⚡️ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ ДЛЯ ПРИНЦА⚡️

Следующий час превратился для Лайтнинг в ад. И почему она сразу после того разговора не послала Кэлума ко всем чертям? Неужели над ней взяло верх желание просто выиграть у него бой и поставить на место? У того, кого она бессознательное боялась ещё пару дней назад. Но не сегодня. Кэлум слишком разозлил Фэррон, задев её друзей. А тот, кто в бешенстве, не может бояться. Лайтнинг фехтовала на мечах с Кэлумом и Амицитией весь час - каждый сражался сам за себя. Первым же делом Лайтнинг попыталась убрать Ноктиса, это заняло больше времени, чем она хотела. В какой-то момент Гладиолус окончательно принял сторону принца, но её напор позволил вывести Ноктиса из строя. Это была последняя на сегодня её победа. Затем Амицития разрубил её мечом. Всего прошло четыре сета. Во втором была ничья. В третьем королевская пара убрала её почти синхронно. После чего Лайтнинг полчаса наблюдала за тем, как сражаются принц и Гладиолус. У Ноктиса была странная манера менять оружие во время боя. Сразу эту особенность Лайтнинг не заметила. Но, наблюдая со стороны, как принц все чаще меняет клинки, будто привыкает к виртуальному бою, она начала задыхаться от осознания, что это проявление той самой силы призывать мечи из воздуха. Последний сет был самым отвратительным. Лайтнинг хотела убрать первым делом Гладиолуса, так как считала его теперь менее опасным, но мешающим ей в бою против Ноктиса противником. К её удивлению, Кэлум словно продолжал её движения против Амицитии. Они в странном единении в считанные минуты выиграли у Королевского щита. Лишь когда тот ушёл с поля, чувствуя спиной приближение Кэлума, Лайтнинг поняла свою ошибку. Ноктис тоже убрал Гладиолуса, чтобы тот не мешал ему. Тут и началось самое пекло. Сложно было назвать это боем. Ни одного удара, нацеленного на победу, лишь фехтование и её увороты. Один клинок, два, три… Что это было? Кэлум до сих пор не верил в её способности и проверял? В голову Лайтнинг пришло воспоминание о тестировании, что она проходила перед выпуском из Академии. То паршивое чувство, когда доли секунд превращаются в нечто весомое. В то, что может сломать карьеру или жизнь. Если хочешь чего-то добиться, ты должен быть быстрее и точнее других. — Плохо, курсант Страйф, — сказал инструктор по Вирт-бою, когда Клауд получил очередную пулю в лоб и покинул симуляцию. Непривычно бледный и молчаливый Клауд вернулся в строй. Ему всегда с трудом давалась работа против неорганических противников, лишенных сознания. — Фэррон, вы следующая,- Лайтнинг сделала шаг вперед и надела на голову шлем. Голограмма зелёными сотами разбежалась по стенам. Привычное закрытое стрельбище и две автоматные турели с перекрестным огнём… Нет, не две. Необычная деталь заставила Лайтнинг напрячься. По какой-то причине турелей было пять. Ошибка? У всего курса их было только две. — В чем дело, Фэррон? — с издевкой спросил инструктор. — По предварительной калибровке вам прогнозируют второй уровень интуиции. Вперёд, покажите нам класс. Возможно, вы осилите и первый уровень. Лайтнинг поняла, что это показательная порка. За что? За то, что это упражнение ей всегда давалось слишком легко? Лайтнинг, стиснув зубы, встала в привычную боевую стойку. Без оружия. Победить? Нет, здесь нельзя было победить, лишь проиграть рано или поздно. Лучше поздно. — Шесть секунд и две десятые. Плохо, очень плохо, Фэррон, — с насмешкой сообщил инструктор, когда Лайтнинг вылетела из симуляции. До обидного короткое время. Меньше, чем у Клауда. Меньше, чем вообще у кого-либо из курса. Клэр невольно потёрла под ключицей то место, в которое только что вошло две пули. — Рекорд академии при пяти целях — сорок семь секунд и три