***
Как оказалось, это всё было только начало. Потому что следующей ночью Дракен проснулся от ощущения взгляда на себе. Увиденное, едва он открыл глаза, в темноте выглядело довольно крипово, благо мозг спросонья быстро сообразил, что к чему. Майки лежал поперёк своей узкой верхней полки в постели, где-то на уровне изголовья, а потому с одной стороны его постели над Дракеном торчала белобрысая голова, а с другой висели ноги, начиная от бёдер. — Что, блять?.. — сонно потёр глаза, страдальчески вздохнув Кен. — Ты чего не спишь? — Проснулся, — лаконично отозвался Манджиро, мило улыбнувшись. — А какого хрена на меня пялишься? — Захотелось, — фыркнул Майки. — Бля, ложись спать, — прошептал Дракен, поворачиваясь на бок. Майки над головой никуда не девался, и, видимо, не особо планировал. — Тебе часто сны снятся? — Чтобы они снились — желательно спать, — хмыкнул сонный Рюгуджи, убирая обе ладони под подушку. — А мне никогда не снятся, — проигнорировав колкость, бросил Майки. — Это из-за тюрьмы, наверное. В полусне с ним взаимодействовать удавалось легче, голова у Кена почти не варила, и он едва слышно отвечал, находясь на грани дрёмы. — В смысле? — пробубнил Рюгуджи, будучи не слишком заинтересованным в ответе. — Тут всегда давали мало времени на сон, и здесь особо ничего не происходит, как будто голова отключается. У тебя такого нет? — Я голову сразу отключил, чтобы не охуеть, — негромко отозвался, уткнувшись носом в подушку Дракен, продолжая балансировать на грани сна. — Тебе снотворное вроде помогает, да? — Угу. — Ну и хорошо, — очаровательно улыбнулся Сано. — Ты спи. Я ещё немного на тебя посмотрю, окей? — Угу, — повторно протянул Кен, вздыхая глубже. На утро их ночную беседу Дракен помнил только частично. Манджиро перестал сбегать из камеры, едва ту открывали, и сейчас сидел на кровати Мицуи, ругаясь на спутавшиеся волосы и матерясь, раскидывая по чужой постели блондинистые волоски. Такаши ночью плохо спал, поэтому только трагично наблюдал за происходящим, сидя рядом с Майки и уложив голову на свои колени. Чифую аккуратно расчёсывал волосы Баджи, пребывая в каком-то трансе, а сам Кейске курил, сидя на полу перед кроватью, чтобы Мацуно было удобнее, и выдыхал дым куда-то подальше от него. — Бля, и какого же хуя, — продолжал распинаться Сано, с пугающим треском дёргая расчёску в своих волосах. — В пизду это. Мицуя, есть ножницы? Или бритва? Хоть что-нибудь острое. Обрежу это всё к чертям! — Нету, — односложно бросил Такаши. — Значит, мне суждено мучиться, — страдальчески вздохнул Майки, а после глянул на Дракена, преспокойно плетущего себе косичку. — Вот как это у тебя так ловко выходит, Кен-чин? — Руки от природы не кривые, — хмыкнул Рюгуджи. — Вот тебе повезло, Баджи, у тебя волосы плотные, не путаются, а это… — Сано начинал раздражаться, что заметно сквозило в его голосе, а это было чревато, ведь с раздражённым Майки ещё сутки им всем бы пришлось находиться рядом. Дракен глянул на него и то, как он дерет свои волосы, а после скривился от фантомной боли. Если продолжит в таком духе — то стричься ему не придётся, потому что волос не останется. Сердце за чужую шевелюру кровью обливалось. Рюгуджи пришёл к выводу, что от одного такого раза хуже точно не будет, зато коллективные мучения всей камеры от сборов Майки наконец прекратятся. — Дай сюда, — решительно забрав расчёску из рук Сано, брякнул Кен, устраиваясь у него за спиной. Если начинать расчесывать с кончиков, как нормальный человек, а не как Манджиро делал до этого, то волосы распутывались вполне успешно. И да, он был прав, волосы его были тонкими и пушистыми, непослушными. Майки, на удивление, сидел смиренно и позволял разбирать своё гнездо на голове, слегка зажмурившись. За пару минут Дракен завязал ему челку со лба в хвостик, как обычно и носил Сано. Удивленные взгляды сокамерников он старался игнорировать. — Вот, Майки, а ты его доводишь, — наставительно бросил Мицуя, когда