Джозеф Шеридан Ле Фаню — Кармилла.
Любовь — её не видно, мы можем лишь почувствовать эту сладость или горечь этого великого чувства. Люди которые просят у других наставления в любви — глупцы, вы вообще любили хоть когда-нибудь? Вероятно, нет. Любовь не требует наставлений, потому что ты сам должен определить начало зарождения и финал. Каждый обязан сам решить какое определение он даст этой эмоции, какими чувствами его будет определять. Для меня любовь запомнилась глухой болью, после которой я не хотел жить. Как ты там, Чонгук? Надеюсь, что страдаешь. Сегодня я набил твои инициалы, чтобы никогда не забыть, кого я должен ненавидеть за сломанную жизнь.Ким Тэхён. 2 курс.
***
Ким вздрагивает, мгновенно просыпаясь от телефонного звонка. Из-за громкой мелодии он слышит недовольное мычание где-то позади себя. Он вновь заснул в больничной палате. На экране смартфона высвечивается номер регистратуры. Он прокашливается, убирая сонную хрипотцу из голоса и отвечает на звонок, слыша монотонный голос его ассистентки-медсестры. Женщина по имени Хан Сумин, которой чуть за сорок приветствует его. 09:25 +007-98742352199 — Сегодня приходил пациент записаться на первичную консультацию. Я помню, что главврач подписал приказ о твоём временном отсутствии, но, кажется, это знаменитость? Он настаивал именно на тебе, даже слушать меня не хотел. Потом стал требовать главврача, а дальше ты должен сам обо всём догадаться. С сожалением произносит женщина. «Продажный ублюдок.» — Думает Ким, сжимая челюсти.09:26 Психотерапевт Ким — Посмотрите в базе данных наблюдался он раньше или нет. Если до этого наблюдался у специалиста в области психотерапии или психиатрии, то запросите у них информацию. Если впервые, то внесите его в базу и назначьте приём. Всю информацию направьте мне, пожалуйста, на почту, также передайте господину Чхве, что это последний раз, в следующий раз у него будет лежать заявление на увольнение.
09:25 +007-98742352199 — Хорошо, Господин Ким, я направлю всё на почту. Он сбрасывает звонок, потирая лицо ладонями, и встаёт с дивана, подходя к окну; оглядывает пасмурную погоду, где мягкими хлопьями падает снег, растворяясь на мрачном асфальте. Погода соответствует настроению, из-за чего желание выйти на улицу и закурить невыносимо назойливо врезается в мысли. Глупая и вредная привычка настолько приелась, что, по всей видимости, избавится от неё уже не получится. Он оглядывается назад, где сопит Чон и уголки губ дёргаются сами, безвольно. Чонгук продолжает агрессировать, слишком вспыльчив и нестабилен, но сейчас Тэхён не придаёт этому большое значение, всё слишком прозрачно. В моменты агрессии Чона, он включает ноутбук и цепляет очки на нос, погружаясь в работу, всё остальное пролетает мимо ушей. Когда пару дней назад к нему пришла мама, то Киму показалось, что будь у Чонгука в руке нож, он, вероятно, бы кинул его не задумываясь. Тэхён не встревал, только слушал краем уха вылетающие проклятья из его рта в сторону Госпожи Чон. Всё усугубилось тогда, когда она заговорила про клинику, на что тот проорал всё предельно ясно. «–Я в этот мерзкий гадюшник никогда не вернусь. Я не позволю, чтобы об меня ещё раз вытирали ноги ублюдки в халатах! Тебе самой надо сходить провериться, потому что твои действия также не поддаются логике, иначе каким хреном ты думала, когда делала всё это. Убрать из карты, что у меня ебаная биполярка, молодец, мамочка, ты лучшая.» — Ким тогда на это хмыкнул, но потом вздохнул и повернулся в их сторону, обращаясь к матери Чона. «–Вы, вероятно, не думали о последствиях, но вы знали, что препараты, которые я выписывал от панических атак ему были противопоказаны, потому что они влияют на нервную систему напрямую. Чтобы