***
— А кто это? — спросила Сакура у Аяме, когда та, наконец, отлепилась от старого знакомого. — Мой папа и его дедушка дружили. Мы с детства знакомы. Он был неплохим музыкантом, но потом бросил музыку и уехал куда-то в крутой университет, в другую страну. Я и не знала, что он вернулся. — Аяме покачала головой. — Интересно, почему не позвонил? — Был занят? — предположила Сакура. — Возможно. — Все в автобус, все в автобус, через три минуты выезжаем, — появился в дверях автобуса проводник. Девушки заторопились занять места, и Сакура забыла о недавней встрече. — Какой милый, да? — Аяме толкнула Сакуру локтем, почти незаметно кивнув в сторону проводника. Тот раздавал последние указания и проверял, пристёгнуты ли ремни безопасности. — Да. Мой постоянный покупатель говорил, что он хороший проводник и бояться мне не стоит, — вспомнила разговор с Хирузеном Сакура. — Как думаешь? — Я тебе сразу сказала, что не надо переживать. У этой фирмы хорошая репутация, абы кого они с новичками не отправят. — Ну если ты так считаешь. Сакура кивнула и выдохнула. В конце концов, совершенно необязательно лезть в самую глубь пещеры. Начать можно с малого. — Как твои успехи с практикой? — Аяме продолжала смотреть вслед Конохамару, прошедшему в начало автобуса, но вопрос подруге задавала уже вполне осознанно. — О, мне удалось пройти в Маунтанчери. — Это та крутая редакция? — округлила глаза Аяме. — Но как? — Прошла конкурс. Долго рассказывать. Давай я немного приду в себя и поделюсь? Как ты? — Сакура не сильно хотела ещё раз пересказывать историю всех своих достижений и знала, что лучший способ отвлечь внимание — переключить приятельницу на рассказы о своей практике. — Ооо, — протянула та. — Моя практика в этом году проходит в неврологии. В основном мы собираем анамнез у поступивших больных, заполняем карточки и делаем нейропсихологические тесты. Простейшие, конечно. Скажем, я щёлкаю пальцами над ухом, пока они закрывают глаза, а потом записываю, правильно ли они указали направление или нет. Прошу повторить слова, прошу показать некоторые жесты. Сакура резко сжала кулак левой руки, выбросила вверх средний палец и спрятала его обратно. Аяме расхохоталась так, что на них стали оборачиваться пассажиры вокруг. — Извините-извините. — Она перевела взгляд на Сакуру и уже тише прокомментировала, всё ещё смеясь, — что-то вроде этого, да. Но за такие жесты меня по головке не погладят. — А зачем это всё? — У нас в основном инсультные пациенты. Проверяем, какая часть мозга затронута, и пишем программы реабилитации исходя из степени и локализации поражения — насколько и где повреждён мозг и что можно с этим сделать. — Сложно? — Да, бывает иногда. Но я знала, куда шла, так что всё в порядке. А скажи вот...***
— В общем, если брать новую, это встанет в хорошую сумму, как ты понял, — Саске пролистывал интернет-каталог электрогитар, присматриваясь к ценникам. — Так а в чём проблема? — не уловил Нагато. — Ты можешь позволить себе хоть десяток этих гитар. Саске взглянул на него исподлобья. Конечно, Нагато расшифровал его взгляд сразу — они дружили слишком долго, и друг знал практически все перипетии отношений старшего и младшего Учих. — Отец не позволит, — не столько спрашивал, сколько утверждал Нагато. — Он взялся за тебя всерьёз, я смотрю. Хочет, чтобы ты перенял всю его бизнес-империю? — Что-то вроде этого. Есть риск, что он отзовёт оплату инструмента, как только увидит перевод. С него станется заблокировать мои оплаты во всех музыкальных магазинах, до которых он дотянется. Наличкой такую сумму беспалевно тоже не снять. — А Итачи? — Я был бы рад, если отец передал Конучи-холл ему. Но он не хочет. Принципиально. Сколько бы я ни пытался заговаривать с ним на эту тему, он не желает меня слышать и не меняет решение. Ни в какую. Почему — я не знаю, Итачи вполне пригоден для управления империей. Отец не согласен. Давит на меня. — Что планируешь делать? — Честно? — Саске вздохнул. — Откладываю небольшими партиями деньги, снимая наличку, и готовлюсь переезжать. Переставать зависеть от отца. Он способен перекрыть все кредитки и карточки на моё имя, поэтому я коплю нал. Достаточно, чтобы прожить ближайшие три-четыре года, не беспокоясь о еде и жилье, а там уже буду способен зарабатывать. Как, надеюсь, и все наши ребята. Мы хотим раскручиваться. Через три недели наш первый серьёзный концерт. Представляем альбом на крупной сцене. Надеюсь, придёт хоть кто-нибудь. — Ты слишком плохого мнения о вас. Ожидаю солд аут. — Ты слишком оптимистичен. — Нет, — хмыкнул Нагато, отбирая у Саске телефон. — Просто знаю, на что вы способны. Да и вообще, кто, если не вы? Вы ж золотца, таланты, я слышал ваши песни. Рули давай, ты обещал отвезти меня на репу. Тот кивнул. Давно пора. Саске уже и не помнил, когда в последний раз друг был на их репетициях. Года полтора назад, кажется, когда они ещё еле-еле лабали пару песен, на которых никак не могли подстроиться друг под друга. Репетиция вышла неудачной, а потом Нагато приходить уже не мог — готовился к поступлению и учился так, что начал падать в обмороки. Трудоголик, что и говорить. Летом друг уехал почти сразу после экзаменов — нужно было сдавать дополнительные вступительные в желанный университет. Обратно он уже не вернулся, оставшись обживаться в новом городе и изучать место, где ему предстояло жить ближайшие несколько лет. Но сейчас... Сейчас можно и на репетицию. Саске в очередной раз поправил чёлку, спадавшую на глаза — это раздражало, но дойти до парикмахерской он всё никак не собрался — и повернул ключ в замке зажигания.