***
— То есть они объединили то, чем торгуют, в группы, и этим тоже торгуют? — хмыкнул изрядно захмелевший Кен. — Не совсем торгуют… А скорее заключают контракт на определенную стоимость индекса в будущем. Типа, предсказывают определённый рост или определенное падение. Это фьючерсы называется, — он посмотрел на непонимающее лицо Кена и поднял глаза к потолку, думая, как объяснить это лучше. — Типа, я вот думаю, что, допустим, газ будет стоить например сто йен, и я даю обязательство, что куплю его через месяц за сто йен. Через месяц цена на газ меняется, и если она становится меньше, например, восемьдесят йен, то я лох и должен купить газ дороже. А если она выросла, стала, например, сто двадцать йен — то я красавчик и я в плюсе на двадцать йен. Ну и то же самое работает с продажей, только в зависимости от роста и падения — красавчик я или лох становится в обратную сторону. — То есть они покупают или продают то, чего нет? — Именно. Но то, что будет или не будет. В зависимости от этого будет или прибыль, или потеря средств. Вообще в индексах скорее важно направление изменения индекса, чем непосредственное значение, их там перемножают на коэффициенты для сопоставления… — Блять, как сложно, — Дракен все это время искренне вникал, но мозг вспухал и некоторые суждения просто не укладывались в его голове. — Когда ты вообще успел в это вникнуть? — Да вот, за этот месяц, — пожал плечами Манджиро. — Но я ещё не все понял, буду продолжать вникать. Это выглядит как перспективная херня для пассивного дохода. Но одним им обойтись точно не получится. — Ты вообще человек? — мрачно хмыкнул Рюгуджи, уже даже не морщась от отвратительного вкуса виски. — Ну а кто я тебе, блять? Я просто сосредоточен, когда что-то делаю, и не отвлекаюсь, поэтому мне это и даётся, — легко пояснил Майки. — Мусора у меня в голове нет, вот он и не отвлекает. Давай в шахматы сыграем. За каждый мой шах выполняешь мое желание. — Если ты чего-то хочешь — ты можешь просто меня попросить. — Так не интересно, — качнул головой Сано. — Ставишь шах ты — я выполняю твое желание. Манджиро притащил доску из кладовки, плюхнулся напротив Дракена, а в подернутых алкогольной дымкой глазах заплясали черти. — Ты меня пугаешь, — поделился Рюгуджи, тем не менее расставляя фигуры. Майки только хитро усмехнулся и отдал право играть чёрными Кену, чтобы тот ходил первым. Сано по большей части молчал, пока играл, хотя у Дракена от количества выпитого мысли путались и приходилось напрягаться. Первый шах был предсказуемым, но Рюгуджи пришлось стерпеть, ведь иначе он бы никак не выкрутился в долгую. Сано радостно похлопал в ладони, а после односложно кивнул на бутылку, где оставалось на три глотка. — Допивай. — Я ж нажрусь. Ты хочешь, чтобы я на собрании блеванул? — Похмелья не будет, я замешал в бутылки аспирин, — качнул головой Сано. — Откуда такие лайфхаки? — мрачно хмыкнул Рюгуджи. — В передаче для домохозяек с утра видел. Я пораскинул мозгами — должно работать, — легко объяснил Манджиро. — Прежде, чем пешкой ходить — подумай хорошо. — Поддаешься? — Ни в коем случае. Походишь пешкой — и через два хода скорее всего поставишь мне шах. Но потом могут возникнуть сложности, — серьезно покачал головой Майки. — И вправду, — подумав, хмыкнул Рюгуджи, а после хитро усмехнулся. — Но я все равно пойду пешкой. Ты же сместил весь интерес игры не к выигрышу. И поставил Манджиро шах, только не через два, а через три хода. — Ответь честно, ты простишь Казутору, если он захочет вернуться? — Прощу. Но подумаю, прежде чем лишний раз повернуться спиной, — кивнул Майки. — Отвлёкся ты что-то. Шах. Дракен и правда пропустил удобный проход конем, а потому пришлось только мириться с нарисовавшимися обстоятельствами. — Идём вместе в ванную, — односложно скомандовал Манджиро. — Прямо сейчас. — А шахматы? — поинтересовался Рюгуджи, чувствуя, как он нелепо краснеет. — Там доиграем, — усмехнулся он, и по этой усмешке сразу стало понятно, что Кена нечто точно ждёт. Но доску Манджиро правда аккуратно принес и установил у ванной на табуретку, а сам включил кран, набирая воду. А после легко скинул с себя футболку. — Не стой столбом, — строго скомандовал маленький блондин, оглядываясь на Рюгуджи за плечо. — Раздевайся. Пришлось раздеваться. Дракен неловко и неаккуратно выпутывался из шмоток, пока Майки уже светил голыми ягодицами, проверяя температуру воды. — Мы же не влезем вдвоём… — Кен был красным и сильно сомневался, что это от горячего пара. — Влезем. Сейчас покажу, как. Залезай. Рюгуджи погрузился в воду, поглядывая на Сано. У Дракена и самого ноги помещались, только если их согнуть в коленях и расставить пошире, но Майки ловко скользнул в ванну следом за ним, удобно умостившись между них. — Поцелуешь? — буднично поинтересовался Манджиро, запрокинув голову и уперевшись Кену в грудь затылком. Пришлось поцеловать, неудобно согнувшись. Поцелуй вышел медленным, мягким, не напористым, и Майки оторвался сам, протягивая свою маленькую руку к шампуню и принимаясь намыливать себе голову. Дракен думал о запахе гнили, протухших яйцах, раздавленных голубях и не шевелился ни на йоту, ведь член был в опасной близости от маленьких ягодиц Манджиро, а сам Дракен — в опасной близости от накатывающего возбуждения. Майки же как ни в чем не бывало вымыл голову, а после развернулся, как назло задевая бёдрами четыре раза полувставший член, а после принялся разбирать косичку Кена, сосредоточенно копаясь своими маленькими пальчиками в его волосах. — Майки, если ты ещё раз надавишь на меня своим бедром… — сквозь зубы вдохнул Рюгуджи, чувствуя, как он окончательно возбуждён. — Так? — намыливая ему волосы, навалился на него Сано. — Блять, Майки! Маленький блондин гаденько усмехнулся и скользнул руками ниже, вцепляясь пальцами в широкие плечи и с нажимом скользя вниз по груди. А после вдруг второй рукой огладил внутреннюю сторону бедра, огибая упирающийся в живот налитый кровью стояк. Кен тяжело застонал, а Манджиро впился ему в шею, ощутимо прикусывая своими острыми клычками. — Издеваешься… — шепнул Дракен, сжимая пальцами бортики ванной. — Я? Нет, — Майки мягко чмокнул его в висок и вновь отвернулся, усаживаясь к Кену спиной и принимаясь намыливать уже своё тело с видом, будто он тут не при чем, и никакого отношения к нарисовавшейся проблеме Дракена не имеет, проехавшись ещё раз бедром по его стояку. — И что ты намерен с этим делать? — склонившись к уху Сано, хрипло бросил Рюгуджи. — С чем? — невинно осведомился Майки, округлив глаза. — Вот с этим, — Кен резче положенного дернул его за руку, укладывая ту на свой стояк. Майки проскользнул на заднице вперёд от такого напора и плюхнулся всей спиной Рюгуджи на грудь. — Сам это натворил, — низко прорычал Дракен, ведь