Loosing myself in you

      Всё началось с того, что Сан становится более нуждающимся, чем обычно. Сан всегда требует внимания и привязанности, похвалы и чувства близости со своими мемберами, но Хонджун не может не заметить, когда это начинает перерастать в необычную точку. Всё больше и больше он обнаруживает Сана, прилипающим к Уёну или Сонхва, или Юнхо, или Ёсану. Кто угодно, только не он, на самом деле при любом удобном случае. Он будет дуться до тех пор, пока они не позволят ему окутаться вокруг них улыбкой с ямочками, их собственные губы неизбежно поднимутся от его очарования.       Помимо поиска других мемберов, кроме него, Сан начинает заметно избегать Хонджуна вообще. Он покидает комнату, когда Хонджун заходит, бубня извинения перед тем, как убежать прочь, и если он не может сбежать, его глаза будут метаться куда угодно, только не на него, его щеки порозовеют, и он начнёт запинаться. Хонджун не может не задаваться вопросом, что он сделал, что Сану было так некомфортно.       Мир Хонджуна переворачивается с ног на голову, когда Сан снова избегает его, как чумы, в течение дня, только для того, чтобы затем тихо постучать в его дверь, прежде чем заползти в его постель той же ночью, часы показывают нечестивый час, в который ни один из них не должен быть в сознании, но для Хонджуна это обычное дело. Они не обмениваются словами, Сан просто прижимается к Хонджуну, обнимая его рукой, пока его дыхание в конце концов не выровняется, и Хонджун следует его примеру, недоумённо пожимая плечами. Он решает, что пока даст Сану пространство, надеясь, что тот поговорит с ним, если ему понадобится помощь.       Хонджун не упоминает о странном поведении Сана, пока это не начнет влиять на его работу. Он уверен, что он не единственный замечает, как Сан борется во время их тренировок, его глаза поникшие в течение всего дня. Сан начинает отвлекаться, когда они переходят к хореографии, оступается, его движения вялые, тёмные мешки под глазами свисают всё ниже и ниже. Хонджун знает, что они всегда были на взводе во время их камбэка, но Сан явно страдает чем-то большим, чем остальные участники, и Хонджун знает, что ему нужно вмешаться.       Он получает свой шанс однажды вечером после того, как они поужинали, все они разбрелись по общежитию, наслаждаясь своим свободным временем и расслабляясь. Он планирует вернутся в студию, чтобы сделать кое-какую столь необходимую работу, но позволяет себе несколько минут посмотреть телевизор в гостиной, сидя между Уёном и Сонхва, Сан примостился в самом дальнем конце большого дивана.       Он пытается сфокусироваться на фильме, который идёт, но его внимание постоянно обращается на Сана. Он чувствует его сверлящие глаза, поймав голову Сана, когда он поворачивается, чтобы найти источник чувства. Кроме того, он видит, как Сан ёрзает там, где сидит, с хмурым выражением на губах, никогда не выглядя комфортно. Он всё ещё выглядит измученным, и Хонджун чувствует, что что-то побуждает его настаивать на том, чтобы Сан пошёл и лёг немного поспать, но он знает, что это бессмысленно, если он сначала не разберётся в том, что в первую очередь мешает младшему спать.       Решившись, он встает с дивана, Сонхва тянется к пульту, чтобы поставить фильм на паузу. — Ох, ты уходишь, хён? — спрашивает Уён. — Да, я собираюсь ненадолго уйти в студию, — Хонджун жестом указывает на дверь. — Не оставайся допоздна, — приказывает Сонхва, как всегда присматривая за ним.       Хонджун кивает, хотя они оба знают, что он не последует этому. — Сан, — начинает Хонджун, голова розоволосого мальчика дёрнулась в его сторону, глаза расширились от того, что к нему обратились. — Я на самом деле хотел спросить, не пойдёшь ли ты со мной? Есть кое-что, что я хочу обсудить с тобой. — он следит за тем, чтобы его голос оставался нейтральным с помощью контроля лидера, который разбирается в том, как осторожно обсуждать деликатные темы с другими участниками.       