я понял, что у него точно биполярное расстройство, то я должен был увидеть в анамнезе депрессивные эпизоды и хотя бы один маниакальный. Препараты и обстоятельства помогли спровоцировать рецидив, так что это полностью ваша вина.» — Бегающий взгляд и скомканная поза говорила сама за себя, она признаёт себя виноватой. По всей видимости, ей казалось, что это отличная идея привести к нему человека из прошлого, но не учла конечно же всех факторов. «–Я не лягу в больницу, мне уже возобновили лечение, что тебе ещё нужно от меня? Оставь меня в покое, умоляю, мама.» — Потом в нём прогрессировало чувство вины, что свойственно, но не критично. Ким понимает обе стороны, Чонгук нестабилен, а Госпожа Чон всего лишь хотела как лучше. Конкретно о расстройстве они не говорят, лишь маленькие напоминания не забывать принимать таблетки, которыми они восстанавливают контроль над биологическим фактором; психологический лёг на плечи Кима, потому что тот был непреклонен. Если не ты, то никто. Поэтому у них происходит ежедневная когнитивно-поведенческая терапия, сложный термин для простой беседы. Они учатся справляться со стрессом и тревогой, Чонгук понемногу начинает говорить о прошлом, вспоминает то или иное действие, следом они вместе анализируют его чувства в тот момент. Единственное, что остаётся под замком, о чём не желает говорить Чон, так это о детстве. То самое с чего началось развитие болезни. Однажды Тэхён попытался подвести нить, но получил только вагон проклятий, зарождающуюся истерику и приказ оставить его в покое. Они вернулись в точку отправления, пришлось начать всё заново. Ким наблюдал, как он вновь закрывается, уходит в себя, погружаясь всё глубже и глубже, оставляя лишь оболочку — тело. Он не знает, что произошло, но сердце, которое, казалось, стало, как льдина — болит, ноет и не даёт покоя. У него есть только надежда, которая подразумевает под собой: «Надеюсь, ты мне когда-нибудь расскажешь.» Потому что это не то, о чём можно заставить человека говорить. Он сам должен захотеть поделиться этим, лишь тогда он сможет это отпустить. Сегодня пришла очередь для социального фактора, Чонгук разучился контактировать с людьми, потерял всю социализацию. Поэтому Ким позвонил своему знакомому заранее — начать социализацию нужно с того, что принесёт тебе положительные эмоции, чтобы не было травмоопасно для личности. Ким подходит к кровати Чона и поправляет ему одеяло, вновь наблюдая как тот дует свои губы. — До невозможности, отвратительно мило, Чон, ты в курсе? — Шепчет Тэхён, не замечая за собой кроткую улыбку. Покидает палату лишь для того, чтобы сходить до ближайшей курилки и за стаканчиком кофе в автомате. Проходя по больничным коридорам, он открывает дверь, сворачивая на лестничную площадку, спускается на пару этажей вниз и вновь открывает дверь. Помещение оборудовано под больничную курилку: в ней стоит пара скамеек и пепельницы. Беря в руки пачку сигарет, он достаёт одну, поджигая её, подносит к губам. Голубые стены давят на мозг, замкнутое и небольшое пространство выглядит удушающе. Ким вспоминает их прошедшую неделю и выдыхает дым, улыбаясь немного сумасшедше. Говорили ли они о поцелуе? Нет. Хочет ли говорить об этом Чон? Точно нет. В моменты слабости и подавленности Чонгук шепчет: «Не уходи», для Кима — это словно вкусняшка для собаки. Но в груди скоблит кот, которому не стригли когти уже давно, болезненно. Потому что Чон, вероятно, не хочет принимать этот факт, возможно, он на стадии полного отрицания. Сам Ким не в состоянии поверить в это, так что уж говорить о Чонгуке. Их отношения охарактеризовать сложно: они не являются друзьями, ни парой с историей за душой, даже на отношения врача и пациента не похоже. После этого