стояк уже становился болезненным. — Бери ответственность. Манджиро перевернулся на бок, хитро усмехнулся, подтягиваясь на руках и в очередной раз придавливая член крепким бедром, а после в самые губы Кену выдохнул: — Тогда делай, что хочешь. И у Рюгуджи словно крышу сорвало. Он одним рывком поднял Майки на ноги, расплескав половину воды, и придавил его запястья к холодному кафелю одной рукой, прижимая его всем телом и впиваясь в тёплый рот. Чужой стояк упирался в бедро. Манджиро застонал в поцелуй, а после, оторвавшись, тихо шепнул: — Кен-чин, пожалуйста… — Что, «пожалуйста»? — рыкнул ему на ухо Дракен, мстительно кусая его в местечке за ухом. — Как дразнить меня — так ты первый… — Пожалуйста, потрогай меня там, — сипло выдохнул Майки, а Кен тут же подхватил его на руки, вынимая из ванной, пока они окончательно здесь не убились, и развернул к себе задницей, наваливаясь сверху и притираясь бёдрами. Рюгуджи едва не выругался, когда Манджиро дернул из ящика под раковиной тот самый бутылёк смазки, вкладывая его в руку Кена, а после потянулся к собственному паху. — Убери руки, — Дракен легко перехватил его запястья, прижимая к стене перед ним, заставляя ещё нагнуться. — Теперь терпеть будешь ты. Майки тихо постанывал, пока Кен на пьяную голову в духоте ванной растягивал его, вспоминая в голове указания девочек, то и дело сжимая собственный стояк у основания, чтобы не кончить от вида раскрасневшегося и тяжело стонущего Сано. Хватался своей большой ладонью за твёрдые упругие ягодицы, шептал какую-то несусветицу, когда случайно двигал пальцами внутри чуть резче, заставляя Майки сжиматься вокруг него и срываться на высокие нотки. И лишь на трёх пальцах Дракен уже не мог терпеть и развернул Сано к себе лицом, мягко подхватив его под бёдра и прижав к стене, наскоро смазывая член по всей длине. — Может быть больно, — прошептал Рюгуджи, направляя стояк рукой. — Блять, — Майки сорвался на сиплый вздох, когда Кен устроил руку на его члене, аккуратно проводя рукой вверх-вниз, — трахни меня уже… И Дракен опустил его на свой член, выбивая из Манджиро высокий вскрик, а сам напротив низко выдал: — Бля-я-ть… Толчки были быстрыми и короткими, внутри Майки было обжигающе горячо и очень узко, а Сано с каждым толчком проезжался спиной по кафелю, тяжело дыша Кену в ухо. — Дракен!!! Майки!!! — Блять, — выхрипел шепотом Сано, закрывая Кену рот своей крошечной ладошкой. — Это Баджи, я забыл про него… продолжай, но тихо, он не найдёт нас и уйдёт искать в гараж… — Сука, Майки… — прикусив его за пальцы, сипло выругался Дракен. — Продолжай, ты же хочешь кончить, — шепнул Манджиро ему в ухо. Дракен хотел. Очень хотел. Стоны сдерживать едва удавалось, особенно когда Баджи приблизился к двери, а Майки как назло, — а может и назло, — начал подмахивать бёдрами, опираясь на плечи Рюгуджи, закусывая губу, чтобы не стонать. Трахать Сано на весу было вполне удобно и до одури приятно: единственной точкой опоры для маленького лёгкого тела сейчас был сам Дракен. От этой мысли захотелось толкаться резче. — Блять… я сейчас, Кен-чин, — зашептал Майки ему на ухо. И Кен хватило всего на пару секунд. Манджиро сжимал его плечи своими крепкими маленькими пальцами, сжимал его бедра своими до судорог, сжимался вокруг него там, пока Рюгуджи изливался в него, а услышав хлопок входной двери, позволил себе тяжёлый низкий стон на выдохе. Майки перепачкал ему грудь, а после в неё же и ткнулся носом, загнанно дыша. — Ты нахера про Кейске не предупредил? — шикнул Дракен, едва отойдя от оргазма и устанавливая шатающегося Манджиро на пол. — Забыл, — дернул плечом Майки, начиная натягивать одежду. — Да не волнуйся ты, просто молчи, я ему сейчас чего-нибудь напизжу, это же Баджи, он в любую хуйню поверит… — Одевайся давай быстрее, он же вернётся сейчас! — шикнул Кен, влезая в намокшие штаны. Ванная выглядела как после стихийного бедствия, среди которого устояли только шахматы: остальное они посбивали с полок и от души залили водой почти все. В итоге они вышли вместе, упакованные хер пойми как в свои мокрые вещи. И тут же нарисовался Баджи, озадаченно замерев с пакетом тайяки в руках. — А… вы… — Позвонить заранее не мог? — с порога наехал на него Сано, напоминающий своим видом сейчас не главу районной ОПГ, а взъерошенного мокрого воробья. — Кен-чин бедный чуть не умер из-за тебя! — Чего? — недоуменно оскалился Кейске. — Я уснул в ванной, Кен-чин дремал в комнате, ты пришёл, разорался, Кен-чин пошёл меня будить, я испугался, вмазал ему, он, видишь, промок, чуть половину ванной не разнесли! — Манджиро возмущённо всплеснул руками. Актерские способности у него явно тоже были на высоте, Дракен чуть сам в этот бред не поверил, но важно закивал головой. — А шахматы в ванной зачем? — хмыкнул Баджи, заглядывая Сано за плечо. — Я играл, — фыркнул Майки. — Давай сюда тайяки! — А, ну… извините, — неловко почесал затылок Кейске. — Прости, Дракен. Что ты там хотел обсудить по поводу отряда, Майки? — Требую от тебя чай в качестве извинений, пока мы будем вытираться! — подпихивая Баджи к лестнице, бросил Сано, и уже после того, как тот скрылся, тихо бросил. — Меня обычно бесит, когда он тупит, но как же иногда это бывает вовремя… — Никогда больше так не делай, — плотно покраснев, шикнул Рюгуджи. — Я бы умер со стыда, если бы Баджи нас заметил! — Ну не заметил же, — пожал плечами Сано, а после мило потерся носом о грудь Кена. — Задница болит. Понесёшь на ручках? — Куда? — Куда скажу, конечно.***
На собрании Майки назначил драку с Мёбиусом, с которыми они уже с трудом умещались в одном районе Токио. Планировалось все сделать через две недели, ведь уже через два дня должны были выйти остальные командиры и ещё через два — новое собрание, где всех должны были перераспределить по отрядам. С уже перевалившей числом за сотню бандой управляться вчетвером было невероятно тяжело, Баджи, под которым было больше семидесяти человек, бегал в мыле при поддержке Сано и Рюгуджи, только и успевал раздавать команды и воспитательных пиздюлей. Майки с большинством их ребят общался не слишком охотно, но при этом довольно заботливо. Разгребать стычки по углам, на которые нарывались их парни, стучать по дурным головам, когда члены банды лезли в грабежи и били витрины, что Майки не одобрял — все это отнимало действительно много сил и времени, совсем не как в тюрьме, где они жили в одном месте и все всегда были под рукой. Они оба, честно говоря, не вылезали с района и не слезали с телефона все это время. И это было нормой, просто присутствовало на фоне, но выматывало. Манджиро выглядел бодро, но отвратительно спал, курил полночи после того, как просыпался от кошмаров. Дракен честно обнимал его за плечи по часу, стоя у подоконника, на котором сидел