Сан выглядит подавленным, и сердце Хонджуна падает, он совершенно не понимает, почему младший боится его. Тем не менее, Сан кивает, встаёт и присоединяется к нему. Уён и Сонхва, похоже, не затронуты их напряжённой динамикой, пара машет им на прощание, прежде чем снова повернуться к телевизору, когда они выходят за дверь.       Когда только они вдвоём в тишине в студии Хонджуна, Сан выглядит маленьким, застенчивым и свернувшимся в калачик. Решив не ходить вокруг да около, и отчаянно пытаясь докопаться до сути того, что заставляло Сана чувствовать себя некомфортно рядом с ним, Хонджун садится на своё обычное место перед компьютером, жестом предлагая занять Сану дополнительное место рядом с ним. Как только он делает это, Хонджун поворачивается к нему, глаза Сана всё ещё отказываются встречаться с его глазами.       Хонджун позволяет минуте молчания пройти между ними, замечает, как Сан оставляет слишком большое расстояние между их стульями, как его руки не перестают нервно теребить. Он хмурится. — Что случилось, Санни? — он хотел, чтобы его голос звучал сильным и заслуживающим доверия, тщательно собранным, но он не может сдержать беспокойство, прорывающееся сквозь него и окрашивающее его слова слышимым волнением.       Кажется, что по Сану пробегает дрожь, его глаза почти умоляют, когда они смотрят мимо Хонджуна, прежде чем он низко опускает голову, глядя на свои колени, где его руки сжимают бёдра. — Ничего, хён, я просто немного устал в последнее время.       Хонджун, конечно, не верит ему ни на секунду, но не желая давить на бедного мальчика, который явно расстроен, и на самом деле имея кое-что, что надо обсудить с Саном, как он говорил, он опускает это. Когда он переключает внимание на компьютер, чтобы начать, он видит краем глаза, как плечи Сана опускаются, и он не может сказать, от облегчения или разочарования.       Он обсуждает различные темы с Саном, концепции, которые у них есть, и фрагменты песен, которые они уже записали, идеи для некоторых частей Сана, которые есть у Хонджуна. Проходят тихие минуты, в основном голос Хонджуна наполняет комнату, Сан просто кивает и время от времени мычит робкое слово, брошенное здесь и там.       Хонджун начинает нервничать, осознавая, что Сан на самом деле не обращает внимания, он просто не знает почему. Сан всегда так увлечён и одержим своей работой, что Хонджун был сбит с толку, увидев, что он ведёт себя так отстраненно. Он хочет, чтобы Сан поговорил с ним о том, что его беспокоит.       Он кусает свой язык, пока объясняет детали идеи, что у него есть, и пространство рядом с ним остается тихим слишком долго. Когда он смотрит на Сана, мысли младшего явно где-то в другом месте. Сан смотрит на него в ответ, но его глаза остекленели, его губы слегка приоткрыты. — Сан, ты слушаешь меня? — Спросил Хонджун.       Сан качает головой, приходя в себя, румянец мгновенно распространяется от ушей к щекам, его глаза сразу же избегают Хонджуна. — Прости, я просто отключился на секунду, — бормочет Сан. — Как я и сказал, устал.       Хонджун оставляет свой компьютер, снова полностью переключая своё внимание и кресло на Сана. — Почему ты так устал в последнее время? Что-то беспокоит тебя?       Если бы Хонджун не знал лучше, он бы сказал, что румянец Сана усиливается при этом вопросе. — Я думаю, я просто плохо спал в последнее время, потому что я в стрессе, и чувствую, что не могу расслабится, — голос Сана тихий, нежелание давит на него, как будто он тянет зубы, чтобы ответить правдиво. — Окей, что тогда поможет тебе расслабиться?       