***
Алина выдохнула, засунула ключ в замочную скважину, несколько раз провернула и вошла в квартиру. Женя вздрогнула, встала и застыла посреди гостиной. — Привет, Жень, — Алина подошла ближе, в одной руке держала букет, а в другой ключи. — Привет. Что-то случилось? — Женя взволнованно взглянула ей в глаза, а носом уловила запах сладкого табака. — Ты опять курила? — Я тебя хотела спросить. Ничего не хочешь мне сказать? Курила, но это не должно тебя волновать. — Что именно? — А есть из чего выбрать? — Загитова усмехнулась и закусила губу. — Я не понимаю о чём ты. — Прекрати этот цирк, — в глазах все предательски расплылось. — Я пришла в школу, а там этот ублюдок говорит, что ты ушла. И об этом знают все, кроме меня, — по щеке стекла слеза, а внутри стало так больно. Женя шумно вздохнула. В горле встал ком, а пальцы задрожали. Правда всегда выходит наружу. — Тут нет оправданий, Жень. Ты не сможешь себя спасти. Об этом знала почти вся школа, но мне ты не сказала. — Я просто… Я не была уверена, что меня возьмут в другую школу, поэтому не говорила, — она сглотнула, стараясь сфокусировать взгляд на Алининых глазах. — Ты врала. — А ты нет? — Женя прикусила губу. — В чём? — В том, что на журналистике ты не учишься уже почти полгода, Алина. Ну, не полгода, я утрирую, но почти четыре месяца. Хорошие у нас отношения, да? Все друг от друга что-то скрывают. Это то, чего ты хотела? — Как ты… — Обычно. Приехала за тобой и не дождалась, а потом оказалось, что ты отчислилась ещё несколько месяцев назад, — по Жениным щекам уже текли слёзы. — Это было в начале этой недели, я просто тебе не сказала. — Я… — Алина хватал воздух губами. — Какие твои оправдания? М? — Женя начала расчесывать запястье. — Я просто не знала зачем тебе эта информация. Я просто не считала нужным и боялась. — Чего ты боялась? Я так похожа на человека, который бы тебя не поддержал? Да, это свинство вести себя так после того, что между нами было. О каком доверии мы можем говорить, когда… — голос сорвался, Женя запрокинула голову и выдохнула, пытаясь заставить слёзы затечь обратно в глаза. — А ты не поступила аналогично? Черт возьми, ты сделала то же самое, но свое решение ты не считаешь ошибкой, — Алина шмыгнула носом и сжала ключи так, что один из них так больно впился в ладонь. — Я выглядела как дура, когда пришла, а он сказал, что ты не работаешь теперь. Я правда почувствовала себя преданной в тот момент. — Потому что мне не нужны были лишние проблемы. — Я лишняя проблема? — Умей слышать то, что тебе говорят, а не придумывать свой смысл. Если бы я сказала, то были бы проблемы со всем, — Женя сглотнула и крепко сжала своё запястье. — Я не глухая, но похоже слепая и глупая, — Загитова взмахнула руками, а Женя едва заметно вздрогнула. Алина выдохнула и прижала кулак ко лбу. Ей прямо сейчас хотелось разрыдаться, разбить что-нибудь, бросить что-то тяжёлое и закричать. Хотелось кричать. Она могла бы накричать на Женю, но глядя на неё становилось ещё хуже и больнее. Хотелось обнять. — Иди сюда, — Алина сделала шаг вперёд, букет бросила на пол и прижала Женю к себе. — Отойди, — Женя шмыгнула носом и отвернулась. — Отпусти меня, пожалуйста. — Не отпущу, потому что люблю тебя, — Загитова крепко сжимала её в объятиях. — Это больно, Алина… — она прикусила губу и всхлипнула, утыкаясь носом ей в щёку. Алина выдохнула, провела пальцами по её волосам и сглотнула. Мокрый нос Жени утыкался ей в щёку, а плечи вздрагивали. Загитова боялась её отпускать, вдруг навсегда? Обеим