***
— У меня не выйдет, — мотнул головой Дракен, выставляя чашку с кофе перед Майки. — Давай подумаем ещё, я даже готов помочь. Из меня не выйдет главы группировки, Майки. — Не неси чепуху, — отмахнулся Сано, сонно потирая глаза. — Все из тебя выйдет, ты был заместителем главы, теперь просто немного поднимешься по карьерной лестнице. — Одно дело — заместитель, и совсем другое — глава, — упрямо качнул головой Рюгуджи. — Ты был для них не просто главой, а идейным лидером, это не одно и то же. У тебя бешеная сила воли и авторитет. Я не такой. У меня не выйдет держать банду. — Кен-чин, ты не прав, — хмыкнул Сано. — У нас, конечно, разные методы, я более жёсткий, но для лидера главное — это уважение. А тебя уважают, просто иначе. — Не думаю, что для твоих планов хватит одного уважения. Это неоправданные риски, Майки. Я не готов быть главой, подбери кого-то другого. Казутору, например, он неглупый и его тоже быстро уважают. Или Коко, он вообще пиздец какой умный, и с хваткой у него проблем нет. — Они не подходят, — ровно дернул плечом Сано, спокойно отпивая кофе. — Казутора истеричный, как бы там не было, а Коко не сможет руководить чёрным сектором, он в этом плохо понимает, и ему это неблизко. А верховная власть все равно нужна. У Токийской свастики должно быть лицо для бойцов. Вариантов кроме тебя у меня нет. — Майки, я не справлюсь. Я в этом уверен. А я не могу рисковать жизнями парней, — твёрдо бросил Рюгуджи, сжимая кулак на столе. — Я — не ты, я не лидер, правая рука — максимум. Поэтому, прости, но я не возьмусь за это. Давай думать, кто станет главой вместо меня. — Майки же сказал, что вариантов, кроме тебя, у нас нет, — подал голос Баджи из открывшейся двери в комнату. — Это нужно, чтобы отомстить. Логично, что главой должен стать ты, потому что если не ты — то кто? Парни пойдут за тобой, они и до этого тебя слушались как заместителя, а будут слушаться, как главу. — А если не будут? — сурово выдал Рюгуджи. — Если я не смогу принимать верные решения? — На первый вопрос я не вижу смысла отвечать, потому что уверен в своих словах, — спокойно качнул головой Майки. — А со вторым — тебе не нужно будет решать вообще все. В конце концов, я никуда не деваюсь, просто во многих ситуациях буду в курсе о деталях чуть меньше тебя. Я же не отказываюсь тебе помогать. — Да не про помощь речь, — ругнулся Рюгуджи. — Речь про ответственность. Помогать-то ты будешь, я верю, но ты формально умер, и отвечать за жизни подчинённых, за наши деньги, должен буду я. И пойми, спрос будет с меня, не с тебя. А если не дай бог с тобой что-нибудь случится? А я понимаю, что я не смогу выйти из структуры, если у нас все получится, как ты хочешь. И как я справлюсь? Я в себе не уверен, Майки. — Не ты ли мне говорил перестать наматывать на кулак сопли? — мрачно, но беззлобно хмыкнул Баджи. — Дракен, никто, кроме тебя, на этом месте быть не сможет. — Для того, чтобы со мной ничего не случилось, работают Санзу и Хайтани, ничего со мной не будет, потому что выходить отсюда я не планирую вообще, — Сано глотнул ещё кофе и открыл ноутбук. — Нет уж, Майки, погоди с работой. Если ты думаешь, что в этот раз я как обычно просто с тобой соглашусь через время — ты ошибаешься, — строго отчеканил Рюгуджи. — Кен-чин, — Манджиро со вздохом отложил ноутбук в сторону, — ты не один волнуешься. Если ты думаешь, что я не переживаю за то, чтобы все получилось — ты ошибаешься. Никто ни в чем не уверен, мы все. Просто я же уже объяснял: лично у меня выбора нет. Либо все заработает, либо вряд ли меня ждёт долгая и счастливая жизнь. В твоих способностях я уверен. Это я тебе заявляю как глава Токийской свастики. Бывший глава Токийской свастики. — Но… блять, Майки, ты как будто меня не слышишь! — Дракен подскочил на ноги. — Одной уверенности недостаточно! Речь идёт о жизнях наших подчинённых, твоих бывших подчинённых в том числе! Я не верю, что в этой войне мы обойдёмся без жертв, я не готов собственноручно посылать людей на смерть, зная, что их ждёт, неся за это полную ответственность! Если честно, я вообще в ужасе от того, как это все повернулось, я не убийца и никогда не хотел им быть! — Твоя неготовность посылать людей на смерть так же означает твою готовность послать на смерть нас с Майки, — вновь вклинился Кейске. — Ты можешь, конечно, продолжать настаивать на своём, мы же тебя не загоним ссаными тряпками на место главы, но просто пойми, что за твоим неверным решением, скорее всего, будут стоять наши жизни. — Стал бы я просить тебя о таком, Кен-чин, если бы у меня был выбор, кроме тебя? Ты же знаешь, что я бережно к тебе отношусь, а ты, как глава, будешь рисковать едва ли не больше всех, — Майки устало потёр виски. — Но я обещаю, что понятно объясню тебе, что сказать банде на первом собрании, чтобы они поверили тебе и увидели в тебе нового лидера, и что буду следить за всем и вся, чтобы никто не навредил тебе и нашим парням. В конце концов, хоть раз я ошибался в принятии решений в банде? — Не ошибался, — мрачно брякнул Кен, отворачиваясь к замусоленному окну. — Но речь здесь идёт не о тебе. Я вот не уверен, что никогда не ошибусь. И мне придётся врать пяти сотням людей в глаза, что ты и Баджи умерли. Я не уверен, что они поверят. — Поверят, если все правильно сказать. Я буду оберегать тебя от ошибок. Да и ты справишься, поверь мне, — Майки потянулся на стуле. — Мне нужно поработать, ладно? — Я все ещё при своём мнении, Манджиро, — отрезал Дракен, но ушёл курить.***
— Брат мой, неужели так сложно отличить мороженое с шоколадной крошкой от мороженого в шоколадной глазури? — закатил глаза Риндо, скептически оглядывая эскимо на палочке. — Я мороженое последний раз лет пять назад ел, я просто взял самое дорогое, — фыркнул Ран. — Ну я же не такое хотел, — надавил младший, нахмурившись. — Так иди и купи сам, это Санзу отдай, — шумно вздохнул старший, стараясь держать себя в руках. — Он не любит сладкое, — парировал Риндо. — Мы теперь опаздываем, — прохладно напомнил Харучие, разглядывая развернувшийся перед круглосуточным магазином цирк. — Вот, видишь, братец, мы из-за тебя ещё и опаздываем, — укоризненно фыркнул Рин. — Ага, из-за меня, — иронично выдал старший. — Блять, — едва слышно выдохнул себе под нос Санзу, который, впрочем, почти никогда не матерился в обычной жизни, рывком поднимаясь с байка и направляясь в магазин. — Вот видишь, ты разозлил Хару! — А ты не думал, что это ты его разозлил? — бросил в ответ Ран. Впрочем, Санзу вернулся уже через минуту, молча протянув Риндо мороженное, а после сел на байк, заводясь. — Хару, ты лучший! — просиял младший Хайтани. — А к кому мы едем, напомни? Вас так много, ещё не все уложились в голове. — К Мицуе. У него сейчас вроде ещё Коко с Инуи дома, — сухо отозвался Харучие. — Это который с сережкой в ухе? — Санзу в ответ кивнул. — Инуи я помню, он со шрамом, а Коко — это его симпатичный брюнет, да? — Какой-какой брюнет? — переспросил, хмурясь, Ран. — Я вас очень прошу, — с опасным нажимом выдал Санзу, — поехали. Иначе я реально начну злиться. Я не люблю опаздывать. — Ладно, — Ран завёл байк, тряхнув косами. — Но я запомнил. Домчали по ночным дорогам быстро, Санзу притормозил у многоэтажки, слезая с байка, а после быстро набрал код от подъезда. — Значит, Коко красивый? — мрачно переспросил старший, пока они заходили в лифт. — Ну да, — легкомысленно фыркнул Риндо. — И что, получается, мне надо это исправить? — приподнял бровь Ран. — Не вздумай, — тихо и спокойно бросил Санзу. — Что? — чуть удивленно обернулся Хайтани. — Я сказал, что не разрешаю трогать Коко, — спокойно, но все же с некоторым нажимом повторил Харучие. — Ваши игры в ревность его не касаются. Братья замолчали. Слава Санзу на их глазах имела неоднократное подтверждение. Много раз они видели, как тот с холодными мутными глазами, цвета запотевшего стекла, ломал суставы обидчикам в обратную сторону, глубоко-глубоко вырезал на их коже что-нибудь по ситуации, вроде фразы «просить прощения», чтобы не забыли на будущее, и, хоть Санзу и ни разу не был с самими братьями жесток, где был предел его