Будь моей Малышкой|Be My Baby

      — Напишешь мне, когда приедешь? — спрашивает Гермиона, прильнув к Драко и водя пальцами по его джемперу.       Драко наклоняется, чтобы поцеловать ее в губы, а затем произносит: — Как только я приеду. А что ты сделаешь, когда сойдешь с поезда?       Она кладет голову ему на грудь, обнимая крепче. Малфой может только представить, как выглядят их объятия со стороны, но ему нет до этого дела. Он наклоняет голову и вдыхает аромат, исходящий от нее, — шампунь и увлажняющий лосьон с запахом роз.       — Я напишу тебе сообщение, а потом позвоню, когда доберусь до дома родителей, — бормочет она ему в грудь.       Он целует ее в макушку и отстраняется, чтобы заглянуть ей в глаза: — Хорошая девочка. Всего лишь три дня. И я увижу тебя вновь в воскресенье вечером.       На перроне раздается голос, оповещающий об отправлении поезда. Драко притягивает ее к себе для последнего крепкого объятия и еще одного поцелуя, прежде чем отпустить ее и отстраниться. Гермиона недовольно смотрит на него, и он понимает, что если не уйдет сейчас, то подхватит ее и посадит обратно в свою машину.       Они вернутся в его квартиру, где проведут безвылазно все выходные, наплевав на дела.       — Не забудь написать мне, — напоминает Драко, засовывая руки в карманы джинсов и делая еще один шаг назад. — Увидимся через три дня, Малышка.       Гермиона снова хмурится, но кивает, помахав ему рукой. Они находятся в людном месте, поэтому он не удивлен, когда ее губы беззвучно произносят: «Пока, Папочка». Но ему не обязательно слышать эти слова, чтобы почувствовать учащение пульса.       Помахав напоследок рукой и подарив ей воздушный поцелуй, он разворачивается и спускается по ступенькам, чтобы вернуться на парковку, где была оставлена машина. Часы вибрируют, когда Драко доходит до автомобиля, и он почти улыбается, когда видит новое сообщение. ✉️ Я уже скучаю по тебе :( Я скучаю по тебе еще сильнее. ✉️       Добраться до Уилтшира можно за три часа, если не попадешь в пробку. Малфой надевает солнцезащитные очки, выезжая с парковки на дорогу. Он решил, что навестить своих родителей в эти выходные будет хорошей идеей, когда Гермиона сказала ему, что сама планирует поехать в Кембридж к своим.       Еще слишком рано знакомиться с родителями друг друга, но больше всего на свете Драко хотел бы, чтобы его девушка поехала с ним. Гермиона, также как и он, еще не сообщала своим родителям об их отношениях, и Драко не винит ее, ведь он младше ее самых близких людей всего на десять лет. Малфой ухмыляется, представляя, каким увлекательным будет их первый разговор. Ему остается лишь надеяться, что все пройдет гладко.       Потому что разговор с его собственными родителям приятным не будет. Он планирует рассказать, что начал новые отношения без лишних подробностей, поэтому уверен, что мать придет в ярость, в то время как отец, скорее всего, просто нахмурится.       Родители были против его брака с Асторией, и отец не скрывал радости, когда брак распался.       Мы говорили тебе, что вы не подходите друг другу. Мы говорили тебе, что ничем хорошим это не закончится. Мы говорили тебе, что ты еще не готов.       Их слова подстегивали Драко, он хотел доказать им, что они ошибаются. Они не общались с Асторией, делая вид, что ее не существует. Однако после их развода все наладилось, и он часто слышал, что его мать приглашала ее на чай.       А вот второй развод был для них ударом. Они обожали его новую избранницу, поэтому восприняли известие об расставании как личную утрату. Но его родители всегда были такими, всегда больше беспокоились о собственных чувствах.              Поэтому теперь Драко не хочется говорить им, что встречается с кем-то, и уж точно не желает упоминать, что девушка младше него более, чем на двадцать лет. Это не должно иметь значения, если он счастлив, но его родители, похоже, всегда больше заботились о своем собственном благополучии.       