было невероятно больно. — Отпусти, прошу тебя, — шепнула Женя и выдохнула прямо ей в ухо. — Скажи, ты разлюбила? Просто ответь, — она всё ещё прижимала девушку к себе. — Алина, — Медведева всхлипнула и уткнулась носом ей в плечо. — Разлюбила? — Да, нет же! — Женя через силу выбралась из её объятий. — Давай решим всё по-взрослому, ну какого чёрта, Женя… — Загитова отстранилась и посмотрела в заплаканные глаза. — И это ты мне сейчас говоришь, решать всё по-взрослому, серьезно? Мы заврались, не кажется? — Женя стёрла слезу и выдохнула. — Скажи, тебя уволили или ты сама ушла? — Алина сделала несколько шагов назад. — Я написала по собственному. — Почему? — Потому что Дима всё рассказал вот и всё. Я не хотела подставлять тебя, поэтому ушла. — Ты такая благородная, а я как всегда поступила по-свински. Жень, правда, зачем тебе проблемы? — с сарказмом прошептала Алина. — Мы с тобой говорим ни о чём. Я считаю, что это не нормально, что мы с нашим уровнем отношений вели себя вот так. Ты молчала полгода, а я полгода тебе верила. — А, ну да, несколько недель это не так обидно, как несколько месяцев, да? — Алина всхлипнула, уже не в силах держаться. — Я тебе говорила, что мне тяжело доверять и открываться людям, а ты меня водила за нос столько времени, — Женя утерла нос и выдохнула. — Как?! Как это влияет на наши отношения? Какая разница где я учусь? — уже прокричала Загитова и прикусила губу. — Дело не в месте твоей учебы, а в факте того, что ты скрывала. — В данный момент ты во мне должна увидеть себя, — Алина стёрла слезу. — И не отмазывайся своим недоверием, я тоже верю не каждому встречному. Жене стало больно. Больно, что Алина начала бросаться такими громкими словами, задевая ту тему, к которой она относилась так щепетильно и осторожно. — Ты же знаешь, что… — Женя сглотнула и начала нервно заламывать пальцы. — Что я знаю? Что? У меня ощущение, что я уже ничего не знаю о тебе. — Что мне это тяжело. — Да, но не нужно оправдываться этим в данной ситуации. Почему ты считаешь, что ты права, хотя поступила точно так же, как я? Чем твой поступок лучше? — Я не считаю, что я права! Почему ты, черт возьми, не слышишь меня. Своими словами ты делаешь больно, — Женя всхлипнула и прибрала прядь волос себе за ухо. — Ты тоже делаешь мне не шибко приятно. Когда ты собиралась об этом рассказать? — Алина взглянула ей в глаза, а по щекам ручьями текли слёзы. — Я не знаю… — Здорово, — Загитова шмыгнула. — Самое противное, что об этом знала вся школа, но мне ты не сказала. — Конечно, давай мериться количеством знающих людей, — Женя выдохнула и стёрла слезу. — Это ужасно. Знаешь, может, Андреевич был прав? Я тебя совсем не знаю и ты не та, за кого себя выдаешь? — Конечно, давай, продолжай… — Медведева всхлипнула, а в голове тут же всплыли все самые отвратные воспоминания. — Такими темпами мы дойдем до того, что окажется, что я портила тебе жизнь всё это время. — Просто представь, я прихожу туда за тобой, а все знают, что ты тут уже не работаешь. Я чувствовала себя обманутой идиоткой, честное слово. — Я понимаю, Алина, но я не обязана отчитываться о каждом шаге. — Так вот и я про что! Почему от меня ты ждешь того, что сама не хочешь отдавать? — Загитова прикусила губу. — Доверие. Ты не доверяешь мне. — Как и ты мне. Хорошие у нас отношения, все-таки… Доверие заканчивается на том, что нам дозволено делать друг с другом в постели, да? — Медведева уже не выбирала слова. Алина на секунду замерла, пытаясь подобрать слова и переварить сказанное