"И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд. Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения. И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим. Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца. И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его".
Когда же Боже, создавший мир, пораздумал: «А кто есть я таков?». Он многогранное существо, имевшее свой облик, сокрытое под занавесом вселенской энергии, воплощая могущество и силу. Одно лишь ему было известно — Он — Яхве, прибывший из неоткуда сюда в кромешную пустоту, дабы творить историю с нуля. «Семь Дней и Семь Ночей» он создавал то место, где захочет утопию воссоздать. Зовётся сие места — Земля — обитель прекрасных существ. Только почувствовал он странный холодок; совсем странно, ведь он — духовное воплощение порядка и частоты. Из другого измерения пришёл к нему ужасный змий; пожрал он множество вселенных, оставив за собой лишь тьму. Его семь диадам над его головами освящали космическую пустоту, а из его пасти шёл ядовитый пар. Да, он голоден и пора ему утолить свой пыл. Долго не думав, Яхве, не медля, сразил он змия, оставив на заточение во тьме. Боже продолжил созидать, воссоздавая свою собственную утопию, пока дракон ощущал ещё больший гнев, набирая силы против Господа.Япония. «Большой Токио». 1996 год.
Уже несколько лет Япония находится в глубоком кризисе: в начале 1990-х резко замедлился быстрый до этого рост экономики страны. Конец 1980-х ознаменовался массовой волной спекуляций со стороны японских компаний, банков и ценных бумаг. Сочетание исключительно высокой стоимости земли и исключительно низких процентных ставок привели к кратковременному положению, когда кредит был очень дешев и легко доступен. Это привело к массовым заимствованиям, доходы от которых были инвестированы в основном в отечественные и зарубежные акции и ценные бумаги. Признавая неустойчивость финансового пузыря, Министерство финансов резко подняло в конце 1989 года процентные ставки. Пузырь лопнул, что привело к массивному краху на фондовом рынке и спровоцировало долговой кризис, что, в свою очередь, привело к кризису в банковском секторе. В конце концов началась волна консолидации, в результате чего в Японии осталось только четыре национальных банка. Ситуация — критическая для долгосрочной экономической перспективы, поскольку японские фирмы были обременены огромными долгами, что сказывалось на их способности для капиталовложений. Это также означало, что стало очень трудно получить кредит. Многие заемщики обращались к ростовщикам для получения кредита. Это привело к явлению, известному как «потерянное десятилетие», когда произошла полная остановка экономического роста в Японии в 1990-х годов. Значительными темпами росла безработица; Япония имеет низкий показатель безработицы, а из-за демографического кризиса, демографического старения населения и строгой иммиграционной политики в стране быстро растёт дефицит трудоспособного населения. В это время прочный и крепкий заработок — важная цель для любого гражданина этой островной страны. Множество девушек подалось в проституцию, чтобы хоть как получать деньги на жизнь; взросло бандитское течение, которое было в основе у наглой и смелой молодежи. Уже сколько неудачных попыток потратил юный пятнадцатилетний Миямура Касегава, дабы помочь прокормить семью, но все тщетно. Живет он очень бедно в совсем маленькой квартире в квартале Камагасаки — пристанище для бедняков и рабочих Токио. Сейчас у него на плечах растёт младший брат — Куро, которому только всего-навсего пять лет отроду; скоро его нужно устроить в школу, а на это нужны были свои плоды и средства. Их хоть как-то раньше пытался обеспечить дедушка, живущий сам на свою мизерную пенсию. Бывший мастер и преподаватель каратэ, дзюдо и айкидо потерял главный источник заработка, ибо: «В стране денег нет — нет и у людей для секций». Мать свою Миямура видел пару раз, ну что ему было известно о ней? Отборная проститутка, работающая в Кабуки-Тё — квартале красных фонарей. С одной стороны её можно понять, почему она там работает, но здесь уже совсем другая тема. Если многим эта работа отвратительна, то их мать — отборная шлюха, которой нравится дело. Ей настолько нравится это, что она забеременела дважды от своих клиентов, родив двух нежеланных детей: Куро и Миямуру. Вся эта тема больна для парня, а любая мысль о ней приносит ему непередаваемую душевную боль и печаль; совсем ещё молод, но при этом очень мудр и печален. Даже в нынешний момент, когда он стоит на коленях перед иконой, ему больно от этого. Тёмная комната, освящённая только двумя небольшими свечами, а из окна виднеется одна одинокая, видимая на данный момент звезда, — прекрасная голубая и «холодная» — «Полярная звезда», которая подмигивала ему, будто говоря: «Все хорошо, не отчаивайся». По худому лицу прошлась одинокая соленная слезинка, падающая из грустных янтарных бусинок, которые почти все время в печали. На его шеи болтался крест с распятиям Иисусом Христом, который давным давно отдал жизнь за людей, открывая им истинную веру в Бога. — Прошу… Пусть ваше слово будет закон! Даруйте мне сил, дабы помочь своей семьи о «Великий Архистратиг». — тихо проговорил Миямура, опустив голову вниз перед иконой Архистратига Михаила. За опустившийся золотистыми желтыми локонами, спрятан его взгляд, который обращался к ангелу, моля его. В Японии основная религия — синтоизм и буддизм, а христианство тут почти не принято, но парень родился в такой семье и не хотел поддаваться буллингу от