The God’s Memory and the Yokai’s Music

Ветер застойный, но запах леса ясен. В его глазах нет света, поэтому Дазай может сделать вывод, что это, должно быть, ночь и он должен быть снаружи. Звуки отличаются от привычных ему городов. Где он был? Кто он был? Почему он думает, что должен быть в городе, и если он думает об этом, Дазай действительно не может вспомнить, что такое город. Ему на ум приходит только рёв автомобилей, люди, суетливые в своей занятой жизни. Воздух между зданиями густой, но у моря свежий и свежий. Солнце всегда сияет и сияет. Всегда что-то происходит, кто-то разговаривает, кто-то смеётся, кто-то плачет, в городе всегда есть люди. Единственный раз, когда тихо, — это когда он прячется вдали от города в своём доме. Дазай не любит тишину, поэтому он никогда не бывает дома часто. Так где же он и почему такая гробовая тишина? Он едва чувствует свои конечности, пока глаза не откроются по собственной воле. Он был прав, небо тёмное. Выше масса деревьев. Лес, его мозг всё ещё работает. Высокие деревья, которые наклоняются вперёд, образуя дыру в кустах, когда они растут выше, наклоняются и раскачиваются от ветра, которого он не чувствует. Первое ощущение начинается в его руках. Он использует его, чтобы подняться и осмотреться. Он сидит в кустах, кругом пышная зелень, вокруг него разбросаны грибы, и кажется, что это относительно небольшая поляна, прежде чем лес приблизится к своим деревьям. Дазай ничего не слышит, ни животных, ни ветерка. Пока он этого не сделает. Тихий звук кого-то или чего-то идущего сквозь кусты становится все ближе. Дазай ищет его, существо, издающее шум. — А, ещё один, — слышится звук детского голоса справа от него. Когда он смотрит на девушку, он обращает внимание на её чёрные волосы и красное кимоно. Она носит низкие хвостики, удерживаемые белыми цветами. — Кто ты? Ты знаешь, кто я? — спрашивает Дазай, и он не узнает своего голоса. Девочка подходит ближе, он чувствует, что должен бояться, но не боится. Он даже не боится, когда позади нее появляется фигура девушки с мечом и глазами, которые смотрят сквозь его кожу. — У меня нет имени, немногие из нас, духов, носят человеческие имена, хотя моя учительница одарила меня одним. Меня зовут Кёка, моя цель — собрать грибы для сегодняшней трапезы. И мне кажется, что вы заблудились. Вы недавно умерли как человек. — Девочка говорит монотонным тоном. — Недавно умер… Я всегда хотел умереть. Но я думал, что смерть будет не такой. Поэтому я не помню, кто я? Где мы? — В этот момент Дазай почувствовал траву, на которой сидел, он не заметил, что не может её почувствовать. Дазай наблюдал, как девушка в белом смотрела на него, и девочка в красном. Кёка не обращает внимания на дух, который стоит за ней. — Царство ёкаев, чистилище. У вас всё ещё есть незавершённые дела, пока вы не решите их, вы не сможете полностью перейти к делу. Я мало что понимаю, ведь я в основном декламирую слова своей учительницы, но я знаю кое-кого, кто мог бы объяснить лучше, хотя я полагаю, что для вас неразумно бродить по царству ёкаев. — Кёка быстро работает с корзиной на руке, собирая вокруг них грибы. — Почему бы и нет? — Дазай сдерживается, желая узнать, какой дух стоит за молодой девушкой. — Ёкаи наслаждаются вкусом человеческих душ. Я не совсем откровенно наслаждаюсь, так что со мной ты в безопасности. — её тон не такой, каким, по мнению Дазая, должен быть ребенок, но он ей подходит. — Что за дух позади тебя? — наконец спрашивает Дазай. — В человеческих терминах она зовётся Снежным Демоном. Она моя способность. У всех ёкаев есть способности. — Способности… Однажды у меня была одна. Это неполноценный человек, так называлось, — Дазай тут же почувствовал ветерок. Было мягко и прохладно. — Гм. вы меня путаете, человек. — Кёка не перестает собирать грибы. — Я мало что знаю, но недавно вспомнила, что мой старший брат всегда говорил мне, чтобы моя информация была платной. Боюсь, я не могу сказать больше. — Я понимаю. Вместо этого, как насчёт того, чтобы сделать из этого игру? Я хочу узнать больше о себе, и я думаю, что ты заставляешь меня