если ты болен на голову - значит вооружён

ATL — Фильтр Скриптонит — Лучше всех

Санзу открыл дверь Мерседеса для Коко, едва они запарковались, пока Инуи с водительского выбрался сам. Они втроём коротко поздоровались, по-деловому, за руки, лишь лёгкими улыбками обозначая, что приветствие их чуть ближе, чем просто коллег. — Давно ждёшь? — негромко осведомился Коко, закуривая от зажигалки, предложенной ему Инуи, ведь сам держал в руках дипломат, аккуратно оправляя дорогой вызывающе-красный костюм индивидуального пошива. — Минут пять, — качнул головой Харучие. Длинные волосы его были собраны серебряной заколкой в высокий пучок, галстук отсутствовал, а не менее дорогой пиджак пыльного розового цвета покоился на сгибе локтя, открывая жилет из этого же комплекта. Цвет для этого костюма-тройки ему выбирал Риндо, и, несмотря на изначальные сомнения, Санзу был вынужден согласиться, что тот ему действительно шел. — Дракен звонил, говорил, что задерживается, — Инуи задрал голову, тоже закурив, оглядывая переливающиеся синим стекла высотной башни, самой низкой из всего комплекса, но все ещё в сорок этажей в высоту, перед которой они стояли. — Подождём снаружи? — Да, это будет правильно для переговоров, — кивнул Хаджиме. — Не знаю, правильно ли мы сделали, что не взяли с собой дополнительную охрану… — Я начальник службы безопасности компании «Канто», — поморщился Инуи. — Плюс Харучие официально — старший руководитель отдела внутренней безопасности. По-моему, пафоса вполне хватит. Да и Дракен вроде едет с охраной. Не стоит переживать, мы в выигрышном положении, ты же сам говорил. — Ты прав, — чуть улыбнувшись, кивнул Хаджиме. — Вот они, паркуются. Чёрный «Бентли» затормозил неподалёку от них на небольшой парковке для резидентов строительной компании, владеющей башней, и vip-лиц. Двери распахнулись, Рюгуджи вылез наружу, пригладив рукой гладкий хвост чёрных волос, сощурившись на июньское солнце, в сопровождении двух ребят в строгом чёрном. Санзу почтительно склонился головой по привычке, Инуи тоже поклонился просто из-за того, что здесь за ними наблюдали множество камер, а Коко кивнул и приветливо пожал руку в приветствие, но Кен сам приобнял его в приветствии. — С документами все в порядке? — осведомился Дракен, привычным жестом проверяя застежки запонок на манжетах. — Естественно, — рассмеялся Коко. — Все в сборе, идём? — Конечно идём, господин генеральный директор, — улыбнулся Рюгуджи. — Настала пора называть тебя «господин главный акционер»? — ухмыльнулся Инуи, проходя сразу следом за одним из охранников. Это было правило от Майки. Как только у Рюгуджи появилась личная охрана, Сано потребовал выдать охране строгие инструкции: Дракен всегда должен проходить в середине. Первым должен заходить охранник, последним — тоже. Это касалось и остального сопровождения, поэтому Кен сейчас шел в середине шеренги, деля ее с Коко, Инуи в ней шел вторым, Санзу — предпоследним. Стеклянные вращающиеся двери заканчивались входной группой: десять вооруженных охранников, металлодетекторы, а лишь после роскошный пустой холл. — Мы прибыли на переговоры с «Reneval buildings» по поводу продажи здания, — коротко оборонил Дракен, тормозя напротив охраны. — Рюгуджи-сама? — учтиво осведомился охранник, склонившись. — Верно, — коротко кивнул Кен. — Коллеги и охрана со мной. — Прошу, — мужчины в форме отступили от рамы, пропуская внутрь делегацию, вновь вежливо кланяясь. — Даже оружие не попросили сдать, — хмыкнул Санзу, когда они сели в лифт. — Не имеет смысла, мы официально прибыли на переговоры, — пожал плечами Инуи. — Ты при оружии? — осведомился Коко у Кена. — Нет, зачем? — повёл плечом Рюгуджи. — При мне вы и охрана. Если бы кто-то каждому из них сказал, что через три года они будут покупать башню под офис в центре Токио — все четверо бы посмеялись ему в лицо. Никто не верил, а план Майки работал, пока они все работали над его исполнением. Четыре коллекторских агенства, десять прачечных, большая и успешная брокерская компания — все это принадлежало пока небольшому, но очень бойкому холдингу, группе компаний «Канто» за представительством главного учредителя — Кена Рюгуджи, а также генерального директора — Хаджиме Коконоя. И этот бойкий холдинг сейчас собирался выкупить бизнес-центр в виде сорокаэтажной башни в центре Токио. Была и закулисная сторона: наркокартель, рэкет. Для отмыва денег от них как раз и существовали десять прачечных. Схема была простая: чёрную наличку пробивали чеками работники прачечных, якобы, как заказы, а проверить реальность услуги чистки одежды, оплаченной за наличку, представлялось очень сложно. Налоги, конечно, платить приходилось, но потери по налогам были смешными по сравнению с полученными финансами от незаконной деятельности. — Прошу, — склонился один из их охранников, открывая двери в переговорную, чтобы пропустить начальство вперёд. — Добрый день, — приятно улыбнулся Хаджиме, заходя первым. Дракен в вопросах официального бизнеса всегда предпочитал держаться позади Коко. Не потому, что чего-то не знал, а потому, что Майки сказал, что генеральный директор должен стать представительным лицом, в то время как акционер имеет полное право держаться в стороне. — Доброго дня, господа, — кивнул Касеру, один из директоров строительной компании, которая продавала им здание. — Присаживайтесь. Желаете чай, кофе, виски, коньяк? Дракен оглядел всех своих подчинённых, читая по глазам их желания, а после коротко выдал: — Один кофе, три коньяка, будем премного благодарны. Напитки вынесли почти сразу, очевидно, все было заготовлено заранее. Не пил только Инуи, бывший за рулём. Слава гениальных инвесторов и надежных брокеров «Канто» давно опережала все личные знакомства, потому относились к ним с уважением. — Давайте приступим к обсуждению сделки, — коротко бросил Хаджиме, открывая дипломат. — Предварительные переговоры прошли прекрасно, вот документы, подготовленные нашими юристами, нотариус ожидает в машине внизу, если вы прямо сейчас согласитесь на подпись. — Хаджиме-сан, мы же приглашали вас на переговоры, поэтому давайте обговорим условия сделки. Я считаю, что два миллиарда йен — это смешная цена за отстроенное нами здание, — усмехнулся Касеру. — Рыночная стоимость этого здания без отделки составляет, как минимум, в пять раз больше. — Понимаю, Касеру-сан, — кивнул Хаджиме, легко отпивая коньяк из бокала. — Какую сумму вы хотите предложить для продажи? — Вы молодая компания, покупка такого здания у нас — одних из крупнейших застройщиков Токио, как минимум сделает вам имидж, — улыбнулся мужчина. — Плюс, для вас это явно важная покупка. Сумма, прямо скажем, немаленькая. А здание, отстроенное нами, соответствует всем современным параметрам. Поэтому я предлагаю сумму сделки в восемь миллиардов йен. — Вы называете цену в четыре раза больше изначальной, — спокойно бросил Хаджиме. — Но разговор шел о двух миллиардах. Предлагаю три, как директор Канто. — Названная вами сумма меньше в два с небольшим раза, Хаджиме-сан, — качнул головой Касеру. — Я все понимаю, вы молоды, поэтому не намерен вести переговоры агрессивно, так что давайте сойдёмся на семи с половиной миллиардах. Уверяю, это станет для вас выгодным вложением. Наше здание в сравнении с вашим нынешним трехэтажным офисом возымеет прекрасный эффект на ваших конкурентов, все десять раз подумают, прежде чем с вами связываться. — За внутреннюю и внешнюю безопасность компании отвечаю я, как начальник службы безопасности, — бросил Инуи. — Наши конкуренты касаются исключительно нашей компании. — Но сомневаюсь, что вы захотите иметь в конкурентах Канто, — улыбнулся Коко, доставая ещё пакет документов из дипломата. — Ведь наша компания выиграла тендер на государственные земельные участки под застройку в центре Токио. В то время, как ваша компания, специализирующаяся на застройке, проиграла нам. Хаджиме спокойно передал документы на изучение в руки директору, отпивая ещё глоток коньяка, пока у того расширялись глаза. — Поэтому я предлагаю вам миллиард двести йен за это здание, а также продажу по стоимости, ниже рыночной на пятнадцать процентов, выигранной нами земли под застройку, — оборонил Коко. — Либо мы отстроимся там сами, мы как раз хотели расширять нашу деятельность, почему бы не в сторону застройщицкой компании? — Погодите, но тендерный конкурс же должен закрыться только сегодня… — озадаченно растерялся мужчина, оборачиваясь на своих помощников. — Закрылся шестнадцать минут назад, — коротко улыбнулся Хаджиме. — Здесь копии документов, которые шестнадцать минут назад получил наш тендерный отдел. Касеру чуть отвернулся, озадаченно поморщившись, разглядывая подписи на документах. — Нам нужно посовещаться с учредителями, — поднявшись на ноги, хмыкнул мужчина. — Без проблем, подскажите, где здесь можно курить? — впервые за весь диалог подал голос Дракен, поправляя на запястье дорогие часы. Все замерли. Майки уже три года объяснял, что от этого никуда не уйти, что Дракен будет в глазах партнеров и криминальных организаций сомнительной персоной: отсидевший, молчаливый, жестковатый богатый мужчина, вокруг которого ходят неподтвержденные слухи о том, что он также является главой бандитской группировки. Целая когорта людей работала на то, чтобы связь с преступностью господина Рюгуджи не подтверждалась. Но бояться его от этого не переставали. Не до дрожи, но ощутимо опасаться. — Можете курить здесь, господа, — оборонил Касеру, взмахом руки требуя у подчинённых подать пепельницу. — Теперь, позвольте, я отойду. Когда за ним захлопнулась дверь, Дракен закурил, легко стряхивая пепел в принесённый изящный хрусталь. Коко прикурил вторым, а остальные следом. — Нервничает, — отметил Санзу, выдыхая дым вверх. — Он нечасто проводит переговоры, я его пробивал, — отозвался Инуи. — Потому и нервничает. Кофе, кстати, дрянь. — Коньяк ничего, — пожал плечами Коко. — Ну они прижаты, тут исход в нашу сторону. — Это было ожидаемо, вы же с Майки план разрабатывали, — усмехнулся Дракен. — Для него мы — зарвавшиеся щеглы, которым три года подряд везло. Ему сколько? Лет сорок? А нам по двадцать три… Как, кстати, ребята, которых я отобрал в тендерный? Я же ни разу до этого персонал не отсматривал. — Хорошо, все умницы, — улыбнулся Коко. — Под конкретную задачу — самое то. Распускать после сделки не считаю нужным, пусть работают, доберём ещё народ… по-любому ещё придётся в тендера играть. — Рад слышать, — хмыкнул Кен. Дверь вновь распахнулась, и мужчина тихо и не слишком довольно оборонил: — Хаджиме-сан, Рюгуджи-сама, вызывайте нотариуса. Коко с легкой иронией усмехнулся, кивая одному из охранников, чтобы позвонил нотариусу.