следует вопрос, так кто же они друг для друга. В жизни Кима очередной промах. Дверь курилки открывается, когда сигарета наполовину истлела в его руках. В помещение заходит мужчина, который ему хорошо знаком. — Тэхён? — Чимин. — Хрипит Ким, облокачиваясь о стену и засовывая руку в карман джинс. Пак улыбается и достаёт из медицинской униформы пачку сигарет, он хлопает по карманам и цыкает, поворачиваясь к нему лицом. — Есть зажигалка? — Тэхён слабо кивает и поджигает сигарету в чужих руках, заостряя на них взгляд. Он всегда обращал внимание на руки — издержки криминальной деятельности. Руки человека связанного с криминалом выглядят по-другому: мозолистые и грубые, кровоточащие микротрещинки и грязь под ногтями. Всё это было собрано на опыте, потому что как бы Ким не старался ухаживать за руками, они всегда оставались грубыми и мозолистыми. Руки Пака всегда были мягкими, ногти идеально подстрижены, в дополнение ко всему они были покрыты прозрачным лаком. Для него до сих пор личность Пака подозрительна, внутреннее предчувствие говорит, что ему нельзя доверять. В помещение вновь воцаряется тишина. — В няньки заделался? — Исподлобья смотрит Пак, растягивая губы в усмешке. — Что? — Переспрашивает Тэхён, держа сигарету меж пальцем и поднимая бровь. — Чон Чонгук. Я удивлён на самом деле, мне казалось всегда, что ты достаточно нейтральная личность, а ты умеешь заботиться о кому-то, вау? — И почему Киму кажется, что этими словам его явно хотели задеть. — Бесишься, что это не ты? — Ким стучит по сигарете, стряхивая пепел себе под ноги и снова затягиваясь дымом. — Да брось, ты только трахаешься хорошо, а человек из тебя дерьмовый. — Откуда такая информация? Пак подходит ближе, останавливаясь почти вплотную к нему. — Да так, — Он смеётся и отходит, встряхивая сигарету. «Какого?» — Такое лицо, будто я на твоих глазах кого-то убил, — Похрипывает пак, выдыхая дым Киму в лицо, — Мы же одногодки? Ну же, Ким, включи мозг. — Я тебе, блять, экстрасенс, причём тут всё это? — Рычит Ким, вдавливая сигарету в дно пепельницы. — Последний класс старшей школы, я учился в параллели. Чёрт возьми, Ким, ты реально в глаза долбился весь последний год? «Да» — Для него весь последний год, словно один дерьмовый день. Он не ходил в школьную столовую, не посещал школьные мероприятия, не учился в школьной библиотеке и по физре у него стоял неут, который он бегал пересдавал в одиночестве, без лишних глаз. Он был чёртовым приведением в школе; даже вместо тех самых уродских свитеров поверх школьной формы он надевал чёрную толстовку, капюшон которой всегда был на нём. Исключением были только уроки. — Так вот почему в тот день в клубе ты подошёл ко мне, ты знал, что я гей, — Ким хмыкает, зачёсывая волосы ладонью назад. Ну конечно. — Знал, также как знал о том, что ты связался с самым ублюдочными людьми на этой планете, — Проговаривает Пак, замечая вздернутые брови. — Не смотри на меня так, я был чертовски любопытным подростком. — Ты, блять, следил за мной в школе? Пак, какого хрена? — Каюсь, был грешок, — Кивает Чимин. — Ты мне понравился изначально, но потом я услышал от друзей, что ты был звездой школы «половая тряпка Чон Чонгука, которая в него влюблена». Мне было жаль тебя, но я не мог подойти, потому что эти уроды испортили бы весь мой выпуск. Ну я и подумал, что будет отличной идеей, когда за тобой прослежу и познакомлюсь, тогда и увидел тебя там. Тебе едва исполнилось 19, чёрт возьми, за что ты себя так ненавидишь? Подумал я, когда ты вошёл в это гребаное здание. — Ты трахался со мной. — Я трахался с тобой. — И я тебе нравлюсь. — Скалится и делает шаг вперёд. — Нет, — Пак поднимает голову, встречаясь глазами. — Я слышу в твоих словах упрёк. Чонгук