терпению — они не знали, потому что выглядел Харучие всегда примерно одинаково, не слишком взбешённым, скорее наоборот. Поэтому проверять уравновешенность Санзу было себе дороже. Квартира была небольшая и светлая, Ран сходу заприметил детские вещи в коридоре, какие-то рисунки, засунутые под рамку зеркала. Мицуя сдержанно улыбнулся с порога, пожал им всем руки и попросил проходить на кухню, как только они разуются. Риндо же бегал глазами, вылавливая все впечатления от незнакомого помещения. — Извини за задержку, — низко поклонился Санзу, едва заметно скосившись в сторону братьев, пока Мицуя этого не видел. — Где застряли? — с полным отсутствием какой-либо претензии осведомился Такаши. — Я, — Санзу выровнялся, — проспал. Они всегда по-разному воспринимали информацию: Ран был более рациональным и структурированным, вылеплял детали, проводил между ними логические взаимосвязи, а Риндо же улавливал эмоции, общие впечатления, фокусируясь на них, и так пытаясь узнать о новом объекте внимания больше. Коко с Инуи сидели на кухне, распивая с Такаши что-то крепкое, и Хаджиме спокойно покачивал ногой на стуле, внимательно разглядывая бумажки, которые держал в руках. — Вечера, — тихо оборонил Санзу, сначала пожав руку Инуи, а Коко лёгким движением приобняв. Они уже давно так здоровались, но Хайтани об этом не знали ничего, поэтому лишь удивленно переглянулись. — Садитесь, — спокойно мотнул головой Мицуя. — Голодные? Выпьете с нами? — Не голодные, но выпьем, — разулыбался Риндо. — Сейчас, Коко закончит читать мои расчеты, мы разберёмся, и вернёмся к вам, — кивнул Такаши, доставая три бокала. — Вы общайтесь, мне шум не мешает думать, — чуть улыбнулся Хаджиме. — Как у вас дела, парни? Освоились? — Осваиваемся, но после Поднебесья навряд ли будет сложно, — легкомысленно закинул руки за голову Рин. — Правда, заниматься нам поручено немного другим, поэтому ничего. — Вы же в Поднебесье наркотиками торговали, если я правильно понял? — просто поинтересовался Мицуя. — Как и ты, если мы правильно поняли, — отозвался Ран, принимая в руки бокал. — Не обращайте на моего брата внимания, это только кажется, что он пытается нахамить, но он со всеми так говорит, — шикнул младший, вновь укоризненно глянув на Рана. — Да мы не обидчивые, — ровно дернул плечом Мицуя, чуть усмехнувшись. — За удачу, она нам явно пригодится. Они чокнулись, чуть неловко. Санзу как всегда был отстранён, глядел в бокал, словно пытаясь рассмотреть что-то в прозрачном алкоголе, Рин завороженно разглядывал внимательно изучающего документы Коко, Ран косился на младшего с плохо скрываемым раздражением, Инуи тоже глядел на Коко, ловя изменения в его лице, а Мицуя думал, как завести диалог, чтобы тот не скатился в ненужное русло. — Героин в последнее время почти перестали брать, заметили? — бросил Такаши в тишину. — Угу, полагаю, что ему на смену скорости придут, — кивнул Ран, наконец оторвав взгляд от младшего брата. — Да точно придут, — дернул плечом Мицуя. — Ещё бы знать, что хуже… — С переходом в информационное общество жизнь людей ускоряется, многим нужны костыли, — не отрываясь от бумаг, задумчиво пробурчал Коко. — Отлично сказано, — искренне улыбнулся Риндо. — Иногда времени в сутках и вправду не хватает. — Чем же вы его занимаете, что вам его хватает? — риторически осведомился Харучие, складывая руки на груди. — Костыли — есть костыли. Поставь на костыли здорового человека -и он начнёт хромать, — отрезал Инуи. — Ты прав, — кивнул Мицуя. — Заранее извините, если вопрос бестактный… Каким был брат Майки? Изана? Мы его не знали. Ран с Риндо на секунду переглянулись. Рин на вид погрустнел, а старший просто отвёл взгляд. — Он был как… король. Такой, которому по наследству достался трон, но он на нем уместен, — печально улыбнулся младший. — Мне он нравился. Я понял, что мне его будет не хватать, лишь когда его убили. Он тоже был жестковат, более закрыт, чем Майки. Более молчалив, наверное. — Такого, как у вас, чтобы приближенные считались братьями, в Поднебесье не было, — вдруг заговорил Ран, перебив младшего. — Но Изана-сама о нас тоже заботился, по-своему. — И он был похож на Майки чем-то внешне. Не сильно, они же, вроде, даже не кровные родственники, но Изана-сама тоже был невысоким, прекрасно дрался, и вечно выглядел усталым, — добавил Риндо. — Вы явно его, как минимум, уважали, — хмыкнул Инуи себе под нос. — Думаю, и любили, — добавил Мицуя. — Ты дочитал? — Да, — отозвался Коко, складывая бумаги назад на стол, в идеально ровную стопочку. — Ну, идея с усложнённым процентом хорошая, но спорная. Есть вариант, что могут привлечь, но в данный момент, вроде как, в законе ничего, четко запрещающего подобное, нет. — Что такое усложнённый процент? — живо поинтересовался Риндо. — Вообще такого термина нет, мы это с Мицуей так назвали, — улыбнулся Хаджиме. — Это когда нам переуступают долг, и с момента переуступки мы лично для своей коллекторской конторы меняем процент на его дальнейшее погашение, делая его больше. Соответственно, кто долго отдаёт, становится должен нам ещё больше, чем банку, с каждым днём или месяцем. — Думаю, Майки бы сказал, что это хорошая тема для усиления морального давления, — бросил Инуи. — Но долг так вынимать может стать сложнее. Надо оставлять право за руководством, то есть, за тобой, Мицуя, изменять условия по индивидуальным случаям, — Коко встряхнул чёрными волосами. — В общем-то, наверное, пока все, что я могу сказать. Но идея хорошая, у тебя явно есть предпринимательская жилка, Такаши. — Благодарю покорно, — рассмеялся Мицуя. — Ты очень умный! — радостно возвестил младший Хайтани, обращаясь к Коко. — Только в некоторых сферах, — аккуратно, но довольно улыбнулся Хаджиме. — Хару, тебя же вместе с Хайтани позвали, чтобы обсудить вопрос с задержками выплат, да? — Да, — коротко кивнул Санзу. — Считаю, что нужно показательно придавить кого-то, причём законным путём, даже если потеряем много средств на судебный процесс. Чтобы остальные должники боялись не только огрести от наших бойцов, но и мотания по судам на несколько лет. Ран с Риндо вновь удивленно переглянулись, глядя на Санзу. Нечто подобное от него они слышали впервые.***
Уже следующим утром Манджиро, поспав гордые полтора часа, нарисовался на кухню, где Дракен с Баджи мирно и молча пили чай под журчание какого-то утреннего телешоу с давно забытыми, но когда-то известными стариками из крошечного телевизора. Потянулся, поёжился, завернулся в старое пыльное одеяло, потому что был в одних трусах, а после подошёл к окну, закурив, задумчиво разглядывая ворону, скачущую по веткам напротив домика. — Кейске, занят? Могу кое о чем попросить? — Чай пью, — лаконично отозвался Баджи, все ещё пасмурный. — Давай. — Раскидай смски по командирам, чтобы назначали собрание на воскресенье в полночь. — А кто возьмёт обязанности главы? Ты вчера что-то придумал? — мгновенно отреагировал Кен, оторвав взгляд от затейливого скола на фарфоре. — Я ещё давно придумал, — легко повёл рукой с сигаретой Сано. — Ты возьмешь. — Майки. Тебе что-то говорит слово «нет»? — мгновенно поднялся на ноги Рюгуджи. — Я не стану. И ты меня не заставишь и не уговоришь. Я просто никуда не поеду. — Поедешь, — спокойно выдохнул с дымом Сано. — Поедешь, потому что уже сам подумал за вчерашний день и ночь и понял, что альтернатив у нас нет. Все будет хорошо. Он выкинул бычок в консервную банку, приспособленную Кеном под пепельницу, устроился на табуретку с ногами, а после тихо заговорил: — Они не будут знать, что с тобой. Ты появишься, один, с командирами, но без меня, поднимешься на постамент храма Мусаши, после чего сначала объявишь, что мертв Чифую. Что Чифую убили так, как его реально убили. Потом объявишь, что мертв Баджи, а вместе с ним и я, что, скорее всего, я погиб в перестрелке с Вальхаллой, пытаясь спасти Баджи, а Кейске застрелили после моей смерти, и ты намерен мстить, скажешь, что никого не заставляешь идти за собой, но упомянешь, что банда — это братья, и что ты никогда бы не оставил смерть братьев просто так. Подберёшь правильные слова, и тебе поверят. А после уже начнёшь излагать план. Уверен, ни один наш боец не покинет Мусаши, если ты все сделаешь правильно. Главное тебе самому поверить, что я мертв. — Не надо ничего решать за меня, Манджиро! Даже если я куда-то и поеду — я облажаюсь! — Дракен раздраженно сдул выбившуюся прядку из причёски, тряся Сано за плечо. — Как я расскажу им, что вы умерли, чтобы они поверили, когда сам знаю, что вы оба живы? Я — не ты, я так мастерски пиздеть не умею! Поэтому что я поеду, что нет — разницы никакой, в конце нас по любому ждёт провал. Не сейчас — так через год, не через год — так через два! Но я уверен, что и сейчас ничего не получится! Не подберу я никакие правильные слова! — Хуй с ним, не подберёшь, значит не подберёшь, — чуть раздраженнее шикнул Сано. — Попытка — не пытка, если ничего не получится — я буду все переобдумывать. В любом случае, другого главу Тосвы я себе не представляю, — и уже мягче довесил. — Пожалуйста, Кен-чин, попробуй. Не выйдет — значит не выйдет. — Хорошо, — вновь рывком отошёл от него Дракен к окну. — Хорошо! Хорошо, я поеду, но я уверен, что все пройдёт хуево! Если ты не веришь моим словам, пусть это подтвердится на деле!***