Он проезжает Андовер, когда часы снова вибрируют, и на экране машины появляется сообщение, вырывая его из раздумий. ✉️ Я сошла с поезда! Уже сажусь в такси. Надеюсь, твоя поездка прошла хорошо. Спасибо, Малышка. Все хорошо, я еще еду. ✉️       Прежде чем он успевает прочитать текст сообщения на экране мультимедиа, музыка в салоне обрывается, и звонок телефона заполняет пространство, выводя на дисплей фотографию Тео.       — Алло?       Пейзаж начинает мелькать быстрее, когда Драко давит на гашетку сильнее, чем следовало бы.       — Ты на месте? — голос Тео доносится из динамиков автомобиля.       — Почти, проезжаю Андовер. А вы давно приехали?       Драко и Тео познакомились во время учебы в частной школе-интернате и вскоре выяснили, что выросли в одном графстве, недалеко друг от друга. Поэтому они стараются навещать своих родителей в одни и те же выходные, чтобы прогуляться вместе по местам детства.       — Около часа назад. Гермиона с тобой?       Драко слышит в трубке шорох одежды и звяканье ключей.       — Нет. Она уехала в Кембридж на выходные, чтобы повидаться с родными, — прочистив горло, отвечает он.       Тео передает его слова Астории, которая что-то недовольно бормочет в ответ.       — Очень жаль, мы с нетерпением ждали встречи с ней. Астория хотела отвести ее в спа.       — Твоя жена одержима моей девушкой? — возмущается Драко.       В трубке слышится возня, а потом раздается голос Астории: — Да пошел ты, Малфой. Я не одержима! Я просто считаю ее такой милой и симпатичной, поэтому хочу узнать получше.       Он качает головой, постукивая пальцами по рулю. Типичная Астория, пытающаяся подружиться со всеми, кто важен ему. Даже с его бывшей женой, с которой она, очевидно, все еще дружит.       — А мне вот почему-то кажется, что ты хочешь увести ее у меня.       Астория смеется, и он слышит, как Тео возмущается на заднем плане, желая принять участие в разговоре.       — Я не собираюсь ее уводить, я замужем, черт возьми. Просто...       Астория прерывается, и Драко хмыкает, закатывая глаза.       — Мне кажется, с ней было бы интересно поразвлечься.       Драко давится собственной слюной и, простонав, пытается повесить трубку.       — Ни хрена подобного. Прощай, Тори.       Он кладет трубку, прежде чем она успевает ответить, и проводит пальцами по волосам. Он любит ее, очень любит, но как же обидно соперничать со своей бывшей женой за одного и того же человека, за контроль, который они оба так отчаянно жаждут.       Драко знает все ее уловки, знает, как она убаюкивает других, создавая атмосферу безопасности и комфорта — он видел это воочию. Он также знает, что она никогда не будет бороться за внимание Гермионы — в конце концов, она замужем, да еще за его лучшим другом, — но будет развлекаться в свое удовольствие.       Пока он размышляет над тем, как оградить Гермиону от общения с Асторией, музыка снова прерывается, но на этот раз на экране мультимедиа появляется фотография Гермионы.       — Привет, милая, — отвечает Драко, ерзая.       Он слышит чужие голоса на заднем плане, прежде чем ее приятный голос доносится до него.       — Привет!       — Все в порядке? Ты в доме своих родителей? — спрашивает он, включая поворотник перед тем, как перестроиться.       — Ага! Все хорошо, — отвечает Гермиона.       Он уверен, что ее ответы кратки из-за окружающих ее людей — людей, не знающих о его роли в ее жизни, — но он не возражает. Она позвонила ему, и это самое главное.       — Хорошо, я рад. Просто хотел убедиться, что ты цела и невредима, — продолжает Драко. — Я не смею больше тебя задерживать, сладкая.       — Хорошо, — бормочет она, прежде чем Малфой слышит какой-то шорох. Ее голос становится тише: — Я напишу тебе.       — Пока, Малышка.       Он слышит ее тихий смех: — Пока!       Спустя несколько мгновений на экране высвечивается сообщение. ✉️ Прости:( Мои родители в соседней комнате ✉️ А еще — «сладкая»??? ✉️ Что дальше? «Дорогая»??? Проказница. ✉️       Его мать стоит на ступеньках, когда он подъезжает к поместью. Драко паркует машину рядом с двумя другими, но достаточно далеко, чтобы отец не ворчал. Люциус из тех людей, которые паркуются на задней площадке, как можно дальше, чтобы никто не мог припарковаться рядом с ним.       