***
Дракен мог бы сказать, что почти привык к местному распорядку: он, не задумываясь, перемещался по ежедневным точкам в колонии, стабильно выполнял все нужные задачи, вроде учебы или работы, не забывал про правила поведения, не изменял себе в ежедневных тренировках, даже научился жрать местную отвратительную баланду и терпеливо пел все эти ебучие три песни, но только одно никак не менялось. Он толком не спал. Полутора-двух часов прерывистого сна, получавшихся на выходе, никак не хватало, чтобы восстанавливаться после ежедневных нагрузок. Баджи по утрам, взглядывая на него, сочувственно поджимал губы, но молчал, как и Чифую, который лишь задумчиво хмурился. На лице Мицуи не отражалось ничего, а Майки ускакивал из камеры с первого поворота ключа в двери, ни с кем не заговаривая и глядя в никуда. У Рюгуджи на лице залегали всё более и более глубокие тени: из-за недостатка еды и сна скулы проваливались, а синяки под глазами почернели, хотя едва минул несчастный месяц. Всего один из шести. Кен становился всё медленнее и тормознутее, хотя продолжал играть в машину и, как запрограммированный, ворочал катушки, качался вечерами, решал идеально алгебру и японский и сдержанно огрызался на маячащего вокруг него Манджиро. Дракен неосознанно считал дни, поэтому прекрасно помнил, когда всё пошатнулось. Пятая неделя, второй день. В обычном укладе он открывал глаза, хотя держалось ощущение, что он закрыл их всего лишь пару минут назад, потом повторялись крики о подъеме снаружи, а потом начинали шевелиться остальные, и с постели над ним за долю секунды соскакивал Майки, тут же вылетающий за дверь. В этот раз Кен дернулся с постели с первого же крика, будто и не спал вовсе, хотя вроде дремал, Баджи повернулся на бок, матеря вертухаев, а Рюгуджи, не успев понять, что происходит, осел назад на кровать с грохотом, с которым восемьдесят килограмм мускулатуры обычно падают на горизонтальную поверхность. Голова плыла ещё пару секунд, по личным ощущениям. На деле же, видимо, прошло с пару минут, потому что над ним уже стояли все сокамерники, когда он открыл глаза. — Бля, чуть инфаркт не схватил, — шикнул помятый Баджи, почёсывая растрёпанную шевелюру. Майки впервые изменил своему правилу,: не свалил из камеры, и неотрывно плотным взглядом чёрных глаз глядел на Рюгуджи сверху. — Ты как ходячий труп, — дополнил Мицуя. — Помочь встать? — В пизду, — высипел Дракен. — Спасибо. — Всё в порядке? — отстранённо-строго поинтересовался Майки. — Да, — лаконично отозвался Кен, садясь на постели. — А не похоже, — фыркнул Кейске, отползая потихоньку к своей койке. Манджиро задержал на Дракене долгий взгляд и всё-таки вышел из камеры. От еды на завтрак тошнило, слишком крепко заваренный чёрный чай вязал во рту, а голова продолжала оставаться мутной и тяжелой. Майки дремал по левое плечо, испытующе поглядывая на Кена из-под полуприкрытых век. — Рюгуджи, встать! — гаркнул вертухай, стоявший у дверей. Дракен отреагировал с промедлением, выпрямил колени, упираясь тёмными глазами в источник звука. За вертухаем стоял коп в другой, непривычной форме. — На выход! Манджиро едва шевельнулся, так и не открывая до конца глаз, и негромко оборонил в пустоту, глядя на стол: — Раскрутка. Не ведись. — Сано! Хочешь что-то сказать? — напряжённо попытался ругнуться вертухай. — Не-а, — растянулся в противнейшей из всего своего арсенала улыбок Майки. — Вы же, до этого, вроде не со мной общались. Меня тоже хотите отправить до допросной прогуляться? Мент едва слышно матернулся себе под нос, пока Рюгуджи уже брёл на выход, ворочая на языке терпкий вкус чая без сахара. — Невовремя как, — поморщился Кейске, обращаясь к Чифую тихо, но Дракен расслышал. — Он от недосыпа еле на ногах стоит. — Куда мы идём? — аккуратно поинтересовался сонный Рюгуджи. — Не важно, куда, важно, что