А мы что? У нас Бюро

Обычный рабочий день в бюро, ничем не примечательное утро. Столовая. Гэйб как всегда явился во время, как всегда напугал нескольких новичков и как всегда набрал полных несколько тарелок своих любимых шведских сосисок, нафаршированные тертым сыром внутри, обернутые в бекон предавали сочности и пикантности простому говяжьему мясу. Конечно, от сытной и чуть сладкой человечины это отличалось радикально, но что не сделает верхушка, лишь бы прекратить внештатные ситуации с пропажей людей и нахождениями их же кровавых окороков в сортире? Отучить от каннибализма человеко-рыба было почти невозможно, но путем принудительного задабривания вышло все-таки возможным, и кровавые инциденты прекратили место быть, правда, время от времени Габриэль все-таки покушался на чью-то жизнь, но крупномасштабных баталий не разводилось, а произошедшее разруливалось и забывалось. Гэйбу же оставалось только быть страшной сказочкой-пугалочкой для новоприбывших сотрудников, которые, в особенности своей малой осведомленности, велись на каждый «подкол» фишмэна. Вот и сейчас несколько прошедших мимо новичков словили шок от его выразительной улыбочки во все шестьдесят четыре и предпочли смыться в противоположном направлении от данного, с позволения сказать, мажора, ибо, вкупе с его взглядом это производило безумно щепетильный эффект. Глаза у Гэйба огромные и светлые, но такую красоту омрачняли протянувшиеся к маленькому зрачку нервы, от чего весь вид фишмэна казался более-менее специфичным. Только парень уселся за столик, как его безумный взгляд привлекло нечто. Нечто стояло в трех метрах от него и набирало себе завтрак. Даже не нечто – цель. Цель самоутверждения и тщеславия. Фишмэн нехорошо прищурился и дико ухмыльнулся. Ну что, дерзай, пока есть возможность! Лиз все никак не могла определиться с выбором еды на завтрак. То ли ей хотелось хорошо прожаренный бифштекс с яйцом, по классике жанра, то ли легкого салата для успешного начинания дня. В общем, только что проснувшийся мозг генерировал все новые и новые идеи, не замечая, что происходило сзади. Хлопок пришелся неожиданно, так же неожиданно, как для Гэйба пришлась пощечина. Пятая точка Элизабет предназначалась явно не для его рук, но человеко-рыба это даже не стесняло, а, кажется, наоборот – только горячило его пыл. - Хоу, детка! ну неужели хотя бы раз нельзя обойтись без подобного? – Габриэль нахмурился и погладив место удара, надкусил сосиску, и, продолжил, причмокивая кашей из мяса и сыра, что растворялись во рту, - Или это только твои гребанные заигрывания? Если хочешь, то я всегда твой. Только позови, кстати, комнатка диспетчера сейчас свободна, - но не успел он закончить, как пирокинетик прервала оппонента самонадеянный гогот оппонента холодным тоном, ну а глаза ее, мгновение назад еще карие и отрешенные, внезапно озарили искорки адского пламени. - Ты что, забыл прошлый раз? – темные волосы ее вспыхнули. В буквальном смысле. И каждый, кто наблюдал подобную картину не раз, поспешил убраться подальше от возрастающей бури. Гэйб невольно сглотнул, вспоминая долгие часы реабилитации в отделении реанимации. Хоть его клетки и регенерировали гораздо быстрее, чем клетки обычного человека, но ощущения тогда были явно не из приятных. Воспоминания об ожогах третьей степени так просто не забываются. Полапал, называется, придурок. Вдруг думы его зеленого величества прервала внезапная тяжесть на правом плече. В закоулках его бедного разума уже мелькали догадки об происхождении этой самой руки, и поэтому ему, кошернее всего, было бы сейчас уйти в далекие дали, навстречу скуке и работе, потому что опасения его подтвердились. - Гэйб? – суровый мужской голос явно не мог принадлежать какому-нибудь проходимцу. Красный выжидающе наблюдал за реакцией акулы-людоеда переростка, а в случае чего, готовился дать жару. Уж очень он не любил, когда кто-то докучает его женщине, да и драка с утра – самое то. Какая никакая, а физкультура. А уж Гэйба он терпел, только потому, что он хороший работоспособный юнит, так почему бы и не совместить приятное с полезным? - Рекс? – неожиданно и для себя и для исчадия ада, вымолвил Габриель, высвобождаясь