Э и Ф

      Ночь выдалась шумной, дождливой. Капли так упорно стучали по стеклу окна, что казалось, вот-вот разобьют его. Зоэ вертелась из стороны в сторону, кутаясь в колючее одеяло. В комнате горело пять свечей, которые бригадир не собиралась гасить до рассвета. Теперь тьма пугала её, словно ребёнка. Хотя в то ночное происшествие было сложно поверить, и Ханджи пыталась найти этому разумное объяснение, но его, увы, не было. Она повернулась на правый бок и закрыла глаза. Спать в очках было неудобно, но так Ханджи будет видеть, что её окружает.       Сон начался.       Спустя какое-то время в комнате раздался оглушительный грохот. Ханджи подпрыгнула от неожиданности, испуганно озираясь вокруг. Окно было распахнуто, и через него в комнату попадали капли дождя. Две свечки погасли, погрузив помещение во тьму. Зоэ встала и закрыла окно, подошла к свечкам и зажгла их — не хотела терять свет. Она вернулась в кровать и укуталась в одеяло.       Сон продолжился.       Спустя неизвестное время вновь раздался грохот. Зоэ устало вздохнула и кое-как разлепила глаза, потому что успела погрузиться в глубокий сон. Она приняла сидячее положение и посмотрела в сторону окна. Закрыто. Ханджи нахмурилась и оглядела комнату. Пламя свечей дрожало, блики причудливо играли на стенах. Вычислить источник шума не удалось, и она пришла к выводу, что это был грохот из коридора.       — Усну ли я сегодня? — недовольно прошептала она.       — Где Элиза? — раздался шёпот над её ухом.       Смердящий запах начал наполнять комнату. По коже забегали мурашки. Свечи одна за одной начали терять пламя. Ханджи отчаянно пыталась взять себя в руки. Первая свеча погасла. Нужно встать и добежать до двери. Вторая свеча погасла. На этот раз этот мертвец не схватит её. Третья свеча погасла. Дверь она не запирала, а за стеной спит Майк, можно успеть к нему. Четвёртая свеча погасла. Руки мертвеца начали тянуться. Ханджи молниеносно вскочила и побежала к двери. Погасла пятая свеча. Рука Ханджи почти коснулась дверной ручки, но мертвец был быстрее. Он мёртвой хваткой вцепился в запястья Зоэ, потянул к себе и развернул лицом к лицу. Бригадир зажмурила глаза, чтобы вновь не видеть этого безумия.       — Мне нужна Элиза. Элиза спасёт меня. Элиза. Где она? — твердил мертвец, широко распахнув глаза, на дне которых плескалось безумие.       — Я не знаю! Не знаю! — шептала Ханджи. — Пожалуйста, отпустите меня, мистер Фауст.       — Элиза! Элиза! Элиза! — теперь он визжал, прислоняясь своим ледяным лбом ко лбу Ханджи. — Где она?       — Она умерла, так же, как и вы, — говорила Зоэ, дрожа и задыхаясь от зловония.       Холодная рука отпустила запястье. Резко наступила тишина. Ханджи медленно раскрыла глаза. Перед ней никого не было, лишь кровать со скомканным одеялом. Она выдохнула и наклонилась, упершись руками в колени.       — Ушёл, — с облегчением сказала она. — Может, я напомнила ему, что он мёртв? Но навсегда ли…       — Элиза! Найди её! — закричал Фауст, и его фигура выплыла из мрака комнаты.       Он вновь накинулся на Ханджи, повалил её на пол и начал трясти за плечи, каждый раз ударяя её головой о поверхность.       — Найди её! Найди её!       — Отпустите меня! — закричала Ханджи.       Она изо всех сил пыталась скинуть Фауста с себя, цепляясь руками за его плечи, пиналась ногами, но мертвец всё никак не отступал.       — Найди её! Элиза!       Ханджи понимала, что нужно как-то его остановить, иначе она снова потеряет сознание. Физическая сила бесполезна, а значит… остаются слова.       — Доктор Фауст, я найду её! Найду! Только отпустите меня!       Слова остановили мужчину. Он ослабил хватку и посмотрел на Ханджи. Его голубые безумные глаза будто приобрели человечность и из них закапали слёзы, что казалось невозможным.       — Элиза! Где Элиза?       Ханджи поняла, что сейчас он ослаб. Она оттолкнулась ногами и откатилась от доктора. Села, прислонившись спиной к стене и смотрела на тихо плачущего в её комнате мертвеца. Доктор закрыл руками лицо и его плечи слегка подрагивали.       — Доктор Фауст, меня зовут Ханджи Зоэ, я бригадир разведкорпуса, я прошу вас, больше не нужно нападать на меня. Я поняла, что вы вновь хотите увидеть свою возлюбленную, и я помогу вам. Не знаю как, но помогу, — сказала Ханджи, при этом чувствуя себя сумасшедшей: она говорила с мертвецом. — Только прекратите эти нападения!       Фауст перестал плакать и поднял взгляд на Зоэ. Она пододвинула к себе стул, готовая защищаться, однако этого не потребовалось. Мужчина поднялся на ноги и развернулся к окну, по которому тарабанил дождь. После подошёл к кровати Ханджи, достал из внутреннего кармана халата какой-то предмет и бросил его на простыни. Затем, не поворачиваясь, секунды две смотрел в окно и исчез, утонув во мраке. Зоэ поняла, что её, хоть и ненадолго, но оставили в покое.       Она тут же бросилась к окну и распахнула его, впуская свежий ночной воздух. Кошмар закончился. Ханджи начала размышлять над тем, помочь Фаусту или нет? И если помочь, то как? Как ему помочь встретиться с Элизой? А если не поможет, то кошмар повторится?       — Вот же влипла, — опуская голову и позволяя каплям дождя попасть на макушку, сказала Зоэ. — И если расскажу, то никто же не поверит!       Ханджи вспомнила, что Фауст оставил ей что-то на постели, и, оторвавшись от разглядывания подоконника, подошла к кровати. На ней лежала квадратная жестяная коробочка. Ханджи села и взяла её в руки. Она была очень лёгкая. Зоэ открыла крышку и увидела внутри белую повязку для волос и сложенную в четыре раза бумагу, зажгла свечи и начала её разглядывать. Это был рисунок: мужчина и женщина стояли, взявшись за руки, а у их ног лежала собака. Внизу была подпись: Фауст, Элиза, Франки. 841 г. Рисунок был выполнен карандашом, аккуратно и чётко были прорисованы черты лиц, даже тончайшие волоски шерсти у собаки.       — Так вот какая ты, Элиза, — сказала Ханджи, разглядывая красивую девушку с длинными волнистыми волосами, одетую в лёгкое летнее платье. На лбу у неё была повязка, поддерживающая её локоны. Та самая, что была в коробочке. Зоэ вздохнула, убрала всё содержимое обратно внутрь и устало упала на подушку. Завтра ей предстояло начать миссию под названием: «Помоги мертвецу найти возлюбленную и не сойди с ума». Ханджи не верила в сверхъестественное, не верила в некого Бога, в поклонении стенам видела лишь глупую фанатичность. При этом и не отрицала их существования, но только не в её жизни. А что сейчас? А сейчас приближался рассвет и нужно было выспаться.       На следующий день после завтрака Зоэ побежала к Эрвину, который был завален бумагами, и с азартом в глазах рассматривал карту местности, где будет проходить экспедиция. Смит даже не поднял взгляда, когда Ханджи ворвалась к нему в кабинет — он уже знал, что это позволяет себе только она. А вот Ривай, стоявший, облокотившись о стол командора, недовольно щёлкнул языком:       — Стучаться не учили?       — Ох, я вам снова помешала? — непринужденно улыбнулась Ханджи.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил спокойно Эрвин.       — Как сказать… Можешь дать мне отгулы? На два-три дня? Хочу вернуться в Трост и побыть под присмотром врача, потому что чувствую себя не так хорошо, как хотелось… Состояние не рабочее, — попросила Зоэ, продолжая улыбаться. Фальшь была различима в её словах, но Эрвин и бровью не повёл, а Ривай прищурил глаза. — Моблита возьму с собой, он мне нужен… будет мысли мои записывать. Тебе же он не нужен?       — Нет, — коротко ответил Смит. — Хорошо. Три дня хватит для решения твоей проблемы?       — Да, думаю хватит, — кивнула Зоэ.       — Проблема, — усмехнулся Ривай. — Людей там не доведи своими россказнями про титанов, а то ещё побегут пополнять наши ряды.       — Хорошо, хорошо, — активно жестикулируя сказала Ханджи. — Ну, я пойду. Все бумаги потом!       