молча, — заткнул его кум, следуя впереди. Следователь брел за ними. Кен слышал от Мицуи про раскрутку в первый день, но плохо представлял себе сам процесс. Если будет похоже на допросы в СИЗО, то ничего хорошего процесс явно ему сулить не будет. Допросная располагалась в корпусе управления, куда его уже водили к барину, голову привычно заставили опустить в пол, пока не запихнули в одну из комнат. — Рюгуджи Кен, да? Дракен запоздало кивнул, уставившись на то, как следователь перелистывал бумаги в папке. — Кто у тебя родители? — Обоих не знал никогда, — сухо отозвался парень. — Это имеет какое-то значение? Для чего я здесь? — Всё имеет значение, — хмыкнул следователь. — Где ещё триста тысяч йен, которые ты снял с карты парня? — Какие триста тысяч? — моргнул Рюгуджи. — Какой карты? — Банковской карты, мальчик, не придуривайся, — чуть жёстче бросил мужчина. — Ты взял деньги? Лучше отвечай, иначе будет хуже. — Какие деньги? — Кен перекривился, хмуря брови. — Какие, к черту, триста тысяч? Вы вообще в курсе, по какой я здесь статье? — По сто одиннадцатой, — перевернув бумаги, бросил мужчина. — Нанесение тяжких телесных, но с целью грабежа ведь? — В деле указана сумма, которую я якобы взял. Семьсот сорок семь йен и кнопочный телефон марки «Нокиа», — Дракен с силой потёр лицо руками, пытаясь понять хоть что-то из этого сюра. — Причём тут триста тысяч? — Обнаружены новые материалы дела, — прищурился следователь. — И лучше бы тебе признаться сейчас, пока делу не дали полный ход, и не нашли, что тебе ещё впаять. — Что ещё? А это вы мне не впаеваете сейчас? Я вообще не совершал этого нападения, что за херня?! — голова загудела в тон треску потолочной лампы, а голос повысился непроизвольно. И ему вломили. Удар был сильным, Дракен рухнул на пол вместе со стулом, хватаясь за челюсть, но тут же подобрался, сплевывая кровь прямо на пол. — Хочешь тут навсегда застрять? Это пожалуйста, — четко выговорил мужчина. — Я тебе выбор даю: напишешь явку с повинной и накинут всего ничего к сроку, допустишь дело до полного рассмотрения — и влепят столько, что мало не покажется. Дать тебе ручку и бумагу? — Дайте мне документ, в котором написано, что я подозреваемый по этому делу! — выплюнул Рюгуджи. В этот раз его пнули в живот тяжелым ботинком, а от недосыпа он толком не успел среагировать и закрыться. Дух выбило, дыхание пережало, а боль стремительно расползлась по животу. После его дернули на ноги за волосы. — Ты, блять, глухой? В твоих личных интересах сейчас сесть, закрыть варежку и писать явку, ты понял меня?! — Тому парню из моего дела было восемнадцать лет! Откуда у него такие бабки?! При нём нихуя не было, иначе это было бы в деле! Хватит пороть мне чушь! Дайте документы, где написано что-то об этом! Его ударили ещё раз, снова по лицу, в больной, после Майки, незаживший висок. Что-то начало кровоточить, а кровь потекла по лбу на глаза. Рюгуджи отчаянно заморгал слипающимися от крови ресницами, стараясь избавиться от непроглядной мути в глазах. — На, держи! — рявкнул следователь, грохнув перед ним бумагу. Рассмотреть мелкие печатные буквы было почти невозможно, перед глазами плыло, а Дракен с минуту щурился, едва стоя на ногах, уперевшись руками в холодный стол. — Тут же другое имя пострадавшего, — сипло выдохнул он. — Не того парня… — А ты получше посмотри, — шикнул мужчина, а после приложил его лбом о металл стола. Перед потерей сознания он расслышал голос барина, попросившего следователя выйти с ним и поговорить. Дракен был готов поспорить, что если бы не начальник, то он бы подписал что-то, уже совсем ничего не соображая, его бы заставили, ведь именно к этому всё шло. В следующий раз он открыл глаза в привычном цехе, сидя где-то на полу, едва разлепив слипшиеся окровавленные веки, а перед глазами замаячила фигура. — Да