flashback
Бледная темноволосая девушка лежала на кровати в больничной палате. Она только открыла глаза и сразу же поморщилась. Всё тело болело так, будто вчера был забег на длинную дистанцию. Александра приподнялась, достала с соседней тумбочки ноутбук и, положив его к себе на колени, раскрыла. Лейкемия. Уже почти пять лет. Постоянные капельницы, обезболивающие, которые, кажется, почти не действовали. Поэтому Александра забывалась только в своем ноутбуке: смотрела сериалы, аниме, читала мангу и новеллы. О, раньше она еще очень любила слушать музыку и подпевать, но сейчас даже это уже не радует и не помогает. Было трудно смотреть на угасающую улыбку и неосторожные движения в зеркале. Когда увлекаешься чужой историей, знаете, не так много думаешь о своей. И вот она уже должна была дочитать мангу «Токийские мстители» сегодня, но новая глава всё никак не выходила. Она закрыла ноутбук, убедившись в том, что больше никаких интересных обновлений не было, и откинулась на подушку. Девушка начала вспоминать свою жизнь до больницы. Она думала о том, чем бы могла заняться, если бы не болезнь. И винила себя. Корила за свои огромные амбиции, за желание чего-то достигать, становиться кем-то особенным. Но она здесь уже пять лет подряд наблюдает за тем, как в отделении умирают люди, с которыми она общалась и даже заводила дружбу, когда еще могла спокойно ходить самостоятельно. Сейчас Александра уже не удивляется новостям о чужих смертях, ехидно ожидая свою. Совсем скоро костлявая заберет всех. Может, это будет ее спасением? Зашла медсестра, безразлично посмотрела на пациентку и сменила капельницу, как делала это всегда в семь утра. Александра почувствовала, как по вене прошлась жгучая боль, а легкие начало распирать. Она стала кашлять, из-за чего густая горячая кровь быстро потекла изо рта по подбородку и шее, пачкая простыню. Медсестра, которая еще не успела выйти из палаты, в ужасе начала кричать и пытаться что-то сделать, размахивая руками, но девушка уже ничего не видела. Было неясно, стало ли ей плохо из-за действия лекарства, что текло по вене, или же так просто совпало, но... Похоже, это был тот самый конец. Лицо Макса промелькнуло в воспоминаниях. Девушка улыбнулась краешками губ и закрыла глаза, подавляя кашель и отдаваясь холоду. Да, так было даже лучше. Если это та свобода, о которой все твердили, то она примет ее с достоинством.the end of flashback
Я не знаю, сколько времени прошло, но темнота уже давно не сменялась светом, дымкой застилая взор. Здесь стояла оглушающая тишина, и лишь собственное самосознание помогало не раствориться в этом липком небытие. Казалось, что я уже вот-вот потеряю себя, сдамся, пошлю всё к черту, окунаясь в грязный омут с головой. Знаете, я так ненавижу чувство, когда не могу контролировать себя, свое тело, эмоции, окружающих. Я вспомнила, как очнулась после длительной реанимации. Это было так похоже на состояние сейчас. Тело онемело, голова кружилась, а я никак не могла понять, где какая конечность. А может, их просто не было? И вот всё начало проясняться. Было ощущение сродни долгому и мучительному кошмару, после которого мое сознание постепенно вырвалось из цепких когтей Морфея. Что ж, реальность оказалась не лучше. Я чувствовала себя очень слабо, настолько, что двигаться просто не хотелось. Но холодный пол и сквозняк заставили задуматься о том, где же я вообще и почему так замерзла. Разлепив опухшие веки, я смогла постепенно сфокусироваться на окружающем пространстве. Передо мной появился странный пол из больших прямоугольников. Чуть позже я поняла, что это татами: скудные знания о японской культуре на краю черепной коробки оказали услугу. Комната была с большим окном, рядом стояли небольшой стол и шкаф. Я не спеша встала и осмотрела свои ноги и руки... Они были маленькие, как у ребенка, такие мягкие на ощупь. Но на ногах было много синяков, желтых и ярко-фиолетовых. Наверное, именно так могло бы выглядеть чье-то больное воспоминание. Что ж, я до сих пор не понимаю, где я, но это очень напоминает переселение душ и другую подобную чертовщину. В любом случае, если у меня появился второй шанс прожить нормальную жизнь — это замечательно, нет, превосходно. Похоже, что я в теле совсем маленькой девочки, так что смогу начать всё с чистого листа. Для начала необходимо исследовать, где я нахожусь и есть ли у меня семья. Я вышла из комнаты, оглядела небольшой коридор и увидела лестницу наверх. Ох, ну если я живу в доме, пусть и немного ветхом, судя по всему, то это не так уж и плохо. Грех жаловаться. Я поднялась наверх и увидела дверь в комнату. Подойдя к ней, я услышала какие-то пошлые звуки: стоны и скрип кровати. Вот черт, там определенно кто-то трахается… Я впервые в подобной ситуации, почему бы и не подглядеть? Глупо, но всё можно списать на детское любопытство, которое обязательно было бы присуще этой юной особе. Дверь скрипнула, когда я попыталась чуть приоткрыть ее, что меня слегка напугало, но я ведь всегда могу