и я, тебя так это задело, признайся, — Тэхён делает ещё один небольшой шаг на Чимина, заставляя его пятится назад. — Я отлично трахаюсь? Да ну, Пак, человек которого интересует секс не будет разочароваться от того, что его на самом деле вообще не замечали. Давай вспоминать: подошёл ко мне первым ты, предложил трахаться тоже ты. Единственное чего не ожидал, что у секса будут требования. Меня действительно интересовал только секс, а ты надеялся, что за это время у нас что-то получится. — Ты бредешь, — Слова сказанные Паком звучади уже не столь уверенно. — Ты был в курсе обо всём в общих чертах с девятнадцати лет, но когда мы встретились спустя шесть лет, ты всё равно захотел заиметь со мной связь. Знаешь какой тут напрашивается вывод? — Ким вжимает Пака в стену, не разрывая зрительный контакт. Он чувствует мелкую дрожь, которой пробивает парня. — Я твоя первая любовь, но ты настолько не хотел быть грушей для битья, что остался тайным зрителем всего этого шоу. Осмелился только через шесть лет, это ведь идеальная возможность была, ты был уверен, что и Чон остался в прошлом. — Пошёл нахуй, Ким, — Рычит Пак, толкая его в плечо. — Да, ты моя сраная первая любовь, но это не значит, что я чувствую тоже самое сейчас ясно? — Чимин подходит к пепельнице, тушит сигарету и направляется к выходу. — Как ты связан с Триадой? — Пак замирает у дверей, поворачивая голову на Кима. — Обычный прохожий не знает, что в том здании находится головной офис. Об этом не знает никто, кроме тех, кто хоть как-то связан с этим. — Произносит мужчина, наклоняя голову чуть в бок. Телефон в заднем кармане начинает вибрировать, но сейчас это не столь важно. — Не твоё собачье дело. Но мой тебе совет, Ким, пока ты не сдох в канаве, съебись оттуда по-хорошему. — В последний раз бросает взгляд из-под опущенной чёлки, и выходит из пропитавшейся сигаретным дымом курилки. — Как мило, — Холодно произносит Тэхён, доставая телефон из заднего кармана.***
Тэхён заходит в палату с двумя бумажными стаканчиками, в которых, по правде говоря, мерзкое кофе, но всё равно это лучше, чем вообще ничего. — Проснулся? Он подходит к кровати и ставит на тумбочку стакан. На лице Чонгука ещё остатки сна: опухшие глаза и припухлые губы. — Куда ходил? Тебя долго не было, — Приподнявшись в кровати, он откидывает от себя одеяло, подтягиваясь из сидячего положения. — Покурить и купить кофе, — Отвечает Ким, помахивая пачкой сигарет перед собой. Чонгук на это лишь кивает, протягивая руки к горячему стаканчику. — Ты сегодня хорошо спал, — Говорит он, уходя в сторону небольшого диванчика, на котором он собственно и спит уже вторую неделю. — Да, мне ничего не снилось, но это настолько странно, что я ощущаю себя не очень, — Чонгук опускает глаза в тёмную жидкость и наблюдает как кофе переливается из стороны в сторону, из-за совершающих круговых движений Чоном. — Ты привык испытывать чувство вины, поэтому сейчас, когда ты начал пробуждаться не из-за панической атаки, твой организм подаёт сигнал тревоги. Привычный жизненный сценарий нарушен, поэтому ты ощущаешь дискомфорт, как-будто что-то не так. Также сейчас у тебя чувство вины может чуть усилится, потому что ты до сих пор не отпустил ситуацию. Это абсолютно нормально, просто на держи это в себе. Тревожные мысли, дискомфортные ощущения, рассказывай обо всём, что ты чувствуешь. — Тэхён произносит это, одновременно фиксируя в своём ежедневнике о улучшениях. — Ты же знаешь, что это только сказать легко, всё слишком сложно, — Грустно хмыкает Чон, делая глоток невкусного больничного кофе. — Знаю, всё это делается небольшими шагами. Я вижу улучшения, ты молодец, Чонгук. — Хвалит его Тэхён и скомкано улыбается. Сейчас они больше прислушиваются друг к другуFlashback