погоди ты, сейчас… — бормотал Баджи, а после к лицу прикоснулось что-то мокрое и холодное, оттирающее с лица засохшую корку крови. — Во, уже на человека похож становишься, — криво усмехнулся Кейске, легонько похлопав ему по плечу. — Ну и пидоры же… Баджи сплюнул в сторону, а сам подтянул Дракена под мышки поровнее и повыше, облокотив вновь на что-то спиной. — Что было? — осведомился длинноволосый, начиная наматывать кабель на катушку. — Пытались чужое дело пришить, походу, — просипел Рюгуджи. — Как я тут оказался? — Вертухаи приперли на руках. Ничего не подписывал? — Нет, конечно, — выдохнул Кен. — Барин, наверное, отмазал… Рюгуджи опёрся о бетонный пол, пытаясь встать. — Куда ты рыпаешься? — шикнул Баджи. — Тебе помочь, ты один, что ли, въебывать собрался? — высипел Дракен. — Сиди уже, боец. Похуярю и без тебя как-нибудь, ты ж без меня ебашил, — оскалился Кейске. — Сиди. А лучше бы вообще подремать, если получится. — Голова кругом идёт, тут бы хоть не стошнило, — процедил Дракен, едва ощутимо трогая голову. — У тебя тоже так было? — А? — Баджи завис на полсекунды и продолжил наматывать катушку. — Не, меня не раскручивали. Там… свои причины. Мицую водили. Майки, по-моему, тоже, но только года через три после начала срока. Ну, его уже тогда хуй тронуть было. На раскрутку берут в основном тех, у кого родных нет, либо семья неблагополучная. Чтобы потом у следаков проблем не было. — А остальные сироты, что ли? — Дракен устало закрыл глаза и откинул голову назад, расслабившись, кажется, впервые за время пребывания здесь. Сил не было вообще никаких, тело выло, а энергии в нём не хватало даже чтобы держать глаза открытыми. — Да не все, но таких тут много. Мицуя — точно да. У него родители в автокатастрофе разбились, когда ему лет одиннадцать было, — Баджи болтал легко, ловко наворачивая кабель вокруг деревянной оси. — Кто-то там из родственников им помогал, но мало, бабок не хватало, вот он и пошёл… Кейске запнулся, видимо, вспомнив, как недолюбливает эту тему Такаши. — Пошёл… куда пошёл. — Им? Он не один? — вяло поинтересовался Дракен. — Две сестренки мелкие вроде, лет по пять им сейчас, наверное, — хмыкнул Баджи. — Мицуя бесит меня, конечно, иногда, но он правда парень мировой, таких хер сыщешь. Ты там не отъезжаешь? — Не, живой. Просто… утомился, — тихо бросил Рюгуджи. — Утомился? — фыркнул со смешком Кейске. — Тебе бы до вечера дожить, а там ляжешь, и полегче будет. Крепкий ты, конечно… тут так частенько бывает, и жизнь самоубийством заканчивают и просто от заключения, а ты и Майки терпишь спокойно, и вертухаев, и работу самую тяжёлую из здешних… Мое уважение, короче! — А куда деваться-то? Подыхать я как-то не планировал, а выпускать меня никто не собирается, — усмехнулся Дракен. — Здесь пиздец, конечно, но и не к такому дерьму можно привыкнуть. — Да это ты просто после проверки из прокуратуры сел, — хохотнул Баджи, откатывая катушку в сторону. — Погоди, сейчас ещё недельку, и ребята булки расслабят, такая ебонь начнётся — закачаешься. Говорят, завезут ещё новеньких сюда к концу недели, вот им с порога пиздец. — То есть я бы не выдержал? — слабо улыбнулся Кен. — Да не, ты на Майки сходу налетел, но вот смог ему чем-то угодить. А пиздеца поболее Майки тут не выловить. — Да он вроде мирный в последнее время… — Да конечно, — фыркнул Кейске. — Это просто он в камере толком не бывает. А вот где он в это время бывает и что делает — лучше не знать. Ты в основном по режиму живешь, нас держишься, вот и не слышишь, кому там Майки ебла разрывает. — А как же карцер? — Вертухаев на Майки натравить? — прыснул Баджи. — Ну можно, наверное, если дюжина лишних жизней имеется! Да тут даже если Майки не прибьёт потом — другие затравят. Думаешь, кто-то стукачей любит? — А как же Мицуя тогда, когда мы с Майки… — Тут другое, — со знанием дела качнул головой длинноволосый. — Сано отпиздить до полусмерти может, опустить может, но убить никогда не пытался. А там — не разними вас, он бы тебя прибил. Ну, а может, ты его, но не обижайся, я в него поболее верю. — Не обижусь, — коротко усмехнулся Дракен. — Проводишь? Если отрублюсь. — Провожу, — кивнул Баджи.***
