним, вела себя игриво, дерзко, но не скрывала того желания, которое он вызывал в ней. Что в облике человека, что в демонических – он был самим грёбанным совершенством, которое без конца огрызалось с Гелиос и пыталось, но не могло ей противостоять. Подойдя, она укрыла демона одеялом, подоткнула его. Тиамат приоткрыл глаза, скользнул рукой под подушку и тут же снова безвольно провалился в сон. Гелиос подняла с пола его одежду, вынула из кобуры пистолет и вложила в руку Тиамата. По своему опыту она знала, что с оружием в руке спится спокойнее. Даже учитывая, что в её случае это всё равно бесполезно. Она дёрнула крыльями носа, уловив в воздухе терпкий аромат парфюма и сигарет. Тихо, неслышно она вышла из комнаты, собирая мокрые волосы в низкий хвост. – Чем обязана, Феба? Феба стояла у двери, с опаской глядя на падших ангелов, раскрыв рот. Она намеревалась что-то сказать, но не знала – что именно. В конце концов, она собиралась без повода побеспокоить высокопоставленное лицо посреди ночи. Из красных демонов всегда были отвратительные ораторы. — ...я разбудила вас? – произнесла она. – Как вы себе это представляете? – ...о, – она нахмурилась. — Прошу прощения. В подземные города не спускаются ангелы. Гелиос вышла вперёд, жестом приказала падшим ангелам оставаться на месте и охранять Тиамата. Феба смотрела и на Гелиос, и на её стражу с явным неодобрением, но не сказала ни слова. — Можно с вами поговорить? — негромко произнесла она. – Не как официальные лица. А как... Феба запнулась, нахмурившись, не в силах подобрать нужное слово. — Поговорим, – ответила Гелиос. Феба коротко кивнула и прошла дальше по коридору, Гелиос последовала за ней. По привычке она скользнула взглядом по одежде Фебы. Приталенная, удобная как для боя, так и для повседневной носки, со специальными отверстиями для крыльев и хвоста. Она спешила покинуть подземный город — раз не успела даже переодеться в людскую одежду. Точнее, спешил Дагон. Ему требовалось увидеться с Тиаматом, который этой встречи совершенно не желал. "Я вступаю в права и обязанности лорда." Обхохочешься. Феба открыла перед Гелиос дверь в одну из гостевых комнат. Ангел окинула её пристальным взглядом, принюхалась, но не ощутила ни воздействия золота, ни подозрительного запаха. Похоже, Феба действительно собиралась поговорить, а не позвенеть сталью. Гелиос вошла и опустилась на один из мягких, расположенных рядом с низким столиком, диванов. Больше в комнате не было ничего – ни ковров, ни картин. Гелиос подозревала, что эта комната была трапезной. Вампиры клали жертву на низкий столик и совместно питались ею. Иногда жертва накачивалась смертельной дозой наркотиков, и трапеза становилась интереснее. Феба села напротив. Прямая, как жердь, с глазами, алеющими в полумраке комнаты. — Тиамат Центаури, – начала она, опустив руки на колени. — Как давно вы любовники? – Это так очевидно? – При всём уважении, – нахмурилась Феба. Гелиос чувствовала жар и покалывание по коже от её гнева, но не поддалась воздействию. — Вы даже не пытаетесь это скрыть. Гелиос хмыкнула, скосив на неё взгляд. — Странно, – улыбнулась она. – Разве ты вправе осуждать меня за внебрачную связь? Феба промолчала, но от резкого укола у неё на мгновение сбилось дыхание. – Его Милость, – она прервалась. Её голос перешёл в рык. — Его Милость планирует свадьбу Тиамата с синей и белой демоницами. Эти союзы помогут восстановить чистоту расы. Королева одобрит их... — Лордёныш может жениться на ком пожелает, — ответила Гелиос. — Меня интересуют только кровь и секс. Гелиос невольно улыбнулась. Как бы сам Тиамат отреагировал на это? Он бы отшутился, вновь начал бы огрызаться, а после Гелиос бы трахнула его так грубо, что он не смог бы и вспомнить о