***
Никогда не интересовало, как устроены приюты на Зините? Что ж, со стороны всё более, чем прекрасно! Здание в котором спали дети, представляло собой невысокий, но очень длинный паралеллепипед из титана, что навевало мысль о том, что детей охраняют как-то слишком рьяно, особенно если учесть, что окна были сделаны из пуленепробиваемого стекла и находились на самом верху. Опознавательные знаки приюта мигали на здании ярко-зелёным, и порой казалось, что они здесь явно лишние. Почему-то приют имени принцессы Эритреи выбрал для себя в качестве символа ласточку, хотя этих птиц отродясь не было на Зините. Впрочем, не в этом суть. Внутри обстановка была куда более напрягающей. Хотя Эритрея и финансировала приют, но она никогда не проверяла его, не знала как выполняются её поручения, и воспитатели с директором жили на широкую ногу, ведь суммы принцесса перечисляла немалые. Деньги испортили их достаточно, чтобы эти люди, в чьи обязанности входила забота о детях, стали жестокими и жадными. Бедные дети боялись их и ненавидели одновременно. Электра Йорк как раз была из тех, кто лелеел в сердце крохотную мечту — сбежать из этого ужасного места навсегда. Сбежать за лучшей жизнью. Элек было всего пять, но она уже знала, что люто ненавидит, а что хочет заполучить. Во-первых, девочка ненавидела своих воспитателей и директора. Во-вторых, она хотела желанную свободу и хотела обеспечить свою названную сестрёнку на многие годы вперёд. Но сначала требовалось сбежать. Хотя бы сбежать, покинуть душные стены приюта, успеть выйти за забор… Но Элек понимала, что в её нежном возрасте, когда до ручки двери еле достаёшь, никакого побега не светит. Вариантов бегства оставалось лишь два — ждать несколько лет или же надеяться на чудесное стечение обстоятельств. И ей повезло, что случилось второе. Маленькая Элек лежала в своей кровати на животе и смотрела через окно на бурлящий жизнью мегаполис, мечтая, что когда-нибудь она окажется там. Элек нравились гигантские небоскрёбы, которые переливались цветными огнями особенно ярко именно после отбоя в приюте. Ей нравились высокие шпили, прорезающие толщу облаков, рекламы-голограммы, проецирующиеся прямо в небе… Но также Элек знала, что сейчас ей не светит оказаться в столице. Иногда ей казалось забавным то, что она живёт в приюте рядом с самым большим и прогрессирующим городом на Зините, но никогда в нём не побывает. Оценивая свои шансы на побег, Элек чётко понимала даже в своём возрасте, что спасёт её только чудо. Ужасные условия жизни в приюте рано или поздно уничтожат её и других воспитанников. Чтобы заработать как можно больше денег, директор позволял крупным компаниям тестировать на детях свою продукцию. Да, со стороны это звучало страшно, но жадность —опасная штука. Если бы принцесса Эритрея узнала, что творится в её приюте, она бы точно прикрыла эту лавочку, но разве ей было интересно заниматься благотворительностью? У неё своих детей не было, так что Элек уверена, что принцессе на них всё равно. А раз так, то лучше сбежать пока тебя не убил какой-нибудь супернавороченный сухой завтрак в брикете. Это ещё хорошо, что младшим ничего не скармливают, только заставляют проверять шины, щётки, бутылки и игрушки на прочность. Разумеется, власти такого бы не потерпели, но пока всё тихо и спокойно, компании продолжали проверять свою продукцию на детях, выявляя аллергию или недомогание, а может, и что-то похуже. Элек ещё не знала, что такое смерть, но если кто-то из ребят вдруг падал, быстро бледнея, то его уносили санитары, и больше никто ребёнка не видел. Спрашивать о судьбе таких заморышей Элек не решалась. Никто не решался, но она видела, что самые старшие дети (а их было мало) смотрели на упавших и всё понимали. Почему-то Элек, смотря на их мученические выражения лица, не хотела когда-нибудь это понять. Столица Зинита была ей видна во всей красе только потому, что Элек не повезло с размещением кроватей — она спала