Одуванчик в поле

— Теперь я дома, — проговорила я, зайдя в квартиру и попутно стягивая пуховик. Никто не ответил, хотя я слышала, что в родительской спальне работал телевизор. Закатив глаза, я прошла мимо комнаты прямо в ванную. Медленно намыливая ладони, я смотрела на них и чувствовала, как по телу разливается тепло — то, как действовал на меня Виталик, было ощутимо даже без его присутствия. Закрыв кран, я подняла голову, на секунду зацепившись взглядом за отражение в зеркале. — Чёрт, — выругалась я, заметив, что в дверях стоял отец. — Ты меня напугал. Его лицо не выражало никаких эмоций, и внутри меня всё сжалось. «Он не улыбается. Почему он не улыбается? Господи, это связано как-то со мной?» — паника внутри меня нарастала. Я слишком хорошо знала своего отца, чтобы просто проигнорировать её безэмоциональность. — Пап, — шепнула я. — Что такое? — Ты спрашиваешь, что такое? — его глаза расширились, и он подняла кулак. — Дрянь малолетняя. — Папа! — выставив вперёд руки, прокричала я. — Папа, стой. Папа, что такое? Давай поговорим, папа, пожалуйста! — Кого я вырастил! Кого я вырастил? — он схватил меня за руку и подтянул к себе. — Папа, пожалуйста, я не понимаю, — нервно тараторила я, дрожа от страха — я всё понимала. — Закрой свой рот! Кто знает, что ты этим паскудным ртом делала! Папа схватил меня за щёки и сжал их с такой силой, что из моих глаз хлынули слёзы, но были ли они только от физической боли, я не знала. — Папа, прошу, — еле выдавила из себя я. — Где же моя хорошая девочка, которая любит котиков, собачек? Где она, я спрашиваю? — орал отец мне прямо в лицо. — Ты что о себе возомнила? Слишком рано взрослой захотела стать? — Давай поговорим, папа, — я задыхалась от слёз. — С кем мне разговаривать? Ты ничтожная! Что с тобой стало? Этому тебя все твои книги учат и это ты с психологом прорабатываешь, Даша? — сильнее сдавливая мои щёки, проговорил он. Он больше не кричала, но её голос был настолько зловещий, что даже крик казался не таким устрашающим. — Я выбью из тебя всю дурь. Виталик, видите ли. Я покажу тебе Виталиков. Услышала меня? Никаких Виталиков, или я не знаю, что тебе сделаю! Прямо в школе руки распускать — это ж надо совесть иметь! Почему я должен выслушивать о твоём поведении такое? Со школы домой, из дома в школу — ты меня поняла? Я закивала, молясь, чтобы отец хотя бы меня отпустил, но он не ослаблял хватки. — Я найму охрану. За тобой и в школе следить будут, чтобы даже не подходила к этому извращенцу. Ему одно нужно! Всем им в таком возрасте одно нужно! А ты думала, что нравишься ему из-за улыбки своей, а? Дура. Или самой нравилось, что делал с тобой? Конечно, нравилось, я видел видео, Даша, видел! Сама такое вытворяла, что я теперь не знаю, как мне в люди выходить! У нас пол дома учится в твоей школе, и все теперь знают об этом позоре! Отец с силой оттолкнул меня, отпустив лицо, и вылетел из ванной, захлопнув за собой дверь. Я упала на пол, схватившись за щёки, и стала нервно растирать их, убирая слёзы, но солёные потоки, льющиеся из моих глаз, остановить было невозможно. Я закрыла рот ладонью, громко всхлипывая, почти задыхаясь от паники и слёз. Я резким движением сняла очки и, откинув их в сторону, вжала пальцы в закрытые глаза, начав сильнее плакать из-за того, что их начало щипать: видимо, тушь попала. — Господи, — невнятно пробормотала я и дала себе пощёчину. Я схватила себя за волосы и оттягивала их с каждой новой волной слёз, попутно невнятно что-то бормоча. Вдруг скрутило живот, и я почувствовала тошноту. «Дрянь. Сколько же ты ещё и сожрала», — сильнее заплакав, подумала я и бросилась в туалет. Склонившись над унитазом, я резко раскрыла рот и засунула два пальца как можно дальше, жмурясь и чувствуя, как вся еда, которая ещё не успела перевариться, поднималась к моему горлу. Толчок пальцев ещё глубже. Ещё. Я резко вытащила их изо рта, когда