сказанном. И всё же, собственные слова отдавали горечью на кончике языка. – Что вы будете делать с бастардом? – продолжила Феба. – Если он появится. Гелиос ядовито улыбнулась. – Во всяком случае, не сожру. – Гелиос, – дёрнулась демоница, глядя в глаза ангела. — Я понимаю, не мне вас учить, но... подумайте о репутации Тиамата. Бастард, рождённый от бастарда – это позорное клеймо. Гелиос долго вглядывалась в лицо Фебы, рассуждая над сказанным. Она не знала, что сильнее её раздражало: что её пытается вразумить малолетка, что она лезет не в своё дело, или что она пытается строить из себя заботливого родителя. Светлейший Отец тоже со стороны казался заботливым отцом-одиночкой. Жаль, что никто лучше детей не знал, какое у него непомерное эго. — С каких пор красные демоны стали пресмыкаться перед общественным мнением? Феба ответила после недолгой паузы. — Дело не в пресмыкании. Дело в молодом лорде и в его шатком положении в обществе. – Так подави это общество, – ответила Гелиос. – Или командиром ты стала, потому что переспала с Дагоном? Лицо Фебы побагровело. – Да как ты смеешь?! – процедила она. – Я выкарабкалась из рабской ямы! Я была единственным победителем гладиаторских боёв! Я подавляла восстания, мне ломали кости и рубили рога, у меня нет участка кожи без шрама! Я своё звание заслужила потом и кровью! – За солдата говорит его оружие. А ртом работают только шлюхи. Кинжал просвистел в воздухе. Феба выхватила его из ножен на бедре и, направляя в руку поток гнева, целилась остриём в аорту Гелиос. Ангел блокировала удар, поймав руку Фебы. Остриё было в четверти дюйма от её горла. — Впечатляет, – произнесла Гелиос. — В каком борделе тебя этому научили? Гнев отключил естественные ингибиторы в теле Фебы, сделал её быстрее, сильнее, проворнее. С неё слетел человеческий облик. Гелиос откинулась назад, когда второй клинок с золотым напылением просвистел в воздухе, едва не лишив её носа. В ответ Гелиос бросила в Фебу спрятанный в рукаве метательный нож. Серебряный, идеально сбалансированный, он застрял в деревянной стене по рукоять, пролетев над головой Фебы. — Ясно, почему ты устроила сцену во время обыска, — прорычала Феба. — Жаль, лордёныш прервал меня, – ответила Гелиос. — И помешал разорвать тебе глотку. Гелиос с силой толкнула ногой стол. Он, тяжёлый и громоздкий, издал вой, прокатившись по полу и врезавшись в коленные чашечки Фебы, придавив к стене диван. Феба не издала ни стона боли. Кости красных демонов не так легко сломать. — Его зовут лорд Тиамат Этана, – прорычала Феба, сгорбившись, расправив массивные, изорванные крылья. – А ты – престарелая сука. — Жёстче, Феба, – улыбнулась Гелиос. Нож, который она вонзила в стену, мгновенно вернулся ей в ладонь. — Я люблю по-грубее. Феба осклабилась, её глаза от ярости сияли так ярко, что перекрывали свечение лампы. Гелиос всегда считала демонов худшими шпионами и разведчиками. В темноте их локаторы всегда были идеальной мишенью для выстрела. Направив гнев в руки, Феба метнула кинжалы в Гелиос с такой силой, что они намертво застряли в каменной стене особняка. Гелиос ушла от них с нечеловеческой грацией и такой же нечеловеческой скоростью. – Ангелы не спускаются в подземные города? – хмыкнула Гелиос. – Ты не умеешь с нами сражаться? — Поделись секретом, — процедила Феба. – С радостью. Мы не расправляем крылья рядом с тем, кого не уважаем. Пока Гелиос говорила, Феба махнула крыльями, взмыла в воздух и набросилась на неё, держа в одной руке кинжал, а во второй – пистолет. Она двигалась быстрее звука. Гнев значительно усиливал демонов, вот только мешал здраво мыслить. Прогремели выстрелы. Гелиос уклонилась, ловко шагнув в сторону. Феба вонзила кинжал в обивку дивана, в него же попали