Женей. Она уже явно не подбирала выражения, а говорила то, что могло ранить как можно сильнее. — Слушай, ну, если всё то, что я тебе рассказывала это не моё доверие, то я вообще не знаю, что ты от меня хочешь, — Загитова сглотнула. — Видимо, в твоём понимании… — Это не моё понимание, а то, как это выглядит на самом деле. — Класс, — Алина запрокинула голову и усмехнулась. — А давай вспомним все те моменты, когда я делилась с тобой самым важным. Это всё пустой звук, да? Ну, вообще ни капли не говорит о моём доверии, а гребаная смена универа так вот он! Охренительный и самый главный показатель доверия. — А теперь пойми, что из таких «незначительных» показателей и складывается всё. — Чтоб ты знала, я тебя никогда не обманывала. И даже это не обман! — А что это тогда, Алина? — Женя говорила уже на повышенных тонах. Загитова промолчала. — Вот именно. Я не доверяю людям, потому что каждый чертов раз происходит подобное и… — Женя не смогла продолжить, лишь всхлипнула и закусила губу. — Так, может, тебе пора пересмотреть отношение к людям, нет? Хватит принимать позицию жертвы и говорить, что все люди против тебя и все тебя обижают. Ты тоже умеешь делать больно, не хуже, чем любые другие люди. Но почему-то ты выбираешь бороться со мной, а не со всем миром, который может тебя ранить, будто только я на такое способна. Начали за здравие, а закончили за упокой, как говорится, — Алина прижалась к стене. — А теперь послушай меня. Я не железная, прикинь? И я не могу вечно поддерживать и спускать всё с рук. — Так в чём проблема попросить о поддержке? — Не перебивай. Помимо увольнения на меня навалилась ещё куча всякой ерунды из школы, тот же гребаный Дима, который чуть не довел меня. В чём смысл, если бы я начала говорить об одном, а потом бы вылила всё оставшееся на тебя и мы бы вдвоём погрязли в этом болоте. — Вот пример твоего любимого доверия. Ты хочешь быть положительной всегда, мягкой, плюшевой и милашкой с хорошим настроением. Доверие строится шаг за шагом, а ты просто перешагиваешь все ступеньки и идешь семимильными шагами, которые приводят к какой-то хрени. Просто научись говорить о том, что тебя беспокоит, научись признавать то, что ты не вечно собранная учительница. — Если бы я сказала, то ничего бы не поменялось. Меня бы всё равно уволили. — Я всё понимаю, недоверие и прочее, но ты гребешь всех своих партнеров под одну гребенку, если так сделал кто-то «до», то это не значит, что я поступлю так же. Это бесит. Я доверяю тебе, я люблю тебя, я готова тебя поддерживать, но ты не позволяешь мне этого делать, — Алина пожала плечами и шмыгнула носом. — Что ты хочешь от меня? — Ничего. Мне от тебя ничего не нужно, — Женя стёрла слезу. — Как я могу любить тебя, когда ты не позволяешь узнавать себя. Смирись, что ты не всегда положительная и добрая, — Алина выдохнула. — Всё, перестань. Я тебе сказала, что мне от тебя ничего не нужно. — Если бы я тебя не любила и не хотела бы быть с тобой, то явно сейчас не распиналась бы здесь. — Успокойся, — Медведева потерла лоб и стёрла слёзы с щёк. — Не успокаивай, раз ты начала всё это, то продолжай. Вижу, тебе нравится ругаться. — Господи, Алина! — она всхлипнула и махнула рукой. — Ещё скажи, что я виновата, что Андреевич каким-то образом узнал. — Я такого не говорила! Не говорила, черт тебя дери, Алина! — уже прокричала Женя, не в силах больше сдерживать себя. — Я сама выбрала любить тебя и я ни слова не сказала про то, что ты хоть как-то виновата в моём увольнении! Мы распинаемся друг