содержимое моего желудка поднялось до точки невозврата и начало рывками покидать мой организм. Я вздрагивала с каждым новым рывком, чувствуя, как становится легче внутри. Смыв воду, я вернулась в ванную комнату, чтобы прополоскать рот. Я больше не смотрела на себя в зеркало. Медленно я дошла до спальни и, тихо закрыв дверь, завалилась на кровать. Моя голова была столь же пуста, как и желудок. Я сложила руки на груди, смотря в потолок. Плакать больше не хотелось: больше не было сил. Силы будто ушли из каждой частички меня — я не могла поднять даже руку. Хотя и желания такого не было. «Пролежу так сутки. Двое. Трое», — тяжело сглотнув, подумала я. У меня не было сил даже подумать о чем-либо. В голове не крутилось ни единой мысли — такого не случалось со мной очень давно. Так давно, что от понимания этого я вздрогнула. Было жутко и одновременно уже плевать на всё это. *** Шел урок алгебры, и я впервые не следила за учителем. Я рисовала каракули в своей тетради, не обращая внимания ни на что, и была особенно благодарна судьбе за то, что ни учителя, ни Артур меня не дёргали. Когда прозвенел звонок, я не сдвинулась с места. Ни единая мышца на моём лице не дрогнула, и я не шевельнулась, продолжая зарисовывать клеточки. Одноклассники ходили, смеялись, говорили, и даже Артур вышел из класса, хотя ранее он предпочитал оставаться за партой даже во время перемен. Они меня не раздражали, ведь я их почти не слышала. Я словно была в невидимом вакууме, и лишь отголоски чьих-то разговоров доносились до меня, но их суть уловить я даже не пыталась. Когда в класс кто-то ворвался и закричал — лишь тогда я подняла голову. Все начали выбегать из кабинета, и я, резко встав на ноги, пошатнулась, но схватила проходящего мимо одноклассника. — Что такое? — тихо спросила я. — Блять, ты что, обкуренная? Артур сейчас убьёт десятиклассника! «Артур. Десятиклассник», — этих двух слов хватило для того, чтобы я рванула вперёд, оставляя всех позади. — Чёрт, — шепнула я, когда поняла, что не знала, куда идти. Дождавшись пару бегущих человек, я пошла за ними и вскоре увидела перед собой толпу. — Пропустите, — сперва тихо, а потом всё громче, говорила я. — Пропустите меня, идиоты! Вырвавшись из тесной толпы, я увидела чуть ли не прямо у своих ног дерущихся парней. Хотя нет, они не дрались. Один из них нависал сверху над другим и бил его, словно в него бес вселился. Снизу был Виталик. Я бросилась на Артура и оттолкнула его, благодаря чему он отпустил Виталика. — Ты как? Что случилось? — испуганно бормотала я, смотря, как с его губы стекала кровь. — Этот псих набросился на меня! — прошипел Виталик и коснулся уголка своего рта. Он испугано осмотрел палец. — Что ты там плачешься? — услышала я крик сзади и обернулась. Артур смотрел на нас. Его губа тоже была разбита, и он даже не пытался стереть красный ручеёк. — Прекрати, — поднявшись от Виталика, сказала я. — Ты с ума сошёл? — Прекрати, — Артур выставил вперёд указательный палец и направил его прямо на меня. — Даша, прекрати его защищать. Веришь каждому его слову. Его нытью! — Че ты несешь? — строго проговорил Виталик рядом со мной. — Закрой свой рот, храбрец. — Как же ты жалок. Устраиваешь шоу. Пускай сейчас ещё твоя блядина придёт, погладит по головке, — Артур сплюнул на пол и, развернувшись, ушёл прочь. — Идём в медпункт, — развернувшись к Виталику, сказала я и отметила, что многие начали расходиться. — Да нет, — махнул он рукой. — Давай, — я подтолкнула его в плечо и медленным шагом пошла к ступеням, которые вели на этаж, где был медицинский кабинет. Мы зашли к медсестре, как только она прокричала: «Заходите». — Ой ты боже! Упал? — спросила она, увидев пострадавшего, на что тот только усмехнулся. Он сел на кушетку, я же встала рядом. — Класс, фамилия. — Кухарчук, 10-В. — Так, ну что, переломов нет? — спросила женщина, подойдя ближе. — Нет. Только личико пострадало. Глаз