Провожать Дракена не пришлось. Он дошёл сам, едва заметно покачиваясь, но никто не приебался. Слава о новичке, который подрался с Майки и не умер, и не прячется по углам распространилась вперёд Рюгуджи, на него поглядывали, но не подходили. Сегодня был день прогулки. На улице было тепло, закатное солнце припекало по чёрной ткани формы. Сил шататься по огороженной территории у Кена не было, даже Майки, на удивление, не приставал, а всего лишь постоял немного, глядя на небо, а потом куда-то исчез. Дракен встал у стены, оперевшись на ту спиной и устало прикрыв глаза, игнорируя шляющихся вокруг зеков. Сил всё ещё не было и гудела голова. Кейске ещё на выходе с работы упиздовал куда-то к знакомым, взяв с собой Чифую, Мицуя разговаривал с кем-то незнакомым, стоя у бани. Голова кружилась и не унималась, и стоять становилось тяжело, поэтому Дракен сполз на корточки по стене. — Эй, парень, ты нормально? Голос был незнакомый, Рюгуджи разлепил глаза не с первого раза. — Ты ж из строгачки, у нас тебя не помню… так, давай, вставай, я знаю, где здесь можно посидеть! Парень перед его лицом хоть и расплывался от головокружения, но выглядел весьма миловидно: большие глаза, крашеные в смесь желтого и чёрного волосы, мягкие черты лица, чуть вздёрнутый нос и чуть напряженная улыбка тонких губ. Дракен повиновался неожиданно крепким для худощавого парня рукам, поднимающим его на ноги. — Подрался? Или из лазарета поперли? А, понял! Ты с раскрутки! Куда его волокли, Рюгуджи не понимал. Чуть оклемался он лишь оказавшись в сидячем положении. — Меня зовут Казутора. Ханемия Казутора. Ты ведь не раскололся? У тебя на лице написано, что ты не мог расколоться! — Не раскололся, — Дракен прищурился, старательно фокусируясь на лице парня. — Я в порядке, просто хуевит. Ты зачем меня поднял? — Ради твоей же безопасности, — легко пожал плечами Ханемия. — Мало ли. Ты с кем сидишь в строгачке? Я там всех стариков знаю, сам раньше там сидел. — С Баджи, Мицуей, Чифую и… — Майки, — договорил Казутора вместо него, усмехнувшись. — А спишь на первой койке от двери снизу. Я в той камере раньше был. Значит,это ты тот новенький, который подрался с Майки? — Угу. Что, вообще все уже знают? — Редкий прецедент. Это же великий и непобедимый Майки, — Казутора чуть перекривился. — Не помню, чтобы из ребят кто-то о тебе говорил, — тихо бросил Дракен. — И не заговорят. Когда-то давно я высказал Майки всё, что думаю о нём и его отношении к остальным, после чего и ушёл из его банды, — Ханемия легко уселся рядом. — А уже потом та развалилась. — И он тебе ничего не сделал? — Не сделал, потому что если бы сделал — только доказал бы то, что я был прав, — хмыкнул Казутора. — Парни о банде не говорят? — Не особо, — негромко отозвался Рюгуджи. — Боятся, — пожал плечами парень. — И переживают. Они-то забыли, как без этого жить. Знаешь, жестокость и власть на вкус быстро приедаются, и большинство уже не может от них отказаться. — Типа, ты смог, а они — нет? — Типа того, — улыбнулся парень. — А ты мне сразу приглянулся, не каждый может Майки в глаза смотреть так уверенно. — То есть ты ещё и давно меня заметил? — хохотнул Рюгуджи. — Сталкер? — Всего пару прогулок назад, — рассмеялся Казутора. — Тут никто моего поступка не понимает, а вот ты, подумалось, сможешь. — А опустить тебя не пытались? — обходя тему своих взаимоотношений с Сано, поинтересовался Кен. — Не похоже, что тут можно просто пойти против Майки. — Я смотрю, ты совсем ничего не