В детстве Драко был уверен, что машина волнует отца больше, чем он сам. Может быть, не «Jaguar», но точно «Aston Martin».       Драко едва успевает выйти из машины, когда Нарцисса осторожно ступает на каблуках по гравийной дорожке и обхватывает его, сжимая ткань джемпера и обнимая так, как может только мать.       — Я скучала по тебе, Драко, — шепчет она ему в плечо.       Драко осторожно прикладывает ладонь к ее спине, чтобы не помять шелк блузки, и прижимается поцелуем к щеке. Есть что-то в запахе его матери — успокаивающий аромат, который всегда напоминает о том, как в детстве он забирался в ее кровать и прижимался к ней холодными утрами, пока она читала.       — Я тоже скучал по тебе, мама, — говорит он ей, закрывая дверь машины.       Драко отпускает ее и хватает свою сумку, прежде чем мать берет его за руку и тянет к дому. Он думает, что больше похож на нее, а не на своего отца, с ее резкими чертами лица и мягкими глазами. Она передала ему и свой темперамент, за который он благодарит Бога каждый день.       — Твой отец внутри, — говорит Нарцисса, жестом указывая в сторону дома. Она понижает голос до шепота, когда они подходят к двери: — Ему становится все труднее пользоваться лестницей. Теперь он редко ходит куда-либо без трости.       Драко хмурится: — Что говорит доктор?       Нарцисса вздыхает — громко, неожиданно, что никогда бы не сделала в присутствии посторонних, — и пожимает плечами: — Он отказывается идти к нему. Может быть, тебе удастся вразумить его?       — Я поговорю с ним, мама.       Холл особняка встречает его так же, как и всегда — холодно и неприветливо. Для него поместье всегда выглядело словно музей, как и другие старые усадьбы Национального фонда, которые пестрят в округе разросшимися садами и славятся экскурсиями для гостей.       Единственное, что выбивается из общего ряда, — это его отец, стоящий посреди комнаты и опирающийся на массивную трость. Он кажется таким уставшим и... старым. Конечно, Драко знает, что ему уже шестьдесят, но выглядит он намного старше своих лет.       — Драко, — приветствует тот, в его голосе звучат хорошо знакомые даже по прошествии стольких лет нотки. — Закрой дверь, не впускай сквозняк.       Драко прикусывает язык, чтобы подавить стон раздражения, и закрывает за собой дверь.       — Отец. Тебе стало хуже.       Люциус усмехается, кривя губы, и сощуривает взгляд.       — Не хочу ничего слышать, я в полном порядке.       К удивлению Драко, мать вступает в разговор, цокая каблуками по полу, пока не доходит до отца, а затем берет его за локоть.       — О да, дорогой, он в полном порядке, передвигается по дому кое-как. Знаешь, Драко, любовь моя, на днях мне пришлось позвать мистера Нотта, потому что твой отец упал наверху, и я не смогла поднять его сама.       — Цисси, — возмущается Люциус, глядя на нее сверху вниз. — Хватит.       Она закатывает глаза, и Драко не может поверить в происходящее. Сколько раз она отчитывала его такое поведение? Как все изменилось.       — Пойдем, любовь моя. Я приготовила печенье с джемом, как ты любишь, — говорит Нарцисса, поворачиваясь к нему с мягкой улыбкой.       Драко оставляет свою сумку у лестницы и подходит к родителям, осторожно снимает руку матери с руки отца и берет ее сам. Выражение его лица меняется, когда он чувствует, насколько худой ощущается его рука под громоздким джемпером.       — Ты иди вперед, мама. Я помогу отцу.       Он ждет, пока мягкий цокот ее каблуков не исчезнет в коридоре, прежде чем повернуться к отцу и похлопать его по плечу. Драко до сих пор не привык к его коротким волосам — скорее седым, чем дымчато-белым, — выстриженным по бокам и чуть более длинным на макушке. Он помнит, как в детстве проводил пальцами по его шелковистым прядям, а в подростковом возрасте пытался отрастить свои до такой же длины.       Но это было безумно неудобно, и в итоге он отказался от этой затеи задолго до поступления в медицинский.       — Что с тобой? — тихо спрашивает он, снова беря отца за локоть и поддерживая, пока они медленно идут по коридору.       