из каменной хватки, чем порядочно удивил обоих. - А почему «Рекс»? – недоумевая спросил Хеллбой, сощурив глаза и изогнув одну бровь. Что ни говори, а Гэйб умел удивлять и делал это с большим успехом. - Потому что большой и красный! – вскрикнул Гэйб и, схватив свои уже порядком охладевшие сосиски, исчез в закоулках коридоров, оставив одиноко стоявших Лиз и Красного осознавать смысл оброненных слов под дружный гогот мелкой агентуры. Эйб, сидевший за каким-то из близ стоявшим столов, в который раз обреченно вздохнул и, приложив длань к лицу, в пол тона произнес: «Рука, лицо, фэйспалм, фейс-палм.» - и к счастью, а может и не к счастью, был услышан, в честь чего, среди агентов, поднялась новая волна гогота. Пока Гэйб проходил огромное пространство бюро в попытке добраться до своей тихой гавани беспрепятственно, но, увы, даже не смотря на свой немалый двухметровый рост с кепкой, пробраться сквозь толпу офисного планктона было проблематично, а уж удержать миски с едой тем более. Оставалось только безжалостно распихивать мелкотню направо и налево, чем, собственно, парень и занимался, не особо о ком-то беспокоясь. Пройдя еще несколько коридоров – да, путь от столовой до частного сектора был далековат – фишмэн, раскусывая очередную сосиску, обнаружил дивную картину в виде трех штабных клоунов-анархистов. Эти агенты были своего рода аномалией, а еще эта история с их появлением... это, конечно, было оригинально – написать песню с использованием древних магических текстов. Да вот только металлисты явно не думали над тем, что читают, и что это за собой повлечет. В общем, с их стараниями в бюро появилось еще три фрика, а головные боли Мэннинга увеличились в геометрической прогрессии, собственно, как и всего остального Бюро. Сейчас эти птице-люди выползали из своей норы. Точнее, нет, выползали - слишком громко сказано. Они выкатывались, давя друг друга, и кое-как перебирали ноги. Зрелище неприятное для обычного человека, но тут это вошло в каждодневную норму и привычку. В конце концов, каких только фриков здесь не видали, да и «обычаи» у каждого из них свои. Хоть некоторые и порядком доставали окружающих, но с этим приходилось мириться и жить. Наконец, из-под вороха одежды, гордо именуемой плащом, одного из братьев, послышались вздохи и хрипы. Гэйб насторожился и притормозил. Эти парни ему нравились, хоть он этого открыто и не признавал, с ними можно было выпить, разгуляться и устроить ад вышестоящим, в виде лютого хэви-металла с утра пораньше. Правда, потом приходил Хэллбой и устраивал всем тар тары, боль и содомию, но это того стоило, несмотря на постоянные синяки и ссадины. - Эйб? – на амфибию поднял свой взор один из братьев Вайз, братьев-воронов. Нет, их фамилия никак не могла послужить аватаром для того, что они есть на самом деле. Лицо, поднятое к Гэйбу, лицом можно было бы, конечно, вполне назвать, если бы не выпирающие из некоторых его частей перья. Лица братья предпочитали скрывать за хоккейными масками, то ли руководствуясь стилем, то ли личными соображениями, вот и сейчас, ошибшийся паренек быстро поправил сваливающуюся с него маску. У него она была черная. «Кетер» - понял Гэйб. Старший брат, он неплохо шарит в модернизации оружия и изводе нервов своих сослуживцев. Главный заводила пернатой стайки. - Гэйб. – фишмэн переметнул взгляд. Обращавшийся к нему Дензел - в пурпурной маске - был явно чуть более адекватен, чем его старший братец, тем более с похмелья, что уже являлось само собой дивом. Средний брат, проныра. Кажется, он был самым нормальным в этой странной семейке. Ходили слухи, что он водит дружбу с лозоходом, екай-мышью, искательницей потерянных вещей – Назрин. Но это были только слухи. Однако, время от времени он притаскивал уйму весьма и весьма интересных вещей, включая личные документы Мэннинга, что, конечно, не оставалось без внимания. - Есть опохмел? – подвел к сути дела младший - у него красная маска. Бэзил был тем еще шустрилой и дерзким, как пуля резким. По сути дела он являлся, своего рода, «неудачной» репликой старшего из братьев по поведению, но никак не уступал тому в знаниях, однако, и мозгом группы не был. Фишмэн обвел недосемейку понимающим