десятых. — Походу у Фэррон новый рекорд с конца, - в голос хмыкнул кто-то из строя сзади. Лайтнинг нервно раздула ноздри, не имея возможности обернуться и разглядеть шутника. Она в первом ряду в световом пятне, тех, кто сзади, скрыл полумрак. А инструктор почему-то сделал вид, что не услышал этот не слишком тихий шёпот. — Следующий. В какой-то момент клинки перестали появляться в руках Ноктиса. Они летели сразу из воздуха в Лайтнинг. Рассекающий воздух удар мечом снизу вверх от принца. Другой клинок летит сверху вниз. Широкий красивый поворот Ноктиса и сильнейший удар со спины. Перекрестье клинков, и два меча летят в неё с противоположных сторон. Фэррон на мгновение после переворота назад потеряла ориентацию в пространстве, но смогла в последний момент уйти от клинка, зависшего над ней. Оступившись, она сделала шаг назад и буквально врезалась спиной в Ноктиса. Он без оружия в руках поймал Лайтнинг и удержал на месте за плечи. Довольный собой Ноктис выдохнул поверх головы Фэррон и с хищной интонацией произнес: — Попалась. Лайтнинг покраснела. Хорошо, что её лицо принц не видел. Ноктис обманул её. Кэлум не дрался, он играл. Лайтнинг стало обидно, словно ребенку. Ноктис изучал её способности с азартом и жадностью. Будто умение противостоять им для него жизненно необходимо. И теперь был уверен: Лайтнинг реагирует только на прямые опасности. Для нападающего она уязвима лишь в первые мгновения, дальше Фэррон ловит ритм атак и, как по нотам их отбивает. И дело даже не в стиле атакующего. Неожиданные движения, выпадающие из канвы боя, тоже не действуют на неё. Ноктис мог бы назвать это фокусировкой на цели, на противнике. — Скорость реакции и интуиция действительно неплохи, но и тебя можно обмануть,- победно шепнул Ноктис Лайтнинг на ухо, та кожей чувствовала его улыбку. — Придурок, — еле слышно ответила она и дёрнулась вперёд. Кэлум не пустил. Ноктис украдкой втянул воздух, пытаясь осознанно поймать запах Фэррон, но чертова симуляция лишала таких важных мелочей. Тяжесть её тела в этих насильственных объятьях сразу перестала быть такой привлекательной. Во второй попытке вырваться Лайтнинг умудрилась ударить Кэлума локтем в живот. Ганблейд Фэррон сложился в карабин ещё до того, как она развернулась. Поворот корпуса к принцу, и она выстрелила прямо в его грудь. Два коротких вздоха. Кэлум не успел осознать произошедшего, как мир вокруг начал рассыпаться на шестиугольные чешуйки света. Фэррон выстрелила в него? Ноктису показалось это ошибкой. Когда он снял свой виджет, Фэррон в зале уже не было. На полу лежал лишь брошенный шлем, как будто хозяин швырнул его в сердцах. Гладиолус смотрел на принца с какой-то хмурой полуулыбкой на губах. С одной стороны Амицития, как человек, который воспитывал в Ноктисе воина, тренировал и учил фехтовать с самого детства, был горд. В этой сцене принц проявил себя во всей красе. И дело было не в приёмах или стратегии, которым Кэлум учился у Амицитии когда-то. Учитель всегда гордится тем учеником, который может и хочет учиться, а Ноктис… Порой он казался до отвратительного ленивым и инертным, не желающим ничего делать. Эта апатия жила в нем вместе с умением играючи выполнять любое задание. Сочетание, которое выводит из себя любого преподавателя. И редко случалось, что Ноктиса захватывала какая-то сложная тема. Тогда Гладиолус наблюдал, как Кэлум делает нечто невероятное, с неумолимой силой идёт напролом и берет вершину, которая казалось недоступна никому. Сейчас Ноктис за один бой разложил и препарировал стиль Фэррон, будто решал очередную задачку. С другой стороны… — Я бы на месте Фэррон тоже тебя прибил, - пожал плечами Глад. Голос его, как и улыбка, были смесью грусти и усмешки. *** Игнис, отодвинув от себя