Люциус хмыкает: — Ничего, Драко.       — Мама сказала, что ты отказываешься идти к доктору. Боли в ноге должны отступать, а не обостряться, — продолжает он, вглядываясь ему в глаза.       Поначалу Драко думает, что на лице отца отражается хмурое выражение, которое ему приходилось наблюдать последние сорок лет, но быстро понимает, что это гримаса боли.       — Не беспокойся, — бормочет тот, делая еще один неуверенный шаг.       Драко встает перед ним, все еще поддерживая под руку, и останавливает их движение.       — Папа, что происходит?       Его общение с родителями можно назвать официальным. Драко был воспитан именно так, как и любой другой ребенок, который жил в поместье и был отправлен в частную школу-интернат. Но он всегда называл свою мать «мама». Отношения с ней были намного теплее, он любит ее нежные объятия и мягкие прикосновения.       Его отношения с отцом были... другими. В хорошие дни они были натянутыми, а в плохие — просто холодными. По телефону они разговаривали о работе, почти не затрагивая другие темы. Так продолжалось пока у того не случился сердечный приступ.       После этого все изменилось. Его отец получил второй шанс на жизнь и отнесся к этому гораздо серьезнее, чем к своей первой попытке. Он звонил Драко, чтобы поинтересоваться, как тот поживает, выражал свою привязанность свободнее, чем когда-либо прежде, и тихо спросил однажды, не хочет ли он называть его «папой».       — Он мне не помогает, — ворчит Люциус. — Он не воспринимает мои опасения всерьез и продолжает увеличивать дозу лекарств. Он мне не нравится.       Драко проводит рукой по лицу.       — Тогда мы найдем тебе нового врача. Ты не должен страдать, папа.       Его сердце словно разрывается, когда отец наконец смотрит ему в глаза. Он выглядит таким уязвимым.       — Ты можешь помочь мне найти кого-то другого? — спрашивает Люциус, протягивая руку, чтобы ухватиться за Драко. — Я не хочу обременять этим твою мать, она и так слишком много делает для меня.       — Конечно, папа. Я поспрашиваю, мы найдем кого-нибудь хорошего, — говорит он, сжимая руку отца. — Пойдем, я люблю, когда печенье ещё теплое.

***

      Когда Малфой укладывается в свою старую кровать, еще слишком рано для сна. Обстановка в его комнате осталась неизменной: несколько плакатов, отклеивающихся от стен то тут, то там, фотографии и безделушки на книжных полках. Постельное белье — единственное, что кажется новым, он вздыхает от его мягкости. ✉️ Готов???       Драко прочищает горло и вставляет один из наушников, затем нажимает на фотографию Гермионы в FaceTime. Он вытягивает руку и поворачивает телефон, вглядываясь в экран, чтобы найти более удачный ракурс.       На экране появляется лицо Гермионы, и он ухмыляется при виде нее. Она улыбается и застенчиво машет рукой, прикусив нижнюю губу.       — Привет, Малышка, — говорит он низким голосом.       Драко тянется к прикроватной тумбочке и берет свои очки для чтения, надевает их на нос, чтобы ее лицо было видно более отчетливо. Он замечает блеск ее глаз, светло-розовый цвет губ и кудри, собранные на макушке.       — Привет, Папочка, — шепчет Гермиона, ерзая в своей постели.       — Дай мне посмотреть на тебя, — говорит Драко, запрокидывая руку под голову и улыбаясь ей через экран.       Она держит телефон подальше от своего тела, чтобы он мог видеть не только ее лицо. Драко не может остановить растущую ухмылку, когда замечает, что на ней только черная футболка, которую он ей отдал, — полностью прикрывающая ее бедра, с растянутым воротником, открывающим соблазнительный вид на ключицы.       — Она пахнет тобой, — тихо говорит Гермиона. — Если я закрою глаза, мне кажется, что ты рядом.       — Я бы хотел этого, поверь мне, — говорит Малфой, удерживая смартфон.       Она хмыкает и снова приближает свой телефон.       — Теперь моя очередь увидеть тебя.       — Неужели? — спрашивает он, прежде чем поднять камеру повыше и показать ей свою обнаженную грудь, а заодно и пояс пижамных штанов.       Драко слышит ее прерывистое дыхание, прежде чем она вздыхает.       — Это нечестно.       — Что нечестно, Малышка?       Он замечает, как блестят ее глаза, вокруг которых собираются маленькие морщинки.       — То, что ты так выглядишь!       Драко смеется и подмигивает ей.       — Как ты думаешь, что я чувствую? Смотря на тебя вот такую, сидящую на кровати в одной футболке и трусиках.       Гермиона лишь лукаво улыбается в ответ.       — Ты так в этом уверен?       Ракурс меняется, ее лицо исчезает из поля зрения. Теперь камера направлена на верхнюю часть ее бедер, прикрытых футболкой. Медленно, дюйм за дюймом, Гермиона приподнимает ткань, пока перед его взором не предстают голая кожа идеальных ног и светлые очертания родимого пятна чуть выше коленки.       Драко вспоминает, как бесконечно долго и с упоением целовал это местечко. Как позволял своим пальцам и языку прорисовывать его форму, пока не запомнил ее. Размышляя об этом, он проводит пальцами по тонкой дорожке волос под пупком.       — О, Малышка, — стонет он, чувствуя, как напрягаются мышцы живота, а член стремительно твердеет, упираясь в нижнее белье. — Ты что, голая?       Гермиона задирает ткань еще чуть выше, и теперь футболка едва прикрывает ее лобок. Он видит нежно-кремовую кожу ее бедер.       — Да, Папочка.       Драко опускает руку вниз, чтобы обхватить член, не сводя глаз с плавных линий ее тела, которые ему позволено лицезреть на экране. Он слышит ее тихое дыхание, так громко звучащее из наушника.       — Так вот почему ты хотела созвониться? А? — спрашивает он, крепче сжимая член. — Ты на что-то надеялась?       Малфой замечает, как Гермиона ерзает бедрами, отчего подол футболки поднимается достаточно высоко, и ему кажется, что он может наконец увидеть милую маленькую киску. Ее скрывает тень, но он был между бедер Гермионы уже столько раз, что запомнил каждый дюйм.       Небольшой участок аккуратно подстриженных волос на лобке, клитор, виднеющийся между половыми губами, а также следы прозрачного, липкого возбуждения, стекающего по упругим бедрам.       — Может быть, Папочка, — смущенно шепчет Гермиона.       Хотя ему по-прежнему не видно ее лица, он уверен, как сильно ее щеки зарделись.       — Хорошие девочки всегда озвучивают свои желания, — говорит Драко, сохраняя низкий голос. — Позволь мне увидеть твое лицо, Малышка.       И вот лицо Гермионы снова появляется на экране: щеки заалели, в глазах появился блеск желания, а губы покраснели. Малфой наблюдает, как она делает глубокий вдох, ее грудь, покрытая тканью футболки, поднимается и опускается.       — Я... я думала, может быть, мы могли бы...       — Мы могли бы что, Малышка? — спрашивает он, еще раз сжав член, прежде чем отдернуть руку. — Тебе что-то нужно? Твоя киска в чем-то нуждается?       Драко смотрит, как она закрывает глаза, а затем кивает головой, шепча в ответ: — Да, Папочка.       — Да, Папочка, что?       Он хочет, чтобы она сказала, чтобы она «открылась» и произнесла нужные слова. Драко заметил, что ей комфортно сразу реализовывать свои желания и совсем не комфортно говорить о них. Он хочет вывести ее из этой зоны, хотя бы немного, безопасным способом.       — Я очень хочу... — произносит Гермиона, сморщив свой маленький носик.       — Скажи мне, чего ты хочешь, Малышка, или я ничем не смогу тебе помочь, — с фальшивым сочувствием произносит он.       Она раздраженно фыркает, впиваясь зубами в нижнюю губу.       — Моя... киска жаждет внимания, Папочка.       — Ты сгораешь от желания, Малышка? — спрашивает Малфой, вонзая резец в нижнюю губу и двигаясь на кровати. — Тебе не терпится?       Она кивает головой: — Да, Папочка.       — Хорошо, Малышка, давай, надави пальцем на свой клитор, — диктует он, приподнимая бедра и спуская пижамные штаны.       Драко стягивает нижнее белье, бросая его в изножье кровати.       Он замечает, что глаза Гермионы закрываются, а напряжение исчезает с ее лица. Дыхание становится тяжелее, и она издает слабый стон. Драко ласкает напряженный член, проводя пальцами по толстой вене.       