***

Лампабикт — Крылья Настя Полева — Летучий фрегат

— Ну как у них? — облокотившись на спинку стула за спиной Сано, осведомился Баджи. — Купили, — отмахнулся Майки, захлопывая ноутбук. — Это и так было понятно. Сегодня не до работы, да и сводку по трём биржам я Коко уже отправил, дальше так справятся, там все вроде стабильно. Ты на стол накрыл? — Накрыл, — коротко кивнул Кейске. — Никто не приедет? Вдвоём с тобой будем? — Все на кладбище поедут как обычно, — кивнул Майки. — А после Коко нужно в старый офис, расторгать договор аренды, Кен-чин сначала должен подписать бумаги, а потом у братьев какие-то неполадки с поставками огнестрела, пора вмешаться главе… Инуи вроде собирался документы для арбитражей отобрать, а Санзу всегда есть, чем ночью заняться, сам знаешь. Да так, наверное, и правильнее, что они на кладбище… — Да, я думаю, Чифую уже не до этого, — вздохнул Баджи. — Ну что, если ты закончил, тогда… — Помянем, — коротко кивнул Майки, поднимаясь на ноги. Три с небольшим года с момента смерти Чифую они провели взаперти вдвоём. Конечно, все к ним заезжали с разной периодичностью, но большую часть времени они все равно проводили в одиночестве, что, несомненно, их сильно сблизило. Просыпались примерно в одно время, Баджи готовил завтрак, ели, Майки выходил в сеть, чтобы последить за делами Тосвы и Канто, Баджи сразу готовил обед и ужин. Потом оба выходили тренироваться и на спарринги, чтобы совсем не засидеться, обедали, а за обедом Майки снова подключался к сети, смотреть за изменениями биржи, слушать сообщения от всех командиров. После Сано шел читать или смотреть что-то, что ему было нужно для успешной работы Тосвы и Канто — новости, каких-то аналитиков, а Баджи садился за свой, приобретённый, ноутбук, чтобы проследить за только-только оживающим к вечеру чёрным сектором из работы. Созванивался с Торой, который обычно из-за работы просыпался часам к шести вечера, и сидел на линии, слушая переговоры всех парней из отрядов чёрного сектора, которые писались по внутренней линии, сидел так до ночи, часов до двух, когда вся работа уже начинала проходить к своему логическому завершению, ужинал вместе с Майки, вновь садящимся за открытие биржи уже Нью-Йорка, а после уходил спать, пока Майки неизменно оставался на телефоне и за ноутбуком. Когда Сано ложился — Баджи не знал. Уже как два года их перевезли в другой дом, с удобствами, который отстроили на вырученные Тосвой средства, для надежности расположенный во все такой же максимальной заднице: два часа езды на машине от Токио, вокруг лес на множество километров и ничего кроме. Зато дом был двухэтажный, с ванной, небольшой террасой, четырьмя спальнями и большой гостиной внизу. Газ, естественно, проведён в такую задницу не был, электричество специально тащили строители, плюс стоял аварийный генератор, чтобы точно не было никаких сбоев, проведён высокоскоростной интернет для удобной работы. И все это формально принадлежало японскому эмигранту — Вакасе Имауши, якобы на случай, если тот вдруг решит вернуться из Китая на родину. — Роллы с угрем? — хмыкнул Сано, оглядывая стол в гостиной. — Чифую их любил. И лапшу, — с плохо скрытой печалью, тепло улыбнулся Баджи, кивнув на две миски уже чуть подостывшей лапши. — Саке или виски? — Давай для начала саке, потом посмотрим, — кивнул Манджиро, сложив ладони вместе. Баджи уселся напротив, сложив ладони таким же образом. Собственный день памяти они отмечали совсем иначе: хохоча и слушая музыку, в то время как все работники акционерного общества Канто и бандиты из Токийской свастики возлагали цветы мемориалам: Канто складывало цветы к памятнику Манджиро Сано и Баджи Кейске, установленному на седьмом этаже их бывшего офиса, а Тосва — к камням на кладбище. А Баджи с Майки напивались дома, словно всему миру назло. К Чифую же все ездили именно на кладбище, Сано на этом настоял, а Дракен, Баджи и Казутора поддержали. Даже несмотря на все сложности с Мацуно-сан, все ездили глубокой ночью возлагать цветы. Пусть потускневшая от горя за три с небольшим года мать и горбатилась через неделю на кладбище, с маниакальной внимательностью выкидывая горы цветов от тех, из-за кого, по ее мнению, умер их сын, они все равно продолжали. Отдавали дань памяти. Госпоже Мацуно же был отписан специальный счёт от Канто на громадную сумму, которым та из принципиальных соображений не пользовалась. Но счёт ее всегда ждал, пока существовало акционерное общество Канто. — Давай не только за Чифую, но и за Изану, Майки, — вдруг тихо подал голос Баджи. — Ты всегда про него молчишь… — Бестолку говорить, Кейске, — хмыкнул Майки. — С ним… Это было дело нашей с ним семьи, только вот я решил его из семьи исключить. И я совершил большую ошибку. Такие ошибки не прощаются. — Мне, получается, тоже не простят смерть Чифую? — грустно усмехнулся Баджи. — Это разные вещи, Кейске. В любом случае, я буду помнить Мацуно Чифую всю свою жизнь, — тихо оборонил Сано, не разнимая ладоней. Они выпили, не чокаясь, Баджи задумчиво положил Майки в плоскую тарелку, рядом с той, что стояла около миски с лапшой, роллы, и немного какого-то салата, Сано принялся не менее задумчиво есть. — То, что Канто переоформили как акционерное общество уже окупилось? — после долгого неуютного молчания оборонил Баджи. — Конечно, — дернул плечом Майки. — У Канто безупречная репутация на рынке ценных бумаг, плюс мы объявили о расширении бизнеса в другие сферы, люди активно инвестируют в акции Канто. — А как сейчас акции распределены? — хмыкнул Кейске. — Пятьдесят один процент акций у Кен-чина, остальное на торгах. — Что за цифра такая странная? — Контрольный пакет, — пожал плечами Сано. — Обладатель больше, чем половины всех акций, может самостоятельно принимать решения относительно компании, назначать директоров и все такое. — Я думал, Коко тоже что-то принадлежит из акций… — озадаченно оборонил Баджи, наливая им ещё саке. — Пока мы решили так. Но дальше, когда активы уже будут совсем большими, я думаю, что отпишем Коко процентов двадцать. И в свободном остатке будет двадцать девять процентов, — Майки подхватил лапшу палочками. — Вкусно. Спасибо. — Да не за что, — чуть улыбнулся Баджи, как у Майки тут же зазвонил один из трёх его телефонов. — Кто там? — Мицуя, — нахмурился Сано. — Надеюсь, у него ничего не стряслось по Мексике. Алло? — Привет, — у Такаши на фоне шумел ветер. — Я только что говорил с мексиканцами, наконец-то удалось выйти на нужных людей. Твой план сработал как по маслу. — Я рад, — выдохнул Манджиро. — Просто порадовать меня звонишь? — Не совсем, — вздохнул Мицуя. — Со мной отказываются связываться до личных переговоров, в Японию они лететь не хотят, я так понимаю, кто-то из шишек их невыездной. Приглашают меня в Мексику, мне с собой нужен будет Хаккай, и Па сейчас тоже не в стране. — По каким причинам кто-то невыездной? Не под следствием, случайно? — нахмурился Сано. — Да так они мне и рассказали, — с иронией фыркнул Такаши, — но, насколько я понял, не под следствием. В любом случае, я все понимаю, буду аккуратен, но проблема в том, что мне не с кем оставить мелких. Все, кому дети были бы не в напряг, круглосуточно на работе — Дракен, Инуи, Коко, Тора, близнецы… А Санзу и Хайтани я детей не определю, сам понимаешь. — Хайтани бы хоть за собой следили нормально, какие дети? — усмехнулся Манджиро. — Я правильно понимаю намёк, ты хочешь привезти их ко мне? — Угу, на недельку, — промычал Мицуя. — Я сейчас на кладбище выехал, с утра завтра тогда подъеду, наверное. Пойдёт так? — Только не раньше девяти, — попросил Сано. — Буду ждать. — Надеюсь, они вам мозг не вынесут, — рассмеялся Такаши. — Все, давай, я как раз к цветочному подъезжаю. Майки отключился, принял из рук Баджи очоко, а после бросил: — Мицуя летит в командировку, девочек оставить не с кем, привезёт их завтра к нам. — Няньки из нас двоих, конечно… — вздохнул Кейске. — Ну ладно, что поделать. За Чифую. Пусть земля ему будет пухом.

***

ATL — Архитектор

Дракен попросил, чтобы Инуи с Коко подхватили и его, потому что близнецы были на байках, а мотаться круглые сутки с молчаливой охраной ему осточертело. С друзьями было намного приятнее. Мерседес Майбах остановился возле ангара, около которого уже курил Рюгуджи, в сопровождении охраны. Близнецы улетели вперёд него, планируя по пути ещё поужинать, потому что не ели весь день. Коко на заднем сидении сосредоточенно работал, умостив ноутбук на коленях, с гарнитурой на одном ухе, оторвался лишь для того, чтобы бросить Кену приветствие с улыбкой, Инуи же курил в окно, вяло покачивая головой под играющую в салоне музыку. — Отгоните машину к моему дому и завтра жду вас к трём в офисе, — коротко бросил Рюгуджи охране, выкидывая бычок на обочину. Дракен сел на переднее, расстегивая ещё одну пуговицу, наконец расслабляясь за весь сегодняшний день. — Пристёгиваться не будешь? — хмыкнул Инуи. — Не-а, ты же аккуратно водишь, — пожал плечами Рюгуджи. — За цветами заедем? — Коко уже отправил своего секретаря вечером, все цветы в багажнике. — Какие взяли? — осведомился Кен. — Белые лилии. Мне кажется, Чифую они бы понравились, — отозвался Сейшу. — С Майки не созванивался? — Сегодня ещё нет, — вздохнул Рюгуджи. — Сейчас наберу. Манджиро поднял трубку быстро, звучал из трубки чуть захмелевшим, должно быть, они с Баджи сели поминать Мацуно немного раньше. — Кен-чин! — радостно выдал Сано в трубку. — Как ты? Устал за сегодня, наверное? — Я бы сказал — заебался, — мягко усмехнулся Кен. — Уже выехали к Чифую. Как у вас дела? — Потихоньку, — уже спокойнее бросил Майки. — Я снова к работе вернулся, Баджи пьёт тут рядом и веселит меня своими тупыми вопросами. «Сам ты тупой, блять», — послышалось на фоне. — Ты приедешь к нам в ближайшие дни? — тихо поинтересовался Манджиро. — Не знаю, — тяжело вздохнул Рюгуджи. — С этим зданием куча работы навалилась, ещё и у Казуторы там дела не очень идут в Хигасиямато… — Ясно, — погрустнел Майки в трубке. — Я скучаю. — Я тоже, — грустно, но с теплотой улыбнулся Кен. — Я постараюсь вырваться, ладно? — Ладно. Отдохни сегодня хорошо. И передай Коко, чтобы перестал работать хотя бы на кладбище. — Передам, — усмехнулся Дракен. — А ты передавай привет Баджи. Пока. Рюгуджи обернулся за плечо, взглядывая на прощающегося с кем-то по телефону Хаджиме, а после коротко бросил ему: — Майки передаёт, чтобы ты отдохнул. — М? — Коко оторвал взгляд от экрана. — А, да, сейчас, тут ещё пару договоров проверю, суммы немаленькие просто… Впрочем, Кен и не думал, что Хаджиме послушается. Они влепились в небольшую, но абсолютно глухую пробку на выезде из города, и Инуи не сразу заметил, как моргнул ему из соседнего ряда байк, а Рюгуджи обернулся, прищуриваясь. — Казутора, что ли… Байк выехал между рядами, поравнялся с его окном, и тут Дракен уже отчётливо разглядел торчащие из-под шлема черно-желтые пряди отросших волос. — Место встречи изменить нельзя, — стянув с себя шлем, улыбнулся Ханемия. — Всем привет! — Везучий, можешь между рядами проскочить, — наигранно закатил глаза Инуи, аналогично улыбнувшись. — Постою из солидарности с вами, — усмехнулся Казутора. — Я же не виноват, что вам Майки запретил на мотоциклах перемещаться. — Безопасность важнее, — пожал плечами Инуи. — Хотя я по байкам, конечно, скучаю. Мотоцикл у Торы был здоровый, с большим тюнингованным багажником, где, должно быть, сейчас лежал букет цветов для Мацуно. — Поздравляю с покупкой, кстати. Обмывать будем? — Конечно будем, пока просто некогда, — хмыкнул Кен. — Зелёный сейчас будет. Тора мгновенно натянул шлем назад и вновь перестроился в ряд сразу за ними. На кладбище было темно, и стояли толпой офисники из Канто, ожидая приезда руководства. Рядом стояли, негромко переговариваясь между собой, Хаккай, Мицуя и Санзу, Нахоя сидел в телефоне, устроившись на корточках, а Соя, на удивление, болтал с секретарём Коко. Единственные, кого не было видно, так это Хайтани, что было неудивительно, учитывая их вечные опоздания абсолютно везде. Дракен вылез из машины, кивнув мгновенно поклонившимся работникам Канто. Бандитская часть Тосвы должна была приехать позже, с официальными сотрудниками их старались лишний раз не сталкивать. — Хайтани где? — поздоровавшись с командирами за руку, осведомился Рюгуджи у Санзу. — Сказали, что подъезжают, — с легкой ноткой раздражения отозвался Харучие. — Думаю, их стоит начать наказывать за опоздания, Рюгуджи-сама. — Думаю, они неисправимы, — закуривая, хмыкнул Кен. — Ладно, подождём. Подошедший Инуи передал Рюгуджи в руки огромную охапку белых лилий, а Казутора вытащил из своего байка громадный букет белых роз. Хайтани нарисовались через пять минут, не очень виновато извинились, а после Дракен коротко скомандовал всей толпе: — Господа, пройдемте. Огромная толпа людей с цветами в руках, около двухсот человек, едва вмещалась в узкие дорожки кладбища, в обязательном порядке должны были присутствовать только начальники, остальные работники же подъезжали по желанию, и, на удивление, они действительно приезжали, человек сто из присутствующих были обыкновенными менеджерами, брокерами, бухгалтерами. Идея уважения и почтения к людям, создавшим Канто и Тосву, насаждалась очень плотно, Дракен как и все командиры регулярно упоминали, что без покойных Чифую, Манджиро и Кейске ничего бы не было. Рюгуджи замер напротив камня, чувствуя, как по правую руку подрагивает Ханемия. Тора не плакал, ему уже было не положено по статусу, но лицо его выражало всю возможную скорбь. — Простимся с одним из основателей Канто, господином Чифую Мацуно. Нашим близким другом, отважным человеком, который ушёл от нас слишком рано, — проговорил Дракен, укладывая свой букет на чуть сырую землю. Казутора подошёл следующим, опустился перед камнем на колени и трепетно погладил холодную гранитную поверхность. После него прошли и командиры, а дальше вереницей потянулись офисники, кланяясь перед камнем и оставляя разноцветные букеты. Когда все закончили, вся могила была завалена цветами, так, что камень едва было видно. Дракен опустил голову, все повторили за ним, замолчали на долгую минуту. Рюгуджи с болью в груди вспомнил тот день, когда Чифую умер. Тогда казалось, что для них всех жизнь кончилась. Однако, стоящие сейчас здесь, они все доказывали обратное. Единственным, для кого жизнь не продолжалась, стал Чифую. — Благодарю всех, кто пришёл почтить память господина Мацуно, — тихо бросил Кен по истечении минуты. Офисники, заторможенно прощаясь, медленно потянулись на выход из кладбища. Командиры же остались стоять. — Я сам встречу Тосву, — понимающе бросил Кен, глянув на Тору, вновь приблизившегося к камню. Их боевики, барыги, вышибалы, охранники, подъезжали куда менее аккуратно, кто на чем. Среди боевых отрядов пропаганда была ещё более жёсткой, здесь приезжали почти все по собственному желанию. Важные посты в банде занимали многие из тех бойцов, кто был с ними ещё тогда, когда все было хорошо, которые прекрасно знали и Чифую, и Майки с Баджи, и они сами прекрасно поддерживали среди своих подчинённых авторитет погибших основателей. Все кланялись в пояс главе, едва слезали со своих байков и вылезали из тачек, дисциплинированно собрались к нужному времени, и Рюгуджи повёл к могиле уже их. Все повторилось, только командиры, уже сложившие цветы, просто стояли, склонив головы. Цветов было настолько много, что можно было заполнить штуки четыре неплохих таких цветочных магазина. Банда потянулась к выходу, а Дракен задержался, задумчиво прикурив, глядя в спины уходящим бойцам. У Хаджиме зазвонил телефон, и он вежливо отошёл подальше, чтобы поговорить, пока Казутора аккуратно поправлял букеты со сложным нечитаемым лицом. — Плохому человеку столько цветов бы не носили, — неожиданно грустно бросил Риндо. — Должно быть, его все любили. Жаль, что мы не были знакомы. — Он был очень хорошим, — тихо оборонил Санзу. — Должно быть, даже слишком хорошим для ситуации, в которой оказался. — Поедем, — тихо бросил Дракен. — Время уже почти два ночи. Добросите меня до дома? Инуи кивнул, а Коко, наконец договоривший по телефону, негромко добавил: — А меня подвези в офис, пожалуйста, Сейшу, там напортачили с договорами для ремонтников, которые на нижних этажах сейчас отделкой занимаются. Надо разобраться. Сейшу окинул Коко тяжелым взглядом, но ничего не сказал.