Рюгуджи закончил и вернулся на свою постель. — Я любя, — отмахнулся Сано. — Спасибо, Кен-чин! А давай ты меня каждое утро причесывать будешь? — Мда, инициатива наказуема, — усмехнулся Баджи. — Посмотрим, — уклончиво отозвался Кен. — Слышь, Мицуя, — позвал Кейске. — Ты можешь со своими поболтать, чтобы мою посылку ближайшую не вскрывали? — А что ты протащить сюда собрался? — нахмурился Такаши. — Учти, если там «бабочки» твои любимые, я в это даже ввязываться не буду. — Да какие «бабочки», — скривился Кейске. — Бухло там, и сигареты. Уговорил мать вместо жратвы собрать. — Тридцать килограмм бухла и сигарет? — недоверчиво переспросил Мицуя. — Ага, и бухло в пластик перельют, чтобы меньше весило, — кивнул Баджи. — А нахуя тебе столько? — Как нахуя? — недоуменно переспросил Кейске. — У меня, тебя и Майки дни рождения скоро. — Блять, забыл, прикинь, — усмехнулся Мицуя. — Ну раз так, то ладно. Кроме тебя об этом не позаботился бы никто. — Я своё отмечать не буду, — тут же подключился Сано. — Но за ваши выпью с удовольствием. — Так тут это делается? — ухмыльнулся Дракен. — Ну а что ты думал, что тут вечеринку для каждого устраивают? — фыркнул Баджи. — Да нет, спасибо и на том, что не пиздят в день рождения. — Ну это как пойдёт, — хохотнул Кейске, застегивая на себе форму. Завтрак проходил удивительно спокойно, как и учеба, Майки был подозрительно мирным, попридержав свою угнетающую ауру, сидел молча, качаясь на стуле, то и дело трогая хвостик волос, собранных Дракеном. На работе тоже всё было как всегда, Баджи крутил катушки вместе с ним, похуистично что-то рассказывая про приёмы из кикбоксинга. — Ты познакомился с Казуторой? Дракен выловил фразу из контекста и остановился. — Ну, знакомы. Он мне помог недавно, оттащил, когда я чуть сознание не потерял. — Не слушай его. И всех, касаемо него, тоже не слушай. Казутору можно понять только когда с ним самим говоришь, — серьезно выдал Кейске. — Непростой он парень, но хороший. — То, что непростой, я понял уже. Ты вот Майки не перечишь, а он не погнушался поперёк него пойти, — негромко бросил Дракен, фиксируя хвост кабеля на катушке. Если Баджи и зацепили слова о том, что он подчиняется Майки, то никакого виду он не подал. — Касаемо Майки — там никто ничего не понимает. Майки — закрытая книга, с этим придётся смириться, он никому не открывается, а вот Ханемия… будь с ним бережливее, ладно? Ему и без того нелегко. — Я и так со всеми аккуратен, — хмыкнул Рюгуджи. — Почему ему нелегко? Его никто не трогает, он один из командиров банды. — Он тебе рассказал, да? — просто для утверждения переспросил Баджи. — Ну и похуй. Ты думаешь, когда здесь были только Майки и его банда, и остальные, кто регулярно опиздюливался, легко было уйти, ещё и с таким мощным скандалом? Казутора очень волевой парень, иногда даже слишком. Он тогда попал между двух огней, и, я уверен, ещё с полгода его боялись с обеих сторон. Да и до сих пор боятся, наверное. Ты не представляешь, что значило тогда «человек, открыто выступивший против Майки». Он остался совершенно один, а это для него… не очень. — Баджи, можешь изъясняться чуть прямее? — подчёркнуто спокойно попросил Дракен. — Я плохо соображаю, слишком жарко. — Я волнуюсь за него, — остановившись, очень прямо и бесхитростно бросил Кейске. — Но сам поддержать его не могу. А к тебе он тянется, и ты не имеешь никакого отношения к банде. — А тебе что мешает? Ну, кроме… — Мне мешает Майки. Он сочтёт это за предательство, а я — один из самых близких его людей здесь. А я думаю, что Майки тяжелее, чем Казуторе. Поэтому я предпочёл остаться рядом с ним, даже если ему это… ненужно, — последнее Баджи договорил мрачно и тяжело. — А ты почему решил, что знаешь, кому хуже? И почему решил, что ненужно? — Мне так кажется, — на всё сразу отозвался Кейске. — Это не объективно, — хмыкнул Дракен, подкатывая новую катушку. — А я и не претендую. Нигде нет ничего объективного, я просто принял