притвориться маленьким ребенком? Звуки за дверью стихли, и только я хотела еще раз толкнуть дверь, как она резко распахнулась прямо перед моим носом. Там стоял мерзкий мужчина, он был весь в поту, злой, от него пахло алкоголем и чем-то затхлым, а из одежды на нем были только трусы. — Какого хуя, Наоки, что за пизденыш тут под дверью? — мужчина отвернулся и сказал это внутрь комнаты. В ответ донеслось: — Милый, да неважно, просто возвращайся ко мне… Мужчина схватил меня за волосы, запрокинул мою голову и наклонился, дыша перегаром прямо в лицо: — Если еще раз я тебя увижу рядом с этой дверью, то тебе придется к нам присоединиться, сучка. А теперь пиздуй отсюда. Он толкнул меня так, что я отлетела, почти начав скатываться кувырком по лестнице. Как я ухватилась за перила — известно только богу. Слезы предательски начали литься по щекам, а горло и грудь горячо саднили от боли и обиды. Я очень надеюсь, что это просто какая-то ошибка, что этот ублюдок не имеет ко мне никакого отношения. С трудом поднявшись, я бегом спустилась на первый этаж и зашла в комнату, в которой очнулась. За окном шел снег. Снежинки медленно кружились в воздухе и падали на уже заснеженную землю. Эта картина настолько меня заворожила, что слезы быстро остыли, и я успокоилась. Бежать. Бежать из этого дурдома. Единственная мысль, что заняла мою голову. Или не мою? Я оторвалась от созерцания окна и распахнула шкаф, в котором были какие-то поношенные тряпки и очень большой для меня свитер, надев который, я выбежала в коридор. У входной двери была тумбочка, где стояли маленькие детские туфли, в которые я и запрыгнула. Провернув замок, я распахнула дверь. В лицо ударил свежий холодный ветер. Я глубоко вздохнула — это было чувство свободы. Захлопнув за собой дверь, я понеслась куда-то по тротуару. На щеки и губы падали снежинки, которые быстро таяли, не оставляя после себя ничего, кроме едва заметной влаги. Прохожих совсем не было, а небо стремительно темнело, из-за чего атмосфера навевала чувство тревоги. Район был немного заброшенный, но по периметру стояли небольшие домики, обрамляя дорогу. Я остановилась и закрыла глаза. И что теперь? Ты в совершенно незнакомом месте и по глупости можно влипнуть в неприятности. Наверное, стоит погулять недалеко от дома и вернуться, тот мужчина, я думаю, должен будет скоро уйти. Такие долго не задерживаются. А вот женщина… Наоки?.. Хм, японское имя. Судя по всему, она меня знает. Я обернулась назад, посмотрев на едва видневшийся дом, который вроде как мой, и заприметила детскую площадку через дорогу. Только я начала переходить через нее, как услышала шум мотоциклов. Не один и явно не два. Испугавшись, я начала быстрее перебегать проезжую часть, но споткнулась. Удача никогда не была на моей стороне. Байки подъезжали всё быстрее, ослепляя яркими фарами. Черт! Я заставила себя подняться и на трясущихся ногах сделала рывок до начала бордюра. На мое удивление, байки, что были уже совсем близко, вовсе не неслись с невероятной скоростью, как казалось до этого. Они все притормозили и остановились рядом со мной. Это были молодые парни лет семнадцати. Фары продолжали ослеплять, и я прикрыла глаза рукой, боясь сдвинуться с места. Что им нужно вообще? — Сано, в чем дело? — спросил один из парней. Этот Сано, по всей видимости, начал слезать с байка и ответил: — Тут ребенок. По-моему, она потерялась. Погодите, — он подошел ко мне ближе, присел и тепло улыбнулся. — Ты потерялась, малышка? Я посмотрела на его странную прическу и, вздохнув, успокоилась. — Нет, я просто вышла недалеко от дома погулять, — не уверена, что это прозвучало убедительно. Парень подозрительно сощурил глаза. — Малая, ты че, сбежала, что ли? Так, показывай, где живешь, я тебя провожу, — и уже встал, чтобы попрощаться с остальными парнями на мотоциклах. — На сегодня всё, парни, собрание будет завтра в это же время на нашем месте. — Хай! — сказали ребята в ответ и улетели с грозным ревом моторов дальше по дороге. Сано вновь обернулся ко мне, снял с себя черную куртку и накинул на мои плечи. Несмотря на то что на мне уже была надета кофта, из-за снегопада она изрядно промокла, так что я благодарно закуталась в огромную теплую одежку, как в плед. — Ну давай, мелкая, рассказывай, — усмехнулся он. Он припарковал байк и пошел в сторону детской площадки. Видимо, подразумевалось, что я должна пойти вслед за ним. И я пошла. Что-то в этом парне было неуловимо знакомое, родное.***
— Так, получается, что тебя ударил какой-то мужик, а потом ты сбежала из дома, чтобы переждать, когда он уйдет? Я кивнула и опустила глаза, наблюдая, как в свете фонаря снежные кристаллики падают на асфальт. Сано продолжил говорить: — Да уж, малая, хреново тебе живется. Как тебя зовут-то хоть? Я, особо не задумываясь, продолжая смотреть на снежинки, ответила: — Такахаси Харука, — и вдруг осознаю, что совершенно не понимаю, откуда я взяла это имя и почему оно прозвучало настолько правильно. — Понятно… я Сано. Сано Шиничиро.