Затми меня, если сможешь

— Все в порядке? Кевин подходит к нам слишком неожиданно, поэтому я нервно вздрагиваю на месте, озираясь в сторону парня. Его сосредоточенный взгляд пару секунд улавливает мое одутловатое от слез лицо, и до меня вдруг доходит абсолютно очевидная информация. Какая же я дура, что не вспомнила об этом еще полчаса назад. — Ты же… ты же доктор, да? — мой голос звучит непривычно оживленно. — Помоги ему. Что нужно делать в таких случаях? Я соорудила что-то наподобие жгута, но он за несколько минут впитал в себя… — Финч, не… Кевин приседает на уровне Сэма, пока тот пытается выдавить из себя хоть слово. Несколько секунд парень внимательно осматривает кровавый жгут и аккуратными движениями разрывает футболку Сэма с кровавыми пятнами, открывая обзор к ране. В ответ Сэм издает тяжелый протяжный стон, крепко стискивая зубы. Область вокруг ранения поражена мелкими подкожными кровоподтеками, а сама грудная клетка, как и лицо Сэма бледнеют с каждой минутой, с каждым потерянным миллилитром крови. — Пуля раздробила плечевой сустав и могла задеть легкое, — подытоживает Кевин, поднимая холодный взгляд голубых глаз в мою сторону. — Он потерял достаточно крови. Хоть я и не специализируюсь в хирургии… но, если начнем доставать пулю прямо сейчас, он погибнет от кровопотери еще до ее извлечения. К тому же, у нас нет стерильных инструментов, а инфекция может оказаться еще опаснее… — Хочешь сказать, он… — я испускаю громкий выдох, хватаясь за лоб. Пару секунд смотрю в потолок, чтобы просушить подступающие слезы. — Он не жилец при любом раскладе? — Все в порядке, — произносит Сэм тихим утешающим голосом и тут же принимается вяло кашлять. Каждое его действие сопровождается гримасой боли, и мне кажется, что еще пару минут, и я не выдержу эту пытку. — Корпорация сможет его спасти?! — я подрываюсь с пола и с надеждой хватаю Кевина за черный свитер крупной вязки, который он успел надеть. — Финч, какого… — Сэм испускает тяжкий вздох, пытаясь противостоять моим словам, и в его голосе я отчетливо улавливаю болезненную хрипоту. Возможно, Кевин прав, часть легкого и правда могла пострадать. — Ты сейчас серьезно? — ошарашенно спрашивает Кевин, бросая пугливый взгляд в сторону моей руки, которая продолжает нервно комкать его свитер. — Мы сбежали из этого ада, чтобы вернуться туда снова? Ты хоть представляешь, что они с нами сделают?! — Этот ботан прав, Финч, — отзывается Джеймс, подходя к нам с одеждой в руках. — Они не спасут Сэма, а если и спасут, то лишь ради собственной выгоды. Тебя снова запакуют на очередной эксперимент, а этих бедолаг отправят на опыты вместе с тобой, — он безразлично бросает в мою сторону какой-то розовый худи с парочкой темных леггинсов и темно-синих брюк. — Переоденься. Это все, что мы откопали для тебя. — А для Сэма? — я тут же ловлю одежду, крепко сжимая ее в руках. — Для него вы тоже нашли одежду? Джеймс удрученно смотрит на меня из-под ресниц, по-командирски расставляя руки на пояс, и тяжко выдыхает. — Нам нужно перекочевать в более надежное место. Я пойду расчищу второй этаж, там должно быть кафе. А ты пока присмотри за ребятами, чтобы они никуда не ушли и не шумели… и переоденься, — он твердо смотрит мне в глаза. — Слышишь меня? И прекрати распускать сопли. Я, конечно, все понимаю, но нам нужно двигаться дальше, Финч. Мы должны доехать до Тонли. Поняла?! Я нервно сглатываю, коротко кивая в ответ. Стискивая в кулак брошенную Джеймсом одежду, поднимаю глаза на Кевина и тут же замечаю испуганные взгляды близняшек. — Переоденься, я