Считай до восьми

Арсений уехал в Питер. На месяц. Первая часть съёмок «Импровизации» закончилась, поэтому он взял билеты на Сапсан и ночью, в крайний день съёмок уехал, забрав с собой частичку Антона. Боль тянулась красной нитью через всю кровеносную систему, оставляя после себя ожоги. Рваные раны, с которых сочилась боль вперемешку с любовью. Арсений по приезду в Питер забросил сон в далёкий ящик. У него был мини-отпуск, который получился сам по себе. Другие съёмки, театр перенеслись на неизвестный срок. Арсению будто сами небеса дали не много времени для подумать. На самом деле это было необходимо. Сквозь канонаду пространства и времени тянулся Антон и их последний разговор. Ну как разговор. Им так и не удалось поговорить после той ссоры. Она осела на нервах оскомой, добавив тяжесть в висках. Антон сошёл с ума. Его состояние напоминало агонию. Сбитое дыхание, спутанные мысли, сбитый пульс. Он смеялся со всего подряд. Адекватность покинула его, когда он увидел билет в руках Арсения. Они так и не поговорили. Последний скандал раскроил тело сотней мелких ранений, с которых сочилась алая кровь. Её было не видно окружающим, но ощущение было, будто стекает раскалённая лава. Состояние Антона напоминало агонию. Хотелось смеяться, плакать, кричать и рвать волосы на голове. От безысходности он даже попытался помириться с Ирой. Нет, он не собирался забыть и жить как раньше. Скорее это выглядело как затишье перед бурей. Хотя Ира думала иначе. Ей казалось, что всё пришло в норму, что всё будет как раньше. Но спустя всего пару дней стало понятно, что это лишь иллюзия. Антон по-прежнему молчал. По-прежнему толком не слушал. Но хотя бы начал улыбаться и перестал орать на неё. Но внутри. Он умирал. «Помни, перед рассветом самая тёмная ночь» Эту фразу Сергея Антон крутил словно чётки в руках. Он сорвался. Нервы натянулись как струны, больно ударив по обнажённой коже. -Ты куда? – Ира проснулась от метаний по комнате. -Мне срочно нужно уехать. -Что случилось? – она включила бра и села на кровать. -Ничего. Просто срочно уехать. -Куда? -Не важно. – Антон искал паспорт. – Сука, да где же он? – он пробормотал тише. -Вторая полка сверху. Ты опять начинаешь? Только же всё начало налаживаться. -Спасибо. Нет. Мне срочно. Мне нужно. Антон собрал в рюкзак всё, что было необходимо на пару дней. Пару футболок, штаны, носки. И достаточно. Не факт, что его примут там, куда он едет. Ира вслед кричала, что если он уедет, то домой может больше не возвращаться, сыпала угрозы и даже умоляла остаться. Антон уже не слышал. В такси он купил последний билет на Сапсан. Он ехал в пустоту. Он не знал, чем это закончится, но пути назад нет. * Арсений уснул на лоджии. Его сморило к утру. Окна его квартиры выходили на солнечную сторону. Эти две недели радовали хорошей погодой. Рассвет стекал по стенам, невесомо пробираясь под кожу. Он выжигал боль своей яркостью и теплом. Когда в полубреду от нескольких бессонных ночей, сидишь с кофе в руках и просто смотришь на малиновое небо, становится не много легче. Арсений провалился в сон. Он окутал приятным покалыванием на кончиках пальцев. Но поспать так и не удалось. Его разбудили настойчивые звонки в дверь. Он накинул плед на плечи и побрёл в коридор. Он открыл даже не посмотрев в глазок. Его облили ледяной водой. В буквальном смысле вырвали из сна. На пороге стоял перепуганный Антон. -У тебя же есть ключи. – Арсений очень туго соображал. -У меня не было времени их искать. -Я ничего не понимаю, подожди. – Арсений вытер пледом глаза. – Как так? -Я не смог. Я пытался перетерпеть. Но этот магнит отказался сильнее. Впустишь? -Да, прости. Проходи конечно. Чай сделать? -Не откажусь. – Антон бросил вещи на пол. Они молча вошли на кухню. Арсений бросил плед на стул и поставил чайник, пока Антон сел и уткнулся взглядом в столешницу. Как он скучал. Как ему не хватало этого. Две недели ада. Все девять кругов и десятый персонально для него. -Ты мои раны. – Антон начал издалека. Арсений повернулся, ожидая дальнейших слов. – Я не был к этому готов. Я думал пройдёт. Думал ты тоже играешь. Но ты не играл. Ни единого дня. Сейчас убегать некуда. Мы поговорим. Я уйду сам. При тебе закажу билет. И больше никогда не появлюсь в твоей жизни как Антон. Только как Шаст. Коллега. Не более. Но я прошу тебя, Арс. Это необходимо и тебе и мне. -Что ты знаешь о раненном человеке? – Арсений поставил кружку перед Антоном. -Не пытайся меня подловить. Знаю не меньше твоего. Ты ведь не один спал за эти две недели от силы часов шесть. Да, Арс, я по глазам вижу. Ты не один пытался алкашкой заглушить боль. Ты ведь не курил до появления меня, верно? Можешь не отвечать, я знаю. А знаешь что я научился? Смотри. – Антон схватил кружку и залпом выпил. -Там. – Арсений оторвался от стола. – Кипяток. -Не