Хонджун полон решимости решить любую проблему Сана, готов поговорить с их менеджером о том, чтобы найти ему другого соседа по комнате, если нынешняя договорённость не работает, или купить ему новую плюшевую игрушку, если это сделает его более комфортным. Всё, что потребуется, потому что он ненавидит видеть, как их милый, живой Сан в последнее время выглядит таким расстроенным, и он, как их лидер, несёт ответственность за то, чтобы он был счастлив и здоров.       Сан колеблется, его брови нахмурены, черты лица кажутся почти расстроенными, и Хонджун совершенно не понимает, почему ему так сложно ответить на этот вопрос. Сан делает глубокий вдох. — Я просто хочу чувствовать себя полным.       Это определённо не то, что Хонджун ожидал услышать, но он не он, если не умеет адаптироваться. — Неужели ты не кушаешь достаточно еды? Если хочешь, мы можем пойти и взять что-нибудь, когда… — Я хочу чувствовать себя полным тобой.       Порыв Сана, который прерывает Хонджуна, кажется удивляет его самого так же сильно, как и старшего, его глаза расширяются до такой степени, что это было бы смешно, если бы не обузданный страх, переполняющий их. Требуется минута, чтобы слова Сана дошли до сознания Хонджуна, но когда это происходит, он застывает, в комнате внезапно становится жарко или сухо, что случилось со всем воздухом?       Сан хочет-       Оу.       Оу.       Это требует ещё пары минут, чтобы система Хонджуна перезагрузилась, выключилась и снова включилась, мысли сшиваются во что-то связное. К тому времени, как это происходит, глаза Сана наполняются слезами, его лицо загорается красным, а руки дрожат. — Прости, я действительно не хотел этого говорить, — голос Сана дрожит, когда он встает со стула. — Мы можем просто забыть, что это когда-либо происходило? Я сейчас пойду… — Хэй, — Хонджун обрывает Сана, обхватив его запястье пальцами, твёрдым тоном.       Сан закрывает глаза, черты его лица искажаются, и Хонджун встаёт лицом к нему, всё ещё держась за запястье. — Хэй, — повторяет он мягче, уговаривая Сана посмотреть на него. По щеке Сана скатывается слеза, и Хонджун поднимает свободную руку, чтобы вытереть её большим пальцем. — Так вот что тебя так волновало, да? — Хонджун проводит рукой по волосам Сана, позволяя пальцам скользить по его голове.       Сан кивает, его нижняя губа дрожит.       Хонджун чувствует, как его сердце тает от того, насколько смущён и уязвим Сан. Когда он откидывается на спинку стула, усаживая Сана к себе на колени, опуская бёдра по обе стороны от него, он говорит себе, что это из-за ответственности за руководство, но он знает, что если будет честен с самим собой, эта причина занимает последнее место в списке.       Нет сомнений, что сексуальное напряжение сгущается в общежитии, иногда как физическое присутствие, что отказывается игнорироваться, но сам Хонджун никогда не ожидал, что будет потакать себе так, как это делают другие, если не только из-за явной нехватки времени. Тем не менее, он не может отрицать притяжения, которое он испытывает к Сану, то, как его член подпрыгивает, когда он думает о том, чтобы наполнить собой младшего. Вот почему он позволяет Сану устроится у него на коленях, положив руку на щеку младшего. — Я позабочусь о тебе, Санни, — Хонджун шепчет, Сан шмыгает носом, его покрасневшие глаза широко раскрыты. — Могу я поцеловать тебя?       Сан кивает опять, и Хонджун преодолевает небольшое расстояние между ними, захватывая розовые губы Сана своими собственными. Когда их губы встречаются, Сан пищит, тихий довольный и удивлённый звук, который, несомненно звучит как Сан, что сердце Хонджуна наполняется нежностью. Он медленно целует, позволяя Сану исследовать его рот, пока он наслаждается темпом. Это неспешно, но глубоко, их языки смешиваются в горячем скольжении губ, что заставляет Хонджуна чувствовать себя расплавленной лавой.       