решение, и всё, — ещё более мрачно отозвался Баджи. — Я думаю, — поднимая очередной моток кабеля с пола, бросил Дракен, — Что с Майки всё в норме, если норму мерить относительно самого Майки. Ну да, ведёт он себя как шизофреник, но он такой и есть, у него же явно не все дома. — Не все, тут ты прав, но он таким не был, — Кейске подхватывал кольца кабеля, аккуратнее раскладывая их на ось. — Майки всегда был… эмоциональным импотентом, он как будто заставлял себя изменять выражение лица, Мицуя думает, что он поэтому в эмоции не попадает часто: то улыбается не к месту, то раздражается не по делу. В общем, он всегда был довольно нечувствительным, но вот потом, когда он распустил банду, он на пару месяцев вообще улыбаться перестал. И вот тогда, кажется, мы все видели, что он на самом деле чувствует, а это была ненависть. Только ненависть и безразличие, ничего больше. Хуйню он тогда творил как в последний раз: ему могло не понравится, что в его присутствии кто-то засмеялся громче положенного, и он, не думая, этого человека гасил до полусмерти. Когда он, видать, окончательно довёл барина такими ситуациями, его закрыли в карцер надолго, вроде недели на две, а вернулся оттуда Майки уже таким, как сейчас. Но что-то мне подсказывает, что нихуя его не отпустило, ничего просто так не бывает с людьми. Так, к чему мы это всё? что-то я далеко утёк мыслью по этому… — По древу, — услужливо подсказал Дракен. — Да, вот по нему. Казутора тоже странный парень, но он хоть иногда открывается, а характерец у него тоже не сахар. Ему нужны люди рядом, и я бы был рад, если бы это был ты, мне бы не пришлось волноваться. К тому же он сам вышел с тобой на контакт, а он так нечасто делает. — Хорошо, я попробую, — кивнул Рюгуджи. — А Майки на меня за это взъестся? — Навряд ли, всё, связанное с Ханемией, он старается игнорировать, — Кейске сам закрепил кабель и с усилием потёр поясницу. — Спина отваливается, сорвал, что ли… — Ты всегда тут работал? — Не, мелким когда был — первый год в швейном просидел, чуть не вскрылся, правда, за меня Мицуя добрую половину работы делал, я в шитье вообще ничего не смыслю. Младше четырнадцати сюда не отправляют работать, толку нет, сил не хватит. Сегодня был день прогулки, поэтому они, вспотевшие, выползли с работы сразу в строй, который тут же распустили вольно. Казутора взялся рядом сам собой, встряхнул крашеной головой. — Хей, Дракен! Как жизнь? — Как у всех, — улыбнулся Рюгуджи. — Покурим? Через пару минут они уже сидели за углом на бетонном блоке, в том же месте, куда Казутора притаскивал его после раскрутки, подкуривая. — Как здоровье твоё? Лучше? — Лучше. Майки притащил снотворное, а голова потихоньку заживает. — Проблемы со сном? — усмехнулся Казутора. — Совет странный, но многим помогало: попробуй придушить себя перед сном. Подушкой или полотенцем. От кислородного голодания быстро вырубает. — Блять, совет и правда… специфический, — сдавленно кашлянул Рюгуджи. — Ты сам так делал? — Доводилось. Первое время тут было тяжело. — Ты за что здесь? Если не секрет? — Ограбил магазин мотоциклов, в процессе выскочил охранник, и я на панике приложил его арматурой по голове. Он выжил, но у меня это был уже второй привод после условки, — Ханемия свёл колени вместе, аккуратно сложив свои удивительно ухоженные руки на них. — А условка за что? — Тоже за угон. У меня родители героиновые наркоманы, — негромко отозвался Ханемия. — Меня с самого детства отправляли попрошайничать, потом воровать. Себе на еду, а родителям на дозу. Жизнь была пиздецом ёбанным, но бывает и хуже, меня хотя бы не били. — Зачем воровал им на дозу? Знал же, что их это убивает, — подобное откровение летело из Ханемии настолько естественно, что Кен посчитал возможным об этом заговорить. — Ты, видимо, не видел героиновых наркоманов в ломке. Очень страшно, когда кажется, что ещё чуть-чуть, и они умрут. Они лежат, кричат… даже не кричат, из них выходили какие-то нечеловеческие