Мой Лафайет

      Только-только начинало светать. Все вокруг было в утренней дымке. Мария не сразу смогла оторвать взгляд от жуткого поместья. Она бы скорее подумала, что это дом с приведениями, нежели тайное убежище д’Эона. Все выглядело давно заброшенным. Территория возле дома вся поросла высокой травой, на тропинки не было даже намёков. У самого поместья окна и двери были заколочены, угол здания был покрыт старым плющом, у которого почти уже не было зелёных листьев, и сухие стебли целыми мотками висели на стене, придавая облику ещё более жуткий вид.       — Моя королева? — Марию вернул к реальности голос Огюста, — все в порядке?       — Да, да, я просто немного устала, — Мария взяла поданую руку Ферзена и наконец-то вышла из кареты.       Граф выглядел глубоко подавленным. Она понимала, какие чувства его одалевают.       — Ферзен, спасибо вам большое за все. Вы многим рисковали, чтобы помочь нам. Ваша поддержка бесценна для нас, — Мария ободряюще улыбнулась.       — Ваше Величество, я подвёл вас. И вы это знаете. Я был уверен, что план сработает, что Швеция не сможет отказать. Были договорённости, все должно было пройти идеально. Сейчас вы должны были быть в безопасности, — голос у Ферзена дрожал.       — Ферзен, не корите себя, — к разговору присоединился Людовик, — вы не бросили нас в трудную минуту, доказали свою преданность, и сделали все, что от вас зависело. К сожалению, ни вы, и ни я не можем повлиять на многие вещи.       Ферзен вздохнул.       — Ваше Величество, вы пока оставайтесь возле кареты, я пойду все проверю. С этими словами Ферзен направился к дому.       — Мария, как вы? — Огюст обеспокоенно посмотрел на королеву, она была бледна.       — Я очень устала. По дороге совсем не получилось поспать. Думаю, что если смогу немного отдохнуть, мне будет гораздо лучше.       — Да, путь сюда воспринимался гораздо сложнее, чем путь к границе Швеции, — Людовик проговорил это с плохо скрываемым отчаянием.       — Я уверена, что в этот раз все получится.       — Я тоже хочу в это верить. Надо было сразу довериться плану Лафайета. Просто Америка так далеко. Казалось, что если мы укроемся где-то в Европе, то ещё сможем вернуться домой, во Францию. А Америка — это путь в один конец…       — Франция всегда останется в сердце. Зато в Америке возможно получится начать новую жизнь и прожить её так, как хочется, а не как велит долг, — Марие очень хотелось подбодрить короля.       Огюст улыбнулся, но грусть в глазах никуда не исчезла.       — Да, моя Королева, вы наверно правы. Это будет отличная возможность.       Мария прогуливалась возле кареты. Воздух начинал прогреваться все больше, дымка потихоньку рассеивалась. Казалось, что должно распогодиться. Услышав шелест, она повернулась, и увидела приближающего графа.       — Ваши Величества, я осмотрел дом, все в порядке. Следуйте за мной.       Ферзен повёл короля и королеву вбок от от дома. Дойдя до ближайшего дерева, Мария увидела тропинку, которую скрывала нависающая по бокам высокая трава. По ней граф повёл их дальше. Тропинка шла на границе с лесом, огибала здание сбоку и заходила за его тыльную часть, не просматриваемую с дороги и окруженную лесом. С этой стороны перед строением не было травы, можно было спокойно ходить. Одна из дверей не была заколочена, Д’Эон и его агенты явно пользовались ей. Но на всех окнах красовались приколоченные доски. С другого угла дома в лесу виднелся колодец. Судя по его добротному внешнему виду, он явно ремонтировался и укреплялся.       Чуть поодаль от колодца виднелась потемневшая деревянная крыша. Ферзен пояснил, что это стойло для лошадей. Он распряжет карету, её можно укрыть в кустарниках недалеко от места, где они остановились сейчас. А здесь в стойле лошади смогут отдохнуть перед длительной поездкой.       Далее Ферзен завёл их в дом. Они попали в помещения, которые раньше использовались прислугой. С виду все выглядело не жилым и давно не использовавшимся. Но много всего было спрятано в шкафах, начиная от посуды и заканчивая различным инвентарем.       Пройдя все служебные помещения, они вышли в холл. На второй этаж вела лестница. Через заколоченные окна пробивался свет, но все равно его было не достаточно. Здесь все было мрачное и пыльное. Гобелены были потемневшие и потускневшие от времени. Было очень мало мебели. У окна стояла единственная кушетка, обивка которой была грязной и облезшей. В углу были составлены какие-то стулья, судя повсему из столовой. В середине комнаты висел огромный портрет человека, скорее всего одного из владельцев поместья. У мужчины на изображении был очень тяжёлый взгляд, и выглядел он так, словно с недовольством взирал на непрошенных гостей. Воздух в помещении был спертый.       Мария поежилась. Они поднялись на второй этаж. В одном из пролетов была дыра в полу. От этого сразу пропало доверие ко всей конструкции здания. Ферзен их успокоил, но все же попросил быть аккуратными. На втором этаже использовались комнаты, окна которых также выходили в сторону леса.       