***

Noize mc — Все как у людей Phantogram — black out days Chase Atlantic — swim Chase Atlantic — slow down

Шаги гулко отдавались от пустующих стен коридора, штаб-квартиры в небоскребе в центре Токио, принадлежащего первой группировке в Японии, Вальхалле. Кисаки шел, аккуратно ступая по мягким коврам, выстланным по всем полам коридоров восемнадцатого этажа. Панорамный вид на Токио с огромных, в пол, окон открывался изумительный, и Тетта, полюбовавшись на ночной город, пошел дальше. Он держал путь к покоям отца, кумичо его клана. Подойдя к сёдзи, он коротко постучал три раза. Обе перегородки раскрыли вакаймоно, поклонившись в пояс вошедшему сыну главы. Отец был приверженцем традиционной культуры Японии, поэтому его комната, где он находился большую часть времени в последние годы, была оформлена со всей строгостью, вплоть до мельчайших деталей, вроде использованных материалов, в выдержанном, минималистичном стиле. На полу были растелены татами, на них лежал широкий футон, на котором, облокотившись спиной на подушки, сидел его отец, уткнувшись в ноутбук. Его отец, Орочи Игараси, был тяжело болен. Рак легких поразил его, примерно четыре года назад, и с тех пор он все реже и реже выходил из своей комнаты, под конец уже дистанционно раздавая приказы и решая дела. Болезнь протекала вяло, врачи, которые его лечили еще с момента обнаружения недуга, только разводили руками — течение заболевания уже было не остановить, как они не старались. Сам Кисаки уже непосредственно участвовал во всех делах, касаемо группировки, перенимая на себя большую часть задач, как будущий новый кумичо клана, но будучи еще кобуном. Кисаки, войдя, остановился перед татами, поклонившись в пояс, опустился на колени возле футона, глядя на отца. — Отец. Сидя до этого с прикрытыми глазами, Орочи вдруг их распахнул, смотря на сына. Всю жизнь он воспитывал его, чтобы однажды передать ему свое место, занятое незаконным по их традициям и правилам способом, поэтому он старался заложить в голову молодого кобуна все, что он когда-либо знал и чему научился. Игараси закашлялся. Проклятый рак отнимал у него все больше сил, но были еще дела, которые он не мог оставить незаконченными. Остановив ладонью врача, который хотел подойти к нему, он махнул рукой в сторону выхода. — Вышли все. Кроме тебя, Кисаки. Все, поклонившись в пояс, молча вышли. Кисаки снова посмотрел на отца. Тот пристально проследил за последним вышедшим подчиненным, и, когда сёдзи закрылись, вздохнув, перевел взгляд на сына. — Мне нужно рассказать тебе кое-что. И эта информация не должна покинуть стены этой комнаты, тебе понятно, Кисаки? — Понятно, отец, — Кисаки кивнул головой в подтверждение. — Когда я занял пост кумичо, мне было столько же лет, сколько и тебе сейчас. Я был молод, вспыльчив и неосмотрителен, — Игараси вздохнул, откидываясь на подушки, приковывая взгляд к потолку. — Я был ближайшим подчиненным предыдущего кумичо, Омару Сая. И готовился стать главой после него. Кисаки внимательно слушал. Отец редко с ним чем-то делился, разговоров по душам у них никогда не было, и то, что сейчас говорил ему Игараси, было больше похоже не на наставления, а на исповедь. Отношения «отец-сын» у них не задались с того самого момента, когда Орочи убил мать Тетты, мать своего ребенка. С того момента Кисаки стал более сдержанным в проявлении эмоций, стараясь быть независимым от отца, с самого детства отдаляясь от него все больше. Ни о каких теплых взаимоотношениях не было и речи. — Так вот, — Игараси перевел дыхание. Легкие сжимались от удушливого кашля, но он старался держать позывы. — Омару Сай. Он был уже не молод, лет пятидесяти, может. Я был его сайко-комон и, по идее, его наследником. Но не единственным его приближенным. У Сая был старший товарищ, дед лет семидесяти, входивший в члены старейшин клана, пробывший в клане в два раза дольше, чем я тогда прожил — Мансаку Сано. Кисаки вскинул взгляд на отца. В глубине души он был ошарашен, но на лице, привыкшем не показывать эмоций, не дрогнул и мускул. Отец ничего не знал об имени и фамилии человека, который вынудил его перевестись из одной колонии в другую. Равно как и почти наверняка не знал о том, что их клан разыскивал человека по имени Манджиро Сано в течение года, два года назад, потому что дело было слишком мелким, чтобы дойти до отца. Тетта и сам узнал о нем совершенно случайно, потому и принимал активное участие в поисках и категорически не верил, что Манджиро Сано мог умереть, о чем ему сообщили подчиненные буквально через две недели после инцидента, а потому и затянул его активные поиски до целого года. Впрочем, безрезультатно. Но Кисаки мало-помалу не переставал искать и до сих пор. Отец скосил глаза на ровно сидящего, смотрящего прямо на него сына. В душе он гордился таким его поведением, точно зная, что оставляет Вальхаллу в надежные руки, которые не допустят развала системы, что он создал и поддерживал на протяжении почти всей жизни. — Да, Мансаку Сано. Нас было сложно назвать приятелями. На советах клана он поглядывал на меня без всяких эмоций, но я буквально кожей чувствовал, что я ему не нравился, — Игараси слегка усмехнулся, вспоминая давно прошедшие годы, но его рот снова сжался в жесткую линию. — По правилам, если нет назначения от кумичо, то должность переходит к сайко-комон, то есть, ко мне. Но все изменилось в один момент, когда решение о наследнике на роль кумичо, Сай решил перевесить на старший совет, но успел сообщить об этом ещё только паре человек. Игараси прикрыл глаза. Он не испытывал угрызений совести за случившееся, а жгучая злоба, которая охватила его в тот момент, эхом откликалась до сих пор, хотя прошло уже достаточно лет, чтобы ненависть смогла поутихнуть. — Друзей среди совета старших у меня хватало, но на стороне Сано был непоколебимый авторитет, и, я уверен, его бы хватило, чтобы скинуть меня с моего места. На тот момент, когда все происходило, мне нужно было быстро действовать. Была весна, снег уже почти сошел, и нам под контролем Сано поручили дело — разведать обстановку во вражеском клане якудза. Мы составили план действий, и должны были выдвигаться, — рассказывая это, Игараси, погрузившись в воспоминания, будто переживал тот день заново, не отрывая взгляда от потолка, — мы разделились, часть отряда должна была идти под руководством Сано. Но у меня был свой план. Кисаки, напрягшись всем телом, внимал каждому слову, вылетавшему изо рта отца. Наверное, за всю жизнь, это был единственный полноценный их разговор с отцом, без повышенных тонов и уничтожающих взглядов от последнего. Отец рассказывал ему правду, делился с ним, и Кисаки испытывал бы радость от того, что они наконец-то просто говорят, но он не испытывал ничего, кроме напряжения. Сано. Видимо ненавидеть членов этой семьи у них вошло в привычку поколениями. — Мы должны были отследить передвижения наркокартеля тех якудза, с кем на тот момент враждовали, что бы оборвать им поставки. Разделившись с Сано, мы договорились обмениваться информацией, которую добудем. Но я не собирался искать информацию, не собирался продолжать это дело, и первым делом отправился в штаб-квартиру нашего клана. Я знал, что сегодня Омару Сай должен там быть. И он там был. Вытянувшись как струна, Кисаки не отрывая взгляда смотрел на отца. Он знал, что в якудза не место предателям. И его отец это, определенно, тоже знал. Как будто прочитав его мысли, Орочи подтвердил его догадки. — У нашего кумичо была странная традиция, сидеть в саду между двумя и тремя часами ночи. Не знаю, чем он там преисполнялся, но для меня это был великолепный шанс. — Ты?.. — Кисаки замолчал, неосознанно прервав монолог отца. — Именно. Орочи Игараси приподнялся на подушках, садясь в позу лотоса и сложив ладони перед собой в замок, посмотрел прямо на сына, который в ответ смотрел на него, не отрываясь. К горлу подошел мучительный кашель, выворачивающий наизнанку, и Орочи, схватив одеяло, прижал его ко рту, страшно кашляя и харкая сгустками крови на белую простыню. Кисаки не пошевелился, не бросился помочь, зная что отец ненавидит жалость во всех ее проявлениях, просто смотрел, как едва ли не выворачивает его отца на татами. Когда кашель немного отпустил, Орочи выпрямился, дыша с хрипами, но сталь в его глазах показала, что Кисаки все сделал правильно. Они все еще кумичо и кобун. Отец и сын. Глава и подчиненный. — Да, я убил Сая. Воткнул ему в спину нож. Но вот только не заметил одного старого ублюдка, который все это время следил за мной. Мансаку тоже был там и он все видел, — Игараси хрипло рассмеялся, без капли веселья в голосе. — У меня были связи, с помощью которых я смог бы взойти на пост без лишних проблем, после устранения Сая, но Сано, как обычно, влез куда его не просили. И он предупредил меня, что он сдаст меня при первой удобной возможности, если я попытаюсь претендовать на должность кумичо, сказав, что не сделает это сразу только из уважения, как к брату по клану, потому что в противном случае я бы сразу лишился жизни. Нужно было срочно устранять проблему, которая грозила мне лишением головы. Орочи снова откинулся на подушки, откинув весь официоз, с которым держался все года. Уже было поздно показывать свою власть при сыне, который мог с ним поступить точно так же, как и он в свое время поступил с Саем, которого он уважал и почитал, но предал. — Но пока я думал как поступить, Мансаку успел уйти, забрав с собой все доказательства моего преступления. Я знал, что он меня выдаст, слишком он был принципиальный. Как я уже говорил, в те года, когда я был молод, скор на руку, и, бывало, действовал необдуманно. Но мне повезло. Наверное, за то везение, я расплачиваюсь сейчас. Я дал ему время слегка расслабиться, якобы согласившись с его условиями не претендовать на место кумичо, чтобы сохранить себе жизнь, но приставил к нему слежку, самых хороших ребят, что у меня были. И в один день, когда, казалось бы, все успокоилось, а старший совет думал, кого сделать следующим кумичо, мне передали, что Мансаку сегодня встречается с ещё одним старейшиной, узнали мы об этом буквально за десяток минут до их встречи. Он меня переиграл, почти переиграл. На решения у меня были жалкие несколько минут, я нашёл каких-то бандитов, не связанных с нашим кланом, чтобы меня не заподозрили, отвалил им кругленькую сумму, чтобы они убили деда, те и в ус не дули, на кого будут нападать. Нападение было неподготовленным, бандитов я выбирал по принципу, чтобы те просто успели добраться до места. Но у них все вышло. Я был уверен, что убив его, я уничтожу все улики и доказательства моего предательства. Кисаки молчал, опустив глаза в пол. Он прекрасно знал, что за убийство кумичо следует смертная казнь, а попытка переворота влекла за собой еще и смерть всех причастных и связанных с предавшим каким-либо образом. — Они грохнули его и его старшего внука. Но документов нигде не оказалось, как и не оказалось того ножа, которым я прикончил Сая. Этот сукин сын успел все спрятать, — прошипел Игараси, сжимая в кулаках окровавленное одеяло. — Наемные ребята прикончили его на фестивале, с которого он шел со своей семьей, самих их умудрился завалить кто-то из младших внуков. Кому он передал документы и где их спрятал — неизвестно до сих пор. Я со временем перебил всех, с кем Сано мог связаться, обыскал все, что мог, мелкого этого упёк в тюрьму под строгий надзор, чтобы к тому не могло ничего попасть в руки. Мигом подскочив на постели, Орочи в секунду оказался возле Кисаки, хватая того за грудки. Воздух со свистом вышел из легких последнего, и Тетта схватился за руку отца, которая смяла в кулаке его рубашку, ограничивая приток воздуха. Игараси не растерял всю свою прыть за столько времени, и, даже будучи частично прикованным к постели, оставался все тем же безжалостным главой, который, если нужно, пойдет по головам. Если нужно — пройдется и по голове собственного сына, Тетта в этом не сомневался. — Теперь ты. Ты принимаешь эту гонку, Кисаки, — шипящим шепотом произнес Игараси, глядя тому в округлившиеся от неожиданности глаза. — Шкуру снять с меня уже не успеют, потому что я сдохну от рака раньше, чем они что-то накопают. Но на всю жизнь запомни эту историю. Не доверяй своему окружению Кисаки, никогда. Ты понял меня? — Понял, — прохрипел сквозь зубы Тетта, и отец разжал руку, которой держал рубашку. Кисаки, отстранившись от татами, сел, протирая рукой шею, проглатывая мгновенно ставшую горькой слюну. — Не подведи меня. Ступай, — Игараси махнул рукой в сторону выхода, раскрывая ноутбук, переключаясь с разговора на работу, больше не глядя на сына. Кисаки, поднявшись с пола, поклонился, и, развернувшись, вышел из комнаты отца.