присмотрю за ним, — убедительно произносит Кевин, кивая в сторону примерочных. Сглатывая слезы, бросаю последний взгляд на Сэма. Он выдавливает из себя нервную улыбку, тяжело дыша, и время от времени прикрывает веки, стараясь перетерпеть боль. Я мигом бросаюсь в первую попавшуюся примерочную и стягиваю ненавистный белоснежный комбинезон с серебристым треугольником на груди и разбрызганной бордовой кровью муз, вперемешку с алой, по всей видимости, от Сэма. Удивляясь тому, насколько обыденной стала кровь на моей одежде, я наспех принимаюсь натягивать розовый худи свободного кроя и первые попавшиеся темно-синие брюки, проигнорировав черные леггинсы. Ближайшие несколько часов проходят в тумане. Джеймс, предварительно расчистив второй этаж от муз, проводит нас в бывший элитный ресторан с авторской кухней. Кевин аккуратно помогает Сэму добраться до второго этажа, устроив его полулежа возле барной стойки. Рыжеволосый с близняшками тут же принимаются искать остатки пищи на кухне, пока я перелезаю через барную стойку и нахожу там парочку баночек с газировкой. Половину банки я мгновенно отдаю Сэму, которому обыкновенный глоток дается с непосильным трудом. Он практически не разговаривает, лишь издали наблюдает за нашей суетой. Каждый его тяжкий вздох, каждый мучительный мокрый кашель, а в особенности обессиленное молчание — отзываются болезненным уколом в груди. Глубокие синяки под глазами, хрупкая бледность на губах, как и во всем теле, в добавок с мелкой дрожью на кончиках пальцев — накрывают меня с головой. Я срываюсь. Напряженная атмосфера давит на меня тяжким грузом, и я не выдерживаю. Пока все остальные делают вид, что ничего не происходит, я скрываюсь за барной стойкой и терпеливо жду, когда истерика прекратит брать надо мной вверх. Пока нервные всхлипы не прекратятся, пока пальцы, зажимающие рот, не перестанут дрожать, пока заложенный нос не перестанет дышать, пока глаза не перестанут оплакивать… Но слез всегда много, а времени недостаточно. Когда за окнами начинает смеркаться, ребята выходят в зал для гостей и собираются за одним круглым столом, показывая все, что успели собрать за это время. Тифани ставит на стол небольшую бутылку с водой и парочку газировок, а Британи показывает три пачки с твердым печеньем, но больше полезного отыскал Джеймс. Он с гордостью выкладывает на стол карманный фонарик и две помятые банки с тушенкой и просроченной фасолью. Кевин и близняшки делятся захваченными припасами с корпорации. Джеймс ликует, с жадностью уплетая вареный картофель, запивая теплым чаем из термоса Британи. Близняшки с явной неохотой съедают парочку снеков из корпорации, продолжая молчаливо оглядывать ресторан. Я впервые вижу их не в одинаковых халатах и блузах, а в разных одеждах. Разобраться кто из них кто теперь не составляет труда: Британи надела синие спортивные леггинсы, а наверх выбрала обыкновенную черную толстовку с капюшоном, Тифани же обошлась кожаной косухой поверх все той же белоснежной блузы, а вместо привычных черных классических брюк выбрала темные джинсы, которые велики ей как минимум на пару размеров. Я аккуратно присаживаюсь рядом с Сэмом на холодный пол, на ощупь отыскивая его здоровую руку. Сжимая прохладную ладонь, я улавливаю его тяжелые и хриплые вдохи. Мне не хватает смелости взглянуть в его сторону, поэтому я молча устраиваюсь полулежа, спиной облокачиваясь об барную стойку. Его пальцы вяло поглаживают мою ладонь, этим жестом он благодарит меня за то, что я остаюсь с ним до последнего. — Уходим завтра на рассвете, — невозмутимо