Майки, прижимал его к себе, мягко целуя в макушку. После он неизменно поднимал Сано на руки, уносил в кровать. Он прекрасно знал, что Манджиро нелегко, и что в голове у него что-то болезненное, тяжёлое, что Майки не мог принести кому бы то ни было. То ли действительно не хотел, то ли никто бы не понял его с его мыслями. Но Сано держался уникально стойко. Легко приходил в рабочее состояние, а расслаблялся только наедине с Кеном, начиная негромко ныть по какому-нибудь дебильному поводу по типу «слишком холодно», «кушать хочется», «не выспался», «обними меня» или что-то в этом роде. На следующее же утро после собрания Манджиро вскочил раньше Кена, а разбудил его сам. Причём не просто разбудил, а раз семнадцать его позвал, нависнув над ним на кровати, пока Дракен не сдался и не брякнул раздраженно «доброе утро» в ответ. — Кен-чин, вставай!!! Вставай-вставай! — Манджиро забрался на подоконник с коленями, едва убедился, что Дракен на него реагирует, выглядывая что-то за стеклом чрезвычайно увлечённо. — Там что-то происходит! Пошли посмотрим! Давай, одевайся!!! Напротив дома Манджиро была школа, повернутая к их окнам задним двором. Обычно там просто изредка шлялись школьники, которых они видели лишь в семь утра после своих ночных похождений, уныло плетущимися в школу. Дракен отвернулся к стене и закутался плотнее в одеяло, сонно брякнув: — Майки, давай поспим… мало тебе развлечений… — Нет-нет!!! Там драка похоже, пойдём! — А драк у нас вообще не случается… — заворчал Кен, понимая, что хера с два от него отстанут. Он-то, в отличие от Манджиро, пропускал чуть чаще, и сейчас воевал с большим приобретённым синяком на рёбрах. Рюгуджи устало натянул штаны, допил воду из стакана, заботливо оставленного им же для Манджиро у кровати, накинул кофту, а поверх неё хаори потеплее, спустился вниз к вешалке, снимая с неё куртку, пока Майки возбужденно скакал вокруг, упаковываясь в футболку и пуховик. В итоге до внутреннего двора они добрались за пару минут, а Сано на пару метров опережал уныло бредущего Кена, семеня своими маленькими ножками по снегу. — Да ты, блять, посмотри на него! Стоит ещё! Толпа школьников, окружившая развернувшийся бой, взбудоражено загудела. Среди здоровых старшеклассников внутри круга на футбольном поле терялась массивная фигура типа, колошматящего коленями по пацану, и ещё больше терялась смешная несуразная фигурка самого пацана. Крашенного в блонд, с дурацкой встрёпанной прической, избитого в кровавые сопли в прямом смысле — он рыдал, но продолжал держаться, — пацана. — Да битой его отъебите уже! — Ну и нахуя мы сюда пришли? — низким со сна хриплым басом осведомился Дракен. — На, подержи, — не отреагировал на него Майки, скидывая пуховик, оставаясь в одной футболке. — Расчисть дорожку, пожалуйста, чтобы я с ними не пихался. — Замёрзнешь, — строго брякнул Дракен, но пошёл напролом. Майки пошёл следом, прорываясь сквозь толпу за уверенно расталкивающим своими плечами народ Кеном. — Ну и что тут у нас? — своей этой странной непоколебимой лидерской интонацией осведомился Сано, поравнявшись внутри круга с Рюгуджи. — Драки на ставки? Дрянь какая… — Ты кто вообще такой? — оторвавшись от избиения несуразного блондина, хмыкнул здоровый тип, ростом с самого Кена. Дракен даже не дернулся, прекрасно знал, что нога Майки покрывает два с небольшим метра в высоту, а всю остальную возможную высоту соперника Манджиро с лихвой бы покрыл в прыжке. — Меня Майки зовут, — легко дернул плечом Сано. — Тебе парня бить не стыдно? Он руками и так как вертолет машет, а ты его ещё и на полторы головы выше. Кто-то в толпе нервно переглянулся, видимо, уже слышавшие про маленького лидера новой банды. — А тебя на две, — расхохотался тип. — Ты что пришёл, пиздюк? Детей до четырнадцати в бои не принимаем, уж извини. — Лучше б в карты на ставки играли, ей богу, — вздохнул Сано, легкой походкой подбираясь вперёд. А после бросил ногу вверх, скучающе, даже не стараясь. Выбил челюсть из суставов. Глянул на упавшего, брезгливо поморщился, а Дракен услышал за спиной какой-то неясный звук и обернулся, тут же широкой ладонью перехватывая биту. — А вот этого не надо, — Кен помрачнел, прокрутив древком так, что у парня заломило кисть, и ему пришлось разжать пальцы и отдать биту. — Перед вами человек без оружия. Так нехорошо. — Ты кто такой? — настороженно гаркнул кто-то из толпы. — Он — Дракен, мой заместитель. А я Майки. Майки-сама, если быть точнее, — усмехнулся Сано. — Собрание у храма Мусаши завтра в одиннадцать ночи. Приходите, если готовы доказывать, что вы нам нужны. Он подобрался к пацану и сгрёб его с земли, прохладно осмотрел раскрошенное лицо, а после подхватил парня под плечо, облокачивая на себя. — Парни, это мой друг! — заявил Сано, пронзительно взглядывая на толпу, а после тихо бросил пацану. — Как тебя зовут? — Т… Таке… м… чи, — едва шевеля лопнувшими губами, бросил парень. — Если кто тронет Такемучи — можете сразу переться ко мне, — закончил мысль Майки. — За своих друзей я готов биться, а дерусь я неплохо. Проверить можете в любой удобный вечер, я обычно бываю возле храма Мусаши поздно вечером. А если не найдёте там — ищите просто рядом, вам подскажут, где я. У кого-то остались вопросы или возражения? Толпа онемело молчала. Один удар — не скупой и короткий, как обычно любил бить Майки, когда дрался, чтобы экономить время и силы, а показательно красивый, в ровный шпагат, лёгкий, словно оно ему ничего не стоило, убедил их молчать. Половина молчала от шока, половина от уже заигравшего уважения. — Вот и славненько, — улыбнулся Сано. — Кен-чин, поможешь донести? — Угу, — мрачно брякнул Рюгуджи, но предварительно сломал деревянную биту о своё колено со страшным хрустом, а уже после подхватил пацана под второе плечо. — Где ты живешь? — М… ня… мама… убьет, — промычал пацан. — Сплюнь кровь, — усмехнулся Майки, — а потом говори. Блондин харкнул под ноги, а после скривился от боли. — В восемнадцатом доме, который напротив футбольного поля, — наконец-то выдал он. — Так мы соседи, — негромко хохотнул Сано. — Пойдём, у нас тебя от крови ототрем. Парень пытался идти сам, что не особо помогало, а Майки ещё и умудрился как-то закурить и пыхтел теперь дымом. — Спасибо, — пробормотал пацан, когда они занесли его в дом и проводили до ванной. — Только меня не Такемучи зовут. Я Такемичи Ханагаки… — Такемучи тебе больше идёт, — усмехнулся Майки, выставляя ему на раковину пузырёк с перекисью. — Кен-чин!!! Сделай мне какао! — Руки есть, ноги есть — сделай сам, — огрызнулся невыспавшийся Рюгуджи, падая на диван. — Ну Кен-чин! — Сано запрыгнул следом за ним, едва дверь за Такемичи закрылась, а после повис у него на шее. — Пожалуйста! — Уйди, мой ночной кошмар, — фыркнул Кен, легонько отпихивая