***

CREEPYMANE — Despair Rita Ora — Poison Plenka — Phantom Аквариум — Я хочу быть с тобой

— Ну что, выпьем за нового кумичо! — излишне громко по меркам Тетты, выдал Ханма, опрокинув залпом в себя себя рюмку коньяка. — Не ори так, Ханма, — Кисаки поморщился, отчасти от громкой музыки клуба, которая доносилась даже в арендованный ими VIP-зал, отчасти от того, что Шуджи никогда не знал когда нужно быть потише. — Да ладно тебе, — лисьи глаза Ханмы блаженно прикрылись, когда тот развалился на спинке кожанного диванчика, держа одной рукой сигарету, и стряхивая пепел прямо на дорогущий паркет, не обращая внимания на стоящие на столе кованные пепельницы. — Не каждый же день мой друг становится главой крупнейшего клана якудза. Один из охранников, стоящих на входе в VIP-зону, подошел к их столику. — Кисаки-сама, к вам посетители. Мне пригласить? — Кто? — Кисаки, нахмурившись, обратился к охраннику, больше напоминавшему что-то вроде Кинг-Конга, чем человека, из-за своего роста и объема мышц. — А, это, скорее всего, ко мне. Зови, — Шуджи, приподняв голову, кивнул охраннику в сторону двери. — Ты кого пригласил? И зачем? — Кисаки опасно блеснул глазами в темноте заведения. — Тебе понравится, Кисаки-сан, — Ханма заискивающе улыбнулся, обнажая белые зубы. — Давай сегодня отдохнем как следует. Кисаки недовольно посмотрел на беспечного Ханму. У самого Тетты, после разговора с отцом, не выходила из головы последняя фраза, да и весь разговор целиком. Ему было не до новых знакомств, и он, со своей мнительностью, не был уверен, что у тех людей, что могут к ним присоединиться, не припрятан за пазухой пистолет, или что-нибудь еще. — Кто там, за дверью? — обратился Кисаки к охраннику. — Девушки, господин. — Какие, к чертям, девушки, Ханма? — Тетта вскочил, облокачиваясь на столешницу, чуть не опрокидывая кальян на колени Шуджи. — Красивые, Кисаки-сан, — улыбка стала еще шире, а Шуджи приподняв голову с диванчика, насмешливо чуть склонил ту в сторону. — Блять, — полушепотом произнес Кисаки, недовольно откидываясь на диванчик, — хрен с тобой, приглашай, но если будут мешать мне — я их выгоню. — Ну естественно. Зови уже, что встал? — Ханма обратился к охраннику, который поклонившись им, ретировался на свое место, открывая дверь. Помещение заполнил хор пищащих на любой манер девичьих голосков, и улыбка Ханмы стала порядочно веселее. Кисаки закатил глаза. — Шуджи-сан, ну что так долго? — проныла белобрысая девица, в юбке, больше напоминающей нижнее белье. Она первой подошла к Ханме и уселась рядом с ним, томно закинув ногу на ногу. Еще две девушки, зашедшие с ней, рыжая и черноволосая, прошли к столику и сели со стороны Кисаки, хихикая в кулачки и поглядывая на самого Тетту. — Не скулите, девочки, пришлось уламывать друга вас пустить, — Ханма очаровательно улыбнулся блондинке, отчего девушка сразу показательно опустила глаза в пол и хлопая ресницами и улыбаясь. — Кстати, познакомьтесь, мой друг — Кисаки Тетта. Рыжая и брюнетка представились, перебивая друг друга: — Я Роза. — Я Саю. — Ты милый. — И волосы наверное мягкие. Рыжая потянула руку в сторону волос Кисаки, но тот одним коротким жестом не дал себя коснуться. — Не припомню, чтобы разрешал себя трогать, — Кисаки посмотрел на девушку, которая сжалась под его взглядом. — Кажется, мой друг сегодня не в духе, — Ханма приподнялся на диване, похлопав по своей стороне стола ладонью. — Пересаживайтесь сюда, девочки, не стоит его раздражать. Девушки, неопределённо переглянувшись, пересели на ту половину дивана, где сидел Ханма. Кисаки, поджав губы, наблюдал за этой картиной. Ему не нравилось наличие лишних людей здесь. А лишними были все, не считая Шуджи, да и он умудрился выбесить своей самовольностью, пригласив этих проституток. Разговор с отцом не позволял расслабиться, и, даже находясь под градусом, Кисаки чувствовал напряжение, а горло схватывало удушьем, как будто фантомная рука отца до сих пор держала его за грудки, выжимая остатки воздуха. Вынырнуть из размышлений ему помог девчачий голос. — Ну что, за встречу? Четверка, сидевшая напротив, чокнулась бокалами. Ханма, приподняв очередную рюмку коньяка, салютнул ей в сторону Кисаки, глядя тому прямо в глаза и широко улыбаясь, обнажив белые зубы. Девочки, выпив свои коктейли, щебеча, пошли танцевать в совмещенный с VIP-залом танцпол, где уже бесновались всякие обеспеченные ублюдки под наркотой. Ханма проводил их веселым взглядом, Кисаки же — хмурым и недовольным. — Для чего ты их позвал? — Кисаки, закурив сигарету, откинулся на диванчик, вперив взгляд в Ханму. — Что бы ты отвлекся, в конце концов. Та девчонка так и не дает тебе покоя? — Ханма склонился над столом, слегка подавшись вперед. — Кисаки-сан, ты почти глава якудза. Спизди ты ее, да и дело с концом, ну? — Ты совсем конченный, Ханма? — вскинувшись, Кисаки не сдержал эмоций от предложения напарника. — Ты вообще думаешь, что ты несешь? — А что в этом такого? Сколько попыток ты предпринял, чтобы эта девчонка просто обратила на тебя внимание? — Закрой рот, Ханма. Я сам разберусь с этим. Мой отец — кумичо клана, он мне в лицо рассмеется, если узнаёт, что я спиздил девушку, — и уже тише добавил, — в которую я, блять, безответно влюблён. Да и в принципе, узнав, что я в целом влюблён. — У тебя у самого куча подчиненных, которые верны именно тебе. Подумай над моим предложением, Кисаки-сан. Пока они разговаривали, уже слегка взъерошенные и поддатые девушки подошли к столу, где сидели Ханма с Кисаки, чтобы отдохнуть и выпить еще по виски с колой. Тетта решил не обращать внимание на девичьи переклики, чтобы не раздражаться еще больше, особенно после неуместного предложения Ханмы. Неужели Тетта такой слабак, что даже добиться признания девушки не может, что собственный лучший друг предлагает ее похитить? Тетта встал, отходя к балкону, который выходил на улицу, подкуривая очередную сигарету. Слушать бесцельную болтовню стало невыносимо. Через минуту сзади послышались шаги, и подошел Ханма, облокачиваясь на перила, тоже закуривая. — О чем задумался, Кисаки-сан? — Ханма отправил в воздух дым от сигареты, попутно возвращая взгляд к Тетте. Кисаки посмотрел на ночной город. С высоты двацатиэтажного здания клуба, где они были, Токио был почти как на ладони. И где-то в этом огромном муравейнике, возможно, прятался Манджиро Сано. А возможно, он был и правда убит, потому что его поискам Кисаки посвятил достаточно долгое время, но ничего не нашел, даже спустя впустую потраченные три года. — О Майки, — честно выдохнул Кисаки. — Я перерыл весь Токио, чтобы найти его, но, похоже, он действительно мертв. Никаких зацепок о том, что он жив, я не нашел, что весьма странно для такого, как он. Я не сомневаюсь в том, что он достаточно умен, чтобы спрятаться, но не от нас же? С нашими-то возможностями. Вероятнее всего, его все-таки убили, а тело спрятали. Ханма посмотрел на глубоко задумавшегося Кисаки. Затянулся последний раз, отправляя щелчком в полет окурок сигареты. Красный уголек, описав дугу, полетел вниз, скрываясь в густой листве деревьев снизу. — Я бы не был так уверен, Кисаки-сан. Это же Сано, — Ханма развел руками. — Я считаю, что лучше перепроверить всю информацию еще раз. Не думаю, что это будет лишним. Дракен же жив. — К нему без шума не подобраться, у него же компания, — поморщился Кисаки. — А начинать открытую войну, даже когда я уже стану полноценным кумичо, будет нельзя. — Нельзя, — согласился Шуджи. Кисаки, вглядевшись в линию горизонта, которая уже окрасилась красным и предвещала скорый рассвет, задумался об этом. Он не верил, что Майки был так прост, чтобы его можно было так легко убить, просто три года бесплодных попыток найти его — стабильно проваливались, и Кисаки начал сомневаться в том, что он жив, ведь столько живой человек не может скрываться априори, не выдав своего местоположения хоть мельком. А может, Кисаки просто не там искал. — Я подумаю над этим. Но Тосву из поля зрения я бы не выпускал. Я, возможно, верю, что за три года можно так крупно вырасти, но только при наличии виртуозного ума. А на моей памяти, такой виртуоз был только один. — Вот и славненько, — Ханма скаляще улыбнулся. — А сейчас предлагаю досидеть небольшой банкет по поводу твоего назначения. — Меня еще не назначили, Ханма, — Кисаки закатил глаза. — Это дело времени, Кисаки-сан, — подмигнул, приглашающе махнув рукой к столу, Шуджи, и Тетта, откинув окурок сигареты в пепельницу, отправился за ним.