взглядом, но встрепенулся, выровнялся по струнке и отрицательно покачал головой, – на что ему ответили не менее отрицательным и неодобрительным гулом – и, развернувшись, побрел куда собирался, оставил позади себя что-то между собой бормочущих птиц-недолюдей. Человекорыб стремительным шагом направлялся к своей коморке, слава Ктулху, здесь уже почти никого не было – большинство отчалило к завтраку, остальные либо уже разбирались со своими штабными обязанностями, либо в спешке покидали свои комнатные жилища, желая еще успеть попасть на завтрак. Однако, многие, имеющие транспорт, все-таки выбирали жить в личных апартаментах, вне базы. Что ж, это было куда более разумно, так как жизнь бюро разнообразна и для каждого у нее свои сюрпризы. Ну и как это бывает, очередная парочка агентов перевернула утро Габриеля с ног на голову, просто напросто врезавшись в него сзади. Гэйб, уже открывающий дверь в свою комнату, взвыл, роняя на пол драгоценные тарелки, с уже остывшими пряностями. И обернулся на вскрики, что бы научить непонимающих жизни. - Почему ты вечно как тормоз?! Каждый раз одно и то же. - Я не виноват, что тебя каждое утро в задницу оса кусает. И вообще, какого хрена ты меня будишь ни свет ни заря?! - Капитан Очевидность, посмотри на время и…ой! Гэйб! Такого поворота сюжета и следовало ожидать. Габриель больше не злился, а лишь бессильно поднял руки и глубоко вздохнул, сквозь жестко сжатые зубы, смотря на еще одну, очередную семейку сплошных недоразумений. Рыжий паренек, которому не дашь точно больше двадцати и его зеленоволосая сестра, которая каждый год заливает, что ей все еще пятнадцать. - Молодец, Семь Несчастий, тебе можно ставить памятник при жизни. Посмертно, – брат, отскочившей от фишмэна в тот же миг, девчонки подстрекающе ткнул мелочь в бок. Что ни говори, а девушка действительно была мала ростом, но в мужественности не уступала и братцу, что радикально их отличало - Юрген всегда больше беспокоился о своей тушке. Да и представления у них были разные. Весьма разные. Все-таки, о собственном братстве они тоже, похоже, заливали, что ни говори об именах: Юрген, Немо…они были весьма хорошими сказочниками. Даже очень хорошими. Поэтому с ними Гэйб не спешил применять собственный подход – отсутствие девственного маленького дружка его бы не порадовало, а выпадение зубов тем более. Слова: «Я тебя породил – я тебя и убью» пришлись бы здесь кстати. Вопрос обстоял в том, кто и как был бы на это способен без согласия другого. - Да вы, блять, издеваетесь… - внезапно возникло такое чувство, такое ощущение, что будь на чешуйчатой груди фишмэна сейчас майка или футболка, то та бы уже была просто напросто разодрана и разорвана в клочья к его Величеству Морскому Черту. Вывести из себя эту рыбку возможно более чем легко, а если еще и учесть его способности к эмпатии, то вспылить Гэйб мог и на ровном месте без всякой на то причины. Но одновременно эмпатия являлась козырем в его колоде – это давало возможность искусно манипулировать людьми и событиями, чем, конечно же, Габриель имел подлость нещадно пользоваться и напрягать потусторонних людей своими каждодневными проблемами и сваливать им на головы все новые и новые задачи. - Аазазазаза…Гэйб, прости, пожалуйста, как-то нехорошо получилось, - быстро, на привычный свой манер, скороговоркой произнесла Немо, сжимая в руках папку из ИТ отдела. На лице девушки возникло искреннее недоумение и непонимание происходящего, что, конечно же, Гэйба совершенно не трогало ни коим разом. Его больше интересовала судьба его завтрака, обеда и ужина, так как сегодня, честно говоря, человекорыб вообще не планировал слезать с дивана и удалятся куда-то от приставки, не смотря на ту работу с документами, что ему поручило бюро. Забыть о последнем Габриель таки надумал, только подходя к спальному сектору – лень взяла свое со всеми потрохами и ничего отдавать не собиралась. Чешуйчатый еще раз обвел семейку сказочников ненавистным взглядом, но остановиться на виновнице происшествия. Та, в свою очередь, спешно сверяла время на рабочем коммуникаторе, гордо именуемым ею, как «датапад». - Ты, - Гэйб решительно направил указательный палец в сторону девушки, - Зеленая, сейчас бегом идешь в столовую и тащишь мне две миски хавчика. Бегом, блять, иначе...