знаешь, — усмехнулся Ханемия. — В банде, когда та ещё существовала, были приближенные Майки, их называли командирами. Баджи, Мицуя, ещё пара человек, и в том числе и я. Нас тоже боялись, и опустить меня ни у кого бы не получилось. Мы все не просто так были в верхнем эшелоне. — А Чифую? — осведомился Дракен. — Чифую — замкомандира за Баджи, потому что Чифую его кореш, — хмыкнул Казутора. — Это сейчас тут как везде: активисты, блатные и опущенные разных мастей. Раньше был глава Майки, пять командиров, каждый из которых занимался своим родом деятельности, заместители командиров, на случай если тех закроют в карцер, или они будут слишком заняты, и обычные члены банды. Вот и я был таким командиром, только у меня единственного не было «зама». Ну, и все остальные. Сначала другие банды, потом просто внережимники… — Отрицалы? — Не, отрицалы против вертухаев, — насмешливо качнул головой Ханемия. — Режим — это порядки, и их может задавать кто угодно, точнее, кто сильнее. Сейчас режим вроде как задают вертухаи, поэтому и считается, что отрицалы против режима. А раньше режим задавала банда Майки, поэтому внережимниками были те, кто шёл против банды. Понял принцип? — Пытаюсь осознать, — фыркнул Рюгуджи. — Здесь, в колонии, будто мир другой какой-то. — Так и есть. Поговаривают, что в малолетке хуже, чем в обычных взрослых тюрьмах, и, я думаю, это правда. Ты молодец, что доказал сокамерникам свой авторитет, потому что кроме них к человеку из твоей камеры никто не полезет сходу просто так. А если уж ты с ними заобщался, то тем более уже никто не приебется. Я ж говорю, третью неделю все про вашу драку с Майки судачат. Чтоб Мицуя влез и позвал вертухаев — так вообще нонсенс, Мицуя умный слишком, до последнего не полезет, а в это, видишь, полез. — Я действительно про банду ничего не знаю. Знаю только, что она была и главой был Майки. И похоже, что некоторые по тем временам скучают. Расскажешь? — Дракен пошёл ва-банк, по большей части из-за мутной головы, не позволяющей слишком много думать, но и из банального интереса тоже. — Майки был главой. Он заходил, и все кланялись. Его авторитет был неприкосновенен, — легко бросил Казутора. — У тебя нет сигарет, случаем? — Есть, — Рюгуджи с усилием потянул те из кармана. — А вертухаи не доебутся? — Похуй им, — фыркнул Ханемия, прикуривая. — Ну так вот. При Майки были командиры, было условных пять отрядов. Первым заведовал Баджи, это были ребята атакующие, готовые на любую безбашенную хуйню по первому же слову Майки или самого Баджи. Вторым руководил Мицуя, он и его парни были свитой Майки, следили за взаимоотношениями внутри банды, поддерживали его авторитет. Третьим управлял я. Мы занимались подбором новобранцев и защитой банды. И чаще всего опиздюливались от вертухаев. Четвёртым руководили Нахоя и Соя. Формальным командиром был Нахоя, но на деле… черт его знает, что они вообще должны были делать, они все лично с Майки обговаривали. Насколько я понимал, они были связными с тем, что было на свободе. Тащили через опущенных, у кого не было родни, свои посылки и всё такое. Пятым отрядом управлял Мучо, он был самым старшим из нас, и его уже год как выпустили. Он и его отряд контролировали предателей и внережимников, за которыми не успевал следить Майки. И у них было право карать тех, кто шёл против банды, без ведома Сано. Вот, как-то так. — А сколько, пардон, всего народу было? Я думал, там всего человек пятнадцать… — Чуть за сотню народу в банде было. А всего в колонии около семиста человек, — мило улыбнулся Казутора. — А ты думал, все просто запомнили десятерых отрицал? Тут целая империя была. Империя великого лидера Манджиро Сано. — Стоит признать, держать сотню человек в подчинении не слишком просто, — хмыкнул Рюгуджи. — А зеков с малолетки — так вообще сложно. Я знаю, — фыркнул Ханемия. — Майки