***

ЛСП feat. Saluki — Стресс Хаски — Поэма о родине Loqiemean — Стекло Макулатура — Самый отстойный день

Секретарей у Коко было двое, и работали они два через два: Ёсико — очаровательная девушка двадцати пяти лет с прекрасной памятью и невероятной активностью, и Ютака — мужчина старше Коко лет на десять, строгий и ответственный. Отбор на секретарей был едва ли не самым жестким, потому что успевать следить за графиком Коко и всеми делами по компании могло удаться лишь единицам. Тем не менее, оставалась весомая проблема передачи между секретарями информации между сменами, из-за чего накладки нет-нет, да возникали. Коко с его педантичностью это дико нервировало, но сделать с этим пока ничего не удавалось. Он сидел перед договором, чувствуя, как от недосыпа слипаются веки. С проклятыми ремонтниками он промотался три часа, после чего ещё пару часов работал после открытия Нью-Йоркской биржи, проверяя работу аналитического отдела по сделкам скальпирования, а опомнился в семь утра, тогда как вставать ему было в восемь. Домой, естественно, он уже не поехал, уснул ровно на час на диване в своём кабинете, неудобно съёжившись на дорогой коже, а спросонья думал, что лучше было бы и не ложиться, потому что после короткого сна разболелась голова. — Компания «Иримоши» оставляет за собой право вывода средств… — пробубнил он под нос, прочитывая четвёртое приложение к договору по счёту. — Ваш кофе, Хаджиме-сама, — улыбнулась Ёсико, ставя маленькую кофейную чашку с блюдцем и двумя конфетами ему на стол. — Благодарю, — ответно улыбнулся Коко, отрываясь от документа. — Как будет время, подбери пожалуйста сервиз на две персоны в мой кабинет с размером чашек побольше, а то я тебя уже седьмой раз гоняю. — Сделаю, Хаджиме-сама, — кивнула она. — Спешу напомнить, что у вас на двенадцать назначен экзамен в Токийском университете. — По какому предмету? — Корпоративное право, — отозвалась девушка. — Отправь кого-нибудь из службы безопасности перегнать мою машину с подземной парковки на улицу к одиннадцати тридцати, — попросил Хаджиме, вновь утыкаясь в документы. — Как скажете, — вновь кивнула девушка, исчезая за дверью. Решение получать второе высшее на заочном Коко принял самостоятельно — чувствовал, что ему скоро перестанет доставать знаний по юридическим дисциплинам, а целиком полагаться на своих юристов, какими бы профессионалами они не были, он был не готов. Инуи подобным решением был не слишком доволен, считая, что Хаджиме и так слишком мало отдыхает, Дракен просто попросил не забывать о сне и, если что, полагаться на него, отдавая ему какую-то работу, Майки же скупо потребовал не упахиваться, но решение одобрил, как и Санзу, а Хайтани искренне недоумевали, нахер Коко вообще это надо. С остальными же он это не обсуждал. Благо, благодаря наличию экономического образования и факту того, что Хаджиме уже директор крупной компании, ему позволили обучаться по ускоренному курсу. В итоге Хаджиме появлялся только на экзаменах. Какие-то дисциплины давались легче лёгкого, вроде того же сегодняшнего корпоративного права, а какие-то, например ненавистное морское право, в котором черт сломит ногу, приходилось изучать ночами, лёжа дома в постели рядом со спящим Инуи. За те полтора часа, что у него оставались до выезда, он успел перелопатить несколько договоров, два спустив вниз на переработку юристам, сделать базовую аналитику по Московской бирже, отправив ту по отделам, принять несколько важных решений с отделами и подписать кипу уже проверенных бумаг. Спать хотелось невыносимо, экзамен в Токийском университете он писал, нещадно клюя носом, выбирая правильные ответы, кажется, даже не думая. Сидеть за партой в аудитории после дорогущего личного кабинета в башне, конечно, было странным экспириенсом, но от недосыпа это слабо смущало. На задворках сознания Хаджиме думал, что странно, что Инуи так ни разу и не позвонил за все утро, и не зашёл. Из-за своей должности начальника службы безопасности, Инуи не всегда просиживал штаны в офисе, часто бывая в разъездах, но даже если не бывал в офисе, почти всегда звонил по несколько раз на дню. Хаджиме сдал тестовую часть и ёмко ответил по билету старенькому, чуть смущенному профессору, ведь костюм Хаджиме стоил дороже, чем содержимое всего его кабинета, и все здесь прекрасно знали, кем Коко является. Но относились к нему благожелательно: Хаджиме действительно поступил сюда, чтобы учиться, в отличие от многих вчерашних школьников. — Благодарю вас, Кобаяси-сенсей, — почтительно склонился Коко, получив заслуженное «отлично». — Не за что благодарить, Хаджиме-сан, я лишь по достоинству оценил ваши знания, — улыбнулся старик. — Осмелюсь спросить, все ли хорошо у компании Канто? Вы выглядите очень уставшим. — Все хорошо, сенсей, именно поэтому я так устало и выгляжу, — по-доброму усмехнулся Коко. — Рад бы пообщаться, но я вынужден идти, нужно в офис, простите. Коко, честно говоря, вообще водить не любил, не говоря уже о том, чтобы водить в таком дерьмовом состоянии. Поэтому ехал он медленно и осторожно, погромче включив музыку, чтобы не уснуть случайно за рулём. «Porsche 911» ярко-красного цвета, который помог ему выбрать Инуи, когда почти три года назад появилась необходимость в личном транспорте для Хаджиме, был, несомненно, очень симпатичный, с мягким ходом, но с куда большим удовольствием Коко был в нем пассажиром. В офисе, естественно, за его полуторачасовое отсутствие, бумаг на столе прибавилось. А ещё на электронную почту насыпалось сообщений от отдела управления индивидуальными инвестиционными счетами. Коко проглядел спутанные изложения ситуации от трёх разных человек, а после вздохнул, заблокировал ноутбук и спустился на два этажа ниже, чтобы разобраться с этим всем как-нибудь быстрее. Путь к отделу ИИС был через бухгалтерию, Коко коротко поздоровался с работниками, даже подписал на месте пару накладных на прачечные не глядя — там за документы он отвечал лишь частично. В нужном же отделе был аврал. А конкретно — начальник отдела отчитывал четверых выстроившихся подчинённых, но быстро замолчал, здороваясь, когда Коко зашёл. — Что за шум? — хмыкнул Хаджиме, закладывая руки в карманы брюк. — Я понял из сообщений с почты, что где-то там проигрались. Такое же бывало уже, откуда паника? — Вы читали суммы и ситуацию? — почтительно осведомился начальник отдела. — Мельком. Решил, что вживую разобраться лучше. Что случилось? — Решили сыграть в шортсквиз, только большая часть отдела угадала направление курса, а эти четверо сыграли в противоположную сторону и проиграли, не очень много, но как можно находясь в одном помещении сделать все наоборот? — отозвался начальник. — Почему так? Вы же должны за этим следить, как начальство, — хмыкнул Коко. — В отделе сорок человек, Хаджиме-сама, шортсквиз — штука короткая, я же не могу смотреть каждому в компьютер в течение всего десяти минут… — потупил взгляд начальник. — Тоже верно, — задумчиво хмыкнул Коко, потирая переносицу. — В любом случае, прошу вас, впредь, не отчитывайте работников при всем отделе. Это портит рабочую атмосферу, мотивацию, и мешает остальным. А по поводу ситуации, я подумаю, как сделать, чтобы это не повторялось. Сейчас, прошу, возвращайтесь к работе. — Да, Хаджиме-сама, — коротко поклонились все, включая начальника. Следующие шесть часов Коко исключительно работал, напрочь забыв про обед, и не вспомнив бы, если бы не Ёсико, которая каждый раз отпрашивалась на обеденный перерыв. Обед он заказал с доставкой, впихнул в себя лишь половину, потому что от сонливости тошнило, и дальше продолжил работу, бесконечно заливая в себя чёрный кофе. И в восемь дверь в его кабинет открылась, а на пороге появился Инуи, на которого Хаджиме поднял воспалённые глаза от ноутбука. — Привет, Сейшу, — улыбнулся Коко, возвращаясь к дописыванию ответа Майки. — Документы на подпись, — сухо выронил Инуи, устроив у Коко на углу стола пачку бумаг, а после развернулся, собираясь уходить. — Постой, — встрепенулся Хаджиме. — Что-то случилось? — Ничего необычного, — мрачно процедил Сейшу. — Если соберёшься домой хотя бы сегодня — я попросил своих подчинённых тебя подвезти, чтобы ты не въехал в столб по пути. — Ты обиделся на то, что я не ночевал сегодня дома? — устало вздохнул Коко, поднимаясь из-за стола. — Вчера же я спал дома, сегодня да, так получилось, много работы… что такое? — Проблема не в доме. Я прекрасно понимаю, что я у тебя не на первом месте, — Хаджиме открыл рот, чтобы оправдаться, но не успел. — Но ты вообще нихера не спишь. И сколько бы тебе кто не говорил, ты никого не слушаешь. Ты говоришь, что любишь меня, но даже мою просьбу исполнить не можешь. Мы же буквально позавчера говорили, что тебе нужно больше отдыхать, и ты мне кивал, обещал, что будешь высыпаться. Я устал с тобой спорить, Коко. — Я все понимаю, Сейшу, но работа… у нас активы на семьдесят миллиардов, как я могу просто все бросить и спать, если что-то происходит? — устало запрокинул голову Хаджиме. — Если бы ты меня попросил, я бы все бросил, — отчеканил Инуи. Настолько все выматывало, что последнее, чего бы Коко хотел — это опять вести эти диалоги в состоянии, когда единственное, чего он хотел — это лечь и проспать вечность. И он действительно собирался сегодня ехать домой, уже через полчаса, даже списался с Майки, чтобы тот, если что, подстраховал ночью с его учетной записи в системе. И опять все одно и то же. У них с Сейшу подобные разговоры состоялись примерно каждую неделю, и все это методично допекало. — Ну извини, что я не такой, как ты! — вспыхнул Хаджиме. — Да, я не могу взять и все бросить, потому что это ответственность, Сейшу! И да, я готов не спать, если того требует работа! — Ну так и не спи, не буду тебе мешать, — отрезал Инуи, хлопнув дверью в кабинет. Коко остался один, злой и раздражённый, даже сонливость куда-то отступила. Он наконец дописал сообщение, собрал отчеты в единую папку, шумно дыша, и в девять вечера вновь зашла Ёсико, уже в одежде. — Хаджиме-сама, я поеду, доброй ночи вам. И… там приехали Харучие-сама, и оба Хайтани-сама, они, кажется, поднимаются к вам… — По делу они? — сухо хмыкнул Коко. — К сожалению, не в курсе, — потупила взгляд девушка. — Ладно, доброй ночи, Ёсико, — устало вздохнул Хаджиме. Девушка удалилась, но уже через пару минут открылась дверь, и на пороге нарисовались Хайтани, бесцеремонно толкнувшие дверь в его кабинет. Санзу зашёл следом спустя всего пару секунд, на ходу сбрасывая звонок на телефоне. — Здорово! — оскалился Риндо, осматриваясь. — Бля, хорошо у тебя тут! Так все круто, ты прямо большой начальник! — И вам доброго вечера, — кивнул Хаджиме. — Вы по какому вопросу? Санзу, кажется, единственный обратил внимание на странное состояние Коко и вопросительно на него глянул, подходя ближе и коротко приобнимая. — Да мы без всяких вопросов! — рассмеялся Риндо. — Просто поглядеть, как вы обустроились в новом офисе! А ты чего такой кислый? Кабинет не нравится? Ну так перегони строителей, пусть тебе эту отделку из дерева сменят на что-то более футуристичное! — Все нормально, кабинет меня вполне устраивает, — выдохнул Коко, силясь успокоиться, закрывая ноутбук. — У вас как дела? — Мы собираемся в клуб, — без особых эмоций оповестил Ран. — Вчера было много дел, надо развеяться. И заодно проверить, исправно ли нам платят за крышу. — А поехали с нами? — вскинулся с места Риндо. — Поехали! Будет намного веселее, чем в твоих этих тухлых бумажках возиться! — Нет, спасибо, я собирался… Коко замолчал на середине фразы. А куда он, в общем-то, теперь собирался? Домой сейчас ехать означало получение очередного раунда скандала, потому что даже если Инуи уже успокоился, то сам Коко — нет. Был вариант поехать к Манджиро, тот бы никогда не прогнал, но от его дома до работы по утренним пробкам ехать бы было два с половиной часа, как минимум, если нарушать, а значит и вставать надо было на два часа раньше. — А, ты, наверное, собирался домой к Инуи, — надулся младший Хайтани. — Нет, — выдохнул Хаджиме, вспоминая недавний хлопок дверью. — Вы опять поссорились? — проницательно осведомился Санзу, глядя в окно на вечерний Токио. — Вроде того, — уклончиво хмыкнул Коко. — Тогда тебе тем более надо развеяться! — продолжал настаивать Риндо. — Вот когда ты последний раз был где-то не на переговорах? — Недавно, — бросил Хаджиме. — Когда конкретно? — Ну… — Коко задумался, — месяцев семь назад. — И это недавно?! Все, давай, собирайся! — вытягивая Коко из кресла