Инуи устало вздохнул. Он целый день бегал по делам Токийской Свастики, стараясь максимально разгрузить будущую ношу Дракена, как будущего командира, отмахиваясь от назойливых вопросов парней из отрядов, решая дела и раздавая поручения, чтобы в Тосве был порядок, потому что даже если глава пропал — работа не стояла на месте и дела делать было необходимо, так как у них были договоренности с банками и микрофинансовымм организациями, которые необходимо было исполнять. Мотаясь то по одному делу, то по второму, он потерял счет времени, посмотрев на часы уже ближе вечеру. Из дел, еще оставался момент переговоров с налоговой об открытии брокерской конторы, которую они хотели сделать в ближайшее время стартовой площадкой для увеличения активов, вопросом которой усиленно занимался Коко, собирая огромный пакет документов для регистрации юридического лица, а так же начиная формировать будущую команду молодых талантов, бегая по делам с утра до позднего вечера. Казалось, что Коко даже спит сидя за ноутбуком, иначе Инуи не мог объяснить, почему засыпал и просыпался он в общей постели один, а половина, на которой спал Хаджиме, обычно была холодной и нерасправленной. Сейшу, устало привалившись задницей к мотоциклу, закурил сигарету, намереваясь пять минут посидеть и спокойно покурить, а потом ехать, решать оставшиеся вопросы, как внезапно раздалась трель звонка на мобильный. Инуи, дернувшись от неожиданности, быстро полез в карман, вынимая телефон. На экране светился звонящий «Дракен», и он поспешил взять трубку. — Привет, Дракен. Ты по делу? В трубке послышалось напряженное сопение, как будто собеседник раздумывал, стоит ли об этом говорить или нет. — Типа того. Ты занят сейчас? Инуи снова посмотрел время на своих часах, втягивая дым, держа сигарету в одной руке, а телефон прижав к уху плечом. — Да так… Коко попросил срочно связаться с каким-то Рёхеем Ямамото, для сделки с помещением, чтобы оформить пространство под офис. Вот присел покурить, потом поеду. А что случилось? Возникла небольшая пауза в трубке, Инуи, оторвав телефон от уха посмотрел на дисплей, мало ли, вдруг связь прервалась, но нет, просто Дракен молчал на той стороне, что слегка начинало напрягать Инуи, а учитывая ту ситуацию, в которой они все оказались, надумать можно было все что угодно, поэтому Сейшу решил уточнить: — Дракен… что-то серьезное произошло? — Нет, Инуи, все в порядке. Не буду отвлекать, удачной сделки. У Инуи взлетели брови вверх. Увиливание от разговоров было очень не похоже на Рюгуджи, который предпочитал выяснять все на месте, поэтому он решил, на всякий случай, уточнить: — Дракен, погоди. Я слышу по голосу что что-то случилось. Майки что-то учудил? — Майки и не переставал чудить, — чуть агрессивно было брошено в ответ. — В любом случае, это не срочно. До связи, Инуи. Сейшу, слушая гудки в телефоне, чуть озадаченно посмотрел на трубку, обещая себе сразу после встречи с Рёхеем доехать до ребят и поговорить с Дракеном. Дракен же в своей этой осточертевшей избушке скинул звонок. Сано сидел в комнате с Баджи, работал там, потому что сегодня сеть там ловила лучше. Еще с вечера, когда Майки объявил, что он станет следующим главой Токийской Свастики, Кен чувствовал себя не в своей тарелке, и ему нужно было срочно с кем-то переговорить по поводу этого, потому что уровень волнения с каждой новой мыслью о его новой должности только рос, и Рюгуджи, просто обматерив все на чем свет стоит, решил дозвониться до Казуторы. Выйдя на улицу, накидывая куртку и захватив сигареты, он слушал длинные гудки в трубке, а когда уже собирался сбросить, телефон ответил сонным: — Слушаю… — Привет Тора, это Дракен. Извини, что разбудил. — Привет. Нет, ничего, я собирался сам вставать уже, так что спасибо даже, что разбудил. Что-то случилось? — Ты сейчас занят? — Дракен затянулся сигаретой, выпуская дым к вечернему темно-синему небу, в котором начали появляться первые звезды. — Да нет, вроде не занят, а что? Дракен набрал в легкие побольше воздуха, выдавая емкое и веское: — Надо поговорить. Трубка зашуршала, видимо Казутора приподнялся с кровати, от тона Дракена, и он оповестил: — Я могу подъехать. Спать не будешь? — Какое там, — мрачно хмыкнул Дракен. — У нас в этом доме спать — это что-то из другого мира. Если подъедешь, буду благодарен. — Буду через минут сорок, жди, — проговорил Казутора, сбросив звонок. — Жду, — ответил Дракен в пустоту, докуривая сигарету и выбрасывая бычок в банку от консервы. Примерно через час, Дракен с Казуторой уже сидели на кухне, распивая привезенный Ханемией виски. Майки не задал ни единого вопроса о внезапном визите Казуторы, только высунулся из комнаты и махнул рукой, а Баджи давно уже спал, и его не стали трогать. Дракен, почувствовав, что наконец-то он хоть немного пьян, откинулся на спинку шатающегося стула, который жалобно скрипнул ножками. — Вот ответь, нахера Майки решил меня поставить на место главы? Я не справлюсь со всем этим, это слишком большая ответственность, я не Майки, что бы молниеносно принимать решения, да и какие решения я должен принимать? Казутора, глядя на Дракена, смотрящего в потолок, потянулся за бутылкой, разливая себе и ему еще по пятьдесят. Подтолкнув стакан к руке Рюгуджи, он, выпив залпом жгучую жидкость, ответил: — А кого еще? Близнецов? — Казутора хмыкнул, — Мицую? Может Хаккая? Тогда его план точно полетит коту под хвост. Дракен, ты просто в себе сомневаешься. Ты — идеальный кандидат, Майки не ошибся в выборе. — А почему не ты? — Дракен посмотрел на Казутору, подхватывая свой стакан, и показывая им в сторону Ханемии. — Ты бы стал лучшим руководителем, чем я. — Вот уж сомневаюсь, — хохотнул Казутора. — Думаю ты уже предлагал это Майки, а он аргументированно отверг. Уверен, все, что он сказал — чистая правда, так что я кто угодно, но не руководитель и не глава банды. — Черт, — Дракен вздохнул, отпивая из стакана, снова откидываясь на спинку стула, — когда все повернулось так? Я не уверен, что что-то получится, мне кажется это ошибкой со стороны Майки, я не готов брать на себя такую ответственность, за парней, за вас… — Дракен, — тепло улыбнулся ему Казутора, перегибаясь через столик и крепко хватая его руку, лежащую на столе, — мы все верим в тебя, а Майки больше всех. У тебя холодная голова и ясный рассудок, кроме тебя, с такой задачей не справится никто. Тебя все уважают, и поверь мне — за тобой пойдут, и мы тебе поможем. Ободряющие слова конечно, чуть успокаивали, но масштабы предстоящей работы снова и снова возвращали Рюгуджи в прежнее состояние. Слишком много было подводных камней, чтобы просто так взять и решиться на такое, слишком абстрактны цифры и умозаключения о будущем, чтобы быть уверенным, что все сложится в единый пазл и не закончится тюремными сроками или смертями для всех них. Протяжно выдохнув, Дракен хотел ответить, но его отвлек рев мотора за окном. Рюгуджи с Казуторой