тарелку, наблюдал, как Ноктис молча и ожесточенно ест свой немаленький завтрак, даже не поднимая головы. — Глад, может ты поведаешь мне, отчего у Ноктиса сегодня такой отменный аппетит? Принц откинул вилку и, пока промакивал губы салфеткой, услышал ответ Амицитии: — Ну, ты же знаешь Нокта — хорошая тренировка, и он ест и спит за троих. Раздражало. Ноктиса этим утром раздражало всё — и отвратительная проницательность Игниса, от которого ничего нельзя было утаить, и то, как Гладиолус сдал его с потрохами. — Мы тренировались все утро с Фэррон и провели час в этом гребанном Вирт-бое, — резко ответил Ноктис, оставив за скобкой невысказанное «Теперь ты доволен, что я сам тебе все рассказал?» Аппетит Игниса, кажется, был испорчен. Он смотрел на Ноктиса с явным укором. Гладиолус же — единственный, кто не утратил интереса к своей еде. Орудуя столовыми приборами, он сказал: — Не волнуйся. Честно говоря, после произошедшего, я думаю, Лайтнинг скорее выстрелит Ноктису в голову, чем даст… — Заткнись, — Ноктис сказал это громче, чем следовало. И поймал взгляд Игниса на своей руке, сдавливающей нож так сильно, что костяшки побелели. Кэлум действительно порой не мог остановиться, идя к цели. Иногда извилистыми путями перескакивал, изворачивался, но тем или иным способом Ноктис добивался своего. Он хотел наконец выяснить, что же представляют из себя солдаты первого класса. Хотел ответить за боль, которую ему принесли вчерашняя сцена на пороге Фэррон и эта бессонная ночь. Хотел и получил. Но какой ценой? Его преследовало отвратительное чувство, что он, заигравшись, не заметил, как сжёг тонкий мост, соединяющий его и Лайтнинг. После неловкой паузы Глад все-таки закончил: — Ты же знаешь, как Ноктис может вывести из себя. Игнис отвёл взгляд в сторону и произнес: — Вы оба идиоты. Я бы предпочёл, чтобы Ноктис и дальше безнадежно заглядывался на Фэррон, тому, что на Коконе останутся записи с информацией, как он ведёт бой. Ноктиса почти ударили эти слова. И здесь Игнис увидел заговор. И здесь Ноктис повелся на чью-то удочку. Снова Кэлум превращается в глупого ребёнка стараниями советника. Но было в небрежных словах Игниса что-то ещё. Шиенция никогда не говорит ничего просто так. Пока Кэлум молчал, Игнис бросил многозначительный взгляд на Амицитию: — Я не это имел в виду, когда просил отвлечь внимание Рапсодуса на себя, - растравляя в словах нужные акценты, сказал он. — Впрочем, неважно. Что сделано, то сделано. Дом для нас наконец подобрали. Сегодня мы покинем базу. — Почему «безнадежно»? — наконец со злой усмешкой спросил Ноктис. Игнис повернул голову к нему. Сразу стало ясно, что он специально бросил эту фразу и ждал, когда Ноктис клюнет. Игнис начал пространно и издалека: — Солдаты первого класса всем хороши. Кроме того, что управлять ими могут только те, кто превосходит их в эмпатии и интуиции. Слишком умные, чтобы быть «живым мясом». — Это ты к чему сейчас? — спросил напряженный Гладиолус. — Это я к тому, что управлять и сплотить таких специалистов можно только двумя способами. Либо вбив ещё в неокрепшие умы любовь к отечеству. Либо поощряя сильную мораль и эмоциональную привязанность к собратьям. Ноктис молчал, но, кажется, начинал понимать, о чем говорит Игнис. Если в первый год в военной Академии Кокона происходил конкурентный отбор, то выпускали их на службу сформированными группами в составе трех-четырех человек. — Те двое с Фэррон — сержанты Страйф и Фэйр. Ты их видел. Все одного возраста. Скорее всего обучались вместе, закончили академию в один год. Фэррон, если и сможет предать Кокон ради принца, то своих напарников — вряд ли. Да, неприятно, что Ноктис отвлекается от нашей цели и им пытаются манипулировать. Но пробить броню Фэррон до того, как