за тонкие запястья, фыркнул младший Хайтани. — Давай-давай! Выпьешь, потанцуешь, забудешь о всех своих проблемах… — Правда, господин генеральный директор, — встал на сторону брата Ран. — Ты вообще не отдыхаешь, хоть нам составь компанию. — Может, это и неплохая мысль, — задумчиво довесил Харучие. Если сопротивляться Риндо ещё было возможно, то сопротивляться всем троим возможным не представлялось, Коко позволил вытянуть себя из кресла, уныло оглядев красный брючный костюм, один из своих офисных, в который был одет. — Отлично выглядишь, не смотри на себя так придирчиво! — замахал руками Риндо. — Пошли! На ком поедем? — На твоей, но поведу я, — отрезал Санзу. — Почему не я? — обиженно нахохлился младший Хайтани. — Потому что с твоим вождением мы просто-напросто не доедем, — скривился Харучие. — А моя — купе, мы туда не влезем. — Нельзя было купить себе нормальную машину? — упёрся руками в бока Риндо. — Мне она нравится. У неё приятное лицо, — серьезно отозвался Санзу. Все трое молча и недоумевающе глянули на него. Коко, конечно, всегда замечал за Харучие некоторое иное видение мира, но иногда подобные его изречения вводили всех в ступор. — Ну, — Харучие кашлянул. — когда смотришь на капот машины, создаётся впечатление, что фары это глаза, а радиаторная решётка — рот, по аналогии с человеческим лицом… — Да… ты конченный, конечно, — хмыкнул Ран. — Без обид. — Все, хватит собачиться! Поехали! Риндо с Раном плюхнулись на заднее, в то время как Коко поспешил вперёд них занять правое пассажирское, дабы взбудораженный младший Хайтани не забил его локтями, пока жестикулировал от избытка эмоций. Санзу догадливо протянул Коко пачку тонких вишнёвых сигарет и свою дорогущую зажигалку. У них с Харучие сложились какие-то удивительные дружеские отношения, где Санзу иногда нарисовывался у него в офисе просто так, без какой-либо надобности, привозил какую-то вкусную еду, или дорогой алкоголь. Сам Санзу особо не отсвечивал, не мешал, если Хаджиме отвлекался на работу, а беседовать с ним было интересно и познавательно. Харучие действительно видел мир иначе, совершенно по-особенному, и слушать его оказалось чрезвычайно занимательно для много работающего с людьми Коко. С Хайтани они сошлись, в общем-то, как раз благодаря тому, что те частенько шатались за Харучие, и со временем Хаджиме к ним пообвыкся. Ран обладал невероятной деловой хваткой, его легко можно было брать на переговоры, где требовалось некоторое силовое давление, а Риндо шел в комплекте, и ставил всех в тупик своим абсолютно неочевидным поведением. Впрочем, к Коко они относились хорошо, и даже Ран, сначала косо на него поглядывающий по неизвестным причинам, сдался под обаянием и трудоголизмом Хаджиме. Риндо всю дорогу трещал про клуб, в который они ехали. Тот был их любимым из всех подотчетных заведений Тосвы. Уже когда они проходили внутрь, где их встречала полуголая хостес, стрелявшая глазками в новенького здесь Коко, низко и благоговейно поклонившаяся при этом остальным троим, Хаджиме оценил масштаб трагедии в виде стриптиза, игровых автоматов, полного танцпола и кумара от сигарет, кальянов, травы и ещё черт пойми чего. — Куда идём?! — у Риндо аж глаза заблестели. — Посидите пока в общей зоне, я пока схожу, побеседую с управляющим, — оборонил Санзу, склонившись к ним, чтобы не перекрикивать музыку. Младший Хайтани тут же схватил Хаджиме за рукав и поволок к столам с диванчиками. Коко уселся напротив братьев, стараясь игнорировать прикованные к нему взгляды посетителей. Человек в костюме с меню и пепельницей нарисовался сию же секунду, видимо, менеджер зала, а не обычный официант. — Доброго вечера, господа Хайтани, и… позвольте узнать ваше имя? — Коконой Хаджиме, — кивнул в ответ Коко. — Рад вас приветствовать, — чуть натянуто улыбнулся мужчина. — Закажите сразу или посмотрите меню? — Возьмите мне что-нибудь на ваш вкус, — устало попросил Хаджиме, отчаянно не желающий изучать огромное меню. — По закускам нам как обычно, плюс двойной виски со льдом, «голубую лагуну», «амаретто сауэр» и… — Риндо глянул на Хаджиме, хитро прищурившись, — давайте б-52, три шота сразу. — Мне будет плохо, я не спал толком, — вяло засопротивлялся Коко. — Тебе будет отлично, поверь мне, — рассмеялся Риндо. — Меню оставьте. — Спасибо, — вежливо кивнул Хаджиме. Коктейли принесли быстро, даже пугающе быстро, сразу вместе с закусками, в тот же момент вернулся и Санзу, усаживаясь рядом с Коко. — Ну, за новый офис Канто!!! — бодро мотнул бокалом Риндо. Они чокнулись, Коко быстро выпил горящий шот через трубочку, чуть поморщившись и промокнув рот салфеткой. — Братик, — младший повис у Рана на руке. — А у тебя же есть с собой что-то интересное? — Только не увлекайся сильно, — потребовал Ран, выкладывая из кармана брюк небольшой пакетик с разноцветными таблетками, выудив себе одну. Риндо довольно хлопнул в ладоши, тоже закинул таблетку, но в бокал, а Санзу вытряхнул две, быстро проглотив. — Будешь? — предложил Ран Коко. — Нет, спасибо, — поморщился Хаджиме. — Я думал, Майки вам запрещает употреблять. — Не всё, — хмыкнул Санзу. — Скорости и лёгкие эйфоретики можно. — Так, вы как хотите, а я считаю, что надо допить и танцевать, — поделился Риндо, тут же залпом опрокинув коктейль. — Коко, давай, два шота и пошли. — Я не в настроении для танцев, — покачал головой Хаджиме. — Да и не люблю я это. — Но… — Отстань от него, Рин, — сухо потребовал Харучие. — Тебе надо — ты и иди танцевать. — Ну и ладно, — брякнул Риндо, утаскивая с собой закатившего глаза брата. — Майки правда разрешил? — осведомился Коко у Санзу, облизывая трубочку, чтобы осушить ещё шот. — Да, — кивнул Харучие. — Работа наша изрядно бьет по психике. Мне ещё полегче, но братья долго привыкали к новому виду деятельности. Нужно чем-то заглушать, а бухать столько — сил не хватит. — И помогает? — осведомился Хаджиме. — Немного, — кивнул Санзу. — По какой причине поссорились с Инуи? — Как всегда, — вздохнул Коко. — Я вчера опять не ночевал дома. — Он переживает за тебя, — задумчиво бросил Харучие. — Но так и не привык к твоему трудоголизму за столько лет — это довольно странно. Похоже скорее на то, что Инуи еще и не хватает внимания. — Ну… я же правда пытаюсь… — поник Коко. — Я не помню, ты был у нас дома? У нас шикарная квартира, в башне, панорамные окна, всё как мы мечтали в детстве. — У меня тоже панорамные окна и шикарная квартира, Коко, — хмыкнул Харучие. — Только сегодняшний вечер я провожу здесь под экстази. Хаджиме озадаченно уронил голову. Сам он никогда не обращал внимания на роскошь в отношении самого себя: машину ему подбирал Инуи, представительную — потому что пост генерального обязывал, а остальное Сейшу выбирал по характеристикам. Костюмы выбирал Майки, он же и предложил Коко носить красный, сказав, что это будет запоминающимся, и что красный ему идёт. Отделку прошлого кабинета придумывали близнецы, а этот уже был отделан, когда они купили здание. Квартиру Коко купил, выдал ремонтникам краткие задачи, а дальше за ремонтом следил Инуи, пока Хаджиме пропускал или коротко отвечал в мессенджере «мне без разницы, выбирай на свой вкус» на вопросы Сейшу об отделке. — Я никогда не спрашивал у тебя… У тебя кто-то есть? — тихо осведомился Коко. — Нет, — спокойно качнул головой Харучие. — А был? — Нет, — аналогично бросил Санзу. — Ну, ты же наверняка хотя бы спишь с кем-то? Извини за бестактность. — Нет, — здесь Харучие уже усмехнулся. — И пробовал в жизни всего раз, но до секса дело так и не дошло, мне стало неприятно. — То есть ты… девственник? — озадаченно приоткрыл глаза чуть шире Коко. — Ну, получается, что технически все так. — И никогда не был влюблён? — Был. И я слишком трезв, чтобы об этом говорить, — довольно открыто съехал с темы Санзу, а после махнул рукой, чтобы напитки повторили. — Фух, блять, хорошо!!! — радостно провопил пытающийся отдышаться Риндо, падая чуть ли не на колени Санзу, заставляя того освободить почти отсутствующее свободное место на углу дивана. — Наплясался? — спокойно занимая своё место напротив, хмыкнул старший Хайтани. — Наконец-то. В тебе слишком много энергии. — Предлагаешь мне ее потратить? — игриво усмехнулся младший. — Дома обсудим, — строго отсек Ран. — Хару, мой брат пиздец какой скучный, — затянул Риндо, а после бесцеремонно плюхнулся все-таки Санзу на колени, обнимая его за шею. Харучие же отреагировал с поразительным спокойствием, примерно никак, даже не шелохнувшись и продолжая писать сообщение одной рукой в своём телефоне. И лишь дописав, негромко оборонил: — Слезь с меня, люди смотрят. — Мне даже нравится, — рассмеялся Риндо. — Приход от экстази делает тебя озабоченным, — недовольно отчеканил Ран. — Зато ты как монахиня у гинеколога, все дома, дома… — брякнул Риндо. — Риндо, — ещё раз настойчиво повторил Санзу. Коко был в курсе о том, что отношения Хайтани далеко не платонические, но этой темы лишний раз не касался, потому что сам не понимал своё к этому отношение. С одной стороны ему было плевать, с другой стороны отношения между братьями выглядели не слишком здоровыми, даже если не обращать внимание на инцест. Риндо постоянно совершал попытки к активному блядованию по отношению и к Коко, и к Санзу, и к Кавата, правда на глазах Коко ничем толковым это не заканчивалось. Младший со смехом спрыгнул с колен и пересел к брату, обнимая того за плечи. Коко сморщился от сверкнувшего в глаза стробоскопа и головной боли. Внезапно реально захотелось напиться, иррационально, хоть и Хаджиме не мог выкинуть из головы мысль о том, что завтра рано вставать, куча дел, и об Инуи, с которым необходимо помириться. — Да нажрись ты и успокойся, — хмыкнул Ран, словно прочтя его мысли. — Довезем тебя до постели в целости и сохранности. — Я довезу, — аккуратно поправил Санзу. — К Риндо страшно пускать людей, набросится и изнасилует. — Я снизу, вообще-то, — без грамма стеснения надулся младший. — Это тоже считается изнасилованием. — Извините, молодые господа, — обращение подошедших девушек явно было таким из-за роскошного внешнего вида их костюмов, это уже не считая дорогущих часов на запястьях у каждого. — Можно с вами познакомиться? Говорили они, конечно, вроде как всем, но смотрели украдкой явно исключительно на Коко. Хаджиме вообще такой ажиотаж вокруг своей внешности по жизни не понимал, он считал себя просто вполне обычным, но все вокруг регулярно доказывали ему обратное. — Я не знакомлюсь, — сухо отрезал Санзу. — Аналогично, — довесил Ран. — Я гей, — невозмутимо фыркнул Риндо, заставляя девушек смутиться. — А у меня есть любимый человек, извините, — коротко отвернулся Коко. — Неужели она лучше нас? — усмехнулась самая наглая из них. — Я дочь известного предпринимателя. Хаджиме, наверное, ни в одной другой ситуации из вежливости так отвечать бы не стал, считая это чем-то на грани хамства, но сегодня он был слишком раздражён. — А я генеральный директор многомиллиардного валютного холдинга. Думаете, состояние ваших родителей меня заинтересует? — строго бросил Коко. Внезапно нарисовавшаяся их подруга с испуганным взглядом подскочила к ним, загородив их собой, а после склонилась в пояс, тихо бросив: — Простите моих друзей за неуважение, почтенные господа. Они впервые здесь, и не знают порядков… — Ничего страшного, надеюсь, ты проследишь, чтобы твои подруги больше не мешали нам отдыхать, — махнул рукой Санзу. Она мгновенно утащила девушек за руки, а Коко кисло спросил: — Вот почему так всегда? Я же не настолько красивый. Это девушка, которая их увела, из персонала была? Он сходу опрокинул два шота подряд. Хорошо, что Инуи хоть ревнивым не был, а то был бы совсем пиздец. — Нет, постоянная посетительница, — пояснил Ран. — Она тоже жена какого-то богатого типа, и проводит здесь вечера под кокаином от скуки. Пару раз выпивал с ней, когда заезжал, редкий случай — женщина с понятиями. — А по поводу красоты ты не прав, — негромко добавил Санзу. — У тебя очень изящное телосложение и красивое лицо. Я в шрамах, у Рана вечно выражение лица, как будто он сходу въебать кому-то хочет, про этого я вообще молчу… — Я и обидеться могу! — Я шучу, — без тени шутки дернул плечом Хару, лишь чуть усмехнувшись. — Коко, если ты сегодня не сходишь со мной хоть раз на танцпол — я буду в три раза чаще заезжать в офис, — бросил Риндо на очень серьёзных щах. — Совсем не отстанешь? — страдальчески глянул на него Хаджиме. — Абсолютно точно. Коко сходу опрокинул ещё один шот, а после бросил: — Шесть рюмок и пойдём.

