Потерявшийся

Карета, походящая на дворянскую, без всяких там ярких цветов и намёков на то, что это императорская, проехала уже двадцать вёрст с Санкт-Петербурга. Колёса немного попрыгивали из-за маленьких и вступающих на их путь камней. На улице блуждала холодная зима, в карете пытались обогреться Пётр Первый с своей будущей столицей - Сашей. Погода в Москве довольно пасмурная. Люди в полной спешке. Передвигались туда - сюда. Ярмарка в разгаре продаж. Торговцы ничто не успускали из виду, показывая перед глазами прохожих свои дары. Пётр Первый, решивший переодеться для приличия в одежду проходимого неизвестного всем гостя, вылез из кареты, подхватывая на руки своего маленького Сашеньку. Наконец-то молодая столица ощутил маленькими ножками проваливающийся лишь на сантиметр белый снег. До ушей легко пронёсся хруст. Вся заснеженная округа вокруг него прям завораживала людьми, достропримечательностями, небольшими избами. Из дымных труб выходил столбами дым. Ветер начал играться с его волосами, на что Саша немного зажмурился. Надетый на нём тёплый тулуп обогревал Сашеньку, но не смог скрыть ножки, из-за чего мальчишка просто прыгал на месте. Так ещё руки успели замёрзнуть, на что Пётр ухватился за них и начал бережно греть тёплым дыханием. — Как ты, сын мой? — спросил он, оглядывая столицу нежным родительским взглядом, на что столица кивнул, улыбнувшись ему. Вскоре они решили пройтись по тропе, рассматривая на каждом шагу всю округу. Москва по себе была той самой первопрестольной столицей. Своими подвигами, открытиями смог открыть многое миру. Но сейчас в это время престол столицы готовится перейти в руки молодого Саши, который пока ещё не знает об этом. Каждый шаг начал интересовать Сашу. Хруст снега прям заставлял его повторить свои шаги чаще, начиная теперь озорнее прыгать по тропе, по-детски смеясь. Пётр только и делал, что шёл и поглядывал сзади на него. — Сашенька, будь осторожней. И запомни правила. Саша на мгновение остановился, открыв рот в любопытстве. — Первое, не сообщать посторонним людям о том, кто ты на самом деле. Саша начал сгибать первый палец на левой руке, продолжая слушать отца. — Второе, не рассказывать обо мне в Москве. Второй палец прикрыл первый. — И наконец-то, третий… — Пётр неожиданно развернулся лицом к Саше, как столица чуть от испуга не поскользнулся, — если что-то случится, то знай, я тебя всегда найду. И спасу. — Даже от Золотой Орды? — у Сашеньки вновь засияли серебряные глаза при свете только что прояснившего солнца из облаков. Пётр засмеялся от шутки сына. Но он подбодрил похлопыванием по плечу и улыбкой. — И от Орды тебя спасу, сынок! *** День почти приближался к вечеру. Пётр уже спешил вместе с Сашей до кареты, как вдруг в их сторону надвигались люди, спешившие поскорее в дома. Толпа наполнялась, проходить сквозь них становилось трудно. Сашенька кое-как хватался за руку своего отца, пытаясь не оглядываться назад. Ноги скользили из-за снежной тропы, на что он думал, что скоро окажется под ногами людей, паникуя. И вот уже перед лицом проясняется карета и кучер, который сонно сидел позади белых лошадей. Крик Петра вывел его из сна, готовясь приказать парнокопытным. Саша еле присел в карету, за ним - Пётр. И когда карета сдвинулась с места вместе с лошадями, Сашенька уже боялся того, что произойдёт дальше. Небо полностью заволокло тучами. Луны не видно. Звёзды не показывались. Перед глазами кучера только одна сплошная тьма. Но где-то вдалеке мелькали каждые огоньки из окошек домов. М-да. Позабыл же кучер взять с собой фонарь. Ветер завывал сквозь окошки кареты, пытаясь запугать маленькую столицу до замирания сердца. Под ним так и продолжали подпрыгивать колёса, прибавляя к этому ещё большую тревогу. Пётр выглядел слегка довольно серьёзным, на что Саша бы точно хотел быть таким. Но тут… Кони завизжали, одно из колёс неожиданно покатилось прочь. Кучер успел только выпрыгнуть в сторону, а карета, в которой находились Пётр с Сашей, покатилась в сторону Москвы-реки. Всех крутило очень сильно, казалось, что их несло торнадо, как из кукольного театра «Элли и изумрудный город». Пётр успел только выбраться из кареты слегка пораненным, но, оглядевшись, вспомнил о Сашеньке, торопясь побыстрее его спасти. Карета вскоре оказалась в реке, продолжая свой путь по её течению. Пётр в панике пытался как-то доплыть до него, но не было сил, либо все полученные раны вызывали у него боль. В темноте ничего не видать. Ни кареты, ни никчёмного кучера, который даже фонарь забывает взять с собой и будущей столицы. Сашенька… «Если что-то случится с будущей столицей, я проклятие на себя повешу!» Карета так и продолжала свой путь. Саша в панике пытался открыть дверь. Вода заполнила почти половину кабины, на что он пытался изо всех сил как-то поспешить. И наконец-то Саша выбрался из кабины кареты, пытаясь теперь как-то доплыть до берега, но ему мешало течение реки. Сашенька еле-еле размахивал руками в стороны, чуть ли не напившись глотками воды. Всё тело почти окоченело от холода. Руки устали. Саша уже ничего не видел перед собой, только бесконечную тьму. И его силы уже начинали покидать. С головой он спокойно нырнул в мир реки, отдавшись течению. Его словно облака несли по небу, освобождая от тяжёлой ноши. Но как только чьи-то руки подхватили и вытащили его из реки, Саша уже был готов закричать, но сил на это не хватало, на что обесиленно прикрыл глаза, но продолжал выкашливать от наполненной в лёгких воду. Всё вокруг, как в тумане. Ничего не видно, не слышно. Только хрип, да кашель северного принца. Как только откашлялся, он уже хотел поднять взгляд на своего спасителя, но ему помешала слабость и желание проникнуться с головой не в воду, а в сон. Но всё равно Саша успел уловить слова, донёсшиеся от незнакомца: «Да кто ты такой, чтобы так быстро умирать?