Снять с себя корону самолюбия

— Ну что, по домам? — Ну, типо да. Двое подростков отходили ото сна. Хотя, сном это было назвать сложно. Они переночевали на диванчиках в каком-то баре за несколько кварталов от их жилого комплекса. Других вариантов для ночлега не нашли, на улице спать в холод под ноль градусов не охота, а домой идти спать в эту ночь не планировалось. Касс поднялась первой с красного кожаного дивана и побежала в туалет поправлять макияж и одежду. Ди немного подремал, но его разбудил молодой официант, подергав за ногу: — Эй, парень, просыпайся. Мы открываемся через полчаса, и к нам должен будет нагрянуть босс, не хочу нам и вам проблем. — Мм? Ах, да! Встаю-встаю. Парень быстро вскакивает и со всей дури ударяется о край стола (типа вместо стульев перед столами стояли диваны, как в настоящих барах, зачем я это объясняю?). Ошалевший, он камнем обратно ложится на диван, охватывает больное место руками и стонет, как старый умирающий тюлень. День не задался. — Пхаапххах! — заржали в унисон официант и уже готовая Касс. — Сильно больно? — решила все-таки поправить положение девушка. — Да пошла ты! — шикнул парень, сполз с дивана и пошёл в мужской туалет осмотреть ушиб и поменять макияж. Ровно за несколько минут до открытия бара подростков вывели из здания через чёрный вход. Касс посмотрела на измученное лицо кавалера, затем на фонарь на его лбу, едва сдержалась от новой волны смеха и наконец дрожащим от сдерживающегося смеха голосом выпалила всплошную: — Пошлиподомамменямамаждетитеб ятоженаверноезаждалисьвсепокицелуюобнимаюдозавтра! — и убежала в закат как Золушка. — Прекрасно. Всю дорогу он шёл в одиночестве. На улице было холодно и безлюдно, как будто вся жизнь вокруг вымерла. — Черт, сколько времени?! Шесть утра. Где все? Противный осенний ветер как будто насквозь продувал парня, доставляя дискомфорт. Вокруг валялись фантики, мусор от вчерашнего празднования, опавшие коричневые и жёлтые листья, картонные маски и прочий хлам. Какой-то ребёнок или взрослый оставил на лавке целую корзинку со сладостями, какой подарок судьбы! Парень подошёл и посмотрел на содержимое: понятно, дешёвые невкусные жевательные конфеты. Он порылся в корзине в надежде найти хоть что-то нормальное, но безуспешно. И он пошёл дальше домой, где его очень заждались, но не в том плане, в каком хотелось. И что им сказать? Пока он пытался включить мозг и хоть что-нибудь придумать, в голову лезли только всплывающие картинки вчерашнего дня: вот они ели мороженое с тётей, вот она смотрит с приоткрытым ртом на город из кабинки колеса, вот она плюётся газировкой, а вот она в фартучке готовит ему с братом пельмешки… А вот она в красивом велюровом платье идёт по нарядной улице и рассказывает, что не любит Хэллоуин. Такая красивая и интересная. Жаль, что она его тётя… Так, так, так! Отбросить подобные мысли! В этот момент он потихоньку подходит к выводу, что у него никогда не было настоящих друзей, находящихся с ним на равных, готовых с ним поговорить на интересующие обе стороны темы, смеющихся над тем, что не поймут причины шуточек, вообще забавных и не глупых для комфортных взаимоотношений друзей, адекватно воспринимающих критику и конструктивно критикующих его самого, умеющих достойно отразить все его атаки, а не обижаться в сторонке… Лидия стала его ДРУГОМ. Кажется, она тоже это почувствовала, должна почуствовать. Ещё с первой их встречи у них зародилось то странное чувство, которое наконец переросло в понятное, более-менее объяснимое. (вспоминаем 1 главу) Вот и дом, немилый дом. Пока что. Там его ждёт теперь уже его ДРУГ, который сейчас отчитает, или накажет, как обещала, хотя… а может она всё-таки не шутила? И вот он робкой походкой, впервые в жизни, топает к входной двери своего же дома. Она оказалась открытой. Он тихо переобувается и крадётся по