сообщает Джеймс, поочередно застегивая пуговицы светлой джинсовой куртки. — Выходим все вместе и ведем себя максимально тихо, чтобы не привлекать внимание выживших и муз. Через пару улиц у нас стоит заранее заготовленная машина практически с полным баком, до Тонли должно хватить. Предупреждаю сразу, на улице небезопасно каждую гребаную минуту, поэтому в любой момент будьте готовы к перестрелке с другими выжившими. В особенности, если у них окажется неплохая тачка и много провианта, я буду стрелять без разбора, пока они не окажутся в нашем распоряжении. Уяснили?! Близняшки растерянно кивают, обмениваясь испуганными взглядами. — Но… — Никаких «но», — грубо перебивает рыжеволосый, допивая газировку. — Это вам не безопасные стены корпорации зла, здесь не место для мирных переговоров. Эти ребята стреляют в упор, и мы поступаем с ними точно также… если, конечно, хотите остаться в живых, — парень вяло ухмыляется, распластавшись на мягком стуле, оглядывая неоднозначную реакцию близняшек. — Как вы вообще решились на побег, если такие неженки? — У нас есть план, — смело заявляет Кевин, шурша упаковкой от батончика. — Мы работали в корпорации семь месяцев и знаем всю ее подноготную. Каждый дюйм оснащен камерами с записью звука, поэтому люди боятся даже допустить мысль о побеге. Все напуганы, но продолжают выполнять свою работу на благо будущих поколений. — Говорите все, что знаете, — требовательно отчеканивает Джеймс, увлеченно опираясь локтями об стол. И ребята выкладывают все: как появились зомби, что происходит с людьми, которые прошли санацию, как ко мне вернулась память и какие эксперименты надо мной ставили. Рассказывают про Чака и Эбби, которые намеренно оказались в том злополучном торговом центре. Рассказывают про ребенка, которого вынашивает Эбби, про его настоящих родителей и какая судьба ему уготована. Ребята по факту выкладывают, где и кем они работали в научном центре корпорации, кем мне приходится Диана и что за человек Ричард Морган. Они не обходят стороной и Аарона, и его главную роль в нашем побеге. Кевин утверждает, что был знаком с ним еще до апокалипсиса и до мельчайших подробностей знал его план, заранее заготовленный Ричардом и Дианой. В конце он добавляет, что Аарон разработал план моего спасения еще задолго до похищения, и как только вернулся в «Нью сентори» письменно предупредил Кевина и близняшек о том, что в ближайшее время ребята приедут за мной. Они воспользовались шансом на побег и помогли мне сбежать. Вот только я не верю в его благородные порывы … — Какие же, мать их, ублюдки! — вскрикивает Джеймс, хлопая по столу и Британи испуганно вздрагивает. Парень внезапно подрывается со стула, зарываясь руками в волосы, и тяжко выдыхает. — Когда мы доберемся до Тонли, я лично застрелю эту фальшиво влюбленную парочку вместе с ребенком из пробирки! — рыжеволосый продолжает негодовать, измеряя помещение длинными шагами. — Ладно Роберт… окей, ладно Ханна… она всегда вела себя так, будто выше всех этих тяжелых условий и достойна большего. Но Рон?! Как мог оказаться предателем тот, кто всей душой ненавидел корпорацию? Он ведь неоднократно спасал всех нас, рискуя жизнью… на моих глазах застреливал рейдеров… — Возможно, он не безосновательно ненавидел корпорацию потому как знал как все там устроено? — неуверенно предполагает Тифани, съеживаясь от холода. — Ты понимаешь?! — продолжает наседать Джеймс, облокачиваясь об стол двумя руками перед недоуменным лицом девушки. — Мы все полгода жили с тремя предателями, которые работали на этих лабораторных