парня от себя. — Тогда можно я тебя поцелую? — состроил щенячьи глазки парень. Дракен демонстративно подставил щеку, но Сано извернулся и чмокнул-таки его в губы. — Прости, что разбудил, — шепнул он, укладываясь к Кену на грудь. — Но мне очень хотелось. Мы поболтаем с этим парнем и ляжем спать до вечера, ладно? Я буду тебя обнимать. Хочешь, схожу за пивом? Или отсосу? — Фу, Майки, я уже на секунду даже поверил, что ты нормальный, — скривился Дракен. — Не торгуйся, мы не на рынке, ты все равно меня уже разбудил, а я уже даже почти смирился. — Да? Значит какао все-таки будет? — Эгоист, — в который раз за все время их совместного проживания ругнулся Кен, поднимаясь на ноги. — Эй, Такемучи, ты там живой? — Угу, — донеслось из ванной, а после дверь открылась, выпуская наружу парня с разбитым, но уже отмытым лицом. — Нахера в драки на ставки полез, если драться не умеешь? — поинтересовался Сано, пока Дракен размешивал какао с молоком в чашке. — Да я не лез, — уныло вздохнул Ханагаки, неловко замерев перед столом. — Меня заставили. Ну, точнее не меня, а моего друга, а он болеет сильно, астматик, и я вышел вместо него… — Туповато, — покивал Сано. — Но благородно. — Пиво будешь? — вытягивая банку себе, поинтересовался Рюгуджи. — Ты это мне? — нервно хихикнул пацан. — Он какао обойдётся, — фыркнул Кен. — Мне пятнадцать, — почесал Ханагаки затылок. — Ну и каким боком тебе это мешает? — непонимающе глянул Манджиро. — Э… ну… давайте, — кивнул Такемичи. — Этот дом же пустой столько лет стоял… вы тут как оказались? — Ты давно здесь живёшь? — вылавливая зефирки ложкой, осведомился Сано. — Лет пять, как родители переехали, — отозвался парень, принимая банку в руки. — Это дом моей семьи, — хмыкнул Манджиро. — Все умерли семь с половиной лет назад, кроме меня. — А ты где был? — неловко шмыгнул разбитым носом Ханагаки. — Сидел в тюрьме за убийство, — легко фыркнул Майки, а после кивнул на Рюгуджи. — И он, кстати, тоже. Дракен осуждающе глянул на Сано недвусмысленным взглядом, означающим, что это не лучшие факты об их жизни для начала знакомства. Такемичи же приоткрыл рот, а после нервно хихикнул, а после и вовсе натужно рассмеялся. Правда, кроме него не рассмеялся никто, и оба парня воткнулись в него бесцветным взглядом. — Ха… ха-ха… — Ханагаки медленно стих, а улыбка сползла с его лица. — Так… это не шутка?.. — Не шутка, — кивнул Сано. — Напоминаешь мне брата. Такой же неловкий. — Твой брат же был лидером самой большой подростковой банды, — прищурился Дракен. — Да. Но он им был не потому, что был дохуя суровым. Брат был очень добрый и справедливый, — дернул плечом Майки. — Но иногда он вёл себя как полный придурок, прям как Такемучи. — Я, пожалуй, пойду, спасибо, — затараторил Ханагаки, отставляя банку с пивом. — Стоять, — строго притормозил его Сано. Такемичи замер, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Будем друзьями, мы же соседи! Я бы попросил испечь Кен-чина пирог, но в гости к твоим родителям нам идти, наверное, не стоит, — улыбнулся Майки. — Прогуляемся, может? — Ладно, — вымученно улыбнулся Такемичи. — А вы… бандиты? — Обычные хулиганы, — лениво отмахнулся Майки. — Пойдём, Кен-чин! И они в общем-то нормально погуляли бы за какой-то несуразной обыкновенной болтовнёй, если бы около дома Такемичи, когда они уже собирались расходиться, их не нагнала бы маленькая рыжая девчонка и не развернула бы Майки за плечо, вломив ему пощёчину. — Вы!!! Опять его избили, чертовы бандиты!!! Я на вас брата… — в слезах она отскочила в сторону, хватая Ханагаки за руку, а Майки медленно-медленно вздохнул, пока его взгляд неустанно холодел, а Дракен с охуевшим видом не знал, что делать, но на всякий случай готовился ловить руку Сано. — Хина, это не они, — взволнованно прошептал Такемичи, а после сглотнул, выступая вперёд, заслоняя девушку собой. — Подруга? Или твоя девушка? — бесцветно осведомился Майки. — Второе, — едва слышно высипел Ханагаки. Рюгуджи уже занёс ладонь рядом с рукой Майки. Рыжая девчонка ростом метр пятьдесят не то, что удара, она бы и тычка в полсилы не выдержала и легла бы сразу. — Майки, — Сано вдруг вновь улыбнулся. — Очень приятно. И били его не мы, я вообще-то его вытащил из драки. В следующий раз не поднимай на меня руку, ладно? Закончил он так тепло и так сухо и серьезно одновременно, что Дракен опешил. Угрозы в его словах не слышалось, но после одной фразы, сказанной с такой интонацией, Кен бы сам тысячу раз подумал, прежде чем вообще подойти к Майки. — Это правда, Хина, — облегченно выдохнул Ханагаки. — Мы познакомились сегодня, Майки вломил Киемасе, когда тот меня бил. Это мои соседи. — Дракен, — односложно представился Рюгуджи. — Ну, мы пойдём, Такемучи, — Манджиро махнул рукой, разворачиваясь на пятках. — Пока-пока! — Стойте! Простите меня за это, — девушка искренне виновато улыбнулась. — Я Хината Тачибана. Спасибо вам, что вытащили Такемичи из драки! — Да не за что, — пробасил Кен. — Рады знакомству. — Скажи ему, пусть хоть потренируется, а то Такемучи у тебя совсем как сопля, — усмехнулся Сано. — Кен-чин, я устал ходить! Понеси на ручках! — Десять метров до дома, — закатил глаза Рюгуджи, подхватывая его на руки.***
Чифую вышел из вокзала за руку с Казуторой, чуть прячась у него за плечом на половину тела, но едва заметил Баджи, вместе с Ханемией побежал к нему, смеясь во весь голос. Мицуя настороженно вышел следом, ёжась на морозе и потирая затылок, пока ему что-то увлечённо рассказывал Нахоя, держащий Сою под локоть, а Хаккай шел рядом, мягко улыбаясь. Майки помахал им рукой, подзывая к себе ближе. Рядом с ними стояла мама Чифую, Баджи ее знал лично и они болтали все это время на вокзале: невысокая красивая и ухоженная женщина с мягкими морщинками в уголках глаз и губ от улыбки, с удивительными голубыми глазами, совсем как у Чифую. Дракен тоже улыбался и держал в руках пакет с заботливо прихваченными куртками, по личному опыту зная, что парни замёрзли в дороге. Мацуно оторвался от Баджи и тут же обнял маму, целуя ту в щеку, а Кейске прижался лбом ко лбу Торы, крепко обнимая его за талию. Ханемия выглядел счастливым, более счастливым, чем Кен его помнил в колонии. Остальные же сразу подошли к Майки с Дракеном, обнимаясь и негромко смеясь. — Нахоя, блять, задушишь, — хрипел Сано, похлопывая парня по спине чуть интенсивнее. — Вы как? В колонии все было нормально? — Лучше всех! — отрапортовал старший Кавата, отстраняясь. — Ты уже нашёл на свободе, кому мы первым начистим рожу?! — Братик, успокойся, — раздраженно шикнул Соя, дёргая брата за руку. — Только вышли… — Мицуя, тебя Па почему не встречает? — коротко осведомился Манджиро. — Он на работе, — серьезно отозвался Такаши. — Вы выглядите на порядок лучше и свежее. Надеюсь, с нами