***
А пока старшая сестра изображала из себя стеснительную иностранку и заговаривала зубы охраннику, младшая искала камеру с Джеком. Вику удивил тот факт, что Генри Тёрнер здесь не засветился. Насколько она помнила по сюжету, то сейчас не она должна сюда прийти, а он. «А если… Я — это Генри, а Саша — это Карина?! Да нет, глупость какая!», — засмеялась от своих собственных мыслей Вика. Авдеенко считала, что им с сестрой незачем влезать в эту историю. Воробей и Тёрнер здесь без них разберутся. Вот только надо бы найти трезубец и с его помощью снова стать живыми. В конце концов, в своём мире всё равно лучше и роднее, как бы тут сестрам ни было хорошо. Мишель и Дерек, их дом, их забота и внимание… Всё это уже ушло, и теперь женщин тут ничего не держит. Эта тюрьма казалась Вике каким - то лабиринтом в котором можно потеряться без каких - либо проблем. Она камера похожа на другую, в них, кажется, никого нет. Здесь слишком темно, чтобы быть уверенным в том, что камеры пустуют. Возможно, там кто-то и есть. А возможно все ранее сидящие там люди уже сегодня были казнены. Кто уж тут знает? Найти единственный слабый источник света не составляло труда: уже почти догоревший факел, что был прикреплён напротив одной из камер, вяло освещал этот кусок помещения. Тем не менее, этого счета хватало чтобы рассмотреть камеру. В ней перед окном стоял какой-то человек и смотрел на улицу. По крайней мере, это так выглядело. Но Авдеенко пересматривала этот фильм слишком часто, чтобы быть обманутой также, как был обманут зрением Генри. - Джек, меня этим не провести. Вылезайте, где бы Вы там ни сидели. У меня есть к Вам разговор, — и хотя рыжая дамочка это говорила спокойно, ноги всё равно дрожали как и руки. Хвататься за прутья решётки Вика не собиралась — неизвестно, как это воспримут. Женщина решила следовать правилу сестры: «Не трогай и не говори, а только слушай и смотри». И хотя последний пункт Вика уже нарушила, это было необходимо. А как иначе заявить о своих планах? Языком жестов женщина не владеет. Тишина продлилась какое - то время. Авдеенко уже это порядком раздражало. «Вот зачем в пятой части из Джека какого - то лоха сделали? В первой, во второй, в третьей части он на себя был похож. В четвёртой ещё более менее… А вот в пятой… И что теперь? Он и тут, при мне, тупить теперь собрался?! У меня времени мало, Сашка же не сможет тех жмуриков вечно отвлекать. Надо торопиться!», - подумала девушка, схватилась за прутья наплевав на осторожность и начала интенсивно их трясти. - Джек, слушайте, у меня нет на это времени! Я тороплюсь, у меня на счету каждая секунда! Мне надо на остров Посейдона!.. - Цыпа, я не вожу экскурсии по морю. - Вика чуть не подпрыгнула от такой внезапности. Присев на корточки и внимательно всмотревшись в полутёмную камеру, женщине всё - таки удалось найти Воробья. К её удивлению этот безумец не встретил Авдеенко так, как встретил в фильме Тёрнера - младшего. Джек был излишне спокоен и даже не торопился вставать с пола, опираясь спиной об колонну. Это кареглазую женщину поразило ещё больше. Создавалось впечатление, что здесь фильм как - то исказился, либо же они с сестрой не в фильме а... Нет, не может быть! Несколько Вике было известно, пирата Джека Воробья в истории не наблюдалось. Только в этой франшизе. Но что тогда здесь происходит?***
Да уж, а время то идёт… Жаль, что рядом сейчас не было Сашки, что выломала бы замок своими методами. Да и как убедить этого пирата в том, что ему НАДО поплыть на этот остров?! - Слушайте, Вам угрожает смертельная опасность! Из - за своей глупости Вы предали компас и выпустили Салазара из Треугольника! Он теперь будет Вас искать чтобы убить Вас! «Боже, вот же… Трезвей уже быстрее! Мне за мою жизнь одной алкоты хватает!» - Вика взывала к Господу в своей голове, но была рада, что это чудо соизволило поднять зад с пола. Может, удастся его уговорить?! А вообще, Авдеенко уже устала от пьющих людей. За эти семь лет она намучилась со своей старшей сестрой и не хотела также тратить нервы на пьяного мужика. Стоит только вспомнить, как Сашка начала пить после смерти новорожденной дочки и мамы… Женщина в обнимку с бутылками засыпала, избивала себя, рвала на себе волосы, лупила себя, как только могла, прижимала испуганную младшую сестру к стене и плача говорила ей, что Саша неудачница по жизни. Смотря на то, как мучается Бондарчук, Авдеенко и сама плакала, виня себя в том, что ничем не могла помочь женщине. Потом шло время. Обычно, к утру Сашка всегда трезвела, просила прощения у Вики и иногда баловала младшую прогулками по берёзовым рощам, как в детстве. Но ночью всё начиналось сначала. Слёзы, алкоголь, самоистязание и оскорбления… А что оставалось несостоявшейся студентке, которая была привязана к сестре даже сильнее, чем к родной матери? Правильно, терпеть. Вика любит старшую сестру, добра ей желает. Также и здесь, с Джеком. - Цыпа, не о чем беспокоиться, - однако горе - капитан «Жемчужины» был случаем потруднее, чем Сашка. С Бондарчук ещё можно было поговорить и она всё прекрасно понимала, даже если была пьяная в зюзю. А этот господин, перепивший рома, сейчас просто невменяем. - Он - там, я - тут. Смекаешь? - Ясно, - Авдеенко