Когда тьма милее света

      — Я чего-то не знаю? — беспомощно спрашивает Фет, ненавязчиво наклоняясь к Гудвэзэру.       Последний изумлённо приподнимает брови, чуть поворачивает голову назад:       — Ты о чём?       — А-а-а… — лукаво тянет Василий, странно блестя тёмными глазами, — так до тебя ещё не дошло.       — Что «не дошло»? — Эфраим теряется, напряжённо обводит взглядом средних размеров переговорную комнату, наполненную военными.       — Не туда смотришь, — заговорщически шепчет Фет, едва заметно вздёргивает подбородок вперёд.       Гудвэзэр хмурится, но послушно переводит взгляд в необходимую сторону. Едва ли не изумлённо натыкается на Джастин, громко и яро настраивающую солдат на ещё одну вылазку в канализационные шахты. Некоторые кривятся, сыпят едкими комментариями, но быстро сдуваются, не имея возможности долго выдерживать бронебойный натиск женщины, очевидно, решившей уничтожить стригойское племя раз и навсегда.       Эф невольно тянет чуть припухлые губы в улыбке. Признаться, именно эта черта Феральдо очень нравится ему. Он мельком думает, что из-за таких, как она, Нью-Йорк до сих пор и держится.       — Ну? — нетерпеливо спрашивает Фет.       — Что «ну»? — флегматично переспрашивает Эф.       — Ну, доктор, — Василий с напускной тревогой качает головой, — твоя невнимательность достойна награды.       — Ты можешь прямо сказать? — внешне Эф остаётся спокойным, но Фет улавливает нотку раздражения в его голосе.       — Автомат.       — Что «автомат»? — Гудвэзэр изумлённо расширяет глаза. — У Джастин?       — Наконец-то. Дошло.       — Фет, ты здоров? — Эф полностью оборачивается. — У нас тут по ночам сотни стригоев шатаются, а тебя удивляет, что лидер зачистки обзавелась личным автоматом?       Василий обречённо прикрывает лицо широкой ладонью.       — Ты можешь мне толком объяснить, что с этим чёртовым автоматом не так? — взрывается Гудвэзэр, но не забывает о том, где находится, а потому продолжает говорить шёпотом, впрочем, ядовитым и больше напоминающим змеиный.       — Три дня назад в каморку профессора наведывался тот страшненький полустригой, помнишь? — Эф сдержанно кивает, но по нему видно, что этот новый факт ситуацию в его глазах делает только туманнее. — У него был меч с костяной рукояткой за спиной и два автомата. Тот, что сейчас в кобуре Джастин, один из них.       Гудвэзэр не шевелится. Дышит глубоко и размеренно, словно и не удивлён ни капли. Но Василий подмечает, как взволнованно расширяются у него зрачки.       — Ты шутишь, — серьёзно утверждает Эфраим.       — Нет.       — Как он оказался у неё?       — Вот. Очень хороший вопрос, доктор. Я тоже себе его задаю.       — А мысли есть?       — Эй! — несколько раздражённо окликает обоих Джастин. — Если вы не собираетесь участвовать в операции, то зачем пришли?!       — Мы? Собираемся, — нашкодившим школьником отзывается Фет, виновато улыбаясь. — Мы обсуждали план.       — Да? — Феральдо хитро щурит глаза. — И о чём же он?       — Э-э-э… — тёмные глаза Василия нервно бегают по переговорной, ища помощи, — об уничтожении стригоев, о чём же ещё?       Джастин закатывает глаза, очевидно, удерживая себя от ещё нескольких не совсем приятных реплик в адрес болтунов, и заучено повторяет:       — Группа «Альфа» отправится в северный туннель и будет методично его зачищать, группа «Юта» делает то же самое, но с южным тоннелем. В этой точке, — Феральдо указывает её на карте, — они должны будут встретиться, если всё пойдёт по плану. Группы «Браво», «Чистильщики», — на этом названии она многозначительно смотрит на Фета, что обличает его в непосредственном авторстве, — и «Гамма» будут продвигаться к точке сбора с запада, востока и юго-востока. Все будут поддерживать друг с другом связь. Если будем предельно осторожны и внимательны, то сможем с минимальными потерями отвоевать манхэттенскую канализацию. Все всё поняли?       Несколько дюжин солдат согласно кивают. Фет и Гудвэзэр переглядываются.       — У меня есть вопрос, — Василий по-школьному поднимает руку. — Вы идёте… с нами?       — Конечно, — изумлённо отвечает Джастин. — Я, по-твоему, стрелять не умею, что ли? Нам нужны все ресурсы.       Гудвэзэр опять улыбается. И всё-таки Феральдо необыкновенная женщина.