— Чонгук, — Обращается к нему Тэхён. — Ммм? — Чон поднимает глаза и взвизгивает. — Блять, а это точно обязательно. — Иглоукалывание часть вашей физиотерапии, Господин Чон, — Произносит врач. — Ладно, — Отчаянно выдыхает Чон и опускает голову на кушетку, — Так что ты хотел? — Ты молодец, я горжусь тобой, — Произносит Тэхён и помогает убрать чёлку, которая постоянно попадает в глаза Чонгуку. — Ким, ты когда меня хвалишь… — Не договаривает Чон, отвлекаясь на другое, — Блять, почему они такие огромные, вы уверены, что не хотите меня убить. Они выглядят так, словно проткнут меня насквозь! — Орёт Чон, вновь приподнимаясь корпусом и наблюдая, как в его ногу вводят иглы. — Чонгук, угомонись, ты преувеличиваешь, — Тэхён надавливает ему на грудь, заставляя вновь лечь на кушетку полностью. — Да нихрена себе, не в тебя сраные иглы вводят, — Возмущается Чонгук, но услышав, как цыкает Тэхён с явно преобладающим раздражением, он поджимает губы и поднимает на него глаза. — Ладно, ты прав, простите, — Чонгук обращается с извинениями к врачу, на что слышит: «Всё в порядке». Тэхён складывает руки на груди и мотает головой, смотря на него с укором. — Можешь повторить, что ты мне говорил до этого? Пожалуйста? — Чонгук, угомонись? — Спрашивает Тэхён, на что получает хмурый взгляд. — Что я молодец, Ким. — Чонгук, ты молодец, — Повторяет Тэхён. — А улыбнуться? — Растягивает губы в улыбке Чон, смотря на вздернутые брови Тэхёна. — Я похож на клоуна в цирке? — Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — Продолжает канючить Чонгук, дёргая Кима за футболку, словно маленький мальчишка, упрашивающий маму купить ему новую видеоигру. И Тэхён улыбается, только не из-за просьбы, а из-за детского поведения, которое его совсем немного веселит. Чонгук до сих пор ребёнок, пусть и в теле мужчины. Его детские привычки, которые он демонстрирует всё чаще кажутся милыми. В некоторые моменты поведение Чона кажется раздражающим, но в основном это больше умиляет, чем раздражает.***
Тэхён старается больше улыбаться, а Чонгук прислушиваться к его словам. Они до сих пор налаживают способ коммуникации без агрессии и оскорблений, но на это уйдёт ещё много времени, потому что людские доверительные отношения с нуля построить тяжело. — Сейчас ты должен поесть, выпить все необходимые таблетки, следом у тебя массаж и физиотерапия. После всех процедур мы кое-куда поедем, так что в твоих интересах вести себя хорошо на физиотерапии и не трепать нервы врачам, потому что от тебя у них и так волосы дыбом встают. — Пусть тогда побреются, вставать ничего не будет, — Угрюмо себе под нос шепчет Чонгук. — Чон Чонгук, я всё слышал. — Тэхён кидает на него осуждающий взгляд, включая свой ноутбук. — Я тебя старше, почему ты не обращаешься ко мне «Хён»? — Когда научишься вести себя соответственно, тогда и поговорим, — Тэхён цепляет на нос очки и хмыкает. — Ты жесток, — Стонет Чон. — Мне простительно. — А куда мы поедем? — Спрашивает Чонгук, продолжая отвлекать Кима от работы. — Узнаешь. Чонгук фыркает и накидывает на лицо одеяло, дожидаясь своего завтрака. В следующие моменты уже начинается их повседневная рутина. Чонгук завтракает — Ким работает, порой выходя на связь с другими людьми. Иногда покидает палату, когда звонок требует определенной конфиденциальности, на что Чон фыркает и вздыхает. За прошедшие недели он его практически не покидал, в больнице у него отпуск. Однако он не слазил с телефона и ноутбука, через который выходил на связь по видеозвонку. Чонгук точно знает, что это не пациенты, но из разговора он мало что понимал, если учесть, что других людей он никогда не слышал. Тэхён всегда надевал наушники, иногда поглядывая на Чона, который