лестнице, в надежде незаметно пробраться к себе в комнату и хотя бы переодеться, вот он на полпути ко второму этажу и… — Куда крадёмся, молодой человек? — послышалось сзади. Парень молча губами произнёс сами знаете какое слово и обернулся назад. — Теть Лидия, доброе утро, давно не виделись. — Я видела, что ты сказал по губам до этого. Где был? — Я могу переодеться? — Нет. — А помыть руки? — Нет. — А сумку положить в комнате? — Ты долго будешь так? — Эээ… Нет. — Спускайся. Это был конец. Провал. Поражение. Game over. Сейчас будет жарко. Тётя злая, по голосу слышно. — Садись на диван, юноша. Где был? — Гулял подальше от толпы людей. — Я спрашивала, где был, а не что делал, пока что. — В паре кварталах от площади, на набережной. — И зачем тебе вздумалось там гулять одному? — Не люблю большие скопления людей. — Тогда почему дома не остался? — Вы са… — Я ничего не говорила про ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЫХОДИМ ИЗ ДОМА. Ты добровольно собрался и пошёл с нами. Почему не сказал? — Что именно? — Не играй дурака. Почему не сказал, что например не любишь большие толпы или что собираешься слинять хоть, я хотя бы знала, что ты не там, на площади, ты видел, что там произошло?! — сорвалась на полукрик женщина. — Да, я видел! — подросток тоже повысил голос. — Ну и? Почему сбрасывал мои звонки?! Хотя бы сказал, где ты, я не заставляла бы даже идти в срочном порядке ко мне, перезвонила бы потом… — А мне откуда знать, позвали бы вы меня к себе или нет? Может, у меня свои планы на день были?! А вы их и так вдоль и поперёк сорвали!!! — Ты даже не сказал о них!!! — И не обязан! Вы мне не… — Только попробуй! — Вы мне не мать! — Что вы кричите?! Вас слышно со второго этажа. — сонный Хэви на пару секунд отвлек их от чудовищно повышающихся криков друг на друга. — Хэви, иди умойся и переоденься пока, мы уже заканчиваем. — спокойно ответила ему Лидия и тот, вздохнув, ушёл обратно. — Прекрасно, мы разбудили Хэви. — А кто меня разозлил? Не ты ли? И да, я — твоя тётя, я — твоя родственница и я — твой опекун на эти выходные и несу за тебя и твоего брата ответственность, и ты это должен понимать в свои-то 15 лет. — Да, но орать начали вы, а не я. И в любом случае, как видите, со мной ничего не произошло. — А если бы произошло, а я ничего не знаю, что с тобой? Меня посадили бы, мне окончательно перестали бы доверять, особенно твоя мама, с которой сложно наладить контакт, мой единственный брат, который и так приютил меня у себя через ваше нытье и вопли, а ещё бы они могли остаться без ребёнка, хотя не заслуживают такого отношения к себе, подумай о других, а не только о себе! Так что нужно было сверхъестественного делать там, чтобы не написать даже, где ты и что делаешь?! — Да блин, с девушкой я гулял впервые за эту чёртову неделю! Довольны? — Что? — Я не хотел об этом говорить никому, даже родителям. Не знаю, как это только что сорвалось с языка. Не говорите никому только. — полушепотом произнёс Ди. — Оу, я не знала, что у такого человека, как ты, есть девушка. Нет-нет, не в том плане, что… Блин, не знаю, как сказать это… — Я понял, не надо. — Я тебя прикрыла тогда? — А? — Я тебя прикрыла неделю назад, когда ты ещё по трубе на крышу лез. Прикрою и снова, точнее, сохраню секрет. — Правда? Спасибо. — Не за что. Так уж и быть, я не вмешиваюсь в такие дела, хоть и странно это слышать… Подожди. — Что? — Так это та девушка, которую я видела с тобой в тот же вечер пятницы, когда я пришла к вам. Это она? Черненькая вся? (тут Лидия вспомнила, что у неё было тогда на уме и пристыдилась своих мыслей) — Угу! — парень вздрогнул и покраснел от услышанного. Так их заметили… — Ладно, пошли завтракать, у тебя живот урчит. — Что? У меня? — он даже и не заметил звуков живота, пока то кричал, то краснел. — А у кого ещё, у меня? Хэви, скорее! Завтрак!