в самой верхней трубе. Да-да, в трубе! Строители хотели утилизировать бетонные, железные и пластиковые трубы из-за брака, но их успел выкупить директор приюта, вместо кроватей. На самом деле трубы не были дешёвыми, но тут решало количество. Покупка кроватей для всех воспитанников каким-то немыслимым образом выходила дороже покупки труб. В одну длинную трубу можно было напихать два десятка детей, и это выходило многим выгоднее. Сами трубы ставили в высоких комнатах друг на дружку, образовывая пирамиды, в которых спали дети. Когда Элек была ещё маленькой, то она спала в подвальном помещении с другими младшими, ну, а когда ее перевели в старшую группу, то ей досталась свежекупленная труба. Естественно, ни воспитатели, ни уборщики (маленькое количество) не чистили их от пыли и грязи, и дети часто болели, пока не привыкали к затхлому воздуху помещений. Мыли детей крайне неохотно, раз в месяц, и Элек часто чесалась. Она спала на краю трубы, прямо перед окном, и поэтому, каждую ночь видя прекрасный мегаполис, мечтала о будущем. Что сказать о родителях девочки? Воспитатели не слишком распространялись по поводу судеб детей. Но… Элек ненавидела своих родителей и считала, что лучше умереть, чем их иметь. Они бросили её ещё в родильном доме, оставив ей только имя и фамилию. Как-то раз они с Морисом и Фанни пробрались в кабинет главного управляющего и порылись в компьютере. Как самый старший, Морис показывал девочкам его устройство, щёлкал мышкой и клавишами, и вот они нашли архив записей обо всех детях. Так и нашли каждый своих родителей, а Элек ещё долго не могла забыть их фотографии. Она была похожа на мать — сероглазую блондинку с тонкими чертами лица и алыми, как кровь, губами. Отец — полноватый мужчина средних лет с карими глазами-бусинками и чёрными кудрями — ухмылялся на второй фотографии. Всё в его внешности говорило о не совсем чистой репутации, но так как Элек не могла читать, то не поняла записей. Даже имён их не знала, но считала, что это и к лучшему. Нечего ей знать предателей. Элек не переносила взрослых, но именно взрослые решали её судьбу в данный момент. Ветер раздвинул облака, и Элек увидела большую золотистую звезду, которая вдруг вспыхнула и полетела вниз. «Пожалуйста, пусть мне предоставится шанс сбежать отсюда!» — загадала желание девочка, сложив ладошки в молящем жесте. Звёзды редко исполняют желания сразу. Но почему-то в случае Электры небесное светило решило перейти к делу немедленно.***
По всему помещению раздался громкий звонок, оповещая детей, что пора вставать. Кто-то затормошил её за плечи: — Электра! Вставай-вставай! Смотри на Грымзу! Она просто в бешенстве! Пабби был самым низким мальчишкой среди шестилеток, невероятно щуплым, рыжим с жидкими волосами, которые лежали как попало и один его передний зуб был короче остальных — месяц назад Пабби подрался с мальчишками из соседней группы и сломал себе зуб. Он тогда жутко гордился тем, что побывал в драке, но Элек его восторга не разделяла и волновалась за полученные им травмы. — Пабби, чтобы я встала, надо как минимум, чтобы Грымза рвала на себе волосы. — лениво произнесла Элек, даже не открывая глаз. Пабби упрямо потянул её за руку: — Она что-то говорит! Элек, надо послушать! Ты хочешь сидеть к карцере?! Элек глубоко вздохнула, сетуя на то, что друг такой недалёкий. Грымза ведь и так кого-нибудь отправит, и не важно, встал ты или нет. Она делала это каждое утро. Наверное, чтобы выпустить гнев, так думала девочка. — Встаю-встаю. — пробормотала она и встала, потянувшись. Спать на одном тонком матраце было не очень удобно. Золотисто-рыжие волосы растрепались после сна, а под глазами уже появились синие мешки. Элек протёрла глаза и посмотрела вниз, высунув голову из трубы. — И правда бесится. Пошли скорей, а то она нас прибьёт. Ребята спустились вниз и встали в толпу невыспавшихся детей, внимательно наблюдая за действиями Грымзы. Грымзой сироты звали самую злобную