в эти минуты тщательно старался сделать вид, что читает книгу или играет в в игру на телефоне. Строки книг он не понимал, а в играх всегда проигрывал, потому что предпринимал попытки вслушаться в речь Кима. Единственный раз, когда он не понял ничего от слова совсем, это когда он разговаривал с гребаными японцами. Он говорил на японском так, словно это его родной язык. Тогда Чон ощутил себя в программе тупой и ещё тупее. Насколько он помнит, Ким всегда был смекалистым, ещё со времён дерьмовых школьных будней. Сейчас он ненавидит вспоминать это время, но тот правда был умён, на аттестационном табло за семестр он стоял в самом начале, грубо говоря в тройке лучших. Ему было интересно о чём Ким разговаривал с японцами, но не стал спрашивать, потому что ему всё равно бы не ответили. «Меньше знаешь, крепче спишь» — Сказал однажды Ким, когда он поинтересовался. После завтрака Чонгук выпил таблетки и они направились в другое крыло больницы на все процедуры. После неудавшегося суицида и их некого примирения, Ким уже на второй день повёл его на физиотерапевтические сеансы. Без физической нагрузки, конечно, но это не отнимает того факта, что его в тот день било током, точнее его ноги. «Это электростимуляция мышц, в его основе лежит воздействие слабым электрическим током через кожу на нервные окончания, благодаря чему достигается сокращение нужных групп мышц.» — Сказал тогда врач, после чего, если бы у него была возможность сбежать, он бы убежал, сверкая чёртовыми пятками. Сейчас они вновь вводят небольшую физическую нагрузку на ноги, а Тэхён всё также стоит скраю, потому что от обещаний не отказываются.***
Рутина дня подошла к концу, Чонгук вымотался и сейчас хочет спать. — Ты принял таблетки? — Чон закатывает глаза, его спрашивают так, словно он маленький мальчик, не способный проследить самостоятельно за приёмом лекарств. — Да, чёрт возьми, да, я принял эти таблетки, — Раздражающе рычит мужчина. — Молодец, сейчас переоденешься и мы поедем в одно место, — Говорит Тэхён, когда привозит Чона в палату, останавливая его у небольшого шкафа, и проходит всё к тому же дивану. — Не хочу, я устал, — Чонгук затылком чувствует на себе взгляд, причём опять холодный. Его шестое чувство на него реагирует очень остро, когда Ким на него смотрит, по его рукам начинают бегать мурашки, — Ладно, хорошо, только хватит на меня так пялиться, это пугающе. — Уверен? Чонгук вздрогнул от низкого шепота около его уха, руки опять покрылись маленькими предателями. Он повернул голову чуть в бок и икнул от неожиданности, когда лицо Тэхёна оказалось слишком близко к его щеке. — Чт…ты о чём? — Его голос звучал, вероятно, как у писклявой девочки. Неловкое положение заставляет чувствовать себя странно, в груди будто что-то двигается, заставляя ладошки потеть, а сердце стучать быстрее обычного. «Что это?» — Задаётся вопросом Чонгук, поднимая глаза на вьющиеся волосы, выглядящие мягкими и пушистыми; они спадали ему на глаза, некоторые пряди прикрывали густые тёмные ресницы. В голове вертится одно определение — «Красивый», впервые увидев его в своей квартире, не считая школьных времён, он точно помнит, что тогда назвал его красивым в первый раз. Золотистого оттенка кожа и небольшие белёсые шрамы, которые можно разглядеть только вблизи выглядели через чур притягательными в данный момент. Чон понятия не имеет, что происходит, но он из последних сил держит свои руки, умоляя их остаться, где и должны. В последний раз он чувствовал это в тот день в квартире, когда страх потерять и желание прикоснуться взяли над ним вверх. С того дня, он хотел забыть эти ощущения, потому что чувствовал неправильную реакцию, которой не должно было быть. Что он чувствует