мы решим покинуть Кокон, он не успеет. Так что вынести свои чувства за пределы этого мира Ноктису не суждено. Ноктис мрачно молчал. Почему Игнис не сказал ему этого ещё вчера? Впрочем, что бы изменилось? Стало бы ещё больнее от того, что Лайтнинг привязана к тому парню сильнее, чем он подозревал. А принц без каких-либо прав требует к себе особого внимания. Ноктис, даже не стесняясь Игниса, опустил голову на руки с легким выдохом. Он потёр глаза и виски. Шиенция в кой-то веки промолчал, оберегая самолюбие Ноктиса. Гладиолус тоже не стал острить. — Мне нужно выспаться, — сказал Ноктис. *** Фэррон довольно бесцеремонно ворвалась в кабинет Рапсодуса. Заявилась сама, без вызова. Генезис как раз закончил читать отчёт, отправленный ею 10 минут назад. Он прикинул, что примерно столько же времени занимало добраться сюда от её комнаты. Значит, как только написала - сорвалась к нему. Обычно по письму было сложно оценить эмоциональное состояние, но в этот раз Фэррон писала резко и отрывисто. Рапсодус, вертевший в руках карандаш, посмотрел поверх него на девчонку. Красивая. Непримиримая. Готовая сражаться в любую секунду. Этакая хрустальная статуэтка богини возмездия. Изящная и хрупкая. Но способная уколоть. Отличный крючок, чтобы зацепить того, кто рассмотрел в ней эту красоту. Примеряя на себя чужие чувства, Рапсодус и сам мог сказать, что сломать Фэррон и заполучить её верность как трофей и признание, действительно было бы сложно и приятно. Фэррон в этот раз не стала ждать, когда он ей налюбуется, и, опершись на стол двумя руками, заявила: — Я не собираюсь больше работать с Кэлумом. «Даже так?» — Рапсодус вздёрнул бровь и отложил карандаш в сторону. — Хорошо, — легко согласился он. Фэррон сморгнула несколько раз и ощутила, как бешено колотится её сердце. Недопустимо нервно в сравнении с тем, как на неё спокойно смотрит Рапсодус. Лайтнинг выпрямилась. Она ведь ожидала, что Рапсодус снова будет на неё давить и посылать её «пожелания» ко всем чертям. А она была настроена решительно — вплоть до ухода из агентства. Сев на стул, это решение больше не казалось ей хорошим. — Кэлум подозревает меня как вашего шпиона, — сказала она своему начальнику. Тот улыбнулся и проговорил: — И, конечно, вы не можете больше исполнять эту обязанность. Я прочёл ваш отчёт. Льстивый мягкий голос. Даже с нотками понимания. — Я не шпион. Я проходила подготовку солдата. Я даже не эмпат достаточного для этой работы уровня, - почти прорычала Лайтнинг. Рапсодус встал со своего места, обошёл Фэррон и положил руки ей на плечи. У Лайтнинг перехватило дыхание от этого недопустимого жеста. Рапсодус же наклонился к ней и успокаивающе сказал: — Вас никто ни в чем не обвиняет. Расслабляющие движения рук должны были приносить спокойствие, но Фэррон лишь сильнее ощутила вину за то, что не справилась с заданием. — Вас не готовили шпионить. Вас готовили защищать и убивать, — почти шёпотом добавил Рапсодус. Лайтнинг дёрнулась от этих слов. Рапсодус со смешком двинулся к окну. От эмпата его уровня и должности всегда ждут психического воздействия, пытаются поймать на махинациях с мыслями в чужих головах. Но он не работает так грубо. Найти чужое вмешательство невозможно, если его нет. Рапсодус всегда предпочитал находить чувства в самих людях. В неожиданной первой встрече Фэррон и Кэлума он увидел зерно, которое при должном уходе могло взойти. Он дал им почву и время. И этот всход оказался необычно жизнеспособен. Со стороны принца во всяком случае. Ну а большего Рапсодус не мог и желать. И то, что Фэррон не подчиняется Рапсодусу или думает, что это так, лишь на руку. — Вы неплохо справляетесь со своими обязанностями. Вчера вы спасли принца. Думаю, вас со Страйфом стоит премировать, —Рапсодус