- но не успел он договорить, как его, без зазрения совести, прервали. - Никаких «бегом» и «иначе», - Немо наконец оторвалась от девайса и так же спешно запрятала его в сумку через плечо, все еще пытаясь удержать в руках необходимые на этот рабочий день документы, - через двадцать минут закончится завтрак, а этот увалень – девушка схватила зазевавшегося братца за рукав рубашки и потащила в сторону столовой, - и я хотим есть. Юрген, в свою очередь, явно не довольный таким раскладом вещей, высвободился из хватки и уже сам, быстрым ходом, пытался нагнать удаляющуюся и принаглевшую сестру-паникера. Он-то знал, что у ИТ отдела почти всегда свободный график - а значит - спешить ей было некуда. А значит, что сестренка опять заливала во имя каких-то своих великих целей, впрочем, как и он сам время от времени. - В любом случае, ты можешь еще успеть что-то отвоевать, пока это не разобрали! – донесся оптимистичный голос юноши из глубин коридора. - А не пошли бы вы оба на… - и системы извещения о смене дежурств запищали в тон друг другу, заглушая все, что так или иначе было сказано. Габриель глубоко вздохнул, посмотрел на кашу из сыра и мяса под ногами и побрел в столовую, надеясь, что вырывать кому-то глотку или руку ради сосиски ему не придется. А ведь так хотелось. Кто хоть раз не был в столовой бюро в час пик, тот по настоящему никогда не ценил это место с самого утра, когда оно еще было безлюдно и заполнено запахом только что приготовленных кушаний. А не запахом нестиранных носков, формы и пыли, и потных суровых мужиков, отправляющихся на задание, но забежавших перекусить. Впрочем, этих парней тут было немного, большую часть здесь занимал местный мобильный планктон, который, в свою очередь, здесь частенько занимался вовсе не едой. Кто-то разгребал завалы с документами, попутно болтая с сотрудниками, кто-то обсуждал недавние миссии, вот и сейчас от одного из столиков несло жарким спором. Преемница Кейт Корриган, местного знатока и эксперта фольклора, пыталась донести до одного из милитаристов, что они не в русском бюро, чтобы выжигать все огнем. У девушки была фиолетовая челка и горячая любовь к криптозоологическим существам, и это премного огорчало солдата. - Доброе утро, народ! Ну, признавайтесь, кто кормил сегодня Бугимэна?! – Габриель привычно навострил уши и вытянулся в весь свой немалый рост, чтобы получше разглядеть толпу вокруг, которая внезапно затихла и заулыбалась. Парень, задавший вопрос, имел совесть рассесться, перекинув ногу на ногу, на столе. Это был, своего рода, ежедневный ритуал, так как каждую ночь местный дух-хранитель обычно начинал свои будни с подпитки, коей являлись отрицательные эмоции и страх. Его недаром нарекли именем одного божечка из местного фольклора - что бы вызвать подобные эмоции, всеми любимый и ненавистный Буги, проникал во сны и устраивал бедному сослуживцу черт пойми что, питаясь истерикой оного. Единственным, кто за всю службу ни разу не подвергался его атакам, была кофеварка Йохан. Его вообще не заботила такая вещь как сон – эктоплазме он не нужен, поэтому в ночное время доктор занимался более существенными делами, ежели посапывание и испускание эктоплазменной слюны на подушку. Сейчас вся столовая находилась в оживленном ожидании, искоса посматривая друг на друга. Бугимэн же, в свою очередь, явился очень вовремя, просто возникши за спиной того самого паренька из сгустка мрака в своем фирменном обличии. Выглядел он весьма не ординарно и походил на пиромана из так полюбившейся Гэйбу игры, разве что эта чертовщина, сшитая из ужасов, была выше ростом, носила каску и черный длинный плащ, точнее, оно любило в этом появляться. А еще, в отличие от того же самого пиромана из той же самой игры, он умел и любил общаться. Звуками, знаками, но это было и выглядело весьма потешно. - Ну же, народ, признавайтесь, - паренек надкусил сосиску и Гэйбу захотелось убивать, - не в первой же. Задающий тон агент, лучезарно улыбаясь, перекинул взгляд сначала на Бугимэна, даже не удивившись такому его появлению, а потом на всех остальных. И взор его