сейчас. Первое, наверное, волнение, второе, кажется, страх, а третье — это стопроцентное желание поцеловать, которого не должно быть. Он же ненавидит это, ненавидит из-за своего прошлого, так почему сейчас он перестал чувствовать ненависть к Киму из-за его ориентации, а осталось лишь желание, бешенное желание. Чонгука начинает потряхивать, когда взгляд улавливает движение языка по потрескавшимся губам. Он сглатывает, чувствуя сухость во рту, а руки впиваются ногтями в ноги от переизбытка эндорфина. Из-за его сосредоточенности на чуть влажных губах, он не понимает, что эти губы ему что-то говорят. Когда эмоции перестают поддаваться контролю, а в глазах картинка темнеет, покрываясь туманной дымкой, он приближается к щеке Кима и лижет её мокрой дорожкой до уголка губ. За пару секунд происходит осознание и он откидывается корпусом назад, прикрывая рот. Смотря огромными глазами на Кима, который особо не отличается реакцией. Удивление прослеживается у обоих. — Блять, — Мычит Чон, готовый заплакать. Что он сейчас сделал, зачем сделал. — Ты меня только что облизнул? — Уточняет Ким хриплым голосом, неверяще смотря на испуганного Чона. — Я не… — Он заикается, мотая головой, — Я не знаю, — В голосе проскальзывают нотки истерики. — Спокойно, Чонгук. Сделай глубокий вдох и задержи дыхание на пять секунд, потом медленно выдыхай, — Чон приводит слова в действие и это действительно немного помогает. Он совершил ещё пару таких манипуляций и почувствовал, как наступающая истерика ушла. — Переодевайся, я сейчас приду, — Говорит Ким и в пару шагов покидает палату, хлопая дверью. В больничном коридоре оперевшись о стену, он прикасается к своей щеке. «Какого хрена произошло?» — Мысленно задаётся этим вопросом Тэхён, делая глубокий вдох. Он пропускает пряди волос между пальцев, следом зачёсывая их назад. — Это что-то невероятное, — С придыханием произносит Тэхён, вспоминая этот чёртов мокрый язык. Он встряхивает головой, пытаясь убрать минувшие воспоминания, потому что реакция его тела неоднозначная. Слишком хорошо и одновременно плохо. Спустя долгие пятнадцать минут наедине с собой, петляя по больничным коридорам, он возвращается в палату, где уже переоделся Чонгук. Тот мозолит зубами нижнюю губу, покусывая её, а руками пытается отодрать кутикулу. — Поехали, — Говорит Ким, держа дверь открытой.***
В машине они ехали в тишине. Чонгук смотрел в окно, а Тэхён следил за дорогой. Иногда он поглядывал в сторону Чона, а тот, кажется, был поглощён своими мыслями, находился где-то за пределами реальности, в своём собственном мире. Дорога заняла у них чуть больше пятнадцати минут. Проезжая уже по узким улицам, петляя меж домов, Ким въезжает в подземную парковку административного здания, где располагаются офисы разных организаций. — Нам придётся чуть пройтись, там нет парковки. — Зачем мы здесь? — Заговаривает Чон впервые с тех пор, как они покинули стены больницы. — Терпение, Чонгук, — Говорит Ким, управляя инвалидной коляской. С тех пор как они встретились, Чонгук практически не ездил сам. Всё вошло в привычку; Тэхён рядом стал привычкой, словно так и должно быть. Они едут по достаточной узкой улице; друг напротив друга стоят небольшие дома всего в пару этажей, в каждом из них мигает яркая вывеска; цветными банерами увешаны окна; около ресторанчиков стоят штендеры с меню; броские вывески «Добро пожаловать» украшают каждое здание. По району шныряют люди, выходя из ресторанов или небольших магазинов. Но Чонгука привлекает только одно здание: кирпичная стена расписана граффити, сверху горит красная неоновая вывеска «Black snake», атмосфера уличного бунтарства приводит его в восторг. Они приближаются ко входу, где он обращает внимание на чёрную дверь, на