Сан, кажется, не может держать руки неподвижно, и когда Хонджун облизывает его рот и покусывает нижнюю губу, он проводит пальцами по груди Хонджуна, обхватывает его за талию, скулит и прижимается к нему, как будто он не может быть ещё ближе, и Хонджун рад услужить ему. Хонджун целует его до тех пор, пока всё, что он может попробовать, понюхать, услышать, почувствовать, даже подумать, — это Сан.       Он доволен Саном в своих объятиях и во рту, пока Сан не начинает извиваться у него на коленях, прижимаясь к нему бёдрами с жалобными всхлипами, давление на его член заставляет его болеть от желания. С нежной тишиной Хонджун отстраняется, Сан надувает губы, в то время как Хонджун подталкивает его, чтобы он встал. Он стягивает рубашку Сана и целует губы, прежде чем скользнуть вниз по его телу, его руки гладят каждый дюйм загорелой кожи, каждое углубление и упругие мышцы оставляют покалывание на пальцах.       Он стягивает с Сана штаны и боксеры, позволяя ему снять их. Его рот наполняется слюнями, когда Сан обнажается перед ним, всё ещё немного застенчивый, но стоящий прямо, практически сияющий, когда он разрешает Хонджуну взять его. Руки Хонджуна продолжают блуждать, лаская острые бёдра и подтянутый пресс, скользят по поджарым бёдрам и теребит соски, прежде чем он, наконец, прижимает его член, твёрдый и розовый, к животу.       Сан мяукает, бёдра наклоняются вперёд от его прикосновений, его руки сжимают плечи Хонджуна, а рот открывается. — Хочу почувствовать тебя, — скулит Сан, беспорядочно дёргая Хонджуна за одежду.       С улыбкой Хонджун помогает Сану стянуть через голову его собственную рубашку, руки Сана сразу же оказываются на нём вместо неё. Сан успокаивается только на мгновение, прежде чем он начинает лапать штаны Хонджуна, хмурясь, Хонджун не вылезает из них и боксеров тоже. Сан осыпает его мягкими прикосновениями и лёгкими поцелуями, заставляя тепло потечь по венам, пока Сан исследует его тело.       Хонджун может сказать, когда Сан начинает терять терпение, по тому, как он сильнее прижимается к нему, как он трётся членом о бедро, и его стоны становятся громче. Он бросается к своей сумке и хватает запасную бутылку смазки, прежде чем вернуться к Сану, позволяя ему снова прижаться к нему. Он ведёт их обратно к своему стулу, сначала садясь первым, прежде чем усадить Сана на себя. Он ахает, когда снова оказывается на коленях у Хонджуна, их кожа обжигает друг друга, и это только подстёгивает Сана к большему, пальцы тянут Хонджуна, губы настойчивые и ищущие.       Позволив себе ещё минуту погреться в раю, где целует Чхве Сан, Хонджун снова отстраняется. Когда он капает смазкой на пальцы, обнимая Сана, пальцем дразня кольцо мышц, Сан разваливается на части. Он вздрагивает, его глаза зажмурены, громкий стон срывается с губ, спина выгибается, а грудь приближается к Хонджуну. Это зрелище, которое Хонджун никогда не думал, что увидит до сегодняшнего вечера, и которое заставляет его сердце колотится в груди, а член пульсировать напротив Сана.       Когда Хонджун глубоко засовывает палец в дырочку Сана, Сан, кажется, не может молчать, и Хонджун надеется, что он никогда этого не сделает, его стоны разжигают огонь внутри него. Он вводит и выводит палец, тело Сана легко открывается, покачиваясь на нём, чтобы проникнуть глубже.       Пока Хонджун раскрывает его, быстро добавляя ещё один палец, Сан ёрзает у него на коленях и прижимается губами к шее Хонджуна. Хонджуну приходится напоминать себе, что пальцы должны двигаться, борясь с туманом удовольствия в голове, чтобы не забыть добавить третий палец, отвлекаясь на Сана, облизывающего и покусывающего его шею и ключицы.       Сан подпрыгивает на пальцах Хонджуна, прижимается лбом к его груди, его рот приоткрыт, когда он задыхается. Когда Хонджун сгибает пальцы, ударяя по простате, Сан откидывает голову назад, его крик экстаза почти достаточно, чтобы заставить Хонджуна кончить ещё до того, как он сможет войти в него. Хонджун замирает, когда видит слёзы, стекающие по щекам Сана, младший кусает нижнюю губу. — Пожалуйста, хён… нужно почувствовать себя полным, — хнычет Сан.       