звуки. Я не хотел быть причастным к смерти родителей, Дракен, воровать, попрошайничать, грабить — всё было проще, чем смотреть на это, — Казутора скомкано хмыкнул. — Первый привод был в мои одиннадцать, мне дали условку, второй — в двенадцать. Тогда меня уже посадили. — Четыре года тут? Или пять? — Четыре с небольшим. С Мицуей вместе на приёмке стояли, как сейчас помню, — усмехнулся Казутора. — Тогда и с Майки познакомились. Трое детей с особо тяжкими преступлениями среди кучи великовозрастных долбоебов… они уже тогда Майки слушались, с ним разговаривали так же уважительно, как со стариками тех времён. Что он уже тогда успел нахуевертить — ума не приложу, но он явно отличился. — Значит, ты тут почти всё знаешь? У Мицуи спрашивать не хочу, он даже про историю своего попадания сюда не рассказывает… Осведомитель для Дракена был бы ой каким не лишним, ведь, просидев здесь уже больше месяца, он до сих пор ничего не знал об историях остальных. Точнее, знал, но это были такие основополагающие факты, что они не давали почти никакой конкретики. — Стало интересно, кто здесь за что? — легко рассмеялся Казутора. — Понимаю, под конец срока уже никто не горит желанием делиться, да и парни никогда об этом лишний раз не заговаривали. — Ну ты же сам рассказал, — осклабился Рюгуджи. — Чем больше рассказываешь, тем больше признаёшь свой проступок, мне так проще, — пожал плечами Ханемия. — Баджи с Чифую были одноклассниками, оба состояли в рядах какой-то мелкой школьной банды. У Кейске отец пил и бросался с кулаками на мать, большинство таких разов Баджи не видел, поскольку редко бывал дома, как раз из-за отца, а мать скрывала синяки и всё такое. И как-то Кейске стал свидетелем избиения матери, не выдержал и въебал отцу по голове чем-то тяжелым. Мать его была в истерике, ее забрали в больницу с сердцем от стресса, а Баджи ещё какое-то время скрывался от копов с помощью Чифую. Его нашли, впаяли срок, Чифую обвинили в укрывательстве и лжесвидетельствовании, потому что его допрашивали немного ранее, а потом и ему влепили срок, слишком много для укрывательства. Как для взрослого с отягчающими. Догадки, как так получилось, у меня есть, но озвучивать их не буду, это только догадки. Мицую очень долго и страшно раскручивали, он сел за наркоторговлю в особо крупных размерах. Хотели, чтобы он сдал всю цепочку, но Мицуя им так ничего и не сказал, хотя трудно представить, что с ним там делали… — А Майки? — А вот этого никто не знает, — криво усмехнулся Казутора. — Как факт, он убил двоих человек, больше он никому никогда ничего не рассказывал. — А вы спрашивали? — Ясное дело. Он просто просил больше не спрашивать, а с Майки спорить, сам уже понял, тяжело. Ты-то как вляпался? На грабителя ты не похож, — прищурился Ханемия. — Да что ж такое, это на лице что ли где-то написано? — рассмеялся Дракен. — Ты не первый, кто так говорит. — Тут у людей обычно очень быстро вылезают разные черты характера, в зависимости от их преступлений. Все, кто связан с наркотиками, очень отстраненные, если только торговали и не употребляли, а если употребляли, то дёрганные обычно очень, зашуганные. Кто воровал — развязные очень, кто грабил — тоже, только ещё и нетерпеливые. Убийцы очень резкие и часто агрессивные, насильники — мнительные. Ты сам со временем различать сможешь, — развел руками Казутора. — А кто здесь за хуйню или по ошибке — у тех такого ничего нет, вот и у тебя тоже. — Меня подставили бывшие друзья, — объяснил Рюгуджи. — Пырнули парня ножом, ограбили, я решил вызвать скорую, пока тот не отъехал, а в итоге пошёл по делу, как подозреваемый. И они в один голос свалили на меня вину, а разбираться дальше никто особо не стал. — Жаль, сочувствую, — кивнул Ханемия. — Следствие частенько несправедливое. А что семья? — Нет у меня никого, — мрачно усмехнулся Дракен. — Бля, — судя по выражению лица, Казутора явно сильно сопереживал его ситуации. — Если хочешь, могу что-нибудь