которой надпись «Black snake» Tattoo and piercing Studio и режим работы. — Что? Ты меня сюда хотел привести, — Чонгук поворачивается в его сторону, когда они останавливаются напротив входа. — Да, мне помнится, ты хотел тату? Глаза парня расширяются, а улыбка похожа на одно простое выражение «От уха до уха». Чонгук стопроцентно счастлив в этот момент: когда уличная музыка мягко ударяет по ушным перепонкам, когда спереди дверь в твою давнюю мечту, а сзади человек из-за которого в груди щекотно. Помещение их встречает преобладающим чёрным и красным цветом, свисающие лампочки без люстры добавляют дерзости. Около стены стоят два дивана, на которых сидят студенты, одетые также броско, как и это место. На ресепшене стоит девушка, руки которой украшают тату, чёрная шапка на синих коротких волосах смотрится невероятно. Всё в этом помещении невероятно. — Ого, Ким Тэхён собственной персоной, мы уже думали, что ты нам изменял с другим салоном, — Эта девушка на ресепшене, на которую обратил внимание Чон, улыбается Киму, расставляя руки для объятий. На ней белые широкие штаны, держащиеся на тазовых косточках и ярко-розовый топ с английской надписью «suck to me». Чонгук поворачивает на них голову, испепеляя взглядом руки, которыми Ким держит талию девушки. Это чертовски его бесит. — Везде завал полнейший, но я привёл к вам чистенького, — На лице Кима ухмылка и улыбающиеся глаза. «Какого, блять, хрена ты так счастлив?» — Мысленно шипит Чон, сводя брови на переносице. — Такое мы любим, — Девушка поворачивается на него и протягивает руку для знакомства, на которую он смотрит, словно она ядом облитая. — Приятно познакомиться, Я Рюджин, хорошая знакомая твоего парня. «Что?» — Что? — Удивлённо произносит Тэхён. — О, стоп, он не мой парень. У нас что-то типа социализации, он мой пациент. Если бы мы могли слышать звуки, как в телевизионных сериалах, то на Чонгуке бы был сейчас рык тигра. — Чон Чонгук? — Интересуется девушка, смотря на Чона. Он кивает, хмуро глядя на них двоих. — По секрету, он у нас бил твои инициалы, так что даже, если ты не его парень, он, вероятно, в тебя влюблён, — Девушка хихикает и удаляется обратно на респшен, подмигнув Чону, на что тот удивлённо пучит глаза, смотря ей в след. — Рюджин, ты стерва, — На повышенных тонах говорит Тэхён, потирая виски. Из зала выходит мужчина полностью покрытый татуировками, волосы у него сбриты почти под ноль, а одежда широкая и размашистая. Он идёт к ним уверенной походкой, держа на лице искреннюю улыбку. В этом салоне Киму рады все. — Засранец, ты бы хоть звонил иногда, — Мужчина также его обнимает, хлопая по спине, на что Чон опять обращает слишком пристальное внимание. «Какого хрена здесь все обниматься любят?»— Он считает до десяти, но остаётся в том же неведении почему его всё это задевает. — Работа и проблемы, — Как ни в чём не бывало говорит Тэхён, не обращая внимание на фыркающий взгляд. Звук пришедшего уведомления останавливает их диалог, Тэхён смотрит на экран и гасит, вновь обращаясь к мужчине. — Чан, оставляю его на тебя, мне нужно выйти, — Наконец, он переводит взгляд на Чона, адресовывая уже ему, — Чонгук, не беси людей, я скоро вернусь. — Ты куда? — В догонку Киму бросает Чон. — По делам, — Это всё, что он говорит перед тем, как захлопнуть дверь салона. 20:03 от: Hansumin@mail.com Пришёл запрос, до этого Чон Хосок наблюдался у частного Психиатра с диагнозом «Бредовое расстройство», стоял на учёте два года, с учёта был полностью снят.***
Удивительно, как быстро ты учишься отгораживаться от прошлого, когда тебе есть чем занять руки и голову. Пережить можно все — даже самую страшную боль. Только тебе нужно что-то, что будет тебя отвлекать. Ч.Паланик. «Колыбельная»