Он не может не поддаться искушению. Представляет, будто это ее руки касаются его твердой длины. Ее пальцы вдвое меньше его собственных: нежные, дарующие невесомые прикосновения. Малфой пытается сымитировать их, пока его член не начинает пульсировать от удовольствия.       — Просто выводи нежные круги вокруг своего клитора, Малышка. Чтобы немного снять напряжение, но пока не прикасайся к нему, — говорит он.       Гермиона снова кивает: — Хорошо, Папочка. А ты тоже ласкаешь себя?       Драко хмыкает и обводит большим и указательным пальцами головку, делая неспешные, но уверенные движения. Он представляет себе ощущения, что будет дарить ему ее тело, когда он будет вводить в глубь ее жара головку своего члена короткими, быстрыми толчками, вдавливаясь в чувствительную точку, которую так легко находят его пальцы.       — Да, Малышка, — отвечает Драко, тяжело сглатывая, когда большой палец касается уздечки. — Дотронься до половых губ и скажи мне, насколько ты мокрая.       Ее дыхание сбивается, и она высовывает язык, чтобы облизать губы.       — Я такая мокрая, Папочка. Я... я... я чувствую, как капли стекают по моему бедру.       Драко стонет, сжимая член сильнее и интенсивнее проводя кулаком по всей длине.       — Покажи мне, Малышка. Покажи мне, насколько ты мокрая.       Гермиона возится с телефоном, но постепенно он видит ее тело, футболку, натянутую выше пупка, и интимную стрижку. Ее палец выводит нежные круги вокруг клитора порозовевшего от интенсивности прикосновений, набухшего и влажного.              Его сжатый кулак начинает двигаться быстрее, пока Драко почти не вдалбливается в собственную руку. Он чувствует себя подростком, мастурбирующим в своей спальне. Они с Тео менялись вырезками из журнала «Playboy» друг с другом, дроча на огромные сиськи и блестящие киски.              — Умница, Малышка. Ты такая мокрая. Твоя киска страстно желает кончить, поэтому прикоснись к клитору, — говорит он, стараясь сохранить спокойный тон.       Малфой неотрывно наблюдает за ней, пока она массирует подушечкой пальца свой клитор, ее бедра дергаются и сжимаются вместе. Гермиона извивается, когда оказывается на грани оргазма, будто ее тело борется с удовольствием, растущим внизу живота и распространяющимся по ее конечностям. Обычно в такие моменты он находится рядом, чтобы прижать дрожащее тело к себе, удержать на месте и помочь справиться с нахлынувшими ощущениями. Но сейчас Гермиона прекрасно справляется сама, палец скользит все быстрее и быстрее, пока он не слышит ее тяжелые вдохи.       — Можно мне посмотреть, Папочка? Могу я тебя увидеть?       — Блядь, — стонет Драко. — Блядь. Да, Малышка, ты можешь увидеть.       Он нажимает на экран, чтобы перевернуть камеру, и тут же его член появляется в обзоре камеры, красный и пульсирующий. Его кулак крепко и резко сжимает чувствительную кожу. Гермиона стонет, и от этого его темп сбивается.       Он собирается кончить в кулак, дроча на то, как его девушка ласкает себя в доме ее детства.       — Я хочу, чтобы ты кончила, Малышка, слышишь? — произносит Драко, двигая кулаком быстрее, большим пальцем проводя по головке члена, размазывая предэякулят.       Гермиона стонет, и он знает, что она близка, но тут нужно что-то еще, что наверняка подтолкнет ее к краю.       — Кончай для Папочки, Малышка. Кончи вместе со мной, — стонет Драко, снова проводя большим пальцем по головке.       Малфой замечает, как сокращается ее влагалище, как пульсирует клитор. И через полсекунды его живот и мошонка напрягаются, а затем он кончает. Густые белые капли стекают по его члену и кулаку, и за всем этим Гермиона наблюдает через экран своего телефона.       Конечно, он ничего такого не планировал, но пока Драко переживает оргазм, она переключает камеру обратно на свое лицо и с благоговением наблюдает за ним, что заставляет его улыбнуться.       — Это было очень горячо, — восклицает она, когда он переводит камеру обратно на себя. — Спасибо, что показал мне, Папочка.       Его рука липнет к животу, когда он прислоняет ее, а сперма холодит кожу.       — В следующий раз ты увидишь это лично, Малышка.       — Обещаешь?       — Обещаю.