теперь тоже такое произойдёт. — Произойдёт, — кивнул Сано. — Как насчёт вечером всем вместе посидеть у меня в честь вашего звонка? Попозже, чтобы вы успели с семьями побыть. Мучо, кстати, с нами. — Отличная идея! — пуще прежнего расцвёл Нахоя, пока Мацуно подбирался вместе с Баджи поближе к ним. Казутора, отошедший от общей толпы в сторону, слегка грустно глянул на них. Дракен отошёл к нему. — Рад видеть тебя, — тепло улыбнулся Рюгуджи, обнимая парня. — Смотрю, вы с Чифую помирились? — Мы и не ссорились, — усмехнулся Казутора. — Просто Майки не было рядом, и мы могли быть вместе, только Кейске не хватало. Теперь все, должно быть, будет не слишком радужно, надеюсь, хоть на свободе мы сможем в свободное время от их с Майки дел быть вместе… — Ты не думал вернуться? — осторожно поинтересовался Кен. — Думал, — тяжело признался Ханемия. — Но после той ситуации у Майки ко мне доверия никакого, я это знаю, а делать что-то, все время зная, что он мне не доверяет… — Это же ты Тора-кун? — ласково поинтересовалась госпожа Мацуно, подойдя к ним. — А ты, должно быть, Кен Рюгуджи, да? Фую про вас очень много писал в письмах. Спасибо вам большое, что поддерживали там моего сына… В ее голубых глазах на секунду блеснули слёзы, но она их тут же легко смахнула. — Это пустяки, Мацуно-сан, — поклонившись в пояс, ответил за двоих Рюгуджи. — Вы вырастили замечательного сына, — добавил Ханемия. — А кто из ребят Майки? — Его за головами не видно, — рассмеялся Дракен, показывая ладонью уровень напротив своей груди. — Маленький такой блондин. — Понимаю, — улыбнулась женщина, видимо, в ее большом жизненном опыте уже попадались такие маленькие лидеры. — Вы можете зайти на чай как-нибудь или на ужин, я буду очень рада вас видеть, и вы нисколько не доставите мне неудобств, даже если Фую будет вам что-то такое говорить. Дракен видел, как Тора улыбался, но улыбка его становилась все грустнее и грустнее. Ему и самому было самую малость грустно: у него никогда не было мамы, которая ждала бы его с самой тёплой улыбкой на вокзале и звала бы его друзей на ужин. У Торы же вместо мамы и папы были два наркомана, наверняка уже слабо напоминающих людей, зачем-то родившие его и обрекшие влачить своё существование без каких-либо объяснений. — Эй!!! Мучо-сан, здорово!!! — заорал Нахоя в трубку по громкой, очевидно, Майки набрал, чтобы дать всем поздороваться. — Приходи к Майки сегодня, будем праздновать наше освобождение! Все загудели туда же. — Я поеду, — едва слышно бросил Казутора. — Звони мне на этот номер, если что. И сунул Рюгуджи бумажку с номером своего мобильника, видимо, у Торы он был. Дракен не стал останавливать, понимал, что навряд ли Ханемия хочет ещё больше затягивать прощание. Баджи с Чифую проводили его грустными взглядами. — Ты название-то банде придумал? — Без вас? Даже не планировал начинать до вашего выхода! — рассмеялся Майки. — Вот вечером и подумаем! Кен-чин, отстань ты от госпожи Мацуно! Иди сюда! — Спасибо, что не дал над ним издеваться, — тихо добавила мама Чифую, аккуратно ухватив Кена за руку. — Чифую сильный мальчик, но очень добрый, и он иногда боится на кого-то положиться. — Не за что, — Дракен серьезно кивнул. — Каждый из нас поступил бы для него так же. И ей бы впору было злиться и расстраиваться, что друзья ее сына — кучка уголовников, но мама Мацуно, кажется, смотрела на них и видела совсем не совершенные ими преступления. — Будьте аккуратны, мальчики, не оступайтесь больше, — наставительно, но мягко бросила она, забирая Мацуно. — Такаши, мы зайдем за тобой и близнецами, — пообещал Сано. — Вы же не знаете, где мы живем. Отдыхайте!***
Сегодня в их доме было охуительно людно, как никогда. Дракен только успевал готовить с помощью Чифую и Мицуи, пока Нахоя с Мучо спаринговались во дворе под улюлюканье Баджи в открытое окно. Все скучали по тем временам, когда они вместе тренировались, и даже не особо жалующий драки Чифую весело улыбался, глядя на скачущего вокруг огромного Мучо Нахою. А ещё Майки позвал Санзу. На того Нахоя с Соей отреагировали примерно никак, потому что сели тогда же, когда и Баджи, и Харучие не знали, зато у Мицуи и Хаккая что-то переменилось в лице, когда они его увидели, но после Такаши очень спокойно пожал ему руку, коротко кивнув. И если к Мучо парни были настроены чуть-чуть более отстранённо, чем к остальным, но все ещё по-дружески, то Санзу… создавалось впечатление, что Мицуя с Хаккаем относятся к нему как к деловому партнёру: с уважением, но опаской. А ещё Харучие так и не снял дома маску с лица, а виски пил из стакана через трубочку, просунутую под маску, а ко всеобщему веселью почти не присоединялся и много молчал. Но с ним часто заговаривал Сано, и Санзу отвечал, правда Дракену все никак не удавалось услышать, о чем они говорят. Манджиро улыбался Санзу иначе, как-то снисходительно, а говорил как-то по-учительски, излишне спокойно для Майки. А Харучие пристально его слушал и твёрдо кивал в ответ на некоторые реплики, неотрывно глядя Сано в глаза. — Кен-чин! Хватит готовить, оставь Чифую, пойдём пить! — потянул его Майки. — Така-чан, у меня к тебе назреет одна просьба… — А у меня к тебе один серьёзный разговор, — негромко бросил Такаши. — Возьми Дракена, пойдём отойдём покурить. Они вышли на крыльцо под хохот Нахои с другой стороны двора. Мицуя стоял рядом с Хаккаем, Дракен — привалившись к обшитой сайдингом стене, а Сано единственный уселся на ступеньку, закуривая. — Хотел попросить тебя придумать и сшить форму, как только подобьем финансирование, — коротко бросил Майки. — Нахуя форма? — скривился Кен. — Что за ребячество? — Косвенное ее назначение — легче различать своих в массовых драках. Основное — подсознательно такие вещи как одинаковая одежда и одинаковые позы в построении заставляют их чувствовать объединение и симпатию друг к другу на подсознательном уровне, — спокойно объяснил Манджиро. — Ну и ещё дисциплинирует, у меня не будет рябить перед глазами и ещё много чего. — Хорошо, я могу попробовать, Майки, — кивнул Такаши. — Но уйдёт много времени. — От тебя нужен только хороший опытный образец, — улыбнулся Манджиро. — Дальше найдём, кто отошьёт больше сотни штук. Ты что хотел? — Майки, — Мицуя потупил взгляд. — Я боюсь, что я не смогу полноценно быть командиром отряда. А Хаккай — моим замом. Мы возвращаемся в наркоторговлю. Дракен удивлённо оглядел обоих. Майки же опустил взгляд на тлеющую сигарету и хмыкнул: — Сколько платят? — Как ты догадался, что это из-за денег? — неловко отвёл глаза Хаккай. — Это очевидно, сомневаюсь, что вы мечтаете торговать наркотой до конца своих дней ещё и с риском сесть рецидивистами, — сухо оборонил Манджиро. — Выплаты за это время были меньше, чем то, что я бы зарабатывал, — устало бросил Мицуя. — У меня подрастают сестры, денег нужно все больше, хочу, чтобы они нормально жили, ценники за коммуналку, еду и одежду конские, мне придётся много поработать, чтобы все покрыть… у Хаккая сестра тоже не справляется с расходами, собирается бросать универ ради работы, брат опять влез в долги… в общем… — Мицуя. Я попросил не оправдания, а сумму. Сколько вам пообещали? — строго отчеканил Сано. — Около ста пятидесяти тысяч йен в месяц будет выходить пока что, — выдохнул Такаши. — Если у меня будете получать больше — уйдёте оттуда? Шиба с Мицуей озадаченно переглянулись, а после оба кивнули. — Отлично, — кивнул Майки. — Вопрос улажен. Отрядом вашим пока займусь сам. Чем нынче торгуют? — Химка почти все, — дернул плечом Мицуя. — Давай не про работу, пойдём лучше повеселимся? — Ай-ай-ай, отпусти!!! — завопил Нахоя, а после выбежал из-за угла. — Вот же здоровый хуй, как ты его приручил, глава? — На контрасте, — усмехнулся Сано.***