***

— Ты не спал? — скептически оглядывая Майки, сидящего за работой, хмыкнул Мицуя, пока девочки, уже поздоровавшись с Майки, повисли на Баджи, уговаривая того заплести ему косички. Продукты привозили все, кто к ним заезжал, и сейчас Мицуя уже разгрузил пакеты из машины. — Угу, — кивнул Сано, отставляя ноутбук в сторону. — У Коко выходной, я с его админки в системе сегодня работаю вместо него. — У Коко выходной? — шире приоткрыл глаза Такаши, усмехаясь. — Деревянные лошадки в честь этого в лес не ускакали? — Его вчера ночью утащили в клуб Хайтани с Санзу, Харучие ещё вечером меня предупредил, а я предупредил секретарей с его почты, что он приболел и сегодня будет с удаленки. И чтобы все встречи ему отменили на сегодня, — аналогично усмехнулся Майки. — Если он поехал с ними в клуб — то точно вернётся в говно. — Что это его накрыло? — Да… — Майки отмахнулся, — забей. Давай лучше по твоим делам пообщаемся. — Девочки, — Мицуя строго глянул на сестёр, — идите поиграйте наверху. — Но… — хотела повозмущаться Мана, но по взгляду брата поняла, что толку от этого не будет. Баджи наконец присоединился к ним, а едва дети исчезли, они заговорили. — Что там с Мексикой? — осведомился Сано. — Поеду к ним. Будем обсуждать по ценам, да и логистику. У нас есть контакты на таможне в порту, под фиктивными юрлицами будем растаможивать грузы, — сообщил Такаши. — Правда, хрен знает, под видом чего будем везти. — Пообщайся с ними на этот счёт. У них наверняка есть знакомые фабрики, где тебе в какие-то заводские упаковки от чего угодно запакуют наркотики, — дернул плечом Майки. — Я бы вез промышленным контейнером вперемешку с обычными товарами, например, в консервных банках. Что у нас там в Мексике? Кукуруза и фасоль, вроде… большая часть контейнера реально с фасолью, а часть — такие же банки с кокаином, и тем, что там у нас ещё будет. Обязательно все должно быть чисто по сертификатам качества, накладным и так далее. Ну и за весом контейнера надо следить, наркотики весят меньше, чем фасоль. — Понял тебя. Ты же на связи будешь? Я буду тебе набирать. — На семьдесят-восемьдесят четыре звони, — оборонил Майки последние цифры одного из своих номеров. — И ещё, охрану с собой обязательно возьмите внушительную, человек десять, не меньше, вы в Мексике — это не у нас дома. Денег Дракен уже отложил, в офисе заберёте. Платите везде налом. И в песо. Если там песо, конечно, я точно не помню. — Хорошо, — кивнул Мицуя. — Вы как вообще здесь? — Да нормально, нам-то что? — дернул плечом Сано, каверзно усмехнувшись. — Сидим вдвоём, как престарелая семейная пара. Баджи вон дрочит каждый день, Казуторы уже неделю не было. — Майки, блять! — выругался Кейске, густо покраснев. — Не бей меня, — рассмеялся Манджиро, подмигивая тихо смеющемуся Мицуе. — У тебя, кстати, Така-чан, есть рекомендации по уходу за твоим детским садом? — Ну, они должны сделать задание на каникулы. А так — кормить и не давать садиться вам на шею. Хотя, зная тебя, не сомневаюсь, что у них это не получится. Надеюсь, они не будут мешать тебе работать. — Не будут, — кивнул Майки, собираясь продолжить разговор, но за долю секунды отвлёкся на ноутбук и быстро зашуршал по клавиатуре, видимо, что-то произошло. Когда Коко по каким-то причинам не мог быть на работе, а также ночью, во время его переговоров, Манджиро работал под его именем — вел переписки от его имени, делал все нужное в рабочей системе. Сано быстро подстроился под стиль речи Хаджиме, чтобы невозможно было понять, что пишет другой человек, хотя бывали ситуации, когда Майки очень хотелось нерадивых работников обматерить, но было нельзя — Коко всегда был сдержан с ними. — Как Хаккай? — подхватил диалог Баджи вместо Майки. — В порядке, — отозвался Такаши. — Приболел немного только. Но во всеоружии, готов к командировке. — Главное, чтобы он не нервничал, мексиканцы, вроде как, ребята жесткие, — отозвался Кейске. — В фильмах видел? — подколол Сано серьёзным тоном, не отвлекаясь от экрана. — Очень смешно, — фыркнул Баджи. — С самого утра до меня доебывается со своими шуточками. — Так! — озаглавил Майки, резко поднимаясь на ноги. — Я вроде все порешал пока, я в сад, тренироваться. Кейске, следи, если на почту что-то придёт с пометкой «срочно» — крикнешь мне. — А я поеду, наверное, а то ещё чемодан собирать, — вздохнул Мицуя. — Девочки, спускайтесь, попрощаемся! Две девятилетние важные особы ураганом слетели вниз по лестнице, а после обняли брата, присевшего на корточки, с двух сторон чмокая его в щеки. — А, да, кому чего привезти? — Нам текилы, — усмехнулся Сано. — А нам… Дядя Майки, а что есть в Мексике? — тихонько пискнула Мана. Манджиро девочки немного побаивались, осторожничая с ним, но при этом не стеснялись обращаться, если были заумные на их взгляд вопросы, потому что Мицуя рассказывал, что дядя Майки знает очень и очень много, и что у умных людей нельзя стесняться спрашивать совета. — Ну, из того, что может заинтересовать вас — Мексика славится добычей серебра, — усмехнулся Сано. — Так что серебряные украшения вполне сойдут. Или сомбреро и пончо. — Ты понял, братик? — подбоченилась Мана. — Понял-понял, — усмехнулся Мицуя, целуя девочек в макушки. — Не нервируйте дядюшку Майки и дядюшку Кейске. Ведите себя прилично.

***

The Lumineers — Scotland Mnogoznaal — Много лиц

— Твою же мать… — Хаджиме с силой прижал ладонь ко лбу, чувствуя, как нечеловечески гудит голова. — Выпей, — во вторую руку немедленно сунули рюмку, но Коко не открывал глаз до тех пор, пока не загудел какой-то механизм и не стало темнее. Санзу стоял в расстёгнутой рубашке и каких-то домашних брюках с пультом от жалюзи в руке, с распущенными длинными розовыми волосами, спокойно лежащими по широким плечам. Хаджиме редко видел его с не убранной в высокую причёску шевелюрой, и волосы у Харучие оказались длиннее, чем он думал. — Коньяк? — принюхавшись, сморщился Коко, а после вдруг встрепенулся. — А сколько времени? — Полдень. Все хорошо, Майки работает вместо тебя, все встречи на сегодня отменили, — быстро выдал Харучие, предвещая начинающуюся панику у Хаджиме. — Выпей, вряд ли хочешь ещё полдня умирать с похмелья. Коко тяжело вздохнул, перекривился, но осушил стопку, оглядев убранство вокруг себя. Если бы не прикрывавший его тело смятый плед на диване и сиротливо стоящая открытая бутылка с ещё одной стопкой на небольшом журнальном столике, то огромная квартира выглядела бы совсем не обжито. Словно та сдаётся на одну ночь в аренду. — А где мой телефон? — тихо осведомился Хаджиме, бегая глазами по окружающему пространству. — В кармане пиджака, — Санзу кивнул на шкаф. — Подать? — Если нетрудно, — вымученно улыбнулся Коко. Он, игнорируя боль в висках, быстро набрал номер Сано, который взял трубку через всего один гудок. — Майки, прости, я… — Боже мой, бросай извиняться, — усмехнулся Манджиро. — Голова, небось, болит. Ты до завтрашнего дня свободен, не переживай, мир не рухнул, биржи открываются и закрываются, деньги капают на счёт. — Спасибо, — устало выдохнул Коко. — Но я все же через пару часов подъеду в офис, как только приведу себя в порядок… — Там сегодня Кен-чин. Твое присутствие не нужно, отдыхай, — скупо отрезал Сано. — Это приказ. — Хорошо, — устало выдохнул Хаджиме. — Я отдохну. Майки бросил трубку, а Санзу присел рядом с Коко на диван, включая здоровую плазму, где крутили средней паршивости голливудский боевик. — Что вчера было? — хмыкнул Коко, листая все пропущенные вызовы и приходившие за ночь сообщения. — А что ты последнее помнишь? — осведомился Санзу. — Кажется, мы с тобой пили текилу и обсуждали что-то… Хаджиме вдруг вспомнил, что именно они обсуждали. Сказать, что он был ошарашен тем, что Санзу всю жизнь был влюблён в Майки — значило ничего не сказать, даже под воздействием алкоголя этот разговор ему запомнился четко. После этого он не помнил почти ничего. — Пока мы отошли побеседовать с одним неплательщиком, которого вызвали в клуб, до тебя докопался какой-то тип, который хотел тебя трахнуть. Решил, что раз ты молодой и один в таком месте — то ты дорогой эскортник. Он был избыточно настойчив, и ты ему въебал. Мы вернулись на шум, но необходимости не было, не знал, что ты можешь уложить человека с одного удара. Коко густо покраснел от стыда, закрыв лицо рукой. — Откуда такие навыки? — легко улыбнулся Санзу. — Да я плохо дерусь… Вам всем точно уступаю, — отвёл глаза Коко. — В приюте, бывало, приходилось ввязываться в драки… Надеюсь, я хоть никому не доставил неудобств? Ну, кроме этого мужчины… — Да нет, этого типа выкинули, как только ты его уложил, это же наше заведение, — усмехнулся Харучие. — Но Ран предварительно ему ещё пару раз по рёбрам надавал. — И потом мы уехали? — с надеждой осведомился Коко. — Угу. В другое наше заведение. Там у нас были проблемы с управляющим, мы начали его прессовать как обычно, но ты вмешался и убедил его, что он чуть ли не завтра сядет, если не отдаст бабки, — Санзу явно все это немного веселило. — Не был бы ты генеральным директором, я бы тебя с собой брал на дела. Пьяным ты прессуешь конкретно. — Боже, как стыдно, — глядя на экран телефона, смутился Хаджиме. От Инуи не было ни сообщений, ни пропущенных. Коко тяжело вздохнул и сам потянулся за коньяком, чувствуя, как, похмеляясь, начинает оживать. — Так и не позвонил? — сочувствующе хмыкнул Санзу. — Нет, — мрачно выдохнул Коко. — Я тоже хорош… надо было ехать домой, попытаться помириться. — Иногда лучше подождать и остыть, — дернул плечом Харучие. — Про то, о чем мы говорили вчера… я буду благодарен, если это останется между нами. — Никаких проблем, — тут же кивнул Хаджиме. — Я и не планировал ни с кем делиться, это же личное. Надеюсь, наши приключения вчерашнего вечера закончились на вашем должнике? — Нет, потом ты разбил витрину, когда Риндо начал тебя доебывать на тему Инуи, но сразу же расплатился с владельцем магазинчика наличными. — Я больше никогда не буду пить, — густо покраснев в очередной раз, мрачно выдал Коко, а после опрокинул ещё рюмку. — У тебя действительно хорошая квартира. — Манджиро-сама сам составлял дизайн-проект, изъявил желание отвлечься на какую-нибудь более творческую деятельность, — тихо оборонил Санзу. В глубине квартиры хлопнула дверь и нарисовался Риндо в одних боксерах, бесцеремонно почесывающий задницу. — О, господин генеральный директор проснулся! — усмехнулся он. — А ты умеешь отрываться, оказывается! — Лучше и не говори, — вздохнул Коко. — Жалко, что я не заснял, как мы пели на набережной. — Мы ещё и на набережной были? — страдальчески выдохнул Хаджиме. — Ты нас туда и потащил, — рассмеялся Риндо. — Сначала купил ящик шампанского, двадцать с хером тысяч йен за каждую бутылку, а потом объяснял Санзу, как ехать в промышленную зону в порту. У тебя там знакомый держит портовый склад, ты ему позвонил и попросил, чтобы нас пропустили, мы прямо на машине к пирсу подъехали. — Надо позвонить извиниться, — сокрушенно оборонил Коко. — Я больше с вами пить не поеду, даже не зовите. — Да ладно, иногда полезно отдыхать, — пробасил Ран, появляясь из коридора в одних пижамных штанах и звонко целуя младшего брата в щеку, приобнимая со спины. — Санзу, какой у нас на сегодня план? — До семи отдыхаем, дальше дела, — оборонил Харучие. — Домой поедете? Или можем фильм посмотреть, если хотите. Ты с нами, Коко? — Раз мне Майки не разрешил ехать в офис, — пожал плечами Хаджиме. Домой он тоже ехать был не готов.