общества в его сторону, продолжая воспевать имя великих ангелов, Иисуса Христа и Господа Бога. *Хруст* В соседней комнате послышался приглушённый скрип деревянного старого пола, которых будто сулил о нечто плохом и ужасном; Миямура навострил уши: этот звук точно был в месте, где обычно в это время мертвым сном спал его брат, но сейчас там кто-то есть. Предчувствие говорило ему о другом, что вот-вот случится какая-беда. Перед выходом из гостиной, он поклонился ещё раз перед иконой ангела, за собой туша свечи и медленно, пытаясь издать ни звука, отправился в сторону комнаты. Их квартирка хоть и нормальна для проживания: две комнаты, где в одной он спит с братом, а в другой дедушка; гостиная и кухня были соединены, поэтому ему оставалось молится лишь в небольшой подсобке, где хранились их семейные вещи. Там ему комфортно и никто бы не помешал, а зная бурный и активный нрав брат, то это место — настоящая гавань покоя. Вот он подходил к комнате, проходя по старому деревянному полу, но этот подозрительный треск лишь только усиливался. Его шестое чувство ещё больше трубило о беде, поэтому он, игнорируя скрытность, помчался ещё быстрее. — Что про… Исходит… — Миямура замер, пока отворил дверь: перед ним в тёмной комнате стоял чей-то силуэт перед койкой младшего брата. Оно жадно скрипело своим зубами, а почуяв ещё другое присутствие, вовсе повернулось к нему… Это невозможно описать словами: трехметровое существо с пустой и гнилой серой кожей; оно полностью покрыто странными наростами, а по спине идут шипы, которые переходят в длинный ящероподобный хвост; его колени странно выгнуты в обратную сторону, а вместо ног у него козьи копыта; длинные пальцы с чёрными кривыми когтями, которые тянулись к спящему чаду. Миямура не мог даже нормально размышлять, теряя в этот неприятный момент дар речи: существо повернуло к нему своё круглое очертание лица, на котором виднелся широкий рот, набитый, острыми, как бритва кривыми и гнилыми клыками; макушка не имеет волос, а только лысину с парой козьих рогов; заострённые уши и суженные красные глаза с чёрным белком вокруг них разглядывали его облик. Странный шёпот и треск зубов глухо послышался в помещение, после чего тот раскрыл из-за своей спины пару огромных крыльев, словно у Дракона в мифах. Этот образ… Этот внешний облик и поведение! Сам дьявол спустился на землю в его дом, как и Миямура читал: «И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь. Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти. Итак веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошёл диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остаётся времени.» — строки из откровения Иоанна Богослова пронеслись в его голове, вспоминая ту картину. Перед ним не устоит никто, кроме одного — Михаила, который и отправил дьявол в заточение Ада, поразив его своим солнечным клинком. «Дьявол» тянулся к телу мальчика, игнорируя внимание со стороны другого парня; он словно хотел его прямо тут сожрать, а из его клыков выделялись едкие слюни, текущие по лицу. — Архистратиг Михаил, прошу… Защити меня и брата от рук змия и лжеца! — проговорил строки из одной молитвы Миямура. Вдруг в помещение показалось яркое свечение; монстр даже сам от этого дёрнулся, видя величественный образ: прекрасный и эстетичный мужской образ парил над ними, окружённый ярким и блажим светом, исходящий из его двенадцати золотых крыльев; на нем облачен бархатный алый стихарь, над которым одет золотой нагрудник с крестом посредине; его длинные золотые волосы развивались по ветру, а яркие зелёные очи устремлены на уродливое создание. Парень потерял дар речи, смотря на этот образ и не обращая внимание на раздражённое шипение твари. Как вдруг, этот парящий мужчина протянул тонкую ладонь в сторону «него»; существо стало трясти от боли, и она продолжительно от этого громко визжало. — О «Бес», вышедший из пучин глубины Ада, ты поднялся не туда; твоя погибель тут живет и сам ты туда пришёл. Пытавшись сожрать человеческое дитя, Господь увидел и послал меня; защитил когда-то я о сына Его — Иисуса Христа, наставник и защиты Девы я Марии, да и всего же людского мира. Прислужника змия-Самаэля ты падешь не обратно в Ад, а образ и существование само будет растоптанно мною. Я же Михаэль — настоятель всего и вся, лишь раб Его же воли… Убью тебя и сотру отсюда! Аминь… Ангел проговорил мессу, после чего сам облик и существование монстра мгновенно превратилось в пепел, который сгорел об яркий и прекрасный свет. Раздумья и мысли будто покинули тело парня, а он лишь машинально наблюдал за образом ангела, который спустился к нему, идя прямо в его сторону; взор его был добр чист, который мог растопить бы любой самый холодный и ледяной айсберг. — Я очень благодарен за то, что остались таковы как ты. Разум и Воля чиста твоя, а душа прекрасна и чиста; я очень сильно поражён, и готов склонить голову предо тобой. Времена тяжелые даются нелегко, но молитву и просьбы твои слышны мне из седьмого неба. Судьбой, к сожалению не владею, но не будь бы Божий Воле — не было бы и Христа. Останься таким и защити ты брата… Да и не только брата, но и разум ваш и вся. Вы не обычные создания, да и тварями не назовёшь, но вы — люди, те кого я больше всех люблю. Его образ поднялся вверх, и в свете пропал он, оставив после себя лишь воспоминания. Миямура никак не мог воспринимать это, но почему-то на душе ему стало тепло-тепло, на столько, что по его лицу стекали градом слёзы. Оглядев младшего брата ещё раз, он улыбнулся и про себя произнёс: — Я люблю тебяTo Be Contiuned