После возвращения из карцера сокамерники на него уже не поглядывали, а пялились. Карцер маленькому Майки даже понравился, там было тихо и никто не мешал заниматься, разве что скучновато и иногда запаздывали с кормёжкой. Но сидеть с книгой под пристальными взглядами теперь в привычной камере было тяжело. Манджиро решил оторвать взгляд и посмотреть-таки на пялящихся на него старших. Те немедленно среагировали. — Ты четверых парней размотал. Семнадцатилетних, — констатировал один из старших, Джиро. Майки где-то краем уха услышал, что он сидит за разбойное нападение, во что, в принципе, верил. — Ну да, — ровно кивнул мальчик, ожидая продолжения разговора. — Я этих уебков не любил, — помедлив, фыркнул Джиро. — Как тебя, говоришь, зовут? — Майки, — негромко бросил Сано, откладывая книгу. Между ними явно завязывался разговор, и выстроить нормальные отношения с сокамерниками Майки считал не лишним. — Так и зовут? — Это вроде прозвища. Вообще — Манджиро Сано. Дайки тут же прекратил ковыряться в зубах и сощурился, глядя на ребёнка. Дайки был здоровой детиной под два метра, такого, чтобы уложить, пришлось бы постараться. — Сано? А о Шиничиро Сано случайно не слышал? — заинтересованно выдал он. — Слышал, — кивнул Майки. — Однофамильцы? — Он мой старший брат, — ровно отозвался мальчик, спрыгивая с койки. Парни переглянулись между собой, а после хохотнули. — Тот Шиничиро, который «Чёрным драконом» руководил? — удивлённо раскрыл глаза третий — Сатоши. — Охуеть не встать. И как брат поживает? — В порядке, — даже не поморщившись, соврал Майки. Они ему никто, чтобы сообщать, что Шиничиро лежит в коме в больнице и непонятно, когда выйдет ли из нее. Но когда выйдет — точно заберёт его из этого отвратительного места, а пока надо было просто потерпеть. И попытаться устроиться комфортно здесь, ведь брату, возможно, понадобится время. Четвёртый, самый младший из всех его сокамерников, молчал. — А вы откуда его знаете? — поинтересовался Манджиро. — Были в его банде когда-то давно. Шестерками, когда мелкие были, — усмехнулся Дайки. — Хорошие времена были, и брат твой хороший. — Говорят, дерёшься недурно, Майки, — криво ухмыльнулся Джиро. — С Мучо поспарринговаться не хочешь? Младший сокамерник в эту же секунду поднял голову. Та у него была брита, надбровные дуги были расположены довольно низко, из-за чего на лице выражение было вечно недовольным, но сами глаза его были до жути спокойными, мутными. Мучо был больше Майки всего раза в два, в отличие от позавчерашних старших, что были крупнее раза в два с половиной. Сано скупо оценил свои силы и оборонил: — Если он хочет. — Меня Ясухиро зовут, — немедленно поднялся тот на ноги. — Нападай. Манджиро вздохнул, проверяя, насколько сильно сейчас тянет спину и не подведёт ли она его в ответственный момент, а после скользнул над полом, выдавая обманчиво прямой хук. Мучо поймал его кулак в ладонь, а Майки тут же поднырнул ему под руку своей свободной, и схватил в захват, а после и вовсе скользнул в сторону, с силой вламывая коленом по боку. Ясухиро зашипел и бросился на него, просто сгребая его в охапку и готовясь бросить через бедро, но Манджиро успел отвоевать одну руку, чтобы подстраховать себя в падении, почти делая фляк. Дедушка на такие акробатические номера всегда ругался, чтобы Сано не привыкал, ведь когда он вырастет с большим телом маневренность его упадёт, и такие трюки перестанут выходить, но сейчас задача состояла в том, чтобы не рухнуть на шею. И Майки даже удалось приземлиться в ноги. Старшие одобрительно загудели, а Манджиро успел замахнуться ногой и пробить по голове, сильно замедлившись в сам удар, что тот вместо сокрушительного стал едва ощутимым. А после тут же коротко кивнул в благодарности за бой и сел на свою кровать. Все было понятно: если бы он ударил в полную силу, Мучо уже был бы в отключке. И Ясухиро тоже не стал спорить с исходом, кивнул, а в глазах его промелькнуло зачинающееся уважение. — Ну даёшь, Майки, — уважительно кивнул Сатоши. — Достойно. Здесь не пропадёшь, если не пырнут, конечно. Они засмеялись. Мучо едва заметно поморщился, но Сано это разглядел. И уже следующим утром подошёл к Ясухиро у умывальников и тихо бросил: — Ты хорошо дрался, просто чуть медленно. Поспаррингуемся сегодня?***
Выловить некурящего Мицую одного Дракену удалось только уже сильно после начала вечеринки, когда все пьяные играли в карты на монетки по одной йене чисто чтобы не играть на интерес. Кен и сам был пьян, а Мицуя собирался домой к сёстрам, укладывать тех спать, и Рюгуджи вызвался его проводить. — Сколько твоим лет? — Шесть, — улыбнулся Мицуя. — Двойняшки. Заявили мне с порога, что я, видите ли, постарел и похудел. — Дети, — легко рассмеялся Дракен, но быстро посерьёзнел. — Не боишься возвращаться туда? — Да называй все своими именами, я смирился уже, — Мицуя кривовато махнул рукой. — Опасаюсь, но кроме как в картели, я больше сейчас такие деньги нигде не заработаю. — Нелегко тебе, должно быть, приходится… — Кен закурил. — А за рецидив, не дай бог, конечно, сколько влепить могут? — От восьми до смертной казни, — мрачно выдохнул Такаши. — На самом деле, если Майки найдёт более… безопасный способ заработка, я буду счастлив. Но после срока я больше знаю о том, как не попасться. Буду верить в лучшее. — Слушай, я все хотел спросить… Санзу этот. Майки сказал, что его перевели из тюрьмы после какого-то инцидента, Баджи ещё не было, у Мучо я спрашивать не хочу. Можешь рассказать? — Санзу, — Мицуя отвернулся и долго глядел на пустую проезжую часть, — цепной пёс Майки. Очень исполнительный, изобретательный и неплохой боец, а Майки для него бог. Харучие слушается каждого его слова. Но есть у него один нюанс: если у Торы все по жизни нелегко складывалось, вот он и двинулся немножко, то Санзу… Не хочу