Судя повсему это были детские комнаты и гостевые спальни, т.к. они были небольшими. Они были приведены в порядок и выглядели вполне опрятно. Пока Мария обустраивалась в одной из комнат, Ферзен пошёл разбираться с каретой и лошадьми.       Мария выбрала совсем не большую комнату. Судя повсему когда-то давно здесь жила маленькая девочка. Комната была выполнена в нежных тонах, и даже сквозь время потускневшая отделка и мебель выглядели довольно приятно. В таких обжитых комнатах окна были заколочены меньше. Света проникало все равно не так много, но его было вполне достаточно. Внизу под окном стояло что-то похожее на ставни, цельная конструкция из дерева размером с окно. На ней наверху были петли, а на окне были крючки. Получалось, что если повесить на окно, то оно будет полностью закрыто. Ферзен передал строгий наказ Д’Эона зажигать свечи только при закрытом окне. Меры безопасности.       Выглянув в окно, Мария увидела короля, стоящего на улице. Она решила тоже спуститься. Когда она вышла на улицу, к ним как раз вернулся Ферзен. Его взгляд был ещё более печальным. Наступил момент прощания.       — Д’Эон ночью должен был доставить маркизу де Лафайету послание, — Ферзен немного помедлил, — при хорошем раскладе вечером он должен быть здесь. Именно он доставит вас в портовый город и будет сопровождать в Америку. Лафайет говорил о подготовке корабля, но Д’Эон решил лично всё проконтролировать. А мне, к большому сожалению, необходимо возвращаться. Я не смогу остаться с вами до вечера. Задержка ещё на полдня может вызвать подозрения. А мне необходимо по возможности отвлечь внимание от исчезновения маркиза, чтобы выиграть вам как можно больше времени. Д’Эон считает это место безопасным, поэтому волноваться не стоит.       На полминуты повисла гнетущая тишина. Несмотря на утреннее солнце и тёплый ветер все трое чувствовали себя зябко.       Первой тишину нарушила Мария.       — Ферзен, мне так грустно, что я вас больше не увижу. Ещё раз огромное спасибо за все, что вы сделали. Я очень благодарна судьбе, что во Франции в вашем лице я нашла такую поддержку. Я никогда не забуду вас. Берегите себя.       После этих слов Ферзен наклонился и поцеловал руку Марии.       — Спасибо, моя Королева, я вас тоже никогда не забуду. Это была большая честь служить и помогать вам.       В глазах Ферзена читалась большая боль. Он был давно влюблён в Марию, и, конечно, для него прощание было пыткой. Но Мария надеялась, что их расставание пойдёт ему на пользу, так как считала, что у Ферзена была именно влюблённость, а не более глубокие к ней чувства. Он совсем не знал её по-настоящему. Он был очарован той юной будущей королевой на балу. И влюбился в этот образ лёгкой, воздушной и любящей веселиться девушки. А сейчас она была совсем не такой. И Ферзен сам это видел, и периодически говорил, что она изменилась. Поэтому она надеялась, что он ещё встретит свою настоящую любовь. По крайней мере от таких мыслей, Марии становилось легче.       — Ферзен, — Людовику было тяжело найти слова. Граф был одним из преданных соратников многие годы, — для меня честь, что ко мне на службу пришел такой человек, как вы! Несмотря на то, что вы швед, я все равно считаю вас истинным французом и настоящим патриотом Франции. Вы сделали для страны гораздо больше многих знатных семей. Я это очень ценю. Берегите себя.       Ферзена явно тронули слова короля. Он смог немного собраться.       — Я обещаю, что приложу все усилия, чтобы и дальше служить Франции, насколько это будет возможно в сложившейся ситуации. Я всем сердцем люблю эту страну, и для меня большая честь, что вы оценили мои заслуги. Прощайте.       — Прощайте, Ферзен.       Граф быстрыми шагами направился к конюшне, и, забрав одного коня, покинул поместье.       Огюст пошёл отдохнуть после эмоционально напряженного дня. Марию тоже одолевали тяжёлые мысли, но в комнате не сиделось. Она спустилась на первый этаж, чтоб хоть немного отвлечься. Пройдя до помещений прислуги, она стала их с любопытством осматривать. Д’Эон и его люди многое приспособили для длительного проживания.       Осматривая комнату за комнатой, Мария наткнулась на помещение, служившее ванной. Хорошенько осмотревшись, решение было принято. Когда ей потом выпадет шанс освежиться. В помещении стояли бадьи с отстоявшейся водой, в шкафу были сложены куски мыла. Вода была комнатной температуры, и её было в изобилии. Конечно, хотелось бы более тёплой комфортной температуры, но приходилось довольствоваться тем, что есть. Сейчас на дворе стоял конец августа, в помещениях днём было тепло. Поэтому такой шанс надо было использовать.       Когда Мария наконец помылась и особенно, когда помыла голову, она физически почувствовала облегчение. Да, это было временное ощущение, но оно было настолько приятное, что королева забыла обо всех проблемах.       Взяв книгу, в одном из шкафов, Мария поднялась наверх. Погрузившись в чтение, она не заметила, как уснула.