сюда притащить в посылке, я попрошу ребят, которые мне ее собирают. Тебе же никто посылки не отправляет? — А можно? Было бы здорово, я бы попросил пару-тройку книг, — искренне улыбнулся Дракен. В отличие от заботы Майки, тут как раз всё было нормально. Ханемия просто предлагал свою помощь, естественно и легко, по-человечески, а не как тут всё обычно происходит. Это явно отличалось от «я переломал парню руку, чтобы тот спиздил для тебя снотворное, сладких снов, Кен-чин». — Любишь читать? Что-то особенное? — Фэнтези, — чуть смутившись, пожал плечами Рюгуджи. — О, я тоже обожаю фэнтези! — Казутора разулыбался. — Сможем меняться с тобой книгами, если хочешь! — Естественно, я не против, — энтузиазм парня заражал и Кена. — Ну, я ещё по зоологии книжки читаю, навряд ли, правда, тебе понравится… Я мечтал ветеринаром быть, а теперь вряд ли всё сложится, после тюрьмы-то, — Ханемия нездорово весело хохотнул. — Скажи, Баджи там в порядке? А Чифую? — Так сам у них спроси, — выдохнув дым, бросил Рюгуджи. — Не, это лишнее, — качнул головой Казутора. — Майки может шизануть, если ему что-то не понравится, а это никому не надо. — Всё у них в порядке вроде. Так, все друг с другом изредка переругиваются, но в целом стабильно. — Удивительно, что Манджиро угомонился, он последние месяцев пять неуправляемый был. Ты на него, что ли, так благотворно влияешь? — Ханемия хитро прищурился. — Да уж конечно, как будто на него вообще можно повлиять, — фыркнул Дракен. — Как-то, наверное, можно. Хотя, сомневаюсь в этом с каждым годом всё больше. — Дракен, — негромко окликнули его со спины. — Можно тебя? — Привет, Мицуя, — мягко улыбнулся Ханемия. — И тебе, Казутора, — скупо отозвался Такаши, избегая смотреть парню в глаза. — Пойдём, побыстрее. Спорить Кен не стал, только махнул рукой на прощание и последовал за спешившим быстрым шагом Такаши. — Повтори-ка ещё разок, — Майки стоял посреди двора в своеобразной зоне отчуждения. Зеки от него и стоящего напротив него парня рассыпались в стороны, настороженно наблюдая за конфликтом. — Когда Кисаки приедет — тебе пиздец, эта вся твоя неприкосновенность полетит к чертям, — незнакомый высокий парень явно боялся, но тем не менее продолжал говорить. — Что-то я тут такого не вижу, — насмешливо оглядев площадку, бросил Сано. — А меня ты нахуя притащил? — негромко поинтересовался Дракен у Мицуи. — Драка будет, может, массовая, помощь нужна будет, чтобы растащить. И правда, к парню медленно и неуверенно подтягивались какие-то другие, слегка испуганные типы. — Что происходит? — так и не смог вдуплить Рюгуджи. — Очередной государственный переворот, — Кейске оскалился, тормознув рядом и заложив руки в карманы. — Сейчас кто-то сопли с пола вытирать будет. И в этот момент здоровый парень замахнулся на Майки. И лёг быстрее, чем успел ахнуть от одной скупой, коротенькой подсечки от Сано. Это было сделано так легко и непринуждённо: крошечный, по сравнению с почти двухметровым парнем Манджиро, одним толчком небольшой ноги сбил его, а после с силой припечатал ему ногой в грудь. А следом Майки и вовсе хохотнул и с сильного замаха заехал тому ногой по лицу. Хрустнули кости, Мицуя поморщился, а дружки высокого тут же рванули в драку. Дракен дернулся вперёд, но его остановила рука Баджи. — Куда? — Помочь Майки. — Помощь не ему понадобится, — прыснул Кейске. — Смотри. Второй уже лежал рядом с первым без сознания, а Майки наваливал ногами по третьему, одновременно уклоняясь от ударов ещё одного. Лишь положив третьего и старательно утоптав тому лицо четырьмя прямыми ударами тяжелым ботинком, превратив то в кровавую кашу, он обернулся на последнего, замершего в панике. — Кисаки тебя убьёт, — неуверенно брякнул тот. — Угу, — хихикнул Сано, а после легко махнул ногой и уложил его следом. Впрочем, этого ему явно не хватило, потому что тех, кто подавал ещё признаки жизни, а не просто валялся без сознания, он стремительно двинулся добивать, чрезвычайно