подбит, но не переживай, до свадьбы заживёт. Медсестра дала смоченную в спирте ватку Виталику, и он протёр ею рот, запачканный кровью. Потом она протянула ему завёрнутый во что-то лёд и приказала держать его у глаза, а сама смылась в столовую, так как «у неё по расписанию перекус в это время, и мы ей его чуть не сорвали». — Что там произошло? — собравшись с силами, спросила я после ухода медсестры. — Он накинулся на меня, — скривившись, ответил Виталик. — Просто взял и накинулся? Ты просто шёл, и Артур накинулся на тебя? — Нет, но уверен, что этот психопат и на такое способен. — А что ты делал? — Я говорил с Кирой. Минута молчания. Он не добавил ничего — просто выплюнул это. — И всё? — тяжело сглотнув, прошептала я. — Да! Какой же он дебил! — вспыхнул Виталик. Я потупила взгляд и начала заламывать пальцы. — О чём вы говорили? — спросила я почти не слышно. «Может быть, обо мне?» — промелькнуло в голове. — Просто так. Мы же одноклассники и обсуждали какие-то мелочи, связанные с уроками. Я хмыкнула, продолжая сжимать свои ладони и пальцы. «Мы же одноклассники», — повторялось выражение Виталика в моей голове, и звучало оно как оправдание его общения с Кирой. После всего, что между нами было. — Даша, — Виталик встал на ноги и коснулся моего плеча, — всё в порядке? Я боялась поднять на него свой взгляд, ведь глаза мои могли наполниться слезами в любой миг. «Никаких Виталиков или я не знаю, что тебе сделаю!», — я вздрогнула, вспоминая отца, и отпрянула от парня. Я осмотрелась по сторонам — не следил ли кто за нами? Всё могло быть. — Чего ты? — Не трогай меня, — шепнула я, — не нужно. — Я не понимаю. — У меня были неприятности. Из-за тех фото и видео. Не трогай меня. Я больше не хочу чего-то подобного, — тяжело дыша и сглатывая накопившуюся слюну, проговорила я. — Какие неприятности? С кем? С тем Артуром? Я мотнула головой. — С родителями. — Серьёзно? Они видели? — я кивнула. — Но там нет ничего такого. Даша, я же тебе говорил, что там всё по-разному можно понять. Юбка сама задралась, а мы просто обнимались. В нашем возрасте трахаются, вон! — Виталик, пожалуйста, — скривилась я, — эти слова никак не помогают. — Пиздецовые у тебя родители. Давай, иди ко мне, — он быстрым, но аккуратным движением, прижал меня к себе. — Всё хорошо. Не переживай. — Сейчас заплачу, — закатив глаза, прошептала я. — Эй, не надо, — Виталик сильнее сжал меня, и одна слезинка всё же скатилась по моей щеке. *** Придя со школы, я решила сварить себе яйца. Я не ела почти сутки, поэтому живот ужасно болел. Хоть я и привыкла к таким ощущениям, мне хотелось что-то запихнуть в себя. Яйца уже почти сварились, как вдруг в дверь позвонили. По моему телу пробежали мурашки, ведь я понятия не имела, кто же мог прийти. Это вряд ли были родители, ведь их рабочий день ещё не мог быть окончен. «Хотя после всего отец не стал бы мне сообщать о том, что у него короткий день или по типу того», — сжав кулаки, подумала я и вышла из кухни. — Кто там? — громким уверенным голосом спросила я. — Артур, — услышала я из-за двери и встала на носочки, дабы посмотреть в глазок. «Ничего не видно», — негодовала я. — Какой Артур? — сыграла я дурочку. Мало-ли кто мог называть себя Артуром, и это мог быть вовсе не тот Артур, о котором я сразу подумала. — Твой одноклассник. — Что тебе нужно? — нахмурившись, спросила я. — Ты не хочешь дверь открыть, нет? Цокнув языком, я прокрутила ключи в замке. — Так что тебе нужно? — я окинула Артура презрительным взглядом. — Не хочешь меня пригласить в гости? — размеренно ответил он, но шестое чувство подсказывало мне, что за этой размеренностью скрывалось раздражение. — А должна? — Ну, если ты не хочешь, чтобы нас твои соседи видели, вот так вот, — Артур раскинул руки, не сводя с меня взгляда, который будто кричал: «задолбала уже, тупица». — Ладно, окей, — выдохнула я и разрешила Артуру зайти. Я наблюдала