Хонджун никогда не видел его таким нуждающимся, плаксивым, отчаянным и умоляющим, в то время как он получает удовольствие от пальцев Хонджуна, но всё ещё жаждет большего. Это заставляет Хонджуна разрываться между тем, чтобы вставить в него свой член и трахнуть его до бесчувствия, и завернуть в одеяло, чтобы защитить от всего мира. Он довольствуется тем, что вытирает слёзы с щёк Сана, пока вытаскивает из него пальцы. — Хён позаботится о тебе, детка, — Хонджун воркует, проводя руками по всей коже Сана, до которой может дотянуться.       Поднеся обе руки к щекам Сана, Хонджун притягивает его к себе, чтобы снова поцеловать, желание снова почувствовать его губы слишком сильно, чтобы он мог этого избежать. Сан отвечает охотно, его язык во рту Хонджуна, пока он позволяет Хонджуну исследовать свой собственный, но Хонджун всё ещё слышит тихие стоны в его горле, чувствует, как он всё ещё ёрзает у него на коленях.       Он прерывает поцелуй, чувствуя почти такую же потребность, как и Сан, быть внутри него, когда хватает смазку и капает на свой член, размазывая её рукой. Он хватает Сана за талию, помогая ему подняться, прежде чем его руки переместятся к его заднице, раздвигая половинки. Сан направляет член Хонджуна к своей дырочке, прикусывая нижнюю губу и подавляя стон, когда он начинает опускаться. — Да, вот так, Санни, ты делаешь всё хорошо.       Когда Сан полностью сидит на нём, опираясь на его бёдра, собственное удовольствие Хонджуна приостанавливается, когда он наблюдает за чистой эйфорией, что охватывает Сана со вздохом, словно нигде во вселенной он не предпочёл бы быть вместо сидения на члене Хонджуна. Его тело становится гибким, свободным и расслабленным. Хонджун мычит, наблюдая за довольным выражением лица Сана, его член заключён в тёплые плотные стенки.       Хонджун чувствует себя обнажённым, удовольствие, жар и возбуждение кипят в каждом его нерве, его дыхание совпадает с дыханием Сана, когда они позволяют чувствам захлестнуть их. Сан снова прижимается лбом к ключице Хонджуна, на его губах появляется лёгкая улыбка, он кладёт руку на живот. — Ты в порядке? — Хонджун дышит, боясь разрушить пузырь безмятежности, который они создали вокруг себя.       Улыбка Сана становится шире: — Да, я… я идеально, хён. Так полно, так приятно чувствовать себя.       Он обхватывает Хонджуна руками, перемещаясь туда, где он сидит, заставляя их обоих ахнуть, прежде чем он снова устраивается. — Ты можешь продолжать работать, — предлагает Сан мягким голосом.       Хонджун удивлён своими нынешними когнитивными способностями, но, когда он кивает и возвращается к работе, он обнаруживает, что способен думать наряду с медленно кипящим жаром и желанием в его животе. Он чувствует себя умиротворённым, когда печатает на своём ноутбуке, всё тёплое и покалывающее, Сан кажется счастливым и удовлетворённым, наконец-то наполненным им, его лоб покоится на груди. Хонджун сосредотачивается на своей работе, но часть его разума постоянно настроена на горячую кожу Сана, прижатую к нему, и его дырочку, плотно обхватывающую его.       Сан лениво целует шею Хонджуна, его кончики пальцев танцуют по животу и бокам Хонджуна, лёгкое щекотание заставляет старшего улыбнуться. Хонджун мог бы заснуть, приятная атмосфера сонливости окутала их обоих, но он заставляет свои глаза оставаться открытыми, напоминая себе, что приоритетом является Сан, помогая ему расслабится и давая ему то, что ему нужно. Видит бог, он более чем доволен тем, что Сан сидит, уютно устроившись на его члене, столько, сколько захочет младший.       