ублюдков. Сколько еще таких в Тонли?! А сколько таких среди нас? Может быть вы тоже засланные казачки? Пришли, навешали лапшу мне на уши и также тихо исчезните? Если нам повезет, конечно же. — Джей, это правда, — мой хриплый голос раздается сразу после негодующего парня. Он недоуменно оборачивается в мою сторону под тяжелый кашель Сэма. — Они не лгут, все так и есть… По крайней мере, так утверждает сама Диана. — Черта с два! От этой информации легче не становится! — он эмоционально всплескивает руками. Пару секунд тяжко выдыхает и упирает руки в бока. — Уже достаточно темно, нужно ложиться спать. Включать фонарь слишком опасно, поэтому ложимся сейчас, чтобы встать сразу, как только станет светло. — Тебе нужно… — Сэм тяжело проговаривает слова сквозь невыносимый кашель, который болезненно отзывается в груди и раненом плече. — Тебе нужно поспать. — Нет, я буду с тобой, — отрезаю я, слегка сжимая его ладонь, не давая ни единого шанса на сопротивление. — Эй, Сэм, я… — Джеймс медленно подходит к нам, смущенно почесывая затылок. — Короче… мне жаль, что все так вышло. Это я должен был сесть за руль, не ты, — парень нервозно проводит ладонью по лицу, а затем неловко почесывает шею. — Меня не покидает это тошнотворное чувство, будто… будто это я виноват перед тобой. Ты спас меня от Роба, а я… Я максимально стараюсь нагрузить себя заботами о завтрашнем дне, чтобы… короче, чтобы не думать об этом. — Сукин сын… — с трудом произносит Сэм, прокашливаясь сквозь боль на последнем слове. — Не смей жалеть меня… только не ты. — Я рад, что ты по-прежнему в хорошем расположении духа, не смотря на боль… и всю эту ситуацию, — рыжеволосый неловко улыбается, почесывая лоб. — Если ты так попрощаться пришел, то считай попрощался, — хриплым голосом проговаривает Сэм, натягивая едва заметную улыбку. — Ты прости меня, если что не так сказал однажды… и все такое… — парень выдерживает неловкую паузу, запуская всю пятерню в рыжие волосы. — Я всегда считал тебя хорошим парнем… хоть меня иногда и подбешивала твоя ответственность, но все же… короче, не серчай. — Все мы рано или поздно… окажемся там, — Сэм испускает тяжкий выдох, продолжая терпеть боль в раздробленном плече. — Похоже, мое время пришло. Буду рад, если эта роковая пуля поможет вам выбраться из этого дерьма… Рыжеволосый коротко кивает, поджимая губы, и пару раз слегка похлопывает по здоровому плечу парня в прощальном жесте. Через несколько минут Джеймс с близняшками начинают расставлять мягкие стулья для сна, а Кевин подходит ко мне с батончиком в руке с желтой шуршащей упаковкой. Он присаживается возле меня на корточки и протягивает батончик. Я вяло мотаю головой, хлюпая заложенным от слез носом. — Тебе стоит хоть что-то съесть, — тихо констатирует он. — Завтра утром не будет на это времени. Я помню твои жизненные показатели еще в корпорации. Поверь мне, этот питательный батончик не будет лишним. — Эй… — доносится тихий и вялый голос Сэма с сиплым кашлем, отчего я вздрагиваю от неожиданности, крепче сжимая его прохладную руку. — Он прав. Я нехотя беру предложенный батончик, быстро разрываю упаковку и наспех уничтожаю его, практически не ощущая его привкус. Кевин натянуто улыбается и удаляется к ребятам, готовящимся ко сну, а я стискиваю в руках пустую упаковку, мельком бросая беглый взгляд на срок годности. Пару секунд, и я вновь смотрю на выгравированные цифры… еще недостаточно стемнело, чтобы я не увидела их. Ведь дата на упаковке утверждает, что он был изготовлен через три месяца после официального конца света.