перед другом уже неизвестно сколько, но ты упорно не хочешь меня слышать, — она ударила кулаком о косяк и тихо заплакала, опустив голову. В квартире повисло гробовое молчание. Тишину разрушали лишь всхлипы Жени и шмыганье Алининого носа. Она осмелилась поднять взгляд на Женю, которая отчаянно пыталась привести себя в чувства. Её маленькая хрупкая Женя. Совершенно не сторгая и не собраная, а напротив расстроенная и разбитая. Всё лицо было в слезах, в слезах из-за Алины в том числе. Испуганный взгляд Алины бегал по Жениному лицу, которое та так старательно пыталась привести в порядок. — Мы с тобой запутались, — Загитова разрушила пятиминутную тишину и посмотрела ей в глаза. — Есть желание распутывать? — Женя смахнула слезу и натянула рукава кофты на кисти рук. — Честно, я устала. Я даже не знаю, что ещё тебе сказать. И себе тоже. Мы в тупике, — Алина облизнула пересохшие губы и сжала ключи в руке ещё крепче. — Нам нужно разобраться и обдумать всё. Нужно отдохнуть друг от друга и от нашей лжи. Обеим нужно понять, что делать и вообще… — Давай возьмем паузу, — Женя сказала это абсолютно спокойным тоном и посмотрела Алине в глаза, будто это не она пару минут назад задыхалась от слёз. — Да, как скажешь, — аналогично спокойно ответила Алина, бросила ключи, которые упали на тумбу с характерным звоном. Дверь хлопнула так, что Женя вздрогнула. Алина оставила после себя только шлейф сладких духов, ключи с блестящим брелоком в виде буквы «А» и букет, который валялся на полу. Женя уселась рядом с этим букетом и подобрала опавший алый лепесток. Что они натворили?***
Алина так быстро шла по улице, что мимо пролетало всё. Ноги привели её к школе, где она была несколько часов назад. — Чёрт, — она села на лавку и дрожащими пальцами схватилась за голову. — Алин! — Сабина подбежала к сестре и села рядом. — Что такое? Что случилось? Алин? — Ничего… — Алина всхлипнула, обняла Сабину и так глупо разрыдалась ей в плечо. — Тише-тише, ты чего? — младшая начала нежно поглаживать сестру по волосам. Алина не могла связать слов. С губы срывались лишь всхлипы, которые невозможно было удержать в себе. Она определенно виновата. Она сделала Жене больно. — Тише, Аль. Что случилось? — она чуть отстранилась и провела пальцами по сырой щеке. — Мы… Я… Она… — Алина заикалась, не в силах связать и двух слов. — Вы с Женей поссорились? Из-за того, что она ушла? — Из-за моей лжи и из-за ее лжи, — Загитова шмыгнула носом. — Совсем? — Пауза. Мы сошлись на паузе… — девушка прикусила губу, стараясь больше не плакать. — Аль, ну ты же сама говорила, что вы взрослые люди, — Сабина сама чуть не проронила слезу, а Алину в своих объятиях сжала крепче. — Любовь это так тяжело, Сабина. Это такая непонятная фигня, я не знаю как с ней жить… Я люблю Женю, люблю, но что мне делать? Что делать, когда всё так, — Алина сжала ткань Сабининой куртки в руках. — Решать, Аль, решать. У тебя есть время, чтобы подумать и переосмыслить. Если это любовь, то вы справитесь не смотря на всё. Обязательно справитесь, — Сабина поцеловала сестру в висок. — Я не справлюсь… Я сделала ей больно, наговорила всякого, — Загитова вздохнула и прикусила губу. — Она стояла передо мной в слезах. Она была в слезах из-за меня, — Алина сжалась в объятиях Сабины. — Ну, всё-всё, тише, — Сабина поглаживала сестру по голове. — Всё будет нормально. Справитесь. Обе справитесь. — Обе, но не вместе… — С чего это? Справитесь вместе, я уверена, — младшая зарылась носом в Алинины волосы и крепче прижала к себе.