выдохнула и отвернулась от камеры, словно собираясь уйти. Но нельзя было этого делать, даже если очень хотелось. Им с сестрой нужен корабль, на Салазара нужна управа… Етить колотить, здесь же взаимовыгодная ситуация! И тут Вике в голову пришла идея. Можно взять Джека Воробья на его любимую наживку. Что ему дороже больше всего в этой жизни?! Элизабет? Анжелика? Пфф, нет! С какой такой радости?! От этих женщин сплошные проблемы! Для этого пирата существует только одна женщина… Ой, извиняемся, корабль! И это — «Чёрная Жемчужина». Больше ничего ему не нужно. С этой красавицей он прошёл всё: огонь, лёд, медные трубы… Этот корабль для него значит так много, что на него и можно поставить всё. Кареглазая женщина вздохнула, сценически надув губки и захлопав карими глазами. После Вика взяла в руки одну из своих длинных рыжих кос и начала теребить её кончик со словами: «Очень жаль, Джек. Просто… Мы с сестрой знаем как освободить Вашу «Жемчужину» из бутылки». Авдеенко сразу же краем глаза заметила шевеление в камере и довольно ухмыльнулась. Всё - таки она не так плоха в переговорах, как ей самой казалось. Только теперь надо показать залог и сказать своё условие. Без этого то сделка не будет считаться правильной, а переговоры не будут завершёнными. - Да, вот ещё, - порывшись в сумке, Вика выудила из неё компас Воробья и связку ключей, которые также сняла с пояса Кристофера. - Доставь нас с сестрой на остров Посейдона!.. Пожалуйста. Авдеенко сама не понимала, для чего сказала последнее слово. Она редко употребляла его в повседневной речи и сейчас чувствовала странное послевкусие на языке. Странные ощущения, как будто противоречащие со всеми внутренними мыслями. «Пиздец… Хорошо, что Сашки здесь нету. Засмеяла бы меня!», — рыжая покачала головой от таких размышлений, а потом вернулась к Джеку который на удивление быстро протрезвел после слов женщины. Ах, «Жемчужина» и компас… Как мало ж человеку надо для счастья~ - Ох уж эти леди! Без меня, как маленькие девочки — ничего не могут сделать! - пусть Джек и говорил так, рыжая дамочка знала этого персонажа слишком хорошо. Он не был жестоким или самовлюблённым. На самом деле Воробей ещё тот добряк, только не всегда это было видно и понятно. Особенно Сашке, которая часто засыпала на середине каждой из частей. Что тут поделать — она не такой киноман, как её младшая сестра. А капитану сейчас нужно было заключить договор с незнакомой ему женщиной, что он и сделал. Доверить жизнь незнакомой женщине? Поверить в сказки о том, что Эль Матадор дель Мар воскрес из мёртвых и сейчас мчится по пиратские души? Да это почти тоже самое, что кидаться с головой в огонь. Но как жить без этого? Джек был уверен, что без неприятностей жизнь была бы серой и обыденной, чего он терпеть не мог. - Запомните наш уговор, Джек: Вы доставляете меня и мою сестру на остров Посейдона, а мы возвращаем Вам «Жемчужину», - сузила карие глаза Авдеенко давая понять, что не потерпит уклонения от слов. Но капитан не собирался этого делать. Когда ещё ему выпадет шанс освободить свою любовь — свой корабль? А Воробей и знать не знает, как это возможно провернуть. - По рукам… Мужчина специально сделал выжидающую паузу тем самым заставив Вику спохватиться и нервно усмехнуться. «Ебанашка, фиг ли ты гогочешь?!», — рыкнула она на саму себя, наконец желая сказать: - Ах, да, конечно. Моё имя… - …Вики и Алекса Кидман к Вашим услугам~ Выпуская пирата из его камеры и одновременно желая представиться, Вика замерла после женского голоса за своей спиной. Она не ожидала здесь ещё кого - то увидеть. Но она была приятно удивлена тем, что этим нежданным посетителем стала её старшая сестра. Сашка положила руку на плечо сестры и оценивающе посмотрела на Воробья. Он как всегда был в своём, по мнению Бондарчук, блаженном шмотье. Хорошо хоть от грязи его местные органы власти отмыли. - Ничего не пропустила? Поебушечки уже были? - подмигнула сестра и сказала эти слова на родном языке, отчего Вика сразу же покраснела и оттолкнула старшую. - Да иди ты в зад, Саш! Мы просто с ним сделку заключили! - Хм… Денег и бухла ты ему б точно не дала и, наверное, решила в конце нашего круиза расплатиться натурой. Уверяю, ему понравится: у тебя большие тити~ - Саша, я тебя убью! — Авдеенко кинулась на Бондарчук с кулаками, хотя обе знали, что всего лишь шутки. За этими их… Хм, как бы правильнее назвать, «семейными разборками» наблюдали Джек Воробей и юная Карина, которую Саша успела освободить по пути сюда. Мисс Смит сидела в своей камере и изучала дневник Галилео Галилея — единственное, что у неё осталось от отца. Девушка как раз уже была на пути к разгадке, как её вдруг выпустила блондинка в бледно-жёлтом платье. Юная астроном с недоверием тогда покосилась на Бондарчук, но женщина лишь сказала ей: «я просто помогаю страждущим. А теперь пошли, нам по пути». - Ребзи, - Сашка схватила сестру за плечи и обняла, чтобы охладить её пыл. Также она своим странным словом привлекла внимание пирата и девушки. - Айда отсюда уже. Пейзаж здесь, безусловно, романтикой так и обдувает. Но нас уже прынц без белого коня на улице ждёт. - Принц? - не поняла Вика, на что старшая только с кривой улыбкой кивнула: «Он самый».