был бы неплохим лидером, он умеет видеть в людях их сильные качества и приумножать их. А ещё у него гибкий ум, и он хороший стратег. Только вот он психопат. Плевать он хотел на других людей: в нём нет ни сожаления, ни сострадания. Думаю, он не всегда таким был, но это ему чести не делает. Он уничтожает всех вокруг себя просто из-за собственного наплевательства. — Да что же он такого сделал? — Ханемия!!! Кричал вертухай, Казутора тихо вздохнул и тут же поднялся на ноги. — Я потом как-нибудь расскажу, сейчас меня зовут. Рад знакомству, Дракен! — Взаимно. Парень очаровательно улыбнулся и убежал куда-то за угол двора. Рюгуджи закрыл глаза и на время расслабился, просто согреваясь на тёплом солнце. — Ты тут как оказался? — тихо спросил Чифую, присаживаясь рядом. — Меня привёл один парень посидеть в тишине, — отозвался Кен. — Казутора? — хмыкнул Мацуно. — Как ты угадал? — Это наше место, мы раньше часто здесь сидели с ним и Баджи. Поэтому я и спросил, не ожидал увидеть тебя здесь, по старой памяти сюда никто из заключённых не ходит. Баджи раньше мог им по лицам надавать, — пожал плечами юноша. — Они сдружились с Кейске, когда он только сел, потом, когда посадили меня, Баджи и нас познакомил. Они близко дружили, да и мы с ним, наверное, тоже. Он наверняка рассказал тебе про их с Майки… конфликт? — Угу. А что вам мешало общаться потом? — хмыкнул Дракен. — Банда же распалась, неужели Майки бы вам что-то предъявил? — Баджи принял тогда сторону Майки и не поддержал Казутору, и ему неловко восстанавливать отношения, — пожал плечами Чифую. — У него такой взгляд на мир… немного контрастный. Полутона Кейске не принимает, и если он тогда выбрал Майки, то навсегда при Майки и останется. Ты в порядке? Сознание не теряешь? — Спасибо за заботу, иногда кажется, что на грани обморока. Но я вроде держусь. — Прогулка скоро заканчивается. Пойдём ближе к баням, можешь опереться на меня, — Мацуно подал Рюгуджи руку. — Спасибо, — ещё раз кивнул Кен, медленно вырастая на ноги и послушно повисая частью веса на подставленном плече. — Как думаешь, заберут ещё раз к следаку? — Думаю нет, если барин вмешался, — легко хмыкнул парень. — Но ничего не точно. Майки куда-то запропастился, с самого начала прогулки его не видать… не к добру эти его побеги. Вместе они добрели до бани, где уже потихоньку строились зеки. — Тебе, наверное, в горячем помещении лучше долго не сидеть. Кровь смоешь — и выходи, а то хуже будет, — тихо бросил Чифую, пока появляющиеся вертухаи прикрикивали на парней, выстраивая тех рядами. Майки выскользнул из-за спин легавых, непонятно откуда, ловко встраиваясь в ряд и односложно поглядывая на Дракена своими пустыми глазами. Рюгуджи лишь тяжело вздохнул. Только бы хотя маленький убийца от него на сегодня отъебался… — С первой по шестую — в раздевалку! Дракен привычно проскользнул в дальний угол раздевалки, стянул с себя одежду, неравномерно покачиваясь, сложил всё в аккуратную стопочку на лавку, а после прислонился плечом к стене, ожидая команды. — Первая, вторая, третья — направо, четвёртая, пятая, шестая — налево!!! Рюгуджи ушёл в угол, налил таз воды, вяло зарылся пальцами в косу, пытаясь распутать слипшиеся от крови волосы. — Сано, нет. Дракен дернулся. Майки стоял за его спиной, занеся руки над его головой в уже неопределяемом жесте и хмуро глядел на подошедшего Чифую. А ведь Рюгуджи настолько ушёл в себя, что даже не заметил его шагов, и сейчас Сано мог бы уже ему уебать, но было слишком плохо, чтобы не было похуй. — Я хотел помочь расплести косу, — холодно отозвался Манджиро. — Какие-то проблемы? — В тебе совсем от человека ничего не осталось? Можешь хоть сейчас к нему не лезть? — очевидно, в предложенную версию Мацуно не верил и отчаянно влез Дракена защищать. Видимо, чувствовал ответственность за тот раз, когда