Желание вонзиться в Сана отступает на второй план после простого наслаждения ощущением их соединённых тел, комфорта и близости, удовольствия, которое всё ещё присутствует, но больше похоже на скрытый гул, чем на непреодолимую силу. Хонджун удивлён тем, как сильно ему это нравится, они вдвоём вместе и ничего больше. У него было впечатление, что он делает это для Сана и потому, что его влечёт к нему, но теперь, когда они переплетены, он понимает, что это намного сильнее, чем он ожидал. Теперь он понимает, почему Сан так нуждался в этом.       Время идет, но Хонджун не обращает на это внимания, позволяя себе растворится в дымке удовольствия, тепла и близости. Он прислушивается к ровному дыханию Сана, чувствует его сердцебиение там, где они прижаты друг к другу, наслаждается каждым прикосновением пальцев Сана и каждым счастливым вздохом, который слетает с приоткрытых губ младшего. Он теряет счёт времени, но это несущественно, когда Сан сидит у него на коленях и заполняет его голову.       Он делает больше работы, чем думал, что сделает сегодня вечером, и этот факт оставляет его удовлетворённым во многих отношениях. Как только он начинает что-то новое, Сан снова подносит губы к шее, покусывая кожу, прежде чем усилить давление. Хонджун мычит, наклоняя голову, чтобы дать Сану больше возможностей, язык Сана горячий и влажный, и Хонджун чувствует, как растёт его отчаяние. Сан целует Хонджуна вниз до ключиц, облизывает его челюсть, кусает за мочку уха, заставляя Хонджуна ахнуть.       Сан начинает двигать бёдрами маленькими кругами, тихо поскуливая, когда он всасывает метки в кожу Хонджуна. Зрение Хонджуна затуманивается от удовольствия, которое приходит от резких движений Сана, его член пульсирует внутри его тёплого тела. Он бросает клавиатуру, чтобы схватить Сана за талию, впиваясь в него пальцами. — Шшш, — воркует он, успокаивая Сана. — позволь мне помочь.       Он поднимает Сана вверх и вниз по своему стволу, позволяя ему пронзать себя медленно, снова и снова. Он с предельным вниманием наблюдает, как глаза Сана закатываются в блаженстве, его дырочка сжимается вокруг Хонджуна, заставляя бассейн желания, бурлящий в его животе, расти, а огонь лизать его позвоночник.       Он мягко толкается в Сана, встречая его, и Сан взвизгивает, звук обрывается стоном, когда Хонджун вырывается, чтобы сделать это снова. Сан чувствует себя словно шёлк вокруг него, сжимается вокруг его члена, разливая по венам удовольствие, распространяясь на кончики пальцев, где они впиваются в его кожу, оставляя маленькие полумесяцы. Хонджун стонет, когда он трахает Сана, бесконечные стоны срываются с губ младшего. Хонджуну кажется, что он мог бы провести вечность, похороненный глубоко внутри него, но он может сказать, что Сан приближается к своему пику, когда его голос повышается, так как он не может сдерживать свои высокие стоны, его тело дрожит.       Хонджун чувствует, как он распадается, его контролируемые толчки в пухлую дырочку Сана создают каскадный прилив внутри него. Он поднимает голову Сана, находя его губы своими. Это немного больше, чем прикосновение губ, они оба слишком тяжело дышат для чего-то большего, но Хонджун всё ещё счастливо мычит, они двое связаны во всех отношениях.       Когда Сан сдвигается, и Хонджун снова входит в него, его член попадает прямо по простате, Сан прерывает поцелуй, чтобы закричать, его грудь вздымается. Хонджун двигается быстрее, поражая это место внутри Сана с каждым толчком, пот стекает по его шее, когда его бёдра изгибаются, быстро теряя ритм. Сан выглядит как самый красивый беспорядок, который Хонджун когда-либо видел над собой, слёзы текут по его лицу, губы приоткрыты, глаза закатились, когда он подпрыгивает на его члене. — Ты собираешься кончить для меня, Санни? — Хонджун мурлычет, обхватывая пальцами забытый член Сана. — Б-блять! — Сан дрожит, бёдра рванулись вперёд в руку Хонджуна, прежде чем он снова полностью опустился на его член.       Хонджун надрачивает член Сана, водя большим пальцем по головке, сосредоточившись на том, чтобы доставить ему удовольствие, в то время как он гоняется за своим собственным удовольствием внутри него.       