***

Loqiemean — Метаморфоза

Майки потянулся на кровати, чуть отстраняя от себя ноутбук. Было раннее утро, Сано был сонным, но лечь ещё не мог, оставались дела, да и режим сна был нарушен напрочь за те три года, что они с Баджи прятались от внешнего мира. Благо, теперь они хотя бы жили в комфортном доме, а не старой развалине, где из удобств были искрящие розетки и таз с водой, который грели на слабенькой электроплите на две конфорки. Уживались они, в принципе, неплохо — ссорились редко, Баджи подучился готовить, потому что допускать Майки к плите так и было нельзя. Необходимый минимум общения тоже присутствовал, чтобы не сойти с ума в одиночку в четырех стенах, так как ребята навещали их редкий раз, по сравнению с прошлыми годами, потому что с ростом их компании выросло и количество неотложных дел, которые нужно было решать своевременно. Лежа в постели, Майки проверял почту и документы, которые ему отправил на проверку Коко, чтобы они смогли сработаться с Лондонскими хедж фондами. Коко, хоть и был уверен в своих действиях, все равно отправлял самые важные документы на дополнительное подтверждение Майки, и, как бы Сано не уверял его, что он не сомневается в решениях Коко, сам Хаджиме отвечал на это, что задачи и суммы становятся очень крупными, и дополнительная проверка лишней точно не будет. Зазвонил один из телефонов, лежащих в ряд на прикроватной тумбочке, который был у ограниченного числа людей. Майки посмотрел на время — восемь утра. В такое раннее время могли звонить только по серьезному делу. Он посмотрел на дисплей — высвечивалось имя Такемичи — и поднял трубку. — Да, Такемучи. Что-то случилось? В трубке раздался еле сдерживаемый всхлип. Майки напрягся. — Майки… Майки, Хинату похитили! — ничем не сдерживаемое рыдание полилось в трубку. — Я ей звоню, у нее автоответчик, а до этого она говорила что ей кажется, что за ней следят, Майки, я не знаю что мне делать!.. Сано спустил ноги с кровати. Ситуация напомнила ему момент с Чифую, когда тот тоже подозревал слежку, и у Майки на миг кольнуло в груди. — Такемичи, спокойно. Когда она сказала о слежке? Дата, вспоминай. — Сейчас… кажется с неделю назад. Примерно. Точно не помню, Майки, я говорил об этом Наото, он мне запретил обращаться к вам, сказал что разберется, мы надеялись… — в трубке снова раздался всхлип, — мы надеялись, что все обойдется, а вчера Хина пропала, я не смог дозвониться, но думал, что она на учебе задерживается, трубку не берет… А её там и не было, Майки! — Выкуп просят? Письма с угрозами были? — Нет, вроде ничего такого… Она просто пропала и все… Майки, что мне делать? — Такемичи всхлипнул в трубку. Сано скрипнул зубами. Такемичи, как и Баджи с Торой тогда, спохватился очень вовремя. С другой стороны, Наото был в курсе, но это все равно не сильно помогло. Майки лишь надеялся, что ее не убили, раз пока нигде ее или ее тела не нашли. — Ты сейчас где? — Сейчас дома, не ходил ни на работу, ни на учебу, мы с Наото перекопали весь район, но ничего не нашли, Майки я боюсь, а вдруг с ней что нибудь сделали?.. — Такемичи, прекращай ныть. Я сейчас подумаю, дай мне время. Через полчаса перезвоню, жди. Майки сбросил трубку, не дожидаясь пока ему ответит Такемичи. Кому нужна Хината, этот божий одуванчик, который никому ничего плохого не сделал, какой мотив для ее похищения? А может ее похитили с целью на кого-то надавить? С кем может быть связан Наото, или сам Такемичи? Майки поморщился. Такемичи вряд ли мог с кем то связаться, а вот Наото… Он полицейский, насколько мог знать из рассказов Такемичи — довольно нравственный, и быстро растущий по карьерной лестнице, поэтому мог кому-то из нынешних бандитов перейти дорогу. И как раз ему могут мстить похищением сестры, если не чем-то похуже. Полицейский значит… Майки, повертев в руках телефон, запустил пятерню в спутанные волосы, слегка помассировав голову. Пару минут обдумав, он постучал по дисплею пальцем, быстро набрал номер Такемичи. Трубку Ханагаки взял почти моментально, выдав нервное «Майки, ну что?» — Слушай, Такемучи. Все по телефону рассказать не могу, но тебе и Наото нужно приехать сюда, к нам в дом. И желательно побыстрее. — Но… Майки, Наото откажется, я сразу ему предлагал обратиться к вам, но он запретил мне обращаться к вам, сказал что сам разберется, он полицейский, и он вообще не знает что я тебе звоню! — Это в твоих и его интересах Такемичи, — Сано вздохнул в трубку, глядя в окно, как понимается солнце над деревьями леса, где они находились. — Желательно бы вам приехать, пока еще возможно не случилось ничего плохого. Я знаю, что он хочет решить все при помощи коллег и по закону, но ты помнишь нашу историю, и сам должен понимать, что не все в этом мире закону подчиняются. Понимаешь? В трубке раздалось молчание, прерываемое всхлипами и шмыганьем. Раздалось тихое и тусклое «Понимаю». — Такемучи, успокойся. Еще точно ничего не известно, поэтому постарайся уговорить его приехать. Мы обсудим все тут. — Хорошо, Майки. Я постараюсь убедить его, — Такемичи судорожно вздохнул в трубку. — Но что делать, если он откажется? — Твоя задача его просто уговорить, чтобы он приехал с тобой. А дальше разговором займусь уже я. Понятно? — Да, Манджиро, я понял. Тогда до встречи, — Ханагаки в трубке вздохнул с едва заметным облегчением. — Давай. Жду вас. Сано скинул трубку, отбрасывая ее на стол. Чиркнул зажигалкой, подкуривая сигарету, открывая окно полностью и садясь на балкон. Полупрозрачные завитки от сигареты поднимались вверх, закручиваясь причудливыми спиралями, Манджиро, гипнотизируя эти спирали, думал, кому могла понадобиться Хината. Утреннее солнце слепило глаза, и он, прищурившись, полулежал на балконе, пока в комнату без стука не зашел Баджи. — Я думал ты спишь, — на стол, рядом с телефоном опустилась кружка горячего чая, а Кейске, подвинув ноги Сано, присел рядом, подкуривая сигарету. — Нет, уже не сплю, — Сано, подвинувшись, ухватил кружку, делая глоток. — Я слышал ты с кем то по телефону говорил. Что-то произошло? Или произойдет? — Баджи вопросительно глянул на Майки. — Надеюсь, что нет, — вздохнув, Манджиро снова отвернулся к окну, докуривая остатки сигареты и выбрасывая догоревший фильтр в пепельницу, после чего слез с балкона и, захватив ноутбук, снова уткнулся в почту. — Такемучи звонил. Хината пропала. — В смысле? — поморщился Кейске. — В прямом. Подозревают похищение, — Майки потёр воспалённые глаза. — Такемичи хочет, чтобы мы помогли, но брат Хины, который мент, против. Думает, что справится сам. Может, конечно, и справится, но прошло уже больше суток, а спиздить порядочного человека, который ночами по притонам не шляется, в Токио посреди бела дня уже далеко не так легко, как пять лет назад. — Блять, — ругнулся Баджи. — У тебя уже имеются какие-то идеи? — Откуда? — хмыкнул Сано. — Я не то, чтобы много знаю про быт Хины. Я попросил Ханагаки приехать с Наото, если они расскажут подробности, то может и придёт что на ум. В любом случае, пока разбуди Казутору и близнецов, пусть передадут по своим парням, чтобы смотрели по сторонам, не попадётся ли нигде девушка по описанию. И не происходило ли в городе ничего странного со вчерашней ночи. Санзу и Кен-чину я сам все передам. — Вот уж Хина-то кому смогла не угодить? — скривился Баджи. — Может и наоборот, слишком угодить. Она девушка, не забывай, — хмыкнул Сано.

***

Mnogoznaal — Z-PAM

Наото с Такемичи подъехали сразу после окончания рабочего дня первого. Тачибана-старший явно был не слишком доволен их приездом, выглядел нервным и невыспавшимся, но все равно пожал Майки и Баджи руки, когда зашёл. — Манджиро Сано, можно Майки, — представился блондин, провожая их в гостиную. — Это Кейске Баджи. Такемичи наверняка предупреждал, что о нашем существовании знают единицы людей, потому что за нами охотятся якудза. — Предупреждал, — хмуро кивнул Наото. — Баджи, принеси виски, пожалуйста, — Сано уселся с ногами на диван, встряхнув волосы руками, а после коротко оборонил, — новости есть? — Нет, — ещё более мрачно отозвался Тачибана. — Но мы очень активно ведём поиски. — Хорошо, тогда я хотел бы услышать подробности, возможно, я смогу что-то подсказать, — спокойно отозвался Сано. — Мои люди уже предупреждены, и если увидят следы Хинаты или ее саму — я сразу сообщу вам. — Простите, Манджиро-сан, но я не очень настроен вмешивать бандитов в поиски Хинаты. Я знаю, что ваша власть достаточно велика, и что по вашей деятельности полиция к вам прикопаться не может, но свою сестру я найду и законными методами, — строго проговорил Наото. У него была типичная для японца внешность, он был хорошо одет, довольно дорого, держался уверенно, и наверняка был уже в хорошем звании, несмотря на свой достаточно молодой возраст. Ему было около двадцати шести, а по званию, Майки прикинул, что он должен быть не ниже комиссара. — Наото, — пискнул Такемичи, чувствующий легкую неприязнь в голосе мужчины. — Все в порядке, Такемичи. И можно на «ты», Наото-сан, позвольте, и я перейду на «ты», — спокойно предложил Сано. — Хорошо. — Я не сомневаюсь во влиянии и способностях Японской полиции, но пойми мою позицию. Трудно ведь не согласиться, что чем больше людей будут искать Хину — тем быстрее мы ее найдём? — ровно осведомился Майки. — Я, как друг Такемичи, хочу оказать вам обоим свою помощь только в пределах, в которых вы сами согласитесь. И мои ребята весьма профессиональны в вопросах слежки и поисков. — Да, Наото, я понимаю, что у тебя есть свои принципы, но мы же хотим как можно быстрее найти Хину… — вмешался Такемичи в разговор. Баджи принёс бутылку и разлил ее содержимое по четырём бокалам. Видимо, приехали оба на такси, а дальше, как и все, шли пешком, потому что послушно приняли стаканы с виски в свои руки. Тачибана молчал несколько минут, отпивая виски мелкими глотками, а после тяжело вздохнул и бросил: — Какая информация тебе нужна? — Вся. Где живет Хината, с кем, где учится, с кем дружит, как проходит ее обычный день, было ли что-то необычное за последнее время, где ее видели последний раз, с кем, были ли у неё конфликты, последние ее переписки с телефона и ноутбука… иными словами, абсолютно все, что может иметь отношение к делу, — бросил Сано. — Я подумаю о ее пропаже сам, и передам указания по более детальному поиску своим людям. А когда мы найдём ее — передам информацию тебе, чтобы ты сам продолжил всё вместе со своими коллегами. — Ты вообще не сомневаешься, что найдёшь ее быстрее, чем полиция? — хмыкнул Наото. — Сомневаюсь. Но преступникам легче искать преступников, это факт, — лаконично дернул плечом Майки. — Доверься Манджиро, Наото, — умоляюще бросил Ханагаки. — Он правда может нам помочь. — Хорошо, — кивнул Тачибана. — Слушай…