синхронно переглянувшись, подскочили, выглядывая в окно. За окном было темно, никто не предупреждал что приедет, разве что предупреждали Майки, а он не счел нужным поделиться. Дверь открылась и зашел Инуи, отряхиваясь от снега, и запуская свежий холодный воздух в помещение. — Привет! А вы чего возле окна? — спросил Сейшу, стряхивая с куртки снег и вешая ее на вешалку. — Ты хоть предупреждай, что едешь, а то мало ли, — Рюгуджи, оторвавшись от окна, облегченно выдохнул, снова садясь на свое место за столиком. Казутора, поздоровавшись, последовал его примеру. Дверь в соседнюю комнату открылась и вышел Майки с ноутбуком в руках, негромко бросивший: — Внеплановое собрание, а я и не в курсе? Привет, Сейшу. — Выпить захотели, — максимально спокойно улыбнулся Казутора. — Ну пейте-пейте, — милостиво разрешил Сано, подхватив со столешницы свой остывший чай и срулив назад в комнату. — Так я пытался дозвониться, у тебя выключен, я смску написал, — вернувшись к теме, Инуи, взяв небольшую табуретку, подошел к столу, здороваясь с ребятами рукопожатием и присаживаясь там же. — Блять, сел, — Кен, проверяя телефон, поднялся поставить его на зарядку. — А ты чего прилетел? Я думал ты дома уже, с Коко. — Я поделиться новостями, да и проведать вас, ты сегодня трубку сбросил, я так и не понял, что случилось. Что за повод для виски? — Будешь? — Инуи кивнул, Рюгуджи вытащил еще один стакан из старого шкафчика. — Давай по порядку. Что за новости? — Офис в Тайто теперь официально наш на год. Пришлось припугнуть этого Ямамото, а то хотел содрать по цене вдвое больше той, что указывалась в контракте изначально. Прав был Майки, когда сказал что надо таскать что-нибудь большое в кармане, реально смахивает на пистолет, а мне ещё и Коко в группу поддержки очень удачно отправил Санзу с братьями, чтобы те стояли с грозными лицами. Только они реально со стволами приехали. Я думал, Ямамото инфаркт хватит, пока он мне документы подписывал. Дракен хохотнул, слушая Инуи, а Казутора улыбнулся уголком губ, хмыкая. — Да, у Майки не бывает херовых методов. Бывают только херовые исполнители, — а после, поняв, что ляпнул, совершенно не Кена имея в виду, быстро перескочил на другую тему. — А как дела с организацией? — Из общего — Коко осталось только получить лицензию, пакет документов на юридическое лицо уже готов, осталось только забрать, чем наверное, Коко сейчас и занят, и, по сути, можно будет приступить к работе, — Инуи потянулся на стуле. — А дальше уже посмотрим, я пока так далеко в будущее не лезу. — Благо, Коко в этом шарит, — салютнул Казутора, — а в общем и целом, если дело не выгорит, то надо обдумывать и запасные варианты. — Не отрицаю. Но сейчас со первостепенными делами разобраться бы, — вздохнул Сейшу, облокачиваясь на стол локтями. — В банке, куда я забегал сегодня, мне предложили пару выгодных долгов выкупить, но сейчас средствами направо и налево разбазаривать нельзя, вот я и отказался от этого. Жалко конечно, но ситуация не позволяет. Попросил придержать их для меня, не знаю, придержат ли. — Думаешь им это выгодно? — спросил Дракен. — Точно не могу сказать, но Токийская Свастика уже себя прекрасно зарекомендовала, думаю им с одной стороны было бы выгодно нам уступить, — ответил Казутора. — Согласен, в принципе. Кстати, а за что пьем-то? — Инуи принял стакан от Дракена, наполненный янтарной жидкостью. Дракен снова помрачнел, а Казутора поспешил разъяснить ситуацию. Выслушав его, Сейшу посмотрел на Дракена. — Так Казутора же прав. Реально, Дракен, лучшей кандидатуры чем ты, Майки не найти. Ты справишься со всем, ты и так был практически главой, а будешь главой без «практически». — Поживем — увидим, — мрачно известил Дракен, болтая виски в своем стакане. — Дракен, ты наверное единственный, кто смог так долго выносить Майки, находясь с ним в одном помещении и живя с ним, и точно за это время набрался от него всех этих его премудростей, так что это тоже аргумент, к тому, что ты справишься, уж поверь мне, — довесил Казутора, допивая остатки виски, и ставя бокал на стол. — Не жил с Майки, но настолько, насколько я его знаю, могу наверное, только поддержать Казутору в его словах, — со смешком произнес Инуи, тоже опрокидывая в себя стакан. Просидев до утра, допив все, что у них было, ребята приняли решение расходиться. Уже стоя возле мотоциклов, Инуи собирался звонить Коко, решив узнать, где он, но Хаджиме сам набрал ему первым, и Сейшу отошел поговорить. Дракен, похлопав по карманам, отыскал пачку сигарет, прикуривая. В ушах слегка шумело от выпитого, тело было впервые за последние дни расслаблено. Казутора, тоже прикурив, посмотрел на Дракена, ободряюще хлопая его по спине. — Прекращай волноваться, друг. Просто помни, что ты не один. — Волноваться не прекращу, — упрямо мотнул головой Дракен, — но помнить буду. — Ну хоть так, — вздохнул Казутора, глядя на вырулившего из-за угла к ним Инуи. — Прикиньте, меня Коко потерял, — не слишком весело хохотнул Сейшу. — Говорит, подхожу к кровати, а тебя там нет. Ну, хоть узнал, что он все-таки спит рядом, — пробормотал Инуи, шарясь по карманам, присоединяясь к курящим. Они попрощались с Дракеном, по очереди обняв его. Инуи уехал первым, а Казутора, выжидая некоторое время, что бы поехать вслед, посмотрел на Дракена, тихо произнеся: — Я знаю, что тебе тяжело брать на себя такую ношу. Но, Дракен, я тоже прошу тебя ее взять, потому что я боюсь потерять еще и Баджи, — Казутора выдохнул холодный воздух, который паром поднялся вверх. — Думаю, как и ты боишься потерять Майки. Это война, Дракен, и нам нужно выйти из нее победителями. Иначе просто станет не для кого жить. Я верю в тебя. Все верят. И ты поверь, просто попытайся. — Я постараюсь, Казутора, — после длительного молчания тихо ответил Дракен. — Я не обещаю, но я попробую. — Спасибо, — улыбнулся Ханемия. — Я поехал, до скорого. — До встречи, — произнес Дракен, провожая взглядом мотоцикл Торы и заходя в дом.***
— План Майки как будто учитывает все, — вздохнул Хаккай, склонившись над листочками. — Ты разобрался с их кредитной системой, по которой до этого Коко работал? — Разобрался вроде, — Мицуя вытер руки кухонным полотенцем, откинув его на плечо. — Девочки! Марш в душ по одному! — Ага! — пискнула Мана, умчавшись в душ, а Луна чуть смущённо забрела на кухню. — Братик Хаккай, а вы что, больше не работаете? — Мы поменяли работу, Луна, — улыбнулся ей Шиба, погладив ее по голове. — Поэтому пока на неё не ходим каждый день. — А что, всегда-всегда нужно ходить на работу каждый день? — чуть грустно вздохнула она. — Можно будет не ходить только если мы настолько разбогатеем, что мне и вам хватит денег до конца наших жизней, — отозвался заместо Хаккая Мицуя. — А много денег для этого надо? — наивно захлопала глазами девочка. — Много, Луна. Помнишь дядю Коко, он заезжал позавчера? — Который ночью приезжал, красивый дядя с чёрными волосами? — чуть смутилась Луна. — Красивый, значит? — чуть усмехнулся Мицуя, по-доброму подкатывая сестру. — Ну да, я про него. Вот когда увидишь его в следующий раз, если он будет не занят, то можешь спросить у него. Он тебе посчитает максимально точно, с учётом мировой инфляции, инфляции в стране и кучи других факторов. — Он мало того, что красивый, так ещё и умный, — добавил Хаккай с такой же доброй усмешкой, окончательно загнав девочку в краску. Луна что-то неясно пискнула и убежала в комнату, а Шиба помрачнел, настороженно осведомившись: — Нас точно не будут искать из Вальхаллы? — Мы ушли чистыми, — дернул плечом Мицуя. — Конечно, из наркокартели никто просто так не выходит, но у нас правдоподобная легенда, мы уже отсидели срок, а потому должны бояться повторения. Якобы заработали себе денег на первое время после тюрьмы, а потом ушли. Вероятность, что нас будут искать, есть, но не думаю, что она слишком велика. — Все равно, — вздохнул Хаккай, скручивая жгутик из использованной салфетки, — опять надо быть настороже. — Боюсь, что всегда будет надо, — спокойно дернул плечом Такаши. — Давай не будем о грустном. Как твоя сестра? — Рада, что мы ушли, про Чифую я