воспитательницу, которая вообще может быть на свете. Имя этой женщины не помнил никто, все обращались к ней «мисс воспитательница». Иногда Элек и её друзьям казалось, что даже сама Грымза не помнит, как её зовут. Она была высокой, даже выше некоторых мужчин, на ногах она всегда носила чёрные туфельки. Размер ног у неё почему-то не соотносился с высоким ростом. По заснеженным улицам Грымза ходила в старой тёплой меховой шубе, над тяжёлым воротником возвышался только её нахмуренный лоб и пучок серых волос. Нет, они не были седыми, Грымза не была старой. Просто так вышло, что она за годы работы в приюте осунулась и обозлилась, а из-за этого её лицо выглядело старше. В самом приюте она носила длинную чёрную юбку и ярко-красный свитер с катышками. На голове кроме пучка, иногда красовалась чёрная шляпка с брошью в виде сердца. Видимо, если и было у Грымзы сердце, то его переплавили в брошку. На остром длинном носу примостились очки в прозрачной оправе. Она часто поправляла их. Все дети из первой старшей группы собрались около Грымзы в шеренги, а она, ругаясь на список в её планшете, пыталась всех подсчитать. — Хоуп Лорэн! — рявкнула воспитательница, и из толпы откликнулась маленькая девочка с заспанным видом. — Пабби Милвин! — Здесь! — Пабби оттянул на себе грязную футболку с многочисленными заплатками и встал поближе к Грымзе, чтобы она его увидела. — Электра Йорк! — Здесь! — Элек недовольно поморщилась. Грымза все имена произносила с презрением и отвращением, но только девочка это замечала. Закончив перекличку, воспитательница поправила съехавшие очки и, шагая туда-сюда, заговорила своим злым голосом: — Сейчас вы проследуете в ванные комнаты и вас помоют! Потом дадут чистую одежду, и вы оденетесь! Сегодня к нам приезжает важный гость, и если кто-то из вас только посмеет вякнуть, что у вас всё плохо — карцер на два месяца! Вы должны улыбаться, как умалишённые, и говорить, что ваш приют самый лучший, самый тёплый и красивый! Вы должны говорить, что вам здесь нравится, и хвалить воспитателей и директора! Те, кто будут стараться лучше всех, получат на ужин шоколад. Целую плитку. Услышав такой соблазнительный аргумент, дети во все глаза уставились на Грымзу, не веря ей. Шоколад в приюте считался чуть ли не манной небесной, и многие его до сих пор не пробовали. Если и удавалось стащить с кухни кусочек, то после отбоя даёшь всем потрогать, понюхать и чувствуешь себя героем. А потом под благоговейными взглядами друзей торжественно засунуть в рот, раскусить, прожевать и проглотить. И все улыбаются, будто всем досталось шоколада. Такова была незримая связь всех сирот — они радовались друг за друга и редко завидовали. После съедения сладости дети слушали твою историю: каков же вкус. Сама Элек ещё ни разу не пробовала шоколад, только трогала и нюхала, а ещё слушала описания Мориса. Он утащил одну дольку как-то рано утром, пока повара протирали глаза. Морис так красочно описывал вкус, что у Элек слюни потекли. А тут предлагают целую плитку шоколада. Элек, конечно, не знала как выглядит плитка, но понимала всем своим существом — это много. Всех удивлённых детей, словно скот, согнали в ванные комнаты, где их уже ждали другие воспитатели в дождевиках. Элек недовольно морщилась, когда жёсткой мочалкой ей до покраснения натирали шею и живот. Потом щёткой прошлись между пальцев ног и рук, выскребли из неё всю пыль и грязь… Элек смотрела вниз, на стекающую в слив серую воду, которая уносила с её тела микробы. Девочка вздохнула… Так, и кто же к ним такой важный пожалует? Сам король? Это заставило воспиталей так нервничать? Элек решила, что лучше подумает над этим потом, а не когда с неё наровят снять скальп. Волосы были липкие, сальные и, словно застыли. Воспитательница драла их, и драла, пытаясь расклеить, но вышло всё далеко не с первой попытки. Однако шампунь исправил дело — волосы Элек преобрели прежний насыщенный медный оттенок. К слову, они были