Бумаг было много, задач и целей перед следующей экспедицией тоже достаточно. Бригадир понимала, что по возвращении её ждёт аврал, но выбрала помощь Фаусту, который, судя по всему, будет навещать её каждую ночь, пока она что-либо не сделает. Неизвестно, насколько он силён и может ли её убить, но свести с ума — это точно.       План был прост. Сперва нужно было найти выживших из деревни, расспросить их о Фаусте и Элизе, а затем уже размышлять над полученной информацией. Поисками выживших занялся Моблит, а Ханджи вернулась в Трост за дневником, а заодно заглянула к круглоглазому врачу на осмотр для создания алиби, конечно же. С Моблитом условились встретиться в конюшнях Троста в три дня.       До назначенного часа было время, и Ханджи напросилась в архив, чтобы посмотреть на личные дела новобранцев разведки. Может, кто из той же деревни? Но два часа поисков не дали результатов, и Зоэ покинула штаб напряжённая и уставшая. Дневник Фауста ощутимо прижимался к груди во внутреннем кармане. На самом деле проще было бы вернуться в деревню и осмотреть дом доктора, потому что, судя по записям, он умер в доме, куда приносил кости Элизы. Но если всё так, то и он, и она должны быть вместе? Ведь их останки находятся в одном месте, будто в могиле.       Ханджи не понимала, она не интересовалась подобными вещами, а пытаться сейчас отыскать ведунью или колдуна — занятие глупое, потому что можно столкнуться с обманом или же вообще раскрыть свои личности. Единственное, что пришло ей в голову — найти останки Элизы и Фауста и похоронить их вместе, быть может, это поможет найти Фаусту её.       Ханджи взглянула на настенные часы, висевшие над входом в штаб. До встречи с Моблитом ещё два часа. В это время она решила пройтись по городу и аккуратно поспрашивать местных о беженцах. Вероятность была мала, потому что, скорее всего, их отправили на целину, и искать их нужно в деревнях, где сейчас Моблит. Хоть бы его поиски увенчались успехом! Из-за суматохи метрические данные вряд ли велись исправно, даже сейчас, когда Ханджи просматривала картотеку новобранцев, у многих отсутствовали фамилии, места рождения, даты рождения. После падения стены люди в панике покидали дома в поисках новых, документация велась из рук вон плохо, лишь бы вся эта толпа рассредоточилась за Розой.       На прилавках уличных торговцев вяло лежали овощи и фрукты, по которым воровато бегали мухи. Продавали и одежду, при покупке не примеряли, брали на глаз и по низкой цене. Домашняя утварь: чашки, тарелки, сервизы, вилки, ложки поблескивали в лучах солнца. Ханджи просто так бродила туда-сюда, всматривалась в лица торговцев, пытаясь разглядеть в них знакомство с Фаустом.       — Да это же бесполезно! — вздохнула Ханджи.       Она развернулась и зашагала прочь от всей этой суматохи и вернулась в штаб. Там она провела время в картотеке до встречи с Моблитом. Он вернулся в четыре часа. Мужчина успел за это время проверить пять ближайших деревень, но всё было бесполезно. Никто не знал о беженцах из Хайделя, никто не относился к ним. Лошадь шумно дышала, прося отдыха после нескольких часов в дороге. Моблит погладил её и отвёл в стойло. Ханджи в отчаянии осела на пол и нахмурилась.       — Мы на этом не остановимся, завтра займёмся с этим с утра. Нам нужно найти кого-нибудь.       — Может, Вы уже объясните, почему это так важно? — попросил Бернер. — Вы нашли дневник, вещи умершего доктора, судя по Вашему рассказу, никого у него не осталось. Так кого мы ищем? И что Вы хотите узнать, найдя кого-то?       Моблит как всегда видел больше, чем слышал.       — Информацию. Я хочу больше узнать об этом Фаусте… Я не могу сказать почему, просто чутьё, внутренний голос. Называй как хочешь.       — Хорошо, я Вас понял, завтра продолжим поиски, — сказал Моблит.       — Нужно хоть что-то узнать, хоть кого-то найти, — кивнула Зоэ.       Ночью Ханджи спала крепко и не просыпалась. Она не знала, что Фауст приходил к ней, проводил белыми холодными пальцами в перчатках по лежащему на столе чёрному дневнику, и горько плакал, вспоминая свою жизнь и Элизу. Вспоминая то счастье, которое окружало их двоих.