не стал ей рассказывать, — поджал губы Шиба. — Тайджу не было дома неделю. Я с одной стороны даже рад, а с другой… Юзуха переживает, что с ним что-то случилось, и, мало ли, может, он натворил что-то, а придут потом опять к нам. — Слушай. Я все понимаю, он твой брат, но его эти долги… это уже невыносимо. Может нам с тобой вдвоём отмудохать его? — Мы с ним не справимся, Мицуя, — помотал головой Хаккай. И ведь это Мицуя ещё не знал всего, он знал только про долги и якобы пренебрежительное поведение старшего Шибы к младшим отпрыскам. Не знал, что несколько недель назад именно Тайджу, а не неизвестные наркоши в драке, на которых якобы случайно нарвался младший Шиба в подворотне, разбил ему скулу, а после сломал ему в мясо нос. Не знал, что у Хаккая только-только начали заживать два сломанных ребра после последней встречи с Тайджу, как раз неделю назад. — Тогда попросим Майки о помощи, — легко дернул плечом Мицуя. — Какого Майки, Такаши? — с грустной усмешкой глянул на него Хаккай. — Точно… — Мицуя на секунду отвёл взгляд. — Нас в банде больше пяти сотен, неужели не нахуярим ему толпой? Ну просто так уже нельзя. Ты сестру хоть пожалей, она же, все-таки, женщина. Если бы Мицуя знал, как жалко Хаккаю было сестру, и как больно было от того, что он не мог ничего сделать. Если бы знал, как много выкурил Хаккай после того, как случайно поранил Юзуху, замахнувшись на Тайджу ножом. — Мы с сестрой справимся, не нужно выносить сор из избы, — вздохнул Хаккай, отводя глаза. — У тебя вроде Коко забыл пачку, можно я покурю? — Конечно, — Мицуя чуть озадачился от резко погрустневшего друга, но вынул пачку из кухонного ящика, положив перед ним на стол. — Я сейчас приду, ты пока можешь уложить девочек, — слабо улыбнулся Хаккай, выходя на балкон. Он не курил обычно, только если сильно нервничал. Помнил, как Тайджу прижег ему руки бычками, поймав его в юности за куревом, хотя сам курил, как говорил, что «непорочное должно таковым и оставаться», и курил сейчас словно ему назло. Шиба ёжился на морозе на балконе, раздумывая о том, как могло бы быть, если бы не Тайджу. Как намного счастливее сложилась бы их жизнь с сестрой. Но в его чёрный-чёрный мир вдруг ворвались две знакомые руки, лёгшие на плечи. Мицуя тихонько прикрыл за собой дверь, аккуратно разминая его плечи, а после тихо шепнул: — Не загоняйся. Мы все разные. Поэтому мы и дружим, чтобы нивелировать недостатки друг друга. Хаккай чуть раздосадовано усмехнулся себе под нос, кладя свободную руку на кисть Мицуи. Он-то любил Такаши ещё с ранней юности, строго, самостоятельного, идеального старшего брата для его младших, хваткого и спокойного. Сначала Хаккай думал, что тот просто не замечает его любви, а потом понял, что за столько лет он, наверное, просто не хочет этого замечать. Но смелости за столько лет признаться Такаши в лицо так и не набрался. А Мицуя был рядом, но другом, и этого уже было слишком много для такого никчемного слабака, как младший Шиба. — Не грусти и не переживай из-за него, — Такаши устроился рядом, приобнимая рукой его за плечи. — Ты обязательно утрёшь нос своему брату, мы будем лучшими, Хаккай, неужели ты не знаешь Майки? — Не знаю, Мицуя, — вздохнул парень. — Но верю. В него, в тебя, и в нас всех. — Пойдём, выпьем пива, завтра большой день, — чуть усмехнулся Такаши, хлопнув ему по плечу. — Собрание новой Токийской свастики.***
— Как тебе реформа Майки? Братья Кавата шли по вечернему Токио, в сторону бара, где они были завсегдатаями. Нахоя, закинув руки за голову, с широченной улыбкой в тридцать два зуба, словно приклеенной, подняв голову к небу и прищурив глаза, шел впереди младшего. Соя, чуть опустив голову и засунув руки в карманы, нахмурившись, смотрел себе под ноги, вышагивая за братом, пробормотал под нос: — Приказ главы… Только Чифую жалко, ужасно, что его убили… Улыбка Смайли слегка померкла. Ситуация и правда была отвратительная, на фоне обстоятельств. Всей картины они не знали, но после того, как Сано озвучил, что Чифую умер, обстановка изменилась до крайности, вплоть до того, что Майки и Баджи придется «умереть» для всех. Нахоя не умел бояться. Во всех драках он был тем самым человеком, кто первый лез на рожон, кто выводил противника из себя своей улыбкой, так неподходящей под ситуацию, что-то задиристо кричал, раздавал знатных пинков направо и налево. Он не умел бояться, или думал, что не умел, пока не услышал то, что им сказал Сано. Во всей своей жизни он боялся только за Сою, хоть по сути, из их «дуэта», Энгри был той самой «тёмной лошадкой», которая в один момент преображается в зверя, стоит только его расстроить или — боже упаси — заставить заплакать. Но ситуация изменилась, и Нахоя, сам того не контролируя, начал переживать за Сою еще больше, стараясь никак не выказывать своих переживаний брату, что бы тот вдруг не начал излишне волноваться сам. — М-да… — мотнул головой Нахоя. — Паршивая ситуация. Сейчас, погоди. Нахоя, не глядя, принял телефонный звонок, потому что их номера были только у самых близких людей и ребят из банды, и, если звонили, то исключительно по делу, так что игнорировать звонки не стоило. — Слушаю! До бара идем, дядь! Батя письмо прислал?! Пиздато! Нахоя шел, разговаривая по телефону, не обращая внимания на редких прохожих, которые косились на вопящего на половину улицы парня. Соя, осматриваясь, увидел толпу парней, которая оглядываясь на них и гогоча, шли в их сторону. — Нахоя. — Дядь, погоди, перезвоню. Нахоя сбросил трубку, не дожидаясь ответа с той стороны, разминая кулаки и улыбаясь еще шире. Он давно хотел сбросить нервное напряжение, после разговора с Майки, только ситуации не представлялась, а самому искать во дворах, кому навалять, было ниже достоинства командира с сотней подчинённых, поэтому парней, шедших к ним с весьма очевидной целью, он воспринял как манну небесную, которая сама спустилась и идет в руки, чтобы хорошенько отхватить. Незнакомые парни, скалясь и переговариваясь между собой, подошли к близнецам. Один из них, сплюнув сквозь щель между зубов, произнес прокуренным басом: — Хули тут ходим? Нахоя, широко улыбаясь и разминая вывихнутое с месяц назад плечо, до сих пор иногда дающее о себе знать, медленным шагом двинулся к амбалу. Соя, не отходя от брата, злобно исподлобья смотрел на парней, окружающих их за секунду. Не все, но многие уже были знакомы с Токийской Свастикой и было отчасти даже удивительно, что командиров не узнали. С другой стороны, не очень и часто Тосва имела дела на западе. Нахоя, хамовато подбоченился, не переставая улыбаться, прямо перед главным, весело произнес: — А что, нельзя? Нам что-то будет? — Будет, будет, — усмехнулся амбал. — Хороших таких пиздюлей, — и смеясь повернулся к своим дружкам, что бы те оценили шутку. Не успел он развернуться, как от Нахои прилетело с правой. Парень, завалившись на бок, свалился в толпу, которая не ожидала такого, и просто на секунду затормозила, пока Нахоя подлетел к другому, с разворота ударяя в скулу. Соя, скрутив еще одного, дал тому мощного пинка, отпихивая в сторону. Со стороны послышались выкрики «Суки!», и парни, валом, накинулись на близнецов. Силы были неравны, незнакомых ребят было вдвое больше, но Нахоя не замечал ударов, держась на чистом энтузиазме, злобе и напряжении. Соя, видя что брата теснят, кинулся на помощь, но Нахоя, парочкой ударов раскидав оставшихся, кинулся на них, добивая ногами, кроша носы и выбивая со звучными щелчками челюсти, разбивая костяшки рук в кровь. Соя, видя что брат разошелся не на шутку, схватил старшего под руки, оттаскивая от кучи, надеясь случайно не выхватить от разыгравшегося брата с локтя. Нахоя тяжело дыша, криво улыбаясь сквозь боль в ребрах, глядя на стонущих от боли, валяющихся в снегу и собственной крови парней, веско произнес: — В следующий раз, если подумаете навешать кому-то пиздюлей, подумайте трижды! Может и не повезти — пару ножевых схлопочете, а они ебать как долго заживают. Пошли, брат. Нахоя, слегка прихрамывая, пошел дальше. Соя, немного застенчиво обернувшись лишь разок на валяющихся парней, пошел вслед за