не такие уж длинные — чуть ниже лопаток. После купания её высушили и одели в милое серое платьице с рисунком одной из фей Винкс, а именно Текны. Хотя откуда Элек было знать о великих феях Волшебного Измерения? Так что ей было всё равно на изображение феи технологий. Чтобы убрать волосы, она одела белый ободок и затянула шнуровку на новеньких серых кедах. Как ни кстати, сердце разволновалось, и Элек потряхивало, когда всех сирот согнали в главный зал, где все было украшено и дали на завтрак настоящую овсянную кашу, вместо привычных синтетических хлопьев, которые успешно поглощались детьми, подтверждая их успех на рынке. Да, непроверенную продукцию дети ели даже на завтрак, редко видя настоящие явства. — Какой-то день чудес, да? — спросил у неё Пабби, активно поглощая кашу. — Смотри, Элек, это же какао! Элек шокированно уставилась на летающий поднос-официант, который раздавал детям чашки с горячим напитком. — И правда, Пабби, — сказала она, отпив какао. — Удивительно! Ты не видел Джулию? — Её и других младших должны были привести в нашу столовую. — задумчиво ответил мальчик. — О, вот она! Машет тебе! Элек присмотрелась и заметила свою названную сестру через пару рядов впереди. Малютка Джулия была мулаткой с большими зелёными глазами и прямыми каштановыми волосиками, которые состригали младшим до ушей, пока им не исполнится пять лет. Потом стрижка проводилась раз в два года, но уже до плеч. Очередь Элек ещё не настала, поэтому её волосы были одними из самых длинных в её группе. Элек помахала Джулии в ответ, и та ей широко улыбнулась. — Итак, дети, — теперь Элек чуть не выронила ложку от удивления. Грымза вышла вперёд и стала пытаться дружелюбно улыбаться, что было ей не свойственно. Но ее улыбка больше была похожа на оскал, и дети только сильнее испугались. — Прошу поприветствовать вашу благодетельницу, содержательницу нашего светлого приюта, принцессу Эритрею! Наверное, все дети шокировались. Они знали о принцессе, но привыкли, что ей на них плевать, и приют существует просто для виду. Эритрея никогда не навещала места, в которые вкладывалась, и поэтому старшие дети напряглись, когда в столовую вошла высокая женщина на каблуках и в белом шерстяном пальто. Её длинные чёрные волосы волнами лежали на плечах и ниспадали до самого пола. На лице была тонна косметики, губы были неестественно алыми, а глаза сверкающими. Это действительно была принцесса Эритрея. Она придирчиво осмотрела застывших детей своим ничего не выражающим взглядом. Элек пихнула Пабби в плечо, заставив того не жевать. — Пабби, это сама принцесса! Хватит лопать! — Но я голодный… — Тебя сейчас Грымза прямо здесь убьёт! И Элек глазами показала на особо яростный взгляд Грымзы, которая буквально извелась от злости. — Что она тут делает, Пабби? — шёпотом спросила Элек, пока принцесса проходила между рядами столов, осматривая каждого ребёнка по отдельности. Воспитатели, столпившись около дверей, нервно заламывали руки и не знали куда деть глаза. — Да что хочет, то и делает, она же принцесса! — фыркнул Пабби. — А теперь дай мне доесть кашу! Кто знает, когда я ещё её поем! Громкий шёпот мальчика привлёк взгляд Эритреи, и она подошла к их столу. Элек почувствовала, что страх холодной волной поднимается в её теле, заставляя сердце неистово стучать, а лицо побледнеть, словно полотно. Элек не знала, что принцесса хочет, что у этой холодной женщины на уме, но отчаянно не желала оказаться в центре таких опасных событий. Она была умной девочкой и понимала, что влезать в королевскую семью не стоит. Холодные глаза Эритреи впились в Элек, рассматривая каждую её чёрточку, принцесса даже наклонилась к девочке ближе. — Прошу простить наших воспитанников, Ваше Ввсочество! — Грымза очень быстро оказалась рядом, в её обычном злобном голосе теперь чувствовался страх. Она встала возле Элек и схватила ту за худое плечо, больно впившись ногтями в кожу. Девочка сжала зубы, чтобы не вскрикнуть. — Они