жестоко и руками, быстро ломая кости. Дракен и Баджи ухватили его за руки с двух сторон. Сано заметил чужую хватку не сразу, его непроглядно-мутные чёрные глаза теперь вообще ничего не выражали, зато заставляли ощутимо бояться, и, Дракен был готов замазать с кем-угодно, бояться они заставляли не только его. Манджиро ещё раз дернул рукой, сжатой в кулак, пока не понял, что ту держат, а после обернулся, а взгляд его снова опустел. — Всё, отпустите, — лаконично скомандовал он, поднимаясь с избитого парня и коротко хрустнув шеей. — Зачем добиваешь-то? — Баджи выдохнул с облегчением: всё обошлось. — Они вон и так… в кашу. — Увлекся, — равнодушно фыркнул Сано, а после пошарил в карманах одного из лежащих и достал оттуда пачку сигарет, медленно и аккуратно прикурив. У Баджи на лице что-то дрогнуло от того, что Майки закурил. Майки обычно не курил, это знали все, Рюгуджи помнил с его же слов, что Майки курит редко, но изменение в лице Кейске что-то да означало. — А вы что встали? В цирке? — Сано зыркнул на зеков на прогулке. — Съебали в туман, представление окончилось. До этого момента Кен не замечал, что у маленького Майки очень поставленный голос, с плотной опорой. Он говорил сейчас тихо, но услышал его весь двор. Голос был не командирский, не сочетание громкости и четкости, а лидерский, спокойный, но вбивающий слова на подкорку. Надо было кое-что прояснить. — Майки курит? — тихо поинтересовался Дракен у Мицуи, хоть и ответ на искомый вопрос знал. — Только когда не может успокоиться, — отозвался Такаши. — Успокоиться от чего? Сейчас Майки не выглядел разъяренным, избыточно весёлым, разве что показательно равнодушным. — Можешь попробовать узнать у него, но я бы не стал, — пожал плечами Мицуя. — Я сейчас не понимаю, что с ним. И это, пожалуй, первый раз, когда Дракен решил не слушать здесь чужого совета. — Эй, — Рюгуджи навис у Майки над плечом, а тот и глазом не моргнул. — Кто такой этот Кисаки? — Какой-то будущий зек, я так толком и не понял, — односложно усмехнулся Манджиро. — Да мне, в общем-то, плевать — когда приедет, тогда и разберёмся. Если он захочет разбираться. — А с этими-то так за что? Они же не единственные, кому тут очень хочется на тебя выебнуться. — Если кто-то хочет что-то сказать, то для этого нужны основания, — коротко бросил парень. — Вера, идея, желание — что-то должно стоять за словами. А эти просто воздух сотрясали, вот и результат на лицо. Дракен задумался, тоже вынимая сигарету. Майки не был похож на человека принципиального, но эта его фраза звучала, как что-то про принципы, если не вдумываться. Если вдумываться — многое менялось. — У них была идея. Напугать тебя, — хмыкнул Дракен. — Идеей не может быть что-то заведомо невозможное. Как можно напугать того, кто ничего не чувствует? Это должно было звучать самодовольно, может, даже опрометчиво, высокомерно, сказано было сухо и безэмоционально, но Рюгуджи почему-то услышал в этом личную трагедию, и, что ещё более странно, поверил без всяких сомнений. — Так что не нужно мне было тут сказки рассказывать, — за секунду сбросил серьёзность вместе с бычком от потушенной сигареты Майки, разулыбавшись. — У меня всё просто — меня не трогают, и я не трогаю. Ну, в большинстве случаев. — Угу, в большинстве, — иронично хмыкнул Дракен. — А ты быстро с парнями спелся, раз они притащили тебя разнимать, — усмехнулся Сано, ткнув ему тонким пальцем маленькой руки в грудь. — Но ты же не настолько глуп, чтобы думать, что я не понимаю, что делаю? И ушёл в мгновение, заложив руки в карманы, предварительно брезгливо скинув ненужную ему пачку сигарет на грудь одного из лежащих. — К чему это он? — коротко нахмурился Рюгуджи, оборачиваясь к Баджи. — Хуй его ебет, — фыркнул тот. — Психанул, наверное. У него всегда обострение перед его днём рождения. — А этих разве убрать не надо? — кивнув на тела, бросил Дракен. — Пусть лежат, кумовья растащат потом, — похуистично махнул рукой Кейске.***