не стал уточнять, что также благодарен Фэррон за утренний бой с Ноктисом. В итоге не Кэлум получил ключ против тактики девушки. Скорее их аналитический отдел теперь будет иметь неплохой материал для размышлений об истинных способностях принца Люциса, которые тот скрывает. — Выполнять прежнее задание вы не можете, но и вернуть вас к обычному укладу жизни и в команду к Анжелу — пока Кэлум находится на Коконе — нет возможности, — смотря на утреннее солнце, признался Рапсодус. — Возможно, вы сами не подозреваете, сколько лишнего вы узнали, тесно общаясь с принцем. Так что в некоторой степени вы можете сами стать объектом охоты. Лайтнинг поразилась, насколько искренним может быть голос этого человека. Прежде он не говорил с ней так честно. Или он снова пытается в этом её убедить? — Я — единственный человек из охраны принца, которого держат в штабе. Почему? — Вы — единственный человек, который стал свидетелем взрыва в межмировом порту и того волшебного мгновения, когда принц вас спас. Ни одна камера не уцелела. Лайтнинг передернула плечами. — Что произошло тогда, Клэр? — спросил Рапсодус, смотря ей в глаза. К несчастью, об этом происшествии он узнал лишь на следующий день после взрыва. Отправлять её на допрос к эмпатам было поздно, эмоциональное состояние и подсознательная короткая память изменились и исказились. Лайтнинг и сама сейчас не могла рассказать, что тогда произошло. Принц буквально вытянул её из-под удара. Что было потом… Она помнила лишь о том, как лежала, укрытая им… И те клинки в воздухе. — способен призывать холодное оружие, — сказала она единственное, в чем была уверенна. Рапсодус кивнул ей, это доказывала и их утренняя тренировка. Лайтнинг, подвергшаяся допросу об этом чертовом взрыве второй раз за утро, откинулась на спинку стула. — Принц — эмпат, — призналась Фэррон. В этом она тоже была уверена после их разговора в раздевалка. Так остро и болезненно ей никто ещё не манипулировал. Рапсодус снова кивнул, поддерживая Фэррон: — Как и все политические лидеры. Девушка горько сглотнула. Черт с два она бы приблизилась к Ноктису, если бы знала раньше. Рапсодус, видя, как в глазах Фэррон зарождается тусклый свет безнадежности своего положения, уточнил: — Не переоценивайте эмпатов, — Генезис уж точно знал, что этот талант без правильного обучения и подготовки ничего не стоит. — У нас в сложившейся ситуации не так много решений. До конца визита принца вы останетесь в штабе, но, к сожалению, вас придётся отстранить от любой оперативной деятельности. Рапсодус сразу уловил, как дрогнул подбородок Лайтнинг. Она уже приготовилась противостоять этому заточению. — Либо надо подобрать вам такую должность, в которой вам не придётся непосредственно контактировать с Кэлумом, но вы останетесь на моих глазах и под постоянной защитой агентов. Лайтнинг поймала себя на том, что опустила голову в знак согласия. — Принцу наконец нашли дом. Мне нужен человек, который сможет координировать охрану на месте. — Вы хотите поселить меня с ним под одной крышей и снова заставить следить? — огрызнулась девчонка. Рапсодус возвёл глаза к потолку. — Первый вариант вы слышали. Это второй. У вас при желании будет множество возможностей избегать встреч с Кэлумом. Со стороны принца за безопасность отвечает Амицития. Вы обязаны общаться только с ним. Тем более, если Кэлум считает вас моим шпионом, он сам постарается к вам больше не приближаться. Но согласитесь, что и полный побег из его поля зрения будет выглядеть как признание в том, что вы - подосланный агент, — Рапсодус задел в душе Фэррон очередную струну. Побег! Лайтнинг трусливо бежит, признавая свою вину перед принцем? Рапсодус закончил: — А следить за Кэлумом, уж поверьте, там и без вас будет кому.