маленькие дети, что с них взять? Я обязательно накажу их, можете не переживать. — За что вы их накажете? — удивлённо спросила принцесса, выпрямляясь. — Разве они сделали что-то плохое? — Я… Что… Они… — из Грымзы, будто выкачали весь воздух, она была похожа на брошенную на берег рыбу, отчаянно нуждающуюся в кислороде. Она неловко размахивала руками, краснела, но ничего путного не придумала. Так и замолчала, понуро опустив голову. — Простите, я, кажется, неправильно всё поняла. Я решила, что эти дети сделали вам что-то, может, показали язык, знаете, дети и не такое могут… — Меня просто привлекла эта малышка, вот я и подошла. — Эритрея постаралась улыбнуться Элек, выражая таким образом дружелюбие, но девочке показалось, что у принцессы свело челюсть. Улыбаться детям, располагая их к себе, она явно не умела. «Чем я её привлекла?» — испуганно подумала Элек, на всякий случай отодвинувшись от Эритреи. Принцесса недоуменно нахмурилась на это, но промолчала. Грымза, заметив настороженно отношение девочки, резко схватила её за руку и любезным тоном сказала, приклеив себе на лицо фальшивую улыбку: — Милая, на тебя обратила внимание сама принцесса Зинита. А ну-ка встань и представься ей. Элек знала, что если не сделает этого, ей потом влетит от Грымзы. Поэтому она медленно встала и тихим голосом сказала: — Здравствуйте. Меня зовут Эл… Электра Йорк. — Что ж, думаю, эта девочка мне подходит. — удовлетворительно кивнула Эритрея, и внутри Элек что-то оборвалось. Она огромными глазами посмотрела на Пабби. Тот даже выронил ложку, когда до него дошло, что означают слова принцессы. — Вы её… Забираете?! — хрипло спросил он. — Да. Я ведь пришла сюда за ребёнком. — Эритрея протянула руку Элек, у которой резко помутнело в глазах. «А как же Джулия?!» — в панике подумала она и упала, пребывая на грани обморока. Затылок взорвался болью — она упала прямо на скамейку — в глазах засверкали искры. Послышались крики принцессы и воспитателей, голос Пабби, просящий её оставаться в сознании, а ещё Джулия прибежала к ней и горько рыдала, зовя по имени. Элек очнулась быстро. И тут же на неё накинулись Пабби и Джулия, которые испачкали её платье соплями. — Элек! Я так испугалась! — неразборчиво сказала Джулия, обнимая её своими маленькими ручками. Элек не подала виду, что её голова просто раскалывается от боли, чтобы ещё больше не напугать друзей. Пабби протянул ей чашку с какао и произнёс, отчаянно краснея: — Выпей, станет легче. Элек сморгнула слёзы от боли и приняла чашку. Ей было приятно. Пабби редко делился едой. — Джул, я в порядке. Не плачь! — Элек потерпала названную сестру по волосам. Джулия послушно прекратила завывать волком и только редко всхлипывала в платье Элек. Побледневшая Эритрея осторожно подошла к друзьям и спросила, кивнув на Джулию: — Она твоя сестра? — О, нет! — поспешила ответить Грымза и яростно уставилась на Элек. — Вовсе нет. Просто Джулия хвостиком увивается за Электрой. — Правда? — Конечно! — Пабби оказался быстрее Грымзы и, хитро улыбаясь, ответил: — Вы бы видели их вместе! Джулия умрёт от горя, если вы заберёте Элек! Они неразлучны! Никогда не отходят друг от друга дальше, чем на метр! Воспитательница дышала так агрессивно, что казалось, у неё из ушей скоро пойдёт пар. Улыбка её уже не спасала, истинная сущность пробивалась сквозь маску доброты. Принцесса задумчиво посмотрела на то, как Элек встала и начала успокаивать Джулию. Потом перевела взгляд на Пабби, который вернулся к поглощению каши, и наконец изрекла: — Что ж, мне и двух детей хватит. Я забираю этих девочек. Элек заторможенно посмотрела на неё, а потом на Пабби, который грустно ей улыбнулся. «Так ты специально… Чтобы я сбежала… — догадалась она, и в её глазах заблестели слёзы. — Спасибо, Пабби. Я этого не забуду.» Грымза сколько не пыталась отговорить Эритрею взять кого-то помладше (боялась, что Элек раскроет все их тёмные делишки), но принцесса яро упёрлась, ведя