Good morning

      С утра пораньше, когда в особняке все ещё спят, за окном только-только выглядывают первые лучи рассветного солнца, туман гуляет по постепенно просыпающимся улицам, один молодой человек уже не спит. Льюис стоял у стола, заваривая себе свой любимый зелёный мятный чай, пробуя его. Он тихо шипит от того, что обжег язык о слишком горячий напиток. Переборщил. Запахивает полы своего халата, слегка содрогаясь от зябкости в кухне.       — Просил же Себастьяна проверить систему отопления особняка, черта с два он выполнит мою просьбу, — ворчит молодой мужчина, грея руки о чайный сервиз, постепенно согреваясь, — а если заболеет дорогой брат, то уж точно несдобровать.       — Вот слышу голос и думаю, кто же там бубнит в такую рань, а это ты, — усмехается бывший военный, внезапно появляясь на кухне лишь в домашних брюках, абсолютно нагой сверху.       — И вам доброе утро, — отхлебывает немного остывший чай Мориарти, даже не оборачиваясь.       — И это все? — складывает руки на груди, опираясь плечом о косяк.       — Что-то ещё?       — Возможно.       Мужчина тихо, точно на цыпочках подходит к Льюису, обнимая его со спины, опуская лицо в изгиб чужой шеи, касаясь губами холодной кожи.       — Колючка, — тихо смеётся, ладонями шаря по чужому телу, сквозь слои ткани оглаживая бёдра, губами скользя по шее, переходя на затылок.       — Полковник, на кухню может зайти брат, или Фред, или Бонд, — на выдохе произносит младший хозяин особняка, когда ощущает чужие ладони на своих ягодицах.       Морана это не особо волнует. Сейчас все его внимание сосредоточено на этом изящном парнишке, который старается вести себя непринужденно, однако его тело сдаёт его с потрохами. Кажется, будто ранее прохладный воздух в помещении начинает накаляться, так как Льюису становится жарко от чужих действий.       — Себастьян, — прикусывает щеку изнутри, стараясь унять дрожь в голосе, — в саду Фред, он может нас заметить.       — Даже если и заметит, то сделает вид, будто ничего не видел, — зубами цепляется за мочку уха, слегка ее оттягивая, после облизывая.       Мужчина резко разворачивает Мориарти к себе лицом, убирая с лица прядь волос, которые скрывали давнишний шрам на правой щеке. Осторожно снимает очки и кладёт их позади на стол. Льюис чувствует себя странно. Ему не нравится это ощущение. Огромный некрасивый рубец прямо на лице сейчас внимательно изучал Себастьян. Аккуратно касается губами шрама, мягко ведя вниз, после вверх.       — Ты прекрасен, Льюис, — пальцем проводит по шраму, улыбаясь и разглядывая задумчивое лицо парня напротив.       Он не знает, что ответить на такой комплимент, потому смиренно молчит, все ещё ощущая противоречивые эмоции. Одно резкое движение и волосы вновь опущены на половину лица, которые скрывают рубец.       — Возможно, нам стоит обсудить твою самооценку. Ибо кажется мне, что ты совершенно неуверен в себе, — проницательности этому мужчине не занимать. Подмечает все. Они сливаются в мягком поцелуе, который уверенно ведёт бывший полковник, обвивая руками талию Мориарти, прижимая к своему крепкому телу.       Всего лишь мгновенье — и пара оказывается в комнате Себастьяна. На постели, которая все еще сохранила тепло своего хозяина. Подушки были сбиты, одеяло скомкано, простынь некрасиво торчала.       — Себастьян.. — тихо произносит парень, обхватывая чужую ладонь в перчатке, сплетая пальцы, чуть их сжимая, — можно мне посмотреть?       За все то время, что Льюис знаком с полковником — он никогда не видел его ладонь без безупречно белой перчатки. Он лишь знал, что свою руку он потерял на войне, однако после знакомства с Уильямом — волшебным образом ему помогли ее восстановить. Раз уж полковник так детально рассматривал его некрасивый шрам на лице, то было бы справедливо попросить посмотреть на восстановленную руку Морана.       — Пока рано, — облизывает губы мужчина, резво переворачивая младшего на живот, закидывая его ногу на подушку, которая валялась рядом. Льюис лишь хмурит брови, а серьезные глаза пытаются найти какую-то причину, внимательно, через плечо разглядывая Себастьяна. Буквально в следующую секунду он ощущает, как на его тело начали осыпаться влажные поцелуи. Полковник просто обожал худощавое тело младшего Мориарти, любил покрывать его поцелуями, покусывать и оставлять свои метки только там, где будет видно им обоим. Любил долго ласкать парня, доводя его до искр в глазах лишь своим ртом и пальцами.       Пальцами он сжимает ягодицу, оставляя поцелуи на пояснице, проводя языком по одной из самых чувствительные мест на теле Льюиса — копчике. Парень просто балдел от ласк сзади. Громко стонал, когда ощущал чужой язык в проходе, раздвигал шире ноги, просил ещё и ещё. Так и не скажешь, что всегда серьезный, молчаливый младший брат Уильяма и Альберта — такой развратный в постели. Об этом знал лишь Себастьян Моран. Возлюбленный, с которым он проводил ночи вместе.       Мужчина слегка прикусывает кожу прямо под ягодицей, после оставляя там свою метку, которая будет сходить несколько дней. Спускается ниже, лаская своим умелым языком участок кожи под коленом; а после слышит приглушённый стон в подушку, из-за чего усмехается и кусает.       — Себастьян.. — тихо просит младший Мориарти, поднимая голову вверх, оборачиваясь. Он не ожидал, что повернув голову окажется лицом к лицу с мужчиной, который быстро затянет его в страстный поцелуй, покусывая губы и посасывая язык. Аккуратные тонкие пальцы сжимают подушку, потому что такой глубокий поцелуй безумно возбуждал парня, из-за чего он тихо мычит в чужие губы и слегка двигает тазом, протираясь сочащимся членом о постель.       Моран лишь поднимает руку вверх, замахивается и резко бьет ладонью по заднице младшего. Однако из-за того, что ладонь была в перчатке, удар был смягчён и не оставил красного следа на нежной коже.       Льюис разрывает поцелуй, прикусывает свою губу, выгибается и выпячивает свою задницу, кожей ощущая твёрдый и горячий ствол полковника, желая ощутить его в себе.       — Непослушный, — ещё раз бьет по ягодице, судорожно выдыхая от ощущений.       Парень одним лишь движением переворачивает Морана, меняясь с ним местами, оказываясь сверху, победно улыбаясь. Прижимается ложбинкой между ягодиц к члену мужчины, потираясь о него. Моран чувствует и видит, как Мориарти склоняется к нему, начиная ласкать и его тело. Мокрый язык проходится по затвердевшему соску, лижет и довольно жестко кусает. А после Льюис ощущает, когда на его волосах сжимается ладонь, резко дергая голову вверх, поднимая, заставляя посмотреть на полковника.       — Не кусайся слишком сильно, котёнок, — ласково зовёт, усмехаясь.       Буквально сразу парень спускается вниз, останавливаясь лишь тогда, когда его лицо находится напротив чужого члена, который вовсю изнемогал и требовал срочного внимания к нему. Язык проходится по всему стволу, от мошонки до уретры, после чего резко обхватывает головку слегка опухшими губами, принимаясь его сосать и облизывать языком. Сколько бы Моран не гадал и не спрашивал откуда у скромного Льюиса такие навыки — столько и удивлялся, не сдерживая басистых стонов от жара чужого рта на своём паху. Пальцы вновь сжимают волосы на затылке, принимаясь подстраивать парня под собственный темп, насаживая его ртом на свой горячий ствол, наслаждаясь. Мориарти честно старался подстроиться под чужой темп, опираясь ладонями в крепкие бёдра, вовсю лаская член бывшего полковника.       — Хватит, иди ко мне, — торопит Моран, резко поднимая Льюиса наверх. Тот только успевает схватить масло с запахом лаванды, открутить крышку и щедро вылить его полностью на мокрый член Себастьяна. Кидает пустую баночку на пол, собирает остатки масла с лобка, покрывая и свой анальный проход, дабы облегчить последующее проникновение.       Оно выходит не таким уж и болезненным, лишь слегка неприятным от того, что в такой позе Льюису было сложно полностью расслабиться. Упираясь коленями в постель по обе стороны от талии полковника, Льюис приподнимает таз, а после резко опускает его до шлепка ягодиц о чужие бёдра, из-за чего оба мужчины синхронно стонут.       — Проклятье.. — шипит Себастьян, разглядывая, как Мориарти принимается двигаться на нем, каждый раз опускаясь с пошлым шлепком. Остатки масла растеклись по бёдрам Морана и ягодицам Льюиса, из-за чего каждый раз, когда парень опускался на чужой член, то самое масло нещадно хлюпало, прибавляя пошлых звуков в комнате.       Спертый воздух витал по помещению, в котором сливались воедино два тела, два сердца, которые хотели, чтобы этот момент не прекращался никогда.       — М-Моран.. — стонет Льюис, сжимаясь на чужом члене, чувствуя приближающуюся разрядку, ощущая каждый клеточкой тела подступающее удовольствие. Ещё немного. Однако чужим планам не дано было сбыться, так как Себастьян быстро меняет ситуацию, ставя младшего на колени, заставляя лицом уткнуться в подушку, а задницу выставить назад. Он толкается внутрь чужого тела, принимаясь быстрыми толчками доводить Льюиса до мощного оргазма, от которого у того сносит крышу. Мориарти сжимает пальцы на руках и ногах, зажмуривает глаза настолько сильно, что видит белые пятна. Стискивает свой проход, не давая Морану двигаться дальше и громко выстанывает чужое имя. Когда младший расслабляется и приходит в себя, он с чвоком соскальзывает с члена возлюбленного, переворачивается, обхватывая своей ладонью горячую плоть, принимаясь доводить до разрядки и Морана. Мужчина сам долго не выдерживает, мычит сквозь плотно сжатые губы, кончая прямиком на грудь младшего, попадая каплями на его лицо.       — Боже, Льюис, ты дьявол во плоти, — полковник наклоняется и затягивает младшего в страстный поцелуй, толкая его на кровать вновь.

***

      На кухонном столе так и остаются лежать очки Льюиса, которые находит Уильям, проснувшийся чуть раньше обычного. Он слегка недоумевает, как младший брат мог так оставить свои очки, без которых он не обходился разве что только в бою, потому берет их и несёт в чужую комнату.       Но в своей спальне брата он не находит, после чего принимает решение зайти к Себастьяну в комнату. Потому что если Льюиса нет в своей комнате, значит, он может быть либо у Морана, либо выполнять работу в особняке. Последнее маловероятно, так как очевидно, что младший брат не стал бы выполнять свои обязанности без очков.       Не успевает он дойти до двери, как слышит, какие интимные звуки доносятся из помещения, в котором ночевал Моран. Уильям лишь тихо усмехается в свой кулак, понимая, что лучше в комнату не заходить, потому разворачивается и направляется в свою спальню. Лучше им сейчас не мешать.