***

      Утро выдается довольно прохладным, ветер разносит листья по лужайке. Драко обходит машину, чтобы открыть дверь для своей матери, и протягивает ей руку, помогая выйти. Она кажется миниатюрной по сравнению с ним — она всегда была такой, — но сейчас словно стала еще меньше, и он ведет ее по дорожке к фермерскому рынку.       Это своего рода традиция для них, начавшаяся примерно в то время, когда его отец признал свою алкогольную зависимость. Драко было не больше десяти. Он считает, что это была попытка матери показать сыну, что они все еще могут быть настоящей семьей. Каждую субботу утром отец уходил на собрание анонимных алкоголиков, а она брала Драко с собой на рынок.       Они проводили все утро вместе, выбирая лучшие яблоки и клубнику. Иногда она устраивала для него «охоту за сокровищами», выбирая предметы, которые он должен был найти, прежде чем она преподнесет ему сюрприз. Это сближало их, давало им возможность узнать друг друга лучше, пока он не уехал в частную школу-интернат.       Их традиция возобновилась, когда ему исполнилось двадцать лет, осуществляясь каждый раз, когда он приезжал домой погостить. Их развлечение, их время, которое они проводили вместе. Драко никогда не брал Асторию с собой.       Они тихо идут по проходам между лавками, пока не доходят до маленького уютного кафетерия, спрятанного в глубине рынка. За годы убранство заведения не претерпело никаких изменений. Но сына с матерью совсем не интересует обстановка, их влечет сюда запах свежеиспеченных яблочных оладий.       Он видит, что мать о чем-то задумалась, но она ждет, пока они усядутся за маленький шаткий столик с красно-белой скатертью. Драко использует одну из салфеток, чтобы как можно лучше очистить стол, прежде чем поставить на него еду и напитки.             Она держится меньше минуты.       — Я видела ее, — тихо говорит Нарцисса. — Когда мы с твоим отцом были в Париже.       Драко вздыхает и закрывает глаза. Он знал, что они провели несколько недель во Франции, но обычно они останавливались в Бордо, где находился их дом.       — Она спрашивала о тебе, — продолжает Нарцисса, сжимая бумажную упаковку оладий.       Он усмехается: — Да, я уверен, что спрашивала. Я уверен, что она была рада засунуть свой нос в мои дела.       — Она этого не делала, Драко, — наставляет его Нарцисса. — Кажется, она искренне беспокоилась о твоем благополучии. И выглядела очень хорошо.       — Так и должно быть, раз она странствует по миру с половиной моих денег и моей фамилией в придачу.       Его мать раздражена. Это видно по тому, как напряжены ее плечи и сжаты губы, но ему все равно. Малфой никогда не обсуждал с родителями свой второй развод. Они просто не понимали его.       — Не смей говорить со мной таким тоном, Драко, — произносит Нарцисса, сощурив взгляд. — Я просто делюсь с тобой.       Драко откусывает кусочек от оладушка, наслаждаясь мягким тестом и сладкими яблоками, а также пряным ароматом корицы и мускатного ореха. Но даже вкус оладий не может избавить его от неприятного привкуса во рту, вызванного мыслями о бывшей жене.       — Знаю, что тебе не все равно, мама, но я действительно не хочу говорить о ней, — отвечает он, делая глоток кофе. — Мы развелись, у нас нет абсолютно ничего общего, и точка.       Драко хочет, чтобы разговор на этом закончился, но он знает свою мать. Она слишком настойчива, когда ей что-то нужно. Он начинает сочувствовать своему отцу.       — Ты же общаешься с Асторией, — бормочет Нарцисса, отламывая маленький кусочек и засовывая его в рот. — Я слышала, ты даже был на ее свадьбе.       Он хочет закатить глаза, но знает, что мать отругает его за это.       — Астория хотя бы адекватная, — возражает он. — Не говоря уже о том, что она вышла замуж за моего лучшего друга. Конечно, я был на ее свадьбе, ведь я был его шафером.       — Драко! — восклицает Нарцисса.       Он пожимает плечами: — А что? Это чистая правда.       — Не смей при мне так говорить о ней, она была очень вежлива, когда мы разговаривали.        Драко запихивает в рот еще одну порцию оладий и сосредоточенно жует, чтобы не сказать ничего лишнего в ответ. Его мать наблюдает за ним с сощуренными глазами, как будто она внимательно следит за его реакцией.       — Я просто... не могу понять, что произошло, Драко, — говорит Нарцисса, ее голос очень спокойный, обычно так она разговаривала с ним, когда он был расстроен. — Вы были такой хорошей парой, так хорошо подходили друг другу!       — Мама, я люблю тебя, но хватит уже об этом. Мы развелись не просто так...       — Я бы хотела знать причину!       — Мы не подходили друг другу! Ясно? — восклицает он, тяжело дыша. — И больше я ничего не собираюсь тебе объяснять!       Драко закрывает глаза и вдыхает, затем выдыхает, пытаясь успокоиться. Нарцисса пыталась выяснить причину их расставания с того дня, как он сообщил родителям, что они разводятся.       — Раз уж вы такие подружки, может, тебе стоит спросить у нее, — бормочет Драко, делая слишком большой глоток кофе и обжигая язык.       Нарцисса фыркает: — Я спросила.       — И что?       Она постукивает наманикюренным пальцем по столу и смотрит в сторону: — Она мне не сказала.       По крайней мере, у нее есть хоть немного здравого смысла, думает он. По крайней мере, она не стремится разрушить его жизнь, разрушить его отношения с родителями. По крайней мере, она заботится о нем настолько, что держит рот на замке.       — Тогда я скажу тебе, что причина нашего развода очень личная и касается только нас двоих, поэтому мы не собираемся этим делиться, — говорит Драко, пытаясь закончить разговор.       С его матерью это не сработает. И никогда не работало. Нарцисса тянется через стол и берет его за руку. От холода ее обручального кольца и кольца вечности Драко пробивает дрожь, словно от удара током. Он смотрит на свою левую руку, на воображаемое обручальное кольцо на пальце.       — Просто эта новость шокировала нас, Драко. Ваш развод стал неожиданностью, — мягко говорит она. — Ты думаешь, я не заметила, как ты страдал? Мне было больно смотреть на тебя.       Драко качает головой и сжимает ее руку: — Я больше не страдаю, мама. Я...              Он прерывается, и она вопросительно вскидывает бровь.       — Ты что, любовь моя? Расскажи мне, — говорит Нарцисса, похлопывая его по руке.       — Я встречаюсь кое с кем.       Она замирает, ее ладонь почти незаметно сжимает его руку. Драко не так хотел рассказать ей об этом, поэтому не планирует раскрывать какие-либо другие подробности, но он должен был сообщить ей хоть что-то. Драко должен был остановить ее.       Он внимательно следит за ее лицом, видит, как она поджимает губы и сжимает челюсть. Малфой наблюдает, как она выпрямляется в кресле, как напрягаются ее глаза, когда она смотрит на него.       — Ох.