Сан кончает с заикающимся криком, имя Хонджуна запутывается в звуке, когда он дрожит. Он безвольно падает на Хонджуна, белая верёвка обвивается вокруг кулака старшего, его дырочка сжимается вокруг члена Хонджуна. Хонджун входит в него плавными движениями, влажные звуки их тел, двигающихся вместе, наполняют комнату.       Он снова сжимает тонкую талию Сана, когда его голова теряется в приливной волне удовольствия, пробегающей по его телу. Он прижимается бёдрами к Сану и замирает, его зрение расплывается, его внутренности наполняются жаром и эйфорией, пока не остается ничего, кроме ощущения заполнения дырочки Сана, их затруднённое дыхание смешивается между ними.       Тишина окутывает комнату, пока они оба пытаются контролировать свое дыхание, и Хонджун задаётся вопросом, оправится ли он когда-нибудь от чистой силы своего оргазма, но, что более важно, он задаётся вопросом, как он когда-нибудь справится с тем, что Сан не согреет его член и не поцелует в шею, даря его красивые звуки в уши.       Когда он, наконец, перестаёт задыхаться, он поднимает лицо Сана, чтобы посмотреть на него. Он тихо воркует, глядя на заплаканные щёки младшего, на то, как его волосы слиплись от пота на лбу, на остекленевший взгляд его прищуренных глаз. Он вытирает большими пальцами щёки Сана и убирает прядь влажных волос с его лица. Сан только закрывает глаза и мычит. — Давай, детка, пойдём домой, — шепчет Хонджун.       Сан кивает, но затем падает вперёд, Хонджун обхватывает его руками, чтобы поймать. Хонджун хихикает, младший явно не планировал двигаться или слезать с его размягчающегося члена. Осторожно он помогает Сану встать, игнорируя его хныканье и протестующее ворчание, оба они шипят, когда Хонджун выскальзывает из него. Сан покачивается на ногах, его глаза закрыты, пока Хонджун собирает их одежду, одевается сам, прежде чем помочь Сану сделать то же самое. Он морщится, когда ему приходится натягивать штаны Сана поверх спермы и смазки, которые вытекают из него.       Хонджун следит за тем, чтобы они как можно быстрее добрались до общежития, только темнота приветствует их, когда они входят в дверь, остальные участники уже легли спать. Хонджун ведёт Сана в свою и Сонхва комнату, вздыхая с облегчением, когда Сонхва крепко спит в своей постели, мёртвый для всего мира. Он оставляет Сана стоять ровно столько, чтобы схватить мочалку, намочить её тёплой водой, надеть чистую пару боксеров и взять дополнительную.       Сан не жалуется, когда Хонджун помогает ему снять одежду, просто с лёгкой усталой улыбкой наблюдает, как Хонджун вытирает его, прежде чем натянуть на него чистые боксеры. Хонджун ведёт его к кровати, подталкивает под одеяло, прерывая удивлённый вскрик, когда Сан тянет его за собой. Он издаёт смешок, более милый, чем что-либо, прежде чем двинуться, чтобы устроиться.       Сан полностью обвивается вокруг Хонджуна, руки и ноги переплетены, его лицо прижато к шее Хонджуна, где он слегка утыкается носом. Хонджун обнимает Сана и притягивает его ближе, убеждаясь, что одеяло полностью покрывает его. — Спасибо, хён, — Сан бормочет, уткнувшись в его кожу. — Не за что, Санни, а теперь поспи немного, — Хонджун улыбается быстро угасающему мальчику в его объятиях, совершенно удовлетворённому и теперь измученному.       Он слегка прижимается губами к голове Сана, прежде чем закрыть глаза, проваливаясь в глубокий сон так же быстро, как и Сан. Он чувствует себя более удовлетворённым и довольным, чем когда-либо, и теперь, когда он точно знает, как помочь Сану расслабится, он может сказать себе, что он всего лишь выполняет свою работу лидера каждый раз, когда Сан приходит, чтобы потеряться в нём, но он знает, что ему это нравится так же, как и каждый раз, когда они теряются друг в друге.