обожгусь. Не чувствую. Ничего. -Я тоже. – Арсений сел напротив. -Мы оба в этом увязли. Нам некуда деваться. Я уже приехал. Внутри что-то больно рвалось. Натягивалось и от напряжения лопалось. Всё внутри рушилось. Воздушные замки исчезали, хрупкое хрустальное сердце скалывалось и осыпалось. Розовые очки лопались стёклами внутрь. Океан испарялся, а небо чернело и затягивало тучами. Они оба знали, что тонут. Их злили эти пустые мысли, разговоры. Они спутались, будто их вручную перемешали. Разговор предстоял очень долгий. -Я ебал. Мне абсолютно похуй кто что скажет. – Антон настаивал на своём. -Неужели ты не понимаешь, чем это может закончится? -Арс, мне похуй. На Стаса. Иру. Диму. Я готов. Готов рискнуть. Мне плевать, откажутся от меня родители, сестра. Мне это необходимо ровно на столько же, как и тебе. -Кто тебе сказал, что мне необходимо именно это? И вот оно. Первый выстрел, который рассекает пустоту внутри. -Ты мне врал получается? -Антон, я уже не могу. Я просто не могу. Пусть я буду ужасным человеком, но я попрошу тебя уйти. Я уже так не могу. Ты убиваешь. Ты травишь меня и себя. Я не такой, чтоб пережить и это тоже. Я устал, понимаешь? Я на краю. Мои нервы сдают. Знаешь, я боюсь, что разобьюсь снова. Я разбивался сотню раз. Ты всегда уходил и уйдёшь снова. А я привыкаю, учусь жить без тебя. А я остаюсь. Один. Иди Антон. Прошу. -Арс. Пожалуйста. -Нет, не надо. Прошу, уйди, Антон. Новый выстрел. Снова холостой. Не убивает, но делает невыносимо больно. -Нет. У нас давно ничего нет. Я даже с ней в одной кровати не сплю. Антон умирал. Медленно. Каждую секунду от него откалывался кусочек, который больно звенел о бетонный пол. -Пожалуйста. - Арсений упёрся руками в стол. - Хватит. Я не могу. Ты слишком много времени потерял. Оставь меня в покое. Снова выстрел. Мимо. Прошла по касательной. Не задела. Ведь Антон знал, что не потерял. Время ещё есть. Ничтожно мало, но оно есть. -Я люблю тебя, Арс. И больше я без тебя не могу. Арсений услышал щелчок. Это лопнуло последнее живое внутри. Он болел. Сильно. Неизлечимо. Четвёртый год болел тем, от чего лекарства нет и вряд ли будет. Чёрная, липкая и вязкая боль намертво приклеила его к столу. Затылком он чувствовал Антона. Его боль. Его немой крик. Арсений молил небеса, чтоб он ушёл. Он отравлял. Уничтожал. Заставлял чувствовать. Но не счастье. Не радость. А как по венам вместо крови растекается вязкая смола. Он прощал уже добрую сотню раз. Принимал назад, обнимал и верил, что он изменится, но он не менялся. Оставался, но с утра уходил, будто всё, что происходит это сон, ошибка, бред сумасшедшего. Но не более. -Прошу. - у Арсения сдавали нервы. -Нет, я не уйду. Арс, я уходил тысячи раз. Я оставлял тебя одного, когда тебе было больно. Резал по живому, когда кровоточило. Я не осознавал. Я не знал, что так бывает. Антона трясло. Он понимал, что если не сейчас, то никогда. Он выплёскивал всё, что так царапало изнутри. -Я думал это ненормально. Я думал ты специально. Заставил себя полюбить. Как это глупо и неправильно. Любовь нельзя заслужить. Нельзя заставить это сделать. Любовь просто приходит. Я не знал, что так бывает. Я не понимал, как сильно я делаю больно. Арс. - Антон сделал шаг вперёд. -Не смей подходить. -Прости, Арсюш. Мне никто не нужен кроме тебя. Я люблю только тебя. Я четыре года к этому шёл. Я знаю, что Стас тебя ненавидит. И ненавидит Ира. Я тебя не слышал. Не потому что не хотел. Я думал ты просто мне врёшь. Ты имеешь право послать меня нахуй, но Арс. Прости меня. Прости. Прости. Я хочу, чтоб ты был счастлив, Арс. А я причина твоего несчастья. Я уйду. Но я хочу, чтоб ты знал это прежде, чем я уйду. Арс, я заболел тобой и это не излечить. Я люблю тебя. И всегда любил. И навсегда люблю. Арсений молчал. Боль внутри поочерёдно ломала позвонки. Крошила кости и надрывала оголённые нервы. Арсений стоял и смотрел в стол. Шаги Антона хрипло отзывались внутри. Он действительно уходил. В этот раз возможно навсегда. -Антон. - Арсений окликнул его. -Что? -Стой. Антон вернулся назад. Он ждал, затаив дыхание. -Я тоже тебя люблю. Но не спеши радоваться. Мы оба терпели слишком долго, прежде, чем это сказать. Мы оба сожрали три тонны дерьма. – Арсений наконец повернулся и посмотрел ему в глаза. – Но мне сейчас чуточку сложнее. Мне сложно после всего того, чтоб было. Я хочу тебе верить, но я просто так не могу. Я хочу, чтоб ты нашёл восемь причин, почему я должен тебе поверить. Внутри я их знаю, но я хочу услышать от тебя. У тебя есть время подумать. Завтра в это же время. Мы вряд ли уснём, поэтому думаю семь утра не станут проблемой. Оставайся. Комната Кьяры полностью в твоём распоряжении. Где полотенца ты знаешь. Еды только у меня толком нет. Проголодаешься, значит заказывай. Иди забери рюкзак и располагайся.