устремился к младшему фишмэну. - А ну-ка, Гэйб, может это ты его, не? – но тут же и осекся, вспомнив прошлую истерию фишмэна по этому поводу - Хотя, если бы это был ты, то все бюро еще часа в 3 ночи узнало б об этом, – парень явно даже не старался скрыть насмешки. Габриель ошеломленно покачал головой в разные стороны, вспоминая и выбрасывая из головы образы прошлого кошмара. Нет, этой ночью никакие Кронены ему не снились и он подавно не бежал из аквариума, спотыкаясь и прося маму родить его обратно. Что ни говори, а до бюро он натерпелся от этого нациста, впрочем, как и от всей той шайки, многого. Но воспоминания об убийце до сих пор заставляли Гэйба трепетать от страха и ужаса. Поняв, что сегодня Гэйб явно почти в себе, парень обратил свой взор к возвышающемуся над всеми гомункулу, выглядел он в толпе крайне нелепо. - Роджер, а может, это ты, не? – но гомункул лишь отрицательно махнул головой, кажется, его вообще не волновал весь этот цирк. Однако демагогия парнишки была прервана самим Бугимэном. Мало кто из агентов знал, что этой ночью Бабайка выступал в роли огневой поддержки одного из патрулей, направленных расследовать странное "слепое пятно", накрывшее один из пригородных поселков и лишившее спутники картинки. Разумеется, виноваты опять-таки оказались нацисты, но это сейчас было не важно. Важно было то, что Бугимэн вернулся с задания. И он был чертовски голоден. Буги положил руку на плечо парня и, неестественно удлинившись и изогнувшись, заглянул своими затемненными линзами противогаза прямо в карие глаза удивленного парнишки. Послышались испуганные вздохи и даже тихое бормотание «О Боже... Создатель.…Только не это…» с пары мест. Разумеется, Буги, будучи духом, был вне физики, но пугал агентов не его фортель. Их пугало то, что сейчас происходило. И действительно, было, с чего пугаться. Пальцы кареглазого оратора разжались и вилка полетела на пол, но это была только прелюдия. С парнем начали происходить самые настоящие метаморфозы. Вначале его глаза начали выражать неподдельный ужас и он сбледнул с лица, затем зрачки молодого агента расширились. На и без того блондинистых волосах парня появились седые пряди, а ладони сжались в кулаки с такой силой, что ногти прокололи кожу и на пол столовой закапала кровь. Агент вскочил и, опрокинув стол, с диким воплем бросился прочь. Из нечленораздельных криков его с трудом различалось одно единственное цензурное слово. "Мама! Мамочка!!!". Следом за агентом промелькнуло нечто рыжее и зеленое. То были встреченные с утра Гэйбом, парень, тащивший за воротник сестру. Хотя, по сути дела, было не понятно, кто кого тащил – мелочь успела стащить со стола поднос и явно не собиралась с ним расставаться, а страхометр ее братца опять зашкаливал. Следом за этими двумя прочь рванули все присутствующие. Кажется, у местных психологов появилось полно работы. Гэйб же, воспользовавшись общей сумятицей, бочком-рачком проскочил к столу, за которым сидел Завтрак Бугимэна (фишмэн уже решил, какую кличку дать парню) и, подхватив тарелку с сосисками, которая чудом выжила, рванул к выходу. Кажется, где-то в толпе промелькнул до боли знакомый образ киллера в древнем немецком противогазе, но, превозмогая панику и успевший появится ужас, Габриель таки достиг места в недосигаемости проклятого духа, и страхи развеялись как дым в темных закоулках его и без того «слегка» двинутого разума. В самом дверном проеме он остановился, и, развернувшись в пол-оборота, кивнул Буги, который уже, как всегда, был в образе верзилы в резиновом плаще с капюшоном и в противогазе, и благодарно кивнул, улыбнувшись во все свои 64 треугольных зуба. - Спасибо, что ль. Бугимэн молча, как, впрочем, и всегда, показал поднятый вверх большой палец и вальяжно, как толстый полярный лис, расселся на стуле. Дух-хранитель Бюро был сыт и доволен жизнью. Гэйб же был уже на пол-пути к своей комнатке с приставочкой и аквариумом, и без приключений на свою ж. Пока что. Чуть опоздавший военный так и не опередил Буги и не рассказал, о ночном патруле и лишь укоризненно посмотрел на довольного своим существованием недо-хранителя. Тем временем в кабинете директора Мэннинга зазвонил телефон.