***

      Всё идёт своим чередом. Достаточно простой план, выдуманный Джастин и Фрэнком едва ли не на коленке, на проверке оказывается более чем действенным. Это, разумеется, вдохновляет.       Группы «Альфа» и «Юта» становятся раскрепощённее. Их бдительность падает, а скорость передвижения и зачистки слишком сильно повышается. Спустя некоторое время, солдаты, на каждом шагу подбадривающие друг друга характерными шутками, перестают заглядывать в особо тёмные углы, легкомысленно и дерзко стреляя по ним.       Патроны исчезают предрассветным туманом, а стригои, количество которых варьируется от десяти до пятнадцати на каждые тридцать-пятьдесят метров главного тоннеля, ведут себя неосмотрительно и неосторожно.       Джастин едва ли не давится ликованием. Контроль над манхэттенской канализацией даст ей ещё больше влияния, а, как следствие, и возможностей. Она, разумеется, уже прекрасно знает, как и на ком использует их.       Ещё бы! Очень трудно противостоять и, уж тем более, что-то противопоставить, тому, кто заручился всенародной поддержкой и одним взмахом руки способен убрать патрули с Рэд Хука и Бруклина. Люди будут за неё. И этого будет более чем достаточно.       Феральдо крепче сжимает подаренный Куинланом автомат, не умея и не желая сдержать победной насмешки на припухлых губах.       — Джастин! — в наушнике-передатчике возникает взволнованный голос Фета. — Срочно уводи из южного тоннеля людей! К вам идёт несметная орда этих тварей! Джа… — связь прерывается.       — Вы это слышали, — властно и громко говорит Феральдо, но спустя секунду уже не понимает, где солдаты-военные, а, где стригои.       Кровавая каша из сплетённых в предсмертной агонии тел разворачивается перед глазами, сопровождается громкими криками и возгласами. Джастин мельком, чуть ли не на уровне подсознания, понимает, что именно такие звуки издают ещё не мёртвые, но точно уже не живые. Ей становится страшно и дурно. Она отступает, пока в ужасе не врезается спиной в склизкую стену.       — Ты проиграла, — из общей толчеи проворно выныривает стригой, тонкий, со сломанной правой рукой и горящими красным глазами.       — Ты не можешь говорить… — одними губами шепчет Джастин, нацеливает дуло автомата в лысую, отливающую серым голову.       — Я сделаю тебя особенной, — рот вампира гротескно и широко распахивается, он судорожно, точно подконтрольно, подходит, и расчётливо выплёвывает жало ей в шею.       Феральдо испуганно вскрикивает, нажимает на курок, но не целится. Уже невольно понимает, что всё напрасно, но не может не попытаться продлить себе жизнь ещё на несколько мгновений.       Стригоя потряхивает от пуль. Отходить и падать он не думает. Стоически терпит под волей Хозяина прожигающее насквозь серебро. Слабеет, но не сдаётся.       В последний момент, когда жало находится в сантиметре от ярёмной вены, что-то быстрое разрубает его пополам. Вампир громко визжит, и краснота пропадает из его глаз. Звук выстрела добивает его. С новой, ещё дымящейся дырой во лбу он без сопротивления заваливается назад.       Джастин жмётся к стене, щурится, стараясь рассмотреть спасителя. Но в тоннеле темно, а он, вероятно, одет во что-то чёрное.       — Это была ловушка.       — Куинлан? — Феральдо сходу узнаёт его голос. — Это даже смешно, — она обессиленно опускает автомат. — Наверное, мне стоит послушать Фрэнка и перестать лезть в пекло. Я… политик, а не воин.       — Можно быть и тем, и другим, — дампир хмыкает, подходит вплотную, отчего Джастин вздрагивает и с изумлением ощущает тепло, едва ли не жар, исходящий от его тела, — все с чего-то начинали.       — Если бы не ты, то я… — Феральдо нервно сглатывает, — давно была бы мертва.       — Но ты всё ещё жива, — Куинлан забирает у неё автомат, скоро перезаряжает, заглядывает в глаза, — я же воспользуюсь?       — Д-да… — изумлённо отвечает Джастин, — он же твой.       — Я отдал его тебе.       — Я всё равно едва умею им пользоваться, — она иронично хмыкает и небрежно пожимает плечами.       — Отказываешься?       — Нет… — Феральдо неуверенно мотает головой, — наверное, нет.       — Тогда я верну его.       Одним быстрым и бесшумным движением Куинлан скрывается в темноте канализации, напоминая Джастин о том, что он всё-таки стригой наполовину. В отдалении начинают раздаваться очереди выстрелов, чередующиеся с предсмертными визгами стригоев.       Через некоторое время наступает непроницаемая тишина. Феральдо ёжится, не то от холода, не то от волнения. Делает маленький и осторожный шаг вперёд, но звать Куинлана не решается — не знает наверняка, где он и услышит ли.       — Скоро придут твои, — от его голоса она вздрагивает и спустя секунду уже облегчённо выдыхает.       — Работаешь один, да?       — Предпочитаю, — соглашается Куинлан и подхожит ближе, вкладывает в руку Феральдо ещё горячий автомат. — Очевидно, мне придётся самому тебя учить.       — Косишь ты этих тварей почище любого солдата, — лукаво хмыкает Джастин.       — Скоро так будешь уметь и ты, — он совершенно неожиданно шепчет это ей в губы и вжимается в них.       Феральдо изумлённо распахивает глаза. Волна возмущения затапливает грудную клетку, но почти сразу же разбавляется чем-то тягуче-приятным. Она неосознанно тянет руку к его щеке, неловко, но нежно успевает провести по ней кончиками пальцев, прежде чем её обладатель словно бы растворяется в окружающей темноте.       Через секунду в относительной близи раздаются голоса Гудвэзэра и Фета. И Джастин надеется, что, когда они найдут её, она не будет слишком красной.