за собой двух девочек. Элек выдали серое пальтишко, слегка поношенное, сапожки и тёплую шапку. Джулию же одели в детский комбинезон и варежки. Всю дорогу до ворот она шмыгала носом, даже не понимая, что её забирают из приюта навсегда. Однако в планах Элек не было намерения оставаться у принцессы. Всё, насмотрелась на взрослых, теперь с ними ничего общего не хочет иметь! И Джулию она вырастит сама! И да, Элек шесть лет, напоминаю. Грымза до самого конца не показывала своей досады и злости, и только когда Эритрея посадила своих новоиспечённых дочек в шатл, позволила вырваться своей ярости. В тот день Пабби был жестоко наказан. Его не кормили целых два дня, а в карцере он просидел около месяца на одной воде и синтетическом хлебе.***
Как я уже сказала, Элек было глубоко плевать, что она не сможет выжить без взрослых. Она была умной девочкой, но к сожалению ненавидела всех вокруг, кроме сверстников. В шатле они с Джулией молчали, младшая всё время прижималась к старшей, с недоверием поглядывая на Эритрею. Принцесса не очень-то горела желанием поболтать с детьми, она весь полёт поправляла макияж. — Сейчас мы заедем кое-куда. Мне нужно уладить пару дел. — когда Эритрея это сказала, то Джулия и Элек вздрогнули. Немного погодя, Элек кивнула. А когда принцесса вышла из шатла, то оставила дверь открытой, чем и решила воспользоваться девочка. Задерживаться у Эритреи она не хотела. — Эй, Джул! — прошептала она названной сестре на ухо, чтобы водитель впереди не услышал. — Давай сбежим от неё?! Глаза малышки загорелись: — А можно? — Пока её нет, мы с тобой убежим далеко-далеко, и будем жить вместе. Только мы с тобой! Ну что, согласна? — Да! И девочки рванули из шатла, убегая в сторону какого-то высокого небоскрёба. Хотя всё вокруг было для них новым и удивительным, ведь они впервые оказались в мегаполисе, но Элек знала, что как только их хватятся, то будет погоня. А она сомневалась, что ей удастся убежать от длинноногих взрослых. — Джул, быстрее! Вдруг они уже бегут за нами! — подначивала она младшую. — Я бе… Бегу… — но Джулия уже выдохлась. Она остановилась, заставляя Элек сделать тоже самое. Она повернулачась назад, чтобы посмотреть, где шатл. И досадливо цокнула. Он был недалеко и их могли догнать в любую секунду. Элек некогда было восхищаться красотой города, яркими огнями и высотками. Хотя ей очень хотелось. — Где дети?! — услышала она вдруг крик принцессы, которая отчитывала своего водителя. — Оболтус! Ты потерял детей! Но тут Эритрея посмотрела прямо в глаза Элек и воскликнула: — Вот они! Держи их! Элек поняла смысл выражения «второе дыхание». Страх погнал её вперёд, и она птащила за собой плачущую Джулию, которую покинули силы. Элек не заметила под лёгким слоем снега лёд и поскользнулась, упав на спину вместе с младшей, и они покатились вниз по наклонной прямо в подземный переход. Девочки визжали от страха, но прохожие не могли их остановить, потому что просто не успевали. Они оказались прямо в центре перехода, когда дорожка изо льда закончилась, и Элек быстро вскочила, не позволив себе заплакать от ужаса. — Девочки, вы в порядке? Вы потерялись?! — спросила какая-то женщина, но Элек отшатнулась от неё, рывком подняв на ноги Джулию. Она плакала. — Джул, бежим! — скомандовала Элек, и они вновь рванули вперёд. Система подземных ходов могла привести куда угодно на Зините. Это были одновременно и метро, и просто подземные переходы. Одни выходили на поверхность площадей, другие в торговые центры, третьи в бизнес-здания, а четвёртые — в ангары космических кораблей. А так как это был один из центральных районов города, то здесь находился небоскрёб, принадлежащий компании «Тех». В ангары именно этой компании прибежали девочки, гонимые страхом погони. За ними действительно гнались принцесса и её водитель, только вот в толпе они потеряли детей. Элек понимала, что пора отдохнуть. Тем более Джулия громко плакала от усталости и страха. Старшая