братом. — Нахоя… Все хорошо? — аккуратно поинтересовался Соя. — Да конечно! Лучше не бывает! — оскалился Смайли. — Ты слишком злишься, братик, я же вижу, — тихо бросил младший, тем не менее крепко цепляясь за его рукав, не давая уйти от разговора. — Соя, все нормально, — притормозив на секунду и заглянув в глаза младшему, оборонил Нахоя. — Пошли уже до бара, выпить хочу, пиздец. Младший решил на всякий пожарный отложить разговор до момента, пока у брата не развяжется язык и он сам не расскажет, что его волнует. Например, после того, как выпьет. Дойдя до бара, братья зашли в знакомые двери. Бармен, ради которого они здесь и околачивались, сегодня присутствовал на смене, стоя за барной стойкой и до блеска натирая стаканы. Нахоя, подсаживаясь к бару, махнул ему рукой в приветствии. ⁃ Хейдзо-сан, здорово! Как смена? ⁃ Привет. Неплохо, — улыбнулся Хейдзо, — сегодня даже никто не подрался, наверное снег на улице растает. Вам как обычно? Хейдзо приходился близким другом ещё со школьной скамьи отцу братьев. В свое время он даже взял близнецов под свое крыло, когда их отца посадили первый раз. Уже потом, когда за решетку сели братья, он отсылал им передачки, и всячески поддерживая на свободе, вместе со вторым отцовским близким другом — Сатору Сакумо — человеком, который их усыновил, после того как их отца посадили на пожизненное. — Ты с кем поцапался? — произнес Хейдзо, кивком головы указывая на разбитые костяшки Нахои, когда нес им по стакану виски. — Да так, ерунда. Прицепились парочка, вот и охватили по рожам. Будут знать, к кому лезть не стоит, — Нахоя ловко увильнул с неудобной темы, принимая стакан, салютуя им и выпивая обжигающую жидкость залпом. — Братик, не налегай, — Соя, забрав пустой стакан у брата, жестом показал Хейдзо, что пока наливать больше не стоит. Зная своего брата вдоль и поперек, он понимал, что старший просто пытается залить что-то, что его волнует, чем он не хочет делиться с младшим, надеясь, что после пары стаканов его отпустит. — Со-о-я, — протянул Нахоя, откидываясь на спинку барного стула, вглядываясь в глаза младшего, различая в них плохо скрытое волнение, — давай не сегодня, хорошо? Давай просто выпьем. Хейдзо-сан, повтори! Просидев достаточно долгое время в баре, выпив бутылку виски напополам, братья вышли на свежий воздух в сопровождении Хейдзо-сана, явно желающего убедиться, что близнецы не настроены продолжать поиски приключений, наконец вдыхая что-то кроме табачного дыма и запаха перегара. Нахоя, чуть привалившись боком к Сое, закинув тому руку на плечо, слегка путаясь в словах, произнес: — А нас… там нам… дома короче… письмо, вот! — Письмо? — Хейдзо непонимающе вскинув бровь, посмотрел на более трезвого Сою, который поддерживал одной рукой брата, другой расплачиваясь за выпитое. Соя, наконец, разобравшись в своих карманах, вытянул пару купюр, протянув их мужчине, ответил: — Да, письмо. От отца. — Ого, ну поздравляю! Давайте, аккуратнее до дома, не убейтесь там. Сакумо передавайте привет, как увидите, а то он давненько не заглядывал. — Передадим, — Соя, поудобнее перехватывая брата, зашагал к выходу, — Спасибо, Хейдзо-сан. — Да будет вам, — отмахнулся он, улыбаясь. — Заходите, как время будет. — Обязательно. Нахоя, вися на брате, что-то бормотал под нос про сигареты, которые они выкурили в баре, и Соя решил, что сейчас более чем удобный момент, чтобы узнать, что так тревожит брата. — Братик. — М? — Скажи, что тебя волнует? Я же вижу. Ты из-за Майки? Нахоя, протяжно выдохнув, запрокинул кружащуюся голову, поддерживаемый братом, точно знающий, что Соя не отпустит и нет риска упасть назад. Ему от близнеца всегда не удавалось ничего долго скрывать, и когда конкретно он спросит — было лишь вопросом времени. — Не только, Соя. Все это — убийство Чифую, «смерть» Майки и Баджи… Я просто, наверное еще нахожусь в этой, как там Коко говорит… прострации, вот. Я уверен в Майки, уверен что его план сработает, хоть он и абсурдно звучит, но меня просто не отпускает. — Я вижу, — тихонько выдохнул младший. — Ты же за меня переживаешь, да? — Соя слегка повернулся к брату, который шел, запрокинув голову и закрыв глаза, отпустив наконец свою извечную улыбку, — За меня не переживай, мы через многое прошли, мы есть друг у друга и мы всегда рядом. Ты — мой брат, самый близкий человек, что у меня остался. Вместе мы сможем сделать все, поверь мне. — Верю, мелкий, — краем губ улыбнулся Нахоя. Младший брат был единственной опорой для него в этом мире, единственный, кто мог поддержать его, — определенно верю. О, мы почти дома. Аккуратно зайдя, близнецы разделись и прошли в сторону гостиной. Не успели, правда, сделать пару шагов, как включился свет, на секунду их ослепив. — Как слоны топаете, со второго этажа вас слышно, — ворча, проговорил Сатору-сан, стоя возле выключателя. — О, дядь, здорово, — отсалютовал Нахоя, снова с неизменной улыбкой в тридцать два зуба, — а ты какими судьбами? — Письмо вам привёз, решил, что вы хотите сразу прочитать, да и мне интересно, как там ваш отец, — Сатору с сомнением оглядел шатающегося Нахою. — Сейчас прочтете или как проспитесь? — Сейчас конечно, дядь! Сев на диван, Сатору протянул братьям письмо, глядя как близнецы в тот же миг разрывают белый конверт, вчитываясь в строки, написанные неровным скачущим почерком, явно второпях. «Привет, мальчики! Надеюсь, у вас все хорошо. Про себя толком и нечего рассказать, у меня тут каждый день как предыдущий, невкусная баланда, прогулки, баня, новости, и так по кругу. Надеюсь, вы не творите ничего сверх меры, и не повторите своих и моих ошибок. Лучше уж оставайтесь на свободе. Из другого — выпустили из-под стражи Хидже Акаши, не знаю, помните ли вы его, он был частым гостем у меня, когда вы были маленькими. Его пытались упечь за незаконный оборот оружия, но неожиданно помог его шурин — Киеса-сан, какая-то шишка из СИНа.» Братья переглянулись, озадаченно хмыкнув. Старшего комиссара Идзуко Киесу они помнили прекрасно, потому что трудно забыть барина колонии, в которой они сами отсидели. Удивительно правда было, что Киеса-сан решил помогать преступнику. Если Сатору не будет читать это письмо с вами — обязательно передайте ему эту новость, он тоже был хорошо знаком с Хидже. Рад слышать из вашего последнего письма, что у вас все хорошо с деньгами, держитесь ваших друзей, которые так ловко организовали ваш заработок. Случай с Хидже должен ещё раз для вас показывать, как много значат связи. Я обязательно напишу вам ещё, и буду ждать от вас ответ. Люблю вас, Папа — Сатору-сан, мы ответ напишем, передадите завтра? — Соя, оторвавшись от чтения, посмотрел на мужчину, который курил, стоя возле окна, глядя на светлеющее небо. — Передам, конечно, — выдыхая струю дыма в окно, ответил Сакумо, поворачиваясь к братьям, — идите уже спать. Я поеду. — Давай! Тебе, кстати, от Хейдзо привет, — сказал Нахоя, идя в сторону спальни, потягиваясь и слегка пошатываясь. Когда дверь мужчиной закрылась, старший обернулся к Сое, схватив того за руку и поворачивая к себе. — Батя сказал, что тот чувак, которого выпустили, был поставщиком нелегального оружия. А Майки дал нам указание найти место, где можно будет это оружие брать большими объёмами! Надо с ним как то связаться, он вроде тоже из Токио. Думаю, по плану Майки, в черном секторе, нам это понадобится. — Да, помню, — Соя присел на край своей кровати, — значит, достаем оружие? — Именно.***