Вечером Майки снова где-то шлялся, Мицуя с Чифую играли в шахматы, периодически хихикая над не особо отличающимся логикой и интеллектом Баджи, когда тот что-то спрашивал у них по ходу игры, пока Кейске, не выдержав, не обматерил их забавными трехэтажными матами и не ушёл тренироваться с Дракеном. — И смеются, ебланы, — продолжал бубнить Баджи, отжимаясь, пока Рюгуджи прятал смешки. — Умники херовы сидят, блять, ржут они. Всё, заебался я, как насчет в картишки, Дракен? А то я, видите ли, не слишком интеллектуален для шахмат, блять… — Давай-давай, — усмехнулся Рюгуджи. — Сейчас только до параши добреду. По территории корпуса шлялись блуждающие перед отбоем зеки, болтали по углам, озлобленно скалились. Дракен кивнул проходящему мимо другу Мицуи, Хаккаю, больше он никого в общем-то здесь и не знал особо, ему хватало и сокамерников, желание обретать большую компанию среди зеков у него не было. Поссать удалось в гордом одиночестве. Рюгуджи сполоснул руки и выдвинулся назад. Майки на глаза ему так и не попался. По пути назад он выбрал обходной путь, дабы прогуляться лишний раз, и сто раз проклял своё решение, увидев в тупике драку. Хотя драку это уже мало напоминало: скорее жестокое избиение. На полу валялись двое, один из которых был без сознания и лежал на животе в странной позе, а второго с улюлюканьем и энтузиазмом, как у зайцев из рекламы батареек, молотил по лицу, сидя у него на животе, парнишка с шапкой персикового цвета волос, почти афро. Рядом маячил ещё один, но того видно было плохо, он стоял в темноте. Мимо Кен пройти не смог. Хотел, но решил вмешаться, потому что с каждым ударом лицо лежащего парня стремительно краснело, а кровь разлеталась брызгами, и отставать от него явно никто не собирался. — Получи, скотина!!! Сдохни, урод!!! — такого неподдельного счастья в человеческом голосе Дракен не то, что в колонии — за всю свою жизнь никогда не слышал. И голос ему показался смутно знакомым, где-то здесь он его уже слышал. — Что тут происходит? — Рюгуджи напустил на себя мрачный вид, подбираясь поближе, заложив руки в карманы. Парень был невысоким, может, с метр семьдесят, точно повыше Майки, довольно щуплым, но крепким, глаза его были зажмурены, а на лице застыло выражение полного счастья в совокупности с широченной довольной улыбкой. Стоявшего в темноте Кен всё ещё видел плохо, но он точно был почти идентичной комплекции с первым и такой же пушистой прической. — Дядь, иди куда шёл, я тут слегка… — парень сверкнул набором в тридцать два зуба и сунул ещё раза три правой по развороченному лицу тела под ним, — …занят. — Отпусти его, — очень строго скомандовал Дракен, сжав чужое плечо. — Дядь, — у парня, казалось, улыбка застряла на лице, пока он поднимался на ноги с чужого тела, — если бью, значит, есть за что. — Разбираться не планирую. Уходи, — отрезал Рюгуджи. — Ты давай, что ли, повежливее чуток, — не перестав улыбаться, парень скользнул к Дракену крошечным шагом. Пропускать Кен был не намерен, а потому легко вломил тому коленом в живот и заломал ему руку. И тот, что стоял в темноте, тут же вышел. Рюгуджи, может быть, и не пропустил бы следующий удар, если бы не затупил, потому что вышедший из тени парень был точной копией того, которого он уже держал в захвате. С небольшими поправками, правда: волосы, уложенные в идентичное афро, были крашены в голубой, вместо улыбки на лице застряло выражение крайнего бешенства, у виска вздулась вена, а покрасневшие голубые глаза были широко раскрыты. — Убери руки от моего брата, — тихо и запредельно напряжённо проговорил парень, а после вломил Дракену по лицу. Рюгуджи на секунду подумал, что расстанется с парой зубов. — Мальчики, не ссорьтесь, — этот голос Кен узнал бы где угодно. — Майки? — синхронно осведомились оба близнеца. — Бля, — шикнул Кен, выпрямляясь и ощупывая свою челюсть. — Знакомься, Кен-чин, это Кавата Соя и Нахоя, — очаровательно улыбнулся Сано, раскачиваясь с пятки