обняла её, приговаривая: — Не бойся, всё будет хорошо. Сейчас мы отдохнём и пойдём искать себе дом. Может, даже розовый, как ты хотела. — Зачем мы сбежа-а-а-али?! — завыла Джулия, уткнувшись носом в пальто Элек. — Мне холодно и стра-а-ашно! — А если принцесса такая же, как Грымза? — сурово спросила Элек. — Ты хочешь, чтобы тебя били и забирали игрушки?! Ну уж нет, мы как-нибудь без взрослых… Элек впервые осмотрелась. Ангар был длинным, освещался большими белыми лампами под высокими сводами, стены были темно-серыми, со световым полосками, которые указывали путь к выходу и светились в случае аварийных ситуаций. Сейчас они не мигали. Чем-то ангар напоминал метро — длинный коридор с платформами, на которых были космические корабли. Элек с интересом посмотрела на ближайший к себе корабль — высокий, красивый, с эмблемой компании. Она, правда, не знала, что это за компания и кто ей руководил, но почему-то улыбнулась. А потом заметила грузовой отсек. — Давай спрячемся там, а? — она подвела Джулию к кораблю и шагнула внутрь багажного отсека, который был забит разными ящиками. Она усадила Джулию между двух ящиков, и приоткрыла один. Там были игрушечный фигурки животных, что её обрадовало, и она дала парочку фигурок младшей. — Держи, играй. Я скоро, только проверю, нет ли за нами хвоста. — сказала она, но Джулия уже с головой погрузилась в игру. Она с удивлением вертела в руках маленькую зебру и корову. Элек вернулась в ангар и воровато осмотрелась. Другие корабли были закрыты. Ей показалось это странным. Она прошла вперёд и вдруг услышала голоса, которые приближались к ней. — Да, у нас всё готово к отправке. — высокий мужчина в одежде капитана шёл рядом с красивой женщиной в фиолетовом платье и с сиреневыми волосами. — Открытие Золотой Верфи на Андросе начнётся через пять часов, надеюсь, наш корабль умеет развивать быструю скорость. Иначе вы не успеете. — сказала она и повернулась к экипажу корабля, которые шли позади. — Я надеюсь, вы не подведёте меня. Игрушки детям и сувениры для открытия должны быть доставлены в целости и сохранности. Элек успела спрятаться за другим кораблём, но как же она боялась! А потом её сердце сделало сальто. Экипаж и капитан зашли в тот самый корабль, в котором была Джулия. — Джул… — Элек почувствовала, что её разрывает на части, когда корабль зашумел и начал подниматься. — Нет! Нет! Девочка не выдержала и выбежала вперёд, но явно слишком поздно. Корабль уже улетал. Но на её крик обернулась та женщина, которая удивлённо вылупилась на Элек: — Как ты здесь оказалась? Детям нельзя тут быть! И Элек побежала куда глаза глядят. Теперь она потеряла свою частичку, малютку-Джулию… И девочка не знала, как теперь ей быть. Однако она точно понимала, что ко взрослым у неё доверия нет ни капли. Просить помощи у той женщины она не будет. А Текна гналась за ней, пытаясь остановить. В её практике такое произошло впервые. Она даже представить не могла, откуда в её ангаре взялась маленькая девочка. Но надо признать, она бегала очень быстро. И почему-то плакала. Элек забежала в подсобное помещение и закрыла за собой дверь. Там она спряталась рядом со шваброй и ведром для мытья полов, и закрыла голову руками. — Это всё сон! Это неправда! — шептала она, зажмурившись. По её щекам обильно текли слёзы. — Это всё сон! Джулия… Прости-и-и-и! Сон одолел её через час. Текна как раз проверяла все комнатки, и добралась до нужной. Девочку она потеряла ещё там, в коридоре ангара. Текна с волнением открыла дверь и заглянула. Пройдя внутрь подсобного помещения, она сразу заметила всхлипывающий комочек с красным от плача лицом, накрытый вонючей половой тряпкой. Фея технологий медленно прошла к малышке и с удивлением отметила, что та является одногодкой Вик. И всё же с ребёнком надо было что-то делать. Текна решила, что будет правильно, если она заберёт на некоторое время девочку к себе. Правда, о пророчестве Лины из будущего она так и не вспомнила.