за тем, как мой гость разувался и снимал верхнюю одежду. — Повторюсь, — сквозь зубы произнесла я, — зачем пришёл? И как ты вообще узнал, где я живу? — Вспомнил. Ты же в детстве часто меня приглашала к себе, — пожал он плечами, но мне показалось, что этот ответ был не до конца честным. — Я пришёл поговорить. — У тебя есть немного времени. Если мои родители застанут тебя здесь, то вывезут тебя в лес и закопают там, а я до конца своих дней буду жить в этих четырёх стенах, — злобно ворчала я. — Понял. — Заходи в спальню, я сейчас. Я рванула на кухню, чтобы быстро снять свою сегодняшнюю еду с плиты. Случайно обожглась о горячую кастрюльку, но не обратила на это внимание. Артур у меня дома. Это важно. Когда я зашла в комнату, то Артур уже стоял, сложив руки на груди и прислонившись спиной к шкафу. — Не знаю, чего тебе наплёл тот, — начал он, и его лицо исказилось в отвращении, — но он заслужил то, что получил. Он предатель. Он с той блядиной заодно. — Они с Кирой просто говорили, — потёрла я переносицу и проговорила это так, словно меня саму это не раздирало изнутри. — Ты бы видела, как они щебетали, Даша. Она растаяла перед ним, да и он тоже не отставал. — Артур, — выставила я ладонь вперёд, — чего ты пытаешься добиться? Я знаю то, что мне нужно знать, и пойми, что твои слова ничего не изменят. Я не хочу это слушать. Это может быть твоя фантазия, твой вымысел — да что угодно! — Я пытаюсь уберечь тебя. — Кто ты, чтобы пытаться уберечь меня от моего любимого человека? — вспыхнув и резко взмахнув руками, выпалила я. — Я тот, для кого ты — любимый человек, — Артур сделал шаг вперёд. — Даша, пойми меня, чёрт тебя подери! Неужели ты думаешь, что я вру? Я каждый день вспоминаю наше с тобой прошлое. Мы даже не встречались. Мы не признавались друг другу в любви, — он схватил себя за волосы, — но я помню каждый момент, связанный с тобой. Как мы катались вместе на качелях, а я сидел весь красный и сходил с ума, а говорил тебе, что это от жары! Как ты сделала мне валентинку как другу, а она до сих пор у меня в столе лежит! Как я сказал тебе, что мне нравится другая девочка, потому что был идиотом и хотел на твою реакцию посмотреть! Я больше не тот идиот. Я вот — открытая книга в твоих руках. Я не отводила своего взгляда от его лица. Губа невольно дрогнула, ведь я тоже вспомнила всё то, что было когда-то, и это меня поразило. Его признание — это было так странно и неожиданно. — Мне нечего ответить. Это всё было, да. Было Артур, и я, возможно, тоже что-то чувствовала к тебе, но этого не вернуть. Это было в детстве. Я не хочу говорить об этом — в этом нет смысла. — Какая же ты!.. — оттянув свои чёрные пряди, почти прокричал Артур. — Просто хочу, чтобы ты услышала меня. Я был трусом все эти года и думал, что все уже прошло. Не жалей меня, нет. Не дай Бог ты будешь меня жалеть! Просто прислушайся. Ты ослеплена своей любовью! Я всегда мечтал увидеть в твоих глазах эту любовь. И сегодня увидел, когда ты смотрела не на меня. Ты смотрела на него, когда я побил его! — Раз ты увидел её, — тихо проговорила я, — так почему не остановишься? Артур замер. Всё замерло. Я слышала своё тяжелое дыхание и его. Дрожа от напряжения, я ждала ответа, хоть я и знала, что этот ответ ничего не изменит. Ни одно его слово не могло изменить хоть что-то. — Не знаю, что сказать, — истерически улыбнувшись, наконец ответил Артур. — Остановлюсь, наверное. Рано или поздно остановлюсь. — Сделай это поскорее, — выдохнула я, — пожалуйста. Так будет лучше для всех. Ты хороший парень, и у тебя всё будет хорошо. Как и у меня, поверь. Артур открыл рот, чтобы что-то ответить, но лишь странно улыбнулся и, щелкнув пальцами, вышел из спальни. — Прости, что потревожил. Спасибо, что не прогнала, — одевшись, пробормотал он, сам открыл дверь и вышел из квартиры. Я постаралась улыбнуться, чтобы прогнать гнетущий настрой. Теперь всё наладится?