пули, оставив в мебели широкие дыры. Огнестрел бесполезен. Тиамат прекрасно знал об этом, его мать – нет. Пули были золотыми. Феба была готова к встрече с Гелиос, но в то же время не готова совершенно. – Ты стала гладиатором, перебив малышей из детского сада? Феба не ответила. Лишь зарычала и швырнула в Гелиос тяжёлым, большим диваном. Её вены вздулись, в мышцы поступало столько адреналина, что у обычного человека явно случился бы сердечный приступ. Гелиос не смогла бы уклониться. Для манёвра в тесной комнате было слишком мало места. Потому она выскользнула из комнаты, своей скоростью едва не сорвав дверь с петель. Феба напала, перепрыгнув через спинку дивана. Быстрая, как ветер, она полоснула воздух и, не двигайся Гелиос чуть быстрее, вскрыла бы ей горло. Она вновь выстрелила, целясь в живот ангела. Пуля застряла в стене. Феба снова попыталась замахнуться кинжалом. Ровно за мгновение до того момента, когда Гелиос заехала ребром ладони ей по горлу. Демоница схватилась за шею, засипев, не в силах вздохнуть, рухнула на колени, выронив оружие. Сколько бы она ни атаковала, Гелиос достаточно было одного удара, чтобы свалить её с ног. И такое унижение она вряд ли забудет и вряд ли за него простит. – Гелиос! Тиамат подбежал к ним, миную падших стражей. Гелиос ожидала, что он поможет матери встать, что он взбесится и обдаст её волной страха, что он нападёт, отстаивая честь родителя. Но он пинком отбросил оружие Фебы, крепко сжал свой пистолет, взвёл курок и направил дуло в пол, не сводя взгляда с матери. – Ты ранена? — негромко спросил он. Гелиос не сразу сообразила, что он обращался к ней. Дошло до неё только когда хвост Тиамата обвился вокруг её щиколотки. Демон вышел к ним в одних боксерах. Спешил на помощь, едва услышав выстрелы. — Нет, – ответила она. – Иди в комнату. – ...ты серьёзно? – Иди. В. Комнату. Его хвост был так напряжён и так туго обвился вокруг щиколотки Гелиос, что она не ушла бы при всём желании. — Милорд, – прохрипела Феба, всё ещё держась за горло. — Брось оружие, — произнёс Тиамат, на пару дюймов подняв дуло пистолета. – Всё оружие. Гелиос дёрнула крыльями носа, учуяв приближающиеся запахи. Воском, старыми книгами и порохом пах Проксима, розмарином – Алараф. Стражи пахли железом, оборотни – мокрой шерстью, демоны – мхом, грибами и табаком. Хвост Тиамата напрягся сильнее. – Да, милорд, – отозвалась Феба, вытаскивая из ножен, закреплённых под одеждой, острые, как лезвия, клинки, второй пистолет, магазины к нему. Проксима приблизился неслышно. Если бы Гелиос его не чуяла, она бы и не узнала, что он подошёл. Настоящий убийца себе подобных. Тихий, как тень. — Тиамат, – осторожно, чтобы не напугать демона, обратился к нему вампир. – Доложи обстановку. Он держал наготове пистолет. Тяжёлый, крупнокалиберный, от отдачи которого у человека тут же оторвало бы руку. Такой пушкой нежить не убивают. Ею сразу обращают в прах. – Она напала на Гелиос, пока я спал, – произнёс Тиамат. – Это правда? – мягко, успокаивающе спросил Проксима. – Да, – огрызнулась Феба, впившись пальцами в колени. – Не смей читать мои мысли, dahanavar! – Вы же в курсе, что вас в лучшем случае ждёт казнь? – Да, — процедила она, низко опустив голову. – И прощения я у этой суки просить не стану. Гелиос на мгновение улыбнулась. Неужели она сумела пробудить в покорном, верном и послушном демоне остатки гордости, достоинства, доблести? Две тысячи лет назад эти полудикие твари, живущие под землёй и питающиеся чувствами, никому не подчинялись и никогда не испытывали страха. – Я сочла её достойной, – ответила Гелиос. – Для меритии. Тиамат дёрнулся и встретился с Гелиос взглядом, чтобы проверить, не шутит ли она. Демоны – твари гордые и обособленные от остального