на носок. — Смайли и Энгри. А вот эти имена Дракен точно слышал, и даже помнил, когда. Про них говорил Казутора, и они, кажется, были командирами одного из отрядов в банде Майки. — А это Кен-чин, он мой сокамерник, — продолжил Манджиро. — И у него опять взыграло обостренное чувство справедливости. — Дракен, — хмуро поправил Рюгуджи. — Кен-чин, если Нахоя и Соя кого-то бьют, значит, этот кто-то заслужил, так что в следующий раз лучше не вмешивайся, ладно? — мягко улыбнувшись, попросил Майки. Близнецы молча переглянулись между собой, а после Смайли протянул Рюгуджи руку с неизменной улыбкой, а Энгри будто бы смущенно скрылся за спиной брата, не теряя при этом разозлённого лица. — Ну и хватка у тебя, дядь! — возбуждённо тряся ладонь Дракена в рукопожатии, поделился Нахоя. — Ты сказал бы, что Майки твой друг! — Прости, пожалуйста, — буркнул из-за спины брата Соя, сверкая покраснев шими глазами. — Да ничего, вы тоже извините, — хмыкнул Рюгуджи, всё ещё держась за челюсть. — Хороший удар. — Я не специально, — ещё тише бросил Энгри. — Он у нас очень добрый, никого не бьет, ему теперь неловко, — улыбаясь, объяснил Нахоя. — Ты просто меня прижал, вот он и вступился… — Прости, пожалуйста, братик, — вот теперь Соя и вовсе чуть не плакал, комично не теряя при этом злого лица. — Не-не-не, всё хорошо! — заполошно поторопился успокоить близнеца Смайли, хватая того за руки, которые тот уже тянул к лицу, чтобы, видимо, спрятаться. — Пойдём, сейчас отбой, — настойчиво скомандовал Майки, крепкой рукой потянув за собой Дракена, а едва они отошли, он заговорил снова, но чуть тише. — Если Соя расплачется, всему пизда. И как же ты так себе приключения находишь? — А тебя каким ветром сюда занесло? — не остался в долгу Рюгуджи. — Не поверишь, мимо шёл, — фыркнул Майки. — Услышал, что ты прицепился к братьям, и решил вмешаться, пока ты в карцер не отправился. — Доброта одолела? — Да я вообще самый добрый человек на свете, — развел руками Сано, толкая ногой дверь в камеру. — Ты где там затупил-то? — усмехнулся Баджи, оборачиваясь за плечо. — Еб твою бога душу, Дракен, ты куда уже влетел? Майки, ты опять? — Почему сразу я? — закатил глаза Манджиро. — Я вообще-то ему даже помог. — Познакомился с близнецами, — хмыкнул Рюгуджи. — Они кого-то били, хотел помочь. — Помочь отпиздить? — поинтересовался Мицуя. — Помочь растащить, — скривился Дракен. — А сунул-то тебе кто? — окончательно запутался Кейске. — Он сунул Нахое, а ему сунул расстроившийся Соя, — перебил Майки, прыгая на свою койку. — Не тупи, Кейске. — Ты тоже считаешь, что я тупой? — насупился Баджи. — Да успокойся ты, никто так не считает, — взвыл Чифую. — Ну не самый умный, да, — хихикнул Майки, а после поймал брошенное в него Баджи полотенце. — Ну-ну, эй, нехер кидаться. — Ты в карты сыграть хотел, — напомнил Дракен. — Ага. Раздашь? Рюгуджи молча принял колоду из его рук, а Сано уселся у себя наверху в одном белье, обнажив длинный шрам на спине, и вгляделся в партию, развернувшуюся между Мицуей и Чифую. — Така-чан, ходи ладьей, — посоветовал он, довольно мирно уложив голову на прижатые к груди колени. — Майки! Не подсказывай ему, так нечестно, — тут же надулся Чифую. — А ты сходи крайней пешкой, — обернувшись за плечо, бросил свой совет Дракен. — Ох, — хмыкнул сверху Майки. — Вот как? Тогда… конем влево вверх, Така-чан, в лучшем случае ещё ход — и будешь угрожать ферзю. — Поэтому ферзя оттуда надо убирать. И лучше назад в угол, — не сдержался Рюгуджи. — Так, можно мы сами поиграем? — возмутился Мицуя. — Ну вы же со мной в шахматы больше играть не хотите, — обиженно брякнул Майки. — Потому что ты всё время выигрываешь, — поджал губы Чифую. — Блять, одни умники вокруг, куда деваться! — всплеснул руками Кейске, отбирая у Дракена из рук карты. — Один я тут играть в ваши сраные шахматы не умею! Да идите нахер! Дай, сам раздам! Сано коротко хохотнул и улёгся на постель, искоса наблюдая за обеими играми.