Рюгуджи защитил его самого. Баджи, на удивление, не вмешивался, лишь напрягся. — Может, перестанешь играть в героя? Тебе не идёт. К тому же я не планировал причинять Кен-чину какого-либо вреда, — сухо хмыкнул Сано. У Дракена не было сил на разрешение этого дерьма, он в темпе отмывал тело, лицо и волосы от крови, стараясь не поплыть в жаре от головной боли. — После всего, что ты творил в последнее время, я не слишком в это верю, — тихо фыркнул Мацуно. — Я разве часто врал? Рюгуджи одним махом ополоснулся, молча покидая парную, пока конфликт не перетёк в массовую драку, в которой он несомненно бы принял участие, предусмотрительно благодарно тронув на всякий случай Мацуно за плечо. Уходя, он чувствовал взгляды на своей спине: тяжёлый, принадлежащий Майки, удивленный — Чифую, и слегка сочувствующий, уже от Баджи. Мицуя на их перепалку упрямо не смотрел, сосредоточенно намыливая тело. От высокой температуры и правда стало хуже, Дракен оделся и развалился на лавке, облокотившись затылком о стену. Кровь из рассаженного лица и головы вроде не сочилась, только липкая противная сукровица, смотреть на себя в сколотое зеркало в углу раздевалки Дракен старательно избегал, картина там навряд ли была хоть сколько-нибудь приятной. Голоса остальных отмывшихся зеков негромко зашумели вокруг, Кен даже глаза открывать не стал. Резко стало решительно до пизды, пусть его хоть убивают сейчас — в гробу хоть отоспится. Сил не было никаких. — Давай, вставай, отведу тебя, — Мицуя аккуратно приподнял Рюгуджи под плечо. — Пока эти двое друг друга не поубивали. — Вы со мной прямо как с эстафетной палочкой, из рук в руки передаёте, — хрипло усмехнулся Дракен. — Сначала Баджи, потом Чифую, теперь ты… — Вряд ли Майки потом возьмётся тебя носить, — прыснул Такаши. — Может, оно и к лучшему, — тихо усмехнулся Рюгуджи. Смотреть ёбанные новости желания не было никакого, Кен вообще не мог сфокусироваться на выпуклом экране телевизора, поэтому просто прикрыл глаза тыльной стороной ладони от раздражающего яркого света. В камеру ему тоже помогал добраться Мицуя, Дракена ощупали, как и всех, на предмет наличия чего-то запрещённого, а после все пятеро загрузились внутрь. Такаши отпустил его лишь тогда, когда Рюгуджи коснулся спиной кровати. — Эй, — Манджиро одним движением метнул что-то Дракену в грудь, потянув это из кармана. — Что это? — прищурившись, попытался разглядеть Кен, беря в руки небольшую баночку. — Снотворное, — даже не глядя в его сторону, фыркнул Майки. — Сам прочтёшь, как принимать. Трое сокамерников молча замерли, озадаченно оглядывая развернувшуюся сцену. — С… — Дракен запнулся. — Спасибо. — Откуда это у тебя? — растерянно поинтересовался Мицуя. — Прижал одного парнишку из ворья с общего режима и очень вежливо попросил его дернуть снотворное из лазарета, — легко дернул плечами Сано, запрыгивая на свою кровать. — А для более весомых оснований на попадание в лазарет, сломал ему руку в двух местах. Ну, и для ускорения процесса тоже. — Ты псих, Майки, — мрачно выдохнул Баджи. Поступок был, мягко говоря, странным, но хитровыебанным, и, что самое пугающее, отдавал заботой. Правда, какой-то извращённой, в виду избранных путей ее достижения, но Дракен признал, что это вполне в стиле Манджиро. Отказываться он был не намерен, снотворное ему бы действительно не помешало. — Что, даже не пойдёшь сегодня никуда? — поинтересовался Мицуя, глядя на то, как бодро скидывает с себя шмотки Сано. — Не-а. Устал, — лаконично брякнул Майки. — Всем доброй ночи. Чифую задумчиво вздохнул, а после тоже разделся и уселся на кровать к Баджи, вполголоса что-то ему рассказывая. Мицуя же улёгся в кровать с какой-то тетрадью в руках, пока Рюгуджи читал инструкцию, беззвучно шевеля губами, а после проглотил две таблетки и медленно развернулся на бок, прикрывая глаза.