Они с командирами собрались недалеко от храма Мусаши, в глухой подворотне. Парни курили вокруг своих байков, устало что-то обсуждая, Дракен же сидел в стороне, довольно далеко, бездумно вертел в руках телефон. Он знал, что ничего не выйдет. Хоть убейся, он не Майки, он не сможет объявить, что им всем сейчас предстоит сделать из двухсот-двухсот пятидесяти миллионов йен семьсот миллиардов долларов, что пяти сотням людей, имеющимся сейчас, придётся под себя подмять добрую половину Японии. Ему просто покрутят пальцем у виска, и подумают, что он просто с катушек съехал. Майки бы смог. Казалось, что даже если Майки обьявил бы им совершенную чушь вроде того, что они все к концу года должны переехать на Луну, ему бы поверили и пошли бы за ним. Но Дракен не был Майки. Не был, и все, но сам Сано, кажется, отказывался это понимать, как и остальные парни, корректно замечавшие, что да, будет сложно, но он точно справится. Он нервов дрожали руки, и нервно бегал в темноте огонёк от кончика сигареты, а Дракен смотрел на него и чувствовал, как крутит живот от волнения. Как там это делал Майки? Поднимался в форме Тосвы, с распахнутой курткой, выпрямившись, словно проглотил что-то длинное и несгибаемое, вроде рельсы, сухо и горделиво поглядывал одними глазами поверх голов склонившихся членов банды. Чинно едва заметно улыбался командирам, уже стоявшим в конце лестницы, склонившимся уже не в пояс, а одними лишь головами, а уже в конце лестницы стрелял глазами в сторону Дракена, все время шедшего за ним следом, усмехался как-то чуть весело, и начинал. Говорил не слишком громко, не орал, но рассказывал все плотно и на опоре, цепко стрелял глазами, если кто-то в толпе начинал шептаться. Не хмурился, не улыбался, вообще почти не выражал никаких эмоций на лице, сохраняя беспристрастную маску, едва отражающую самые тонкие оттенки эмоций. Когда давал слово командирам или самому Кену, он обычно отворачивался от толпы, заложив руки в карманы, отходя ближе к статуе Будды, чуть задирая голову, и разглядывая лицо статуи. Распускал он собрание одним лёгким взмахом руки, чуть усмехаясь, и негромко добавляя «Все поняли? Работаем». Дракен едва ли был похожим. Плечи у него обычно бывали чуть ссутулены из-за высокого роста, резкие черты лица сильно выделяли любые испытываемые им эмоции, голос был громким, но такой опорой не обладал, да и смотрел Дракен на всех сурово, но исподлобья. Он не представлял, как сейчас выйдет. И даже парни, которые, по плану Майки, должны будут подниматься следом за ним, не могли помочь унять дрожь в пальцах. Сказать, что Майки умер. И не просто сказать так, чтобы поверили, а так, чтобы прониклись и пошли мстить за предыдущего, уже, якобы мертвого главу, чтобы готовы были костьми лечь и выступить против банды, которая их всех сейчас, в общем-то, может накрыть прямо на месте собрания и перестрелять к херам собачьим. Назвать себя новым лидером, и следовать дальше старому правилу Майки: что у обычных членов банды есть только правила, у командиров есть права и обязанности, а ответственность у главы. И отвечать, что бы ни случилось дальше. Руки тряслись только сильнее, по мере того, как бежали минуты до полночи. — Пять минут осталось, Дракен, — тихо бросил Инуи, которого Кен даже не заметил, пока он подходил. — Готов? — Пять минут ничего не решат, — хрипло выдал Кен, а после сглотнул ком в горле. — Выйдем через десять, мне нужно ещё немного времени. На что ему нужно время, Рюгуджи не знал, скорее просто пытался оттянуть следующий момент. Инуи чуть хлопнул ему по плечу, пытаясь поддержать, но отошёл вновь, шумно вздохнув. Дракен отбросил бычок, стряхнув упавший пепел с рукава формы, а в кармане вдруг пиликнул телефон, оповещая о новом сообщении. Рюгуджи вынул тот из кармана, разблокировал, не глядя, а после уставился на содержимое сообщения. Сообщения от Майки. Видео от Майки, если быть точным. Кен нажал на плей, усиленно вглядываясь в тёмную и зернистую картинку, слушая тихий, глухой и безжизненный голос Майки, сидящего в каком-то неясном темном месте, очертания которого едва угадывались. Видя Майки, приставившего что-то, сверкающее металлическим блеском, к своему подбородку снизу. — Привет, Кен-чин. Я знаю, ты думаешь, что у тебя ничего не получится. Я так не думаю, ты тоже это знаешь. Но… Не помню, говорил я или нет, но мне не для чего больше жить, если я не получу возможность отомстить. Извини, что так получилось, что эта моя возможность, сейчас зависит от тебя… Но, если ты сейчас не справишься, то я не думаю, что мне стоит продолжать жить. Я попросил Санзу стоять на собрании со включённым телефоном, чтобы я услышал, что ты справляешься. Не злись на него, потому что это мой приказ, и он обязан его слушаться. И если ты сейчас разозлишься и решишь отобрать у него телефон, чтобы я ничего не слышал, прости, но я пущу себе пулю в голову. И если все пройдёт плохо, то сделаю то же самое. Не надо срываться с места, и ехать вправлять мне мозги, я умру от выстрела быстрее, чем ты заведёшь байк. Но ты все сможешь. Я верю в тебя. Ощущение того, как поледенели за секунду руки, Дракен был готов запомнить на всю жизнь, как и жгучую смесь эмоций, которые охватили его в ту секунду. Ужас, панику, бессилие, ярость и ещё кучу всего. Дракен даже не понял, как набрал номер Майки, и севшим голосом, разъяренно, но тихо зашипел: — Ты же блефуешь, да?! — Не блефую, — так же бесцветно, как и на видео, оборонил Сано. — И не думаю, что стоит это проверять. — Майки, я сейчас наберу Баджи, и он тебя сам застрелит из этого ствола! Ты конченный?! Что ты творишь?! — процедил Рюгуджи сквозь зубы. — Он не знает, где я. И его телефон со мной, — тихо отозвался Манджиро. — Тебе остаётся только выйти и сделать все правильно. Мне правда будет незачем жить иначе, Кен-чин. — А на меня тебе насрать?! Хочешь повесить на меня вину ещё и за твою смерть?! — Не хочу. Просто иди, и сделай все правильно, — шепнул Сано и бросил трубку. Кен сдавил телефон в руке едва ли не до хруста, сжал зубы до скрежета, а после со всей дури ебнул рукой с телефоном в стену, превращая тот в горстку бесполезного металла и стёкол. Парни удивлённо обернулись, а Казутора тихо оборонил: — Все в порядке?.. — Пошли, — рыкнул Рюгуджи сквозь зубы, срываясь с места в сторону храма. Он не помнил, как шел, о чем думал, сомневался ли вообще в том, что Майки на такое способен, но помнил, как с ледяных теперь ладоней сошла дрожь, а все тело превратилось в натянутую струну. Не помнил, как замолчала вся Токийская свастика, когда он с командирами появился между рядами, как все склонились, унимая шепотки, впервые видя заместителя главы в таком состоянии, не помнил, как поднялся, чувствуя ледяной ветер, забравшийся под чёрную с золотом форму Тосвы, но отчётливо запомнил, как едва смог с усилием разжать челюсти, чтобы громко и поразительно четко, на одном дыхании выдать: — Наш командир, наш друг, наш брат Манджиро Сано погиб, застреленный вражеской группировкой, неделю назад. Той же группировкой, что застрелила его семью. Той же группировкой, что из соображений мести зарезала замкомандира первого отряда — Чифую Мацуно, и застрелила командира первого отряда — Кейске Баджи. И я намерен мстить за тех, кого называл своими братьями. В рядах Токийской свастики повисла мертвая тишина. Дракен тихо втянул ещё воздуха, чтобы продолжить.***
— Да что с ним? — едва слышно шепнул Инуи Коко, когда они наконец распустили озадаченных и помрачневших бойцов. Хаджиме скосился на Дракена, поёжился и дернул плечом, мол, понятия не имею. Сам Дракен же методично заводил байк, немигающим взглядом пиля пространство перед собой, пока на скулах его ходили желваки. — Глава просил нас всех приехать к нему для обсуждения собрания, — негромко оборонил Санзу, надевая чёрный шлем, а ещё тише добавил. — Поедем разными дорогами, не больше, чем по два байка на один путь. Все молчаливо закивали, а Рюгуджи сорвался с места, поднимая столп пыли. Он уже знал, что встретит Сано живым. Что все получилось. Чувствовал, как живо откликнулась банда, готовая делать все, что прикажут. Чувствовал, как всех охватила скорбь: им было за что любить и уважать Майки, Чифую и Баджи. Дракен вновь чувствовал смесь непереводимых эмоций внутри, но одно он знал точно. Сейчас он был взбешён. Должно быть, как никогда. Внутри все клокотало. Он ног не чувствовал, пока говорил с лестницы в Мусаши перед бандой, сердце билось где-то в горле от ужаса перед каждым сказанным словом. Каждое сказанное слово могло заставить Майки где-то там, в лесу, спустить курок в свою светловолосую голову. Дракен никогда так не боялся в своей жизни. Никогда. Не боялся так, когда умирал в тюрьме, лёжа на бетоне с колотыми, не боялся, когда его сажали в тюрьму, когда они