мира. Однако в их общество можно проникнуть и заставить его испытывать неподдельное уважение к новичку. Достаточно было встретиться с сильнейшими представителями вида и устроить с ними меритии – испытание с лучшими чистокровными представителями смертного греха. Демоны могли принять в своё общество только тех, кто был лучше и сильнее их всех вместе взятых. Чтобы пройти испытание, нужно соблюсти пару простых условий: не поддаться влиянию демона и не умереть. Ошибок хвостатые не прощают. – Мне не нужна твоя жалость, – Феба подняла на неё взгляд. Её глаза алели, словно кровь. – Разве не ты выбралась из рабской ямы и победила в гладиаторских боях? – ответила Гелиос. – И не ты ли подавляла восстания? Феба открыла рот, чтобы ответить, но в этот же миг её, как и всех присутствующих, скрутило волной тошнотворного, гадкого, пронизывающего холодом страха. – А теперь точно иди в комнату, — произнёс Тиамат, сжав плечи Гелиос, притянув её к себе. Этот страх отличался от того, каким обычно атаковал её Тиамат. Он был плотнее, более концентрированным, более агрессивным. И всё же Гелиос не поддавалась его воздействию. За свою долгую и безрадостную жизнь она попросту разучилась бояться. Дагон вышел к ним без охраны. В облике человека. Он был одного роста с Тиаматом, широк в плечах, жилист. Черты его лица были такими же совершенными, как и у сына, аристократическими: низкие брови, тонкий нос, резкие линии губ, льдисто-голубые глаза. Иссиня чёрные волосы он убрал в низкий хвост. На пуговицах его чёрной, шёлковой рубашки поблёскивали сапфиры и чёрные бриллианты. Он окинул присутствующих долгим, выжидающим взглядом, с явным неодобрением посмотрел как на Фебу, так и на непослушный хвост Тиамата. – Брось оружие, – произнёс он своим низким, властным голосом, которому, казалось, невозможно не подчиниться. – Брошу, – огрызнулся Тиамат, закрывая своей спиной Гелиос. – Как только успокоишься. Дагон вскинул брови. Из-за его природных способностей никто, ни одна живая душа не была способна на дерзость или хамство по отношению к нему. Всё-таки, трудно противостоять тому, кто одним мановением руки от ужаса вывернет тебя наизнанку. – Милорд, — произнёс Проксима, примирительно улыбаясь. Силы Дагона действовали на него, у него тряслись руки, однако вампир изо всех сил сохранял спокойствие. – Всё в порядке. Мы разрешили конфликт. Дагон медленно вдохнул, и ужас, которым он наполнил комнату, отступил, словно океанические воды после сурового шторма. Тиамат смотрел на отца с подозрением, но пистолет убрал, оставил его на одной из многочисленных полок. Без оружия Тиамат поник, несмотря на свой устрашающий облик демона. В одной комнате собралась вся его немногочисленная семья: заботливый немёртвый опекун, мать, которая от него отказалась, и отец, который решил взвалить на его плечи обязанности лорда. И Гелиос. Она нахмурилась и перевела взгляд на свою комнату, ощущая себя явно лишней среди всех этих существ. Драка не принесла ей привычного удовольствия, не разогнала по венам адреналин. Скорее, Гелиос чувствовала гадливость. Ей не было дела до того, ранила она Фебу или нет. Ей не нравилось, что о Фебе беспокоился Тиамат. Демон, угадав её настроение, сжал руку девушки, сплетя пальцы. – Вы полны сюрпризов, Гелиос, – произнёс Дагон, непринуждённо улыбнувшись ей. – Сначала вы звоните мне, заявив, что мой сын у вас. Потом я узнаю, что вы, полубогиня, оказали ему честь своим укусом. А сейчас выясняется, что он сгорает от страсти. Тиамат закатил глаза и принял облик человека. Его хвост выпустил из захвата ногу Гелиос, крылья сложились и пропали. – Тебя это не касается, – ответил парень. — Ты мой наследник, – не переставал улыбаться Дагон. — Твой выбор касается не только меня, но