так говорить про него, я его уважаю, но лучше слов не подобрать: он законченный псих. А перевели его… Майки приказал выяснить кое-что у трех человек и положить их в лазарет на какой-нибудь весомый срок, больше недели, и Санзу закрыл их в туалетах, сначала тушил о них бычки, чтобы они заговорили, потом бил током, а потом заставил пить «белизну». И двое умерли от отравления, ну, от хлора посинели, вспухли, дышать перестали. Правда, в тюрьме не смогли доказать, что это дело рук Харучие, хоть и все догадывались, и его методично сослали куда подальше. Он такие штуки часто проворачивал, очень жестокие, но делал это очень аккуратно, так, чтобы к нему было не прикопаться. — И Майки это… — Казутора взбесился на это первым, я его поддержал, — вздохнул Мицуя. — Но Майки все объяснил, и я понял. Лучше, чем он, я вряд ли это расскажу, но суть такая: есть определенные действия, требующие редких способностей, вроде того, как Майки управляет толпой народу и так же легко управляет кем-то одним. Я вот так не могу и не знаю никого, кто может. Такие качества у нас у всех есть, Майки их различает и использует их для общего дела. Типа того, что ты понимаешь и можешь поддерживать любого, стараешься увидеть ситуацию со всех сторон и сочувствуешь всем. Вроде того, как Баджи легко перестаёт вникать в ситуацию, даёт подчиненным по ебалу и говорит «либо ты собрался и идёшь с нами, либо прямо сейчас разворачиваешься и сваливаешь отсюда на все четыре стороны, видеть тебя не хочу». Понимаешь? У Санзу тоже такое есть. Это для нас его поступки неприемлемы, ужасны, потому что мы сами так не можем и никогда не сделаем, а если сделаем — то нас совесть заебет. А ситуация иногда этого требует. И Санзу совесть за такое не заебывает, он легко может в людях видеть не людей — их чувства, эмоции, истории, а просто мясо. А я лично знаю несколько мрачных ситуаций, которые Санзу пресёк на корню. Один раз Майки в еду подсыпали каких-то таблеток в большой дозе внережимники… Так вот пока Майки в лазарете лежал, Санзу устроил диверсию и как-то убедил их сокамерников-стариков, что этих парней опустили. Их тогда разочек выебали, но они больше никогда никого не трогали. Дракен закурил ещё одну. — Майки, может, тебе про это никогда и не говорил, но когда мы были маленькими и отвоевывали эту ебаную тюрьму, все было очень сложно и плохо. Майки серьезно травили около пяти раз, потому что драки он вывозил, Ханемию резали неоднократно, меня пиздили, один раз ударили трубой, лопнула селезенка, пришлось удалять в срочном порядке… Такой, как Санзу, был очень нужен: многие проблемы тогда реально решались очень жестко, никто из стариков не понимал слова, только насилие. И когда просто надавать по ебалу было неэффективно — приходил Санзу. — А как человек он как? — осведомился Рюгуджи, морщась от летящего в лицо снега. — Он очень редко разговаривал с кем-то из нас, только с Майки и Мучо общался, — Мицуя пожал плечами. — В детстве он был тихим, но сейчас даже на общую попойку пришел, это на него не очень похоже, может, стал пораскрепощеннее. Так что это ты лучше у Майки спроси. — У меня сложилось впечатление, что Майки не очень хочет его со мной обсуждать, — хмыкнул Кен. — Это неудивительно. Они же с Мучо типа наш секретный полк, — Такаши поплотнее перевязал шарф. — Кроме Майки толком никто и не знает, какие приказы им выдаются. Хотя ты, наверное, будешь знать, если спросишь, не думаю, что Майки станет это все от тебя скрывать. Все, давай я дальше сам, я тут за поворот живу, а ты возвращайся к остальным. Спокойной ночи, Дракен! — Спокойной, — Рюгуджи коротко улыбнулся, обняв Мицую на прощание. У них же дома было уже в разы менее шумно. Мучо негромко переговаривался с Санзу о чем-то, Харучие кивал, Нахоя с Хаккаем соревновались в армрестлинге под пристальным наблюдением Сои, поедающего мороженое ложкой из банки, — то, что он, оказывается такой же жуткий любитель сладкого, как и Сано, выяснилось в самом начале вечеринки, — а Майки с Баджи почему-то успокаивали расстроенного Чифую. Причём скорее даже именно Манджиро успокаивал Мацуно, а Баджи судя по всему не знал, куда себя деть в этом разговоре и неловко мялся вокруг табуретки, на которой Чифую сидел. — Проводил? — осведомился у Кена Баджи, когда тот подхватил свой бокал со стола. — Проводил, — кивнул Дракен. — Чифую, я же не запрещаю вам с ним видеться, — спокойно говорил Сано, поглаживая парня по плечам. — То, что я не очень доверяю Казу-чану, на вас никак не влияет. Вы можете спокойно общаться сколько вам влезет в обычной жизни, вне банды. — Пьяные разговоры пошли? — тихонько хмыкнул на ухо Баджи Кен. — Чифую очень переживает из-за Торы, — негромко отозвался Кейске. — Я, на самом деле, тоже, но… Пиздец он смелый, на самом деле, я бы этот разговор с Майки зассал заводить… — Так что все нормально, не нервничай ты так, — улыбнулся Сано. — Я пойду покурю, Кен-чин, пойдёшь? — Пошли, — кивнул Дракен, а после уже на пороге тихо поинтересовался. — А они в курсе про то, что Тора зарезал тех двоих?.. — Я точно никому не рассказывал, больше никто не знает, — Майки дернул плечом. — Думаю, Казутора Чифую бы ничего говорить не стал, может только Баджи рассказал, и то не факт. Поцелуешь? Они были на улице, и их уже никто не видел. — Напился? — усмехнулся Кен. — Только если чуть-чуть, — разулыбался в ответ Сано. — Но ты поцелуй!***
Казутора все ещё наблюдал за тем, как Баджи дергается на каждый громкий звук и крики вертухаев. Оно и не было удивительным: он все-таки провёл здесь всего лишь меньше месяца, у него не было времени привыкнуть ко всему, но его реакция все равно была более заметной и нервной, чем у всех других новичков в тюрьме, в том числе и у них самих. Кейске его сходу заинтересовал — красивый парнишка с длинными волосами и заметными клычками, чуть подрагивающим ещё не слишком уверенным в себе оскалом, но уже с претензией. Мицуя на его некоторую гиперактивность и бравурность изредка закатывал глаза, Майки лишь посмеивался, а Мучо спокойно улыбался. Баджи действительно хорошо дрался, поэтому его эта малозаметная, но все же зашуганность ещё больше была неясна. Был, конечно, самый простой метод — попросить объяснить поведение Кейске Майки, но, во-первых, был риск нарваться на шуточки от Сано, во-вторых, он мог решить и не отвечать, а в-третьих, это было, в конце концов, неуважительно по отношению к Баджи. Поэтому Казутора просто наблюдал за ним, придумывая, как лучше сблизиться с этим парнем. А сблизиться хотелось. Про его статью Майки сказал лишь, что Баджи убил своего отца, и Ханемия ничему не удивился: ему и самому иногда приходили на ум такие мысли по отношению к собственным родителям, но он все-таки почему-то слишком их любил. Возможно, больше, чем нужно. Кейске