дрались миллиард раз за эти полтора года, когда Майки сказал, что за ним с Баджи теперь ведётся охота. Рюгуджи даже не понял, кто из парней ехал с ним по объездному шоссе, просто гнал, заставляя держащийся позади байк постоянно его догонять. Не понял и как промчался чуть ли не бегом, ведя мотоцикл, в глубь леса. Лишь толкнул дверь туда, где горел свет, а после со всей дури, впервые не жалея сил, наотмашь, ебнул кулаком по скуле Сано, стоящего у порога. Майки рухнул мешком на пол, даже не попытавшись закрыться, пока Рюгуджи молча пилил его темным взглядом чёрных глаз, тяжело и шумно дыша, продолжая сжимать кулак. — Дракен, ты чего?! — нарисовавшиеся за спиной парни озадаченно замерли в дверях, разглядывая Сано, держащегося за скулу. Манджиро медленно приподнялся на руке, принимая сидячее положение, чуть поморщился, так и глядя на паркетные доски, сплюнул кровь прямо на пол. Медленно и тихо вздохнул, а после негромко, бесцветно бросил: — Справедливо. Но извиняться не буду. И Дракен налетел на него, безо всякой жалости ударяя лицу ещё несколько раз, прижимая к полу всем своим весом, пока очухавшиеся командиры его силком не оттащили, что-то галдя. Рюгуджи ещё повырывался с пару секунд, но Мицуя и хер знает откуда появившийся Баджи, — Кен не замечал ничего вокруг себя из-за бешенной ярости, заставляющей сосредоточиться только на лице Сано, — держали его достаточно надежно, а после и вовсе вытащили на улицу, где Дракен уже вырвался из их рук и исчез между деревьями быстрым шагом. Коко с Санзу быстро помогли отмахивающемуся Майки подняться с пола, усадили на стул, пока он касался ссадин на лице, грозящих превратиться в гематомы, и чуть кривился, пока лицо его оставалось все таким же пустым. — А, так у вас все это время так можно было? — весело хохотнул Риндо. — Заткнись, Рин, — ругнулся старший Хайтани. — Что на него нашло? — озадаченно оборонил Мицуя, возвращаясь в дом. — Все в порядке, — махнул рукой Сано, вытирая кровь со рта рукавом. — Пусть успокоится, оставьте его пока. Все прошло нормально? — Да, глава, — низко склонился Санзу. — Мы перераспределили бойцов по разным отрядам по вашим указаниям. — Как контора? — осведомился Майки, продолжая неустанно морщиться. Он и не помнил, когда последний раз так получал по лицу. Может быть, и никогда даже, но сопротивляться он не имел никакого права. Он знал, что делал, и знал, как Дракен на это отреагирует. — Все документы подал, зарегистрируют в понедельник–вторник, — отозвался Хаджиме. — Давай я хоть перекись принесу… — Да не надо, заживет, — мотнул головой Сано. — Вы все молодцы. Абсолютно все. Теперь главное не расслабляться. Не стесняйтесь звонить мне, я все равно ничем, кроме дел Тосвы, в этом сраном захолустье занят не буду. Дверь открылась с ноги, хлопнула о противоположную стену, чуть не прибив вовремя отскочившего Хаккая, и Дракен коротко выдал: — Могу у кого-нибудь одолжить ключи от квартиры, чтобы переночевать? Повисла озадаченная тишина, но Инуи отмер, бросил в проем ключи от их с Коко двушки. — Постели на диване, белье на верхней полке в шкафу, — тихо довесил Хаджиме. — Спасибо, — коротко отозвался Рюгуджи, вновь исчезая за дверью. — А что он тут не остался? — излишне громко недоуменно брякнул Нахоя. — Даже не буду спрашивать, что ты ему сказал, — обращаясь к Сано, устало качнул головой Казутора. — И правильно, — не слишком весело усмехнулся Майки. — Меньше знаешь — крепче спишь, а сна нам сейчас будет не хватать.***
— Майки, — Вакаса пожевал губами заминая между ними кончик сигареты, — я даже не знаю, что сказать, чтобы не матом. — Да говори уже матом, мне скоро двадцать, — усмехнулся Сано, не отрывая глаз от компьютера, где скакали строки графика. — Да я пожалуй воздержусь, — тяжело вздохнул Имауши. — От любых комментариев. А где Рюгуджи? — Злится на меня, думаю, ещё два дня где-то будет от меня гаситься, — хмыкнул Сано. — За что злится? — За дело, в общем-то. Он же мне лицо и разъебал, — спокойно брякнул Майки. — Нормально, куда без драк, Вака. Так что скажешь? — По поводу твоего плана? — кивнул в сторону листочков Имауши. — Нет, по поводу него ничего не стоит говорить. Я сам знаю, что это выглядит невыполнимо, но и выбора у меня нет, справлюсь, — Сано устало откинулся на стул, потирая веки. — Поэтому лучше ничего не говори. Не хочу слышать реальные вещи, я и так слишком много о них думаю. Дай мне немного просто хоть немного положиться на надежды. Имауши поднялся на ноги, долил им в бокалы, а после устроился у Майки за спиной, бережно и чуть напряженно разминая его натруженные плечи. — Биржа? — кивнул на компьютер Вакаса. — Гособлигации, — оборонил Сано, расслабляясь в руках Имауши. — Ты мог такое представить? Вальхалла… блять, где же я так нагрешил в прошлой жизни, что мне повезло наткнуться на таких влиятельных блядей… — Я буду помогать, Майки, насколько могу, — тихо бросил Вакаса. — Хотел бы я сказать тебе бросить все это, но понимаю, что жить тебе не дадут. Так что буду помогать. В память о Шине, о Мансаку-сан, Изане и твоих друзьях. Бенкей должен сегодня-завтра перевести деньги на счёт Дракена, который использует Коко для открытия конторы. — Я бы сказал, что не стоило, — Майки чуть усмехнулся, — но скажу просто спасибо. — В семь утра бухаете? — хмыкнул растрёпанный Баджи, появившись из второй комнаты, ещё со вчера предупрежденный о ночном приезде Имауши. — Здорово, Вакаса. — Майки мне все рассказал, прими мои соболезнования, — мягко склонился Имауши. Кейске чуть дернулся и криво, мрачно усмехнулся, а после опустошил бокал Сано залпом. — Соболезнованиями мне Фую не вернёшь, — тихо выдал он, наполняя бокал для Манджиро вновь. — Я этих выблядков из-под земли достану, как бы там не поворачивалось. Даже если сам подохну. — Бросайте мне подыхать, — чуть наигранно весело улыбнулся Майки. — Хватит. Лучше садись за ноутбук, я тебе тут хорошую статейку для чайников нашёл о микро- и макроэкономике. Мне же нужен будет помощник по всем вопросам, — он подмигнул, а сам вырос со стула. — Читай, а мы с Вакой покурим и вернёмся. Они выбрались из дома, Майки зачем-то с вертухи прописал по дереву, видимо, просто размяться, а после рухнул на пластиковый стул, щурясь на зимнее солнце. — Чуть не забыл отдать, — дернулся Вакаса, вынимая из-за пазухи пакетик, выкладывая его на стол. — Тайяки? — Майки чуть помедлил, но после глаза его просияли. — Спасибо, Вака. Раньше бы он сходу на них накинулся, но сейчас Сано лишь с теплотой посмотрел на Имауши, а после и на пирожные. — Кейзо в порядке? — осведомился Манджиро, закуривая. — Девушку себе нашёл, потом с ней поссорился, — хохотнул Вакаса с нескрываемой иронией. — Два дня бухал, даже в караоке меня потащил, петь какие-то пацанские песни про «все бабы суки». Вроде нам по тридцать лет уже, а он до сих пор из этого возраста в плане личных отношений не вышел. — С трудом представляю тебя, поющего пацанские песни, — рассмеялся Сано. — Меня заставили, — поднял ладони Имауши, усмехаясь. — Сам понимаешь, какая девушка с нашей работой… — Ты после Шина так и не… — Майки не закончил фразу, глянув на Вакасу. — Нет, — спокойно качнул головой Имауши. — Не для меня это все. Он слишком много для меня значил. — Для меня тоже, — понимающе качнул головой Сано. — Для всех нас, думаю. Видел Такеоми несколько месяцев назад, кстати. Промыл ему мозги. — Хоть у кого-то нашлись на это силы, — с уважением глянул на него Вакаса. — Помогло? Манджиро пожал плечами, медленно выдыхая дым в морозный воздух, добавил: — Я не могу изменить человека. Человек меняется сам. Я могу только повлиять на его изменения, но не заставить меняться. Имауши задумался, а после тихо оборонил: — Не ожидал такое от тебя услышать. Шиничиро бы тобой гордился. Но форточка в доме вдруг открылась, и раздался недовольный голос Баджи: — То, что ВВП — это валовой внутренний продукт я понял, но что, блять, такое «валовой»? — Взятый целиком, без вычетов, Баджи, — усмехнулся Сано. — Это, типа, как все бабки Тосвы, если бы ты их не раздавал, а хранил у себя? — с сомнением выдал Баджи. — Типа того, — рассмеялся Имауши.