и всего рода. Дагон любезничал, улыбался, старался выглядеть непринуждённым и располагающим к себе. Однако Тиамат был напряжён. Гелиос чувствовала, как крепко его рука сжимала её ладонь, ощущала холодок его пальцев. Отец не излучал страха, но сын всё равно боялся его до потери пульса. – Милорд, – улыбнулась Гелиос, приблизившись к Тиамату и обняв его со спины. Он напрягся ещё сильнее. – Кажется, я ясно дала понять, что мне лучше не отказывать. Дагон засмеялся, и его смех был бархатистым, приятным. — Спорить с вами, Гелиос, опасно. Командир моей стражи уже в этом убедился. Он подошёл к Фебе, протянул ей руку. И, прежде чем демоница приняла помощь своего лорда, её хвост крепко обвился вокруг ноги Дагона. — Я... — прохрипела Феба. — Прошу прощения. — Уверяю, – вздохнул он. – Будь я в облике демона, я бы отреагировал так же. Несмотря на свою воинственность и крутой нрав, Феба смутилась. Она потупилась, поднялась с колен, стискивая ладонь Дагона, накрыла плечи тяжёлыми крыльями. Она не привыкла ни к проявлениям симпатии, ни к ухаживаниям. Тиамат закатил глаза от поведения родителей, пальцем водя по тыльной стороне ладони Гелиос. – Раз уж мы все внезапно встретились, – улыбнулся Проксима. – Предлагаю спуститься на первый этаж и познакомиться поближе за чашкой чая. Он до того лучился энтузиазмом, что, во-первых, ему сложно было отказать, а, во-вторых, он на самом деле забыл, что он и Гелиос питались другим типом жидкости. — Тиамат, – произнёс Дагон. – Я понимаю, каждый в этой комнате видел тебя голым. Но не мог бы ты одеться? Тиамат закрыл глаза, нахмурился, пряча за раздражением смущение. — А мне так больше нравится, – шепнула Гелиос ему на ухо, и лицо парня окончательно стало пунцовым. Он вернулся в комнату Гелиос, перед уходом мягко поцеловав её ладонь. Раньше он бы шлёпнул её по заднице, лишь бы продемонстрировать всем вокруг своё право на неё. В ответ Гелиос шлёпнула его сама. – Гелиос, – произнёс Проксима, подойдя к ней. – Можно вас на пару слов? Она окинула его взглядом, по привычке выискивая под одеждой оружие. Сколько бы Тиамат ни уверял Гелиос, что Проксима не нападёт и не устроит засаду, избавиться от предубеждения было не так-то просто. — Мы будем ждать внизу, – сказал Дагон, увлекая Фебу за собой. Гелиос проводила их взглядом, вновь посмотрела в глаза Проксимы. Вампир достал из кармана брюк смартфон, разблокировал его. – Мои дети присылают тревожные вести из Пеории, – негромко начал он. — Штат Иллинойс. Местные... ходят в окровавленном тряпье и, судя по всему, зомбированы. Гелиос вскинула брови. – Сначала я думал, что туда отправился Его Величество, но... Он включил видео на смартфоне, и Гелиос сразу же узнала главную героиню сюжета. Короткие чёрные волосы, горящие алым глаза, ощутимая страсть в каждом движении, на какую не способна ни одна смертная женщина. Королева вампиров. Антарес. Её взгляду подчинялась толпа. Покорные, лишённые воли люди шли в одном направлении, к храму, а выходили с разорванным горлом, с мертвенно бледной кожей и немигающими глазами воскрешённых трупов. Слить кровь в одном конкретном месте... Какая же везучая сука. — Её Величество жестока, – произнёс Проксима. – И я не удивлюсь, если она снова демонстрирует свою силу. Но это не похоже на неё. Как будто она совершает ритуал. – Наполняет Проклятый Грааль, – ответила Гелиос. – Чтобы воскресить короля вампиров. — ...это возможно? – Вполне, – вздохнула она. — Видения вас мучают, герцог? – Мучают, – он невесело улыбнулся. – Но для них ещё не пришло время. Когда мы пытаемся предотвратить ужасное будущее... – ...мы проигрываем судьбе в покер, — она хмыкнула. – Ладно. Воскрешает она короля или нет, а рано или поздно её голова окажется у меня на блюде.