не гнушался драк, легко вступал в них вместе с парнями, похвастался тем, что он КМС по кикбоксингу, и это явно были не пустые слова. И по лицу он тоже получать не боялся, хоть Казутора и замечал, как Майки старается держаться в первую очередь рядом с ним, чтобы проверка его навыков не обернулась критической для Кейске травмой. А ещё Баджи несколько раз вызвал на спарринг Майки, хотя ему сразу сказали, что у него нет шансов, и он все эти разы проебывал, но лишь активнее тренировался и фыркал, что не теряет надежду Манджиро одолеть, на что почти двухметровый Мучо, которому, по рассказам стариков, от Майки легко влетало, несмотря на разницу в росте почти в шестьдесят сантиметров, хохотал до слез. Но дрался Баджи хорошо, Казутора признавал в нем равного, а то и куда более перспективного. Все изменилось в один единственный день. Они тогда только вернулись в камеру до отбоя, Майки уже расставлял шахматы, чтобы поиграть с Мицуей, а Казутора искал нужную страничку книги, ведь закладка из неё куда-то делась. Мучо отжимался в углу камеры, а Баджи скакал через спизженый откуда-то шнурок: это было классической тренировкой для бокса, тренировало лёгкость перемещений. Манджиро как обычно успешно выигрывал у Мицуи, поедая его фигуры одну за одной, Ханемия иногда на них поглядывал поверх книги, а Баджи размеренно щёлкал шнурком по полу с каждым прыжком, раз пять уже чуть не ударив им по Мучо. Такаши уже начинал раздражаться от близящегося проигрыша, думая над каждым ходом минут по десять, пока на лбу его вспухала жилка. В итоге, в очередной раз потеряв пешку, он негромко, но нервно бросил: — Кейске, можешь перестать бить своей хуйней по полу, мне этот звук сниться будет! — Так никому же не мешает вроде, — оскалился Баджи, не перестав прыгать. — Первые минут пятнадцать не мешало, — усмехнулся Сано, распутывая колтуны на голове. — Реально, Баджи, нормально уже напрыгал, можно и отдохнуть, — Мучо остановил шнурок, просто поймав его ладонью, а после хохотнул, замахиваясь, чтобы хлопнуть того по плечу. — Сядь и сиди! И произошло странное. Баджи вдруг сжался и задрожал, закрываясь от удара, словно Мучо собирался его убить. Майки мгновенно обернулся, внимательно глядя на Кейске своими чёрными глазами, Ясухиро так и не хлопнул по плечу, как планировал, так и замерев с занесённой рукой, Мицуя забегал глазами, пропустив сам момент произошедшего, потому что пялился на доску, а Казутора тут же отложил книгу. Пауза затягивалась. Никто ничего не понимал. И тут Баджи, толком не выпрямившись, сипло и тонко выдавил из себя: — Я… в туалет… — и выбежал из камеры. Все нелепо смотрели на хлопнувшую дверь, а Ханемия поднялся на ноги и тихо бросил: — Я проверю. Майки за его спиной как-то догадливо хмыкнул, видимо понял что-то, но Казуторе было не до него. Он пробежался по коридорам колонии, ища Кейске, и нашёл его в самых дальних от них туалетах, уже пустующих, сидящим на холодном кафеле между умывальников и загнанно дышащим, глядящим в никуда своими тёмными раскосыми обычно шальными глазами. Сейчас же они были широко раскрыты, а веки подрагивали, как и весь Баджи. Он обнимал колени и, кажется, начинал плакать. — Кейске? — тихо позвал Ханемия, приближаясь, но Баджи его, кажется, не замечал. — Все хорошо? Он осторожно опустился напротив на корточки, вглядываясь в лицо длинноволосого. Тот пытался дышать, делал вдохи очень часто, но словно не мог набрать воздуха в лёгкие, дыхание было поверхностным, тревожным, он даже приоткрыл немного рот, чтобы дышать было легче. А по лицу его безмолвно текли редкие крупные слёзы, которые он словно и не замечал в оцепенении. Ханемия опустился перед ним на колени и осторожно, мягко взял за руки. Баджи был в панике, Казуторе знакомо было это состояние, он сам в такое впадал в те пару раз, когда его родители чуть не передознулись на квартире, и он, маленький, не знал, что делать и как быть. — Кейске, — тихо и очень ровно заговорил Ханемия, поглаживая большими пальцами его запястья, — посмотри мне в глаза, я с тобой. Все хорошо, ладно? Баджи медленно перевёл взгляд на желтые глаза Ханемии, продолжая дышать все ещё слишком часто, но чуть глубже, а после в его взгляд медленно, по крупицам, начала возвращаться осмысленность. — Все хорошо, ничего не происходит, мы тут вдвоём, — продолжил тихо говорить Ханемия. — Ты в безопасности. А едва взгляд полностью стал обычным, Баджи вдруг скривился и дернул свои руки, пряча лицо и складываясь к коленям, всхлипывая в рыданиях. — Тише, — Казутора аккуратно погладил его по колену, осторожно придвигаясь ближе. — Дыши. Баджи понадобилось с десять минут, чтобы прорыдаться, пока Ханемия позволил себе его обнять, устроившись сбоку, мягко поглаживая по длинным прядям волос. Кейске скулил как испуганный ребёнок, кусал губы острыми клычками до крови, сжимал и разжимал кулаки, дрожал и жался, почему-то, ближе к Казуторе. Ханемия ничего толком не понимал, но продолжал греть его похолодевшие руки и поглаживать по голове, убирая с лица прилипающие к мокрым от слез щекам волосы. — Я никому не расскажу, что ты плакал, — пообещал Казутора. — Не переживай за это, я тут тоже плакал пару раз. свои за это ничего не скажут… — Правда? — всхлипнул Баджи, поднимая на Ханемию красные глаза. — Клянусь, — кивнул Ханемия, совсем по-детски протягивая ему мизинец, и Баджи уцепился за него своим, не расцепляя. — Что случилось? Мучо бы тебя не ударил… да и ты бы ему навалял если что… — Я… — Кейске судорожно втянул воздух. — Да неважно… — Тяжёлое детство? — Казутора сочувствующе глянул ему в глаза. Баджи вдруг снова всхлипнул, но уже не так разбито, а скорее отчаянно, и принялся судорожно утирать слёзы свободной рукой. — Не расскажешь никому? — шепнул он, глянув на сцепленные мизинцы, а Ханемия с готовностью кивнул головой. — Отец… он с самого детства маму бил, и мне изредка прилетало, но обычно только ей. Я, когда совсем мелким был, лет пяти, когда он на маму налетал, пытался ее защитить, молотил его кулаками по ноге, ясное дело, что сделать ничего не мог… а он всегда кричал… ну, то, что Мучо сказал… а потом меня бил по голове и отшвыривал, а у меня голова кружилась, и я уже встать не мог, сидел у стены, ревел и смотрел, как он маму хуярит… А сделать ничего не мог! Кейске вновь сорвался на плач, а Ханемия обнял его, давая плакать себе в шею. Баджи наверняка не считал для себя вообще нормальным плакать, его хотелось сберечь, выслушать, защитить. — Он ни маму, ни тебя больше не тронет, — шепнул Казутора, перебирая его тяжёлые гладкие волосы. — При мне плакать не стесняйся, я никому ничего не скажу… Хочешь, я ебну Мучо по шапке? Не буду ничего объяснять — просто ебну. Баджи сквозь слёзы хихикнул и обнял Казутору, зарываясь пальцами в его волосы.