вспоминать. Как насчёт этого? — Само предложение вызывает у Дазая чувство ностальгии. Он полагает, что он не новичок в этом. — Хорошо, а что за игра? — Кёка перестает выбирать. — Тот, кто может собрать больше грибов за 5 секунд в раунде, должен задать личный вопрос о другом. — Понятно, звучит весело. Давайте играть. — Дазай смотрит, как блестят глаза Кёки. Кажется, она всё ещё действительно ребенок. Двое сели на колени друг перед другом. Корзина между ними. Снежный демон подняла руку, показывая, сколько секунд она будет считать. Раунд начался, и Дазай и Кёка собирали грибы так быстро, как могли. Осаму выиграл раунд. — Похоже, вы выиграли. Хорошо, задавайте свой вопрос, — говорит Кёка, отряхивая руки о кимоно. — Кто твой хозяин? — спрашивает Дазай. Суть игры для него — собрать информацию как и о девчонке, так и о себе. Его теория состоит в том, что если кто-то задаст о нём вопрос, его разум запомнит, чтобы ответить. — Имя моей учительницы — Коё, я называю её хозяйкой. Давайте сыграем снова, — прошел еще один раунд, и у Кёки оказалось больше грибов. — Как вас зовут? — спрашивает Кёка. — Меня зовут Дазай Осаму. — А затем продолжает — я не помню человека, который когда-либо называл бы меня Осаму. Он думает. Это интересная информация о нём, возможно, он не держал близко к себе многих людей. Он ещё не был уверен в своей личности, но надеялся, что эта игра поможет. В следующем раунде Кёка снова выиграла. — Дазай-сан, у вас есть хозяин? — Кёка задала простой вопрос, но воспоминания начали вспыхивать в голове Дазая. Он вспомнил портовую мафию Мори и агентство Фукудзавы. — За всю мою жизнь у меня было двое, Мори-сенсей и Фукудзава-сенсей, — сказал Дазай. Парень уже лучше понимает свою личность. Он работал в агентстве до своей смерти. Он вспомнил Одасаку и почему он ушёл. Он подумал, что если вопросы были правильными, то триггер воспоминаний мог бы с каждым разом усиливаться. Но следующая пара вопросов, которые ему задали, сказали Дазаю, что после этого единственного воспоминания всё будет не так просто. Затем он выиграл раунд и спросил Кёку, что она готовила на ужин. — Мой старший брат готовит тушеное мясо, — сказала Кёка. В следующем раунде Кёка задала вопрос, но Дазай ничего не помнил. Это расстраивало, но он сохранял самообладание. — А, похоже, у меня достаточно грибов, я возьму тебя с собой к хозяйке, у нее есть ответы, — Кёка поднимается на ноги и стряхивает с себя кимоно. — Давай, Снежный демон, и стань более человечной. Дазай поднимается на ноги и следует за невысокой девушкой и белым духом в лес. Несколько вещей были очевидны. Целью Дазая было найти свои воспоминания. Он знает несколько вещей из того времени, когда был жив. Он всегда хотел быть мертвым. Так что, похоже, ему еще предстояло кое-что сделать в этом чистилище, чтобы попасть в столь желанную загробную жизнь. Может быть, найти человека с нерешенными делами и уйти из жизни в качестве двойного самоубийства, хотя он почти не сомневался, что это будет самоубийство. Дазай отметил, что во время его кончины его окружали лица, они были расплывчатыми, но большинство из них принадлежало сотрудникам агентства. Что было странно, так это то, что он вспомнил лицо Кёки. Похоже, он знал юную девушку до загробной жизни. Он не знает, станут ли люди в загробной жизни духами, как она, или она была духом с самого начала. Он слишком многого не знал, и это беспокоило его. Он чувствовал, что не может обрести контроль. «Испуган», — понял он. Он был напуган. Великий бывший руководитель мафии Дазай Осаму был напуган. Это был новый факт. Возможно, воспоминание. — Мы почти в городе. Идя пешком, держитесь рядом со мной и Снежным демоном, если кто-то попытается прикоснуться к вам, она защитит вас. — Голос Кёки отвлекает Дазая от его мыслей. Он кивает, хоть она его не видит. Улицы вымощены булыжником, а магазины выглядят уютно и тепло. Ёкаи суетятся на улицах, маленькие и большие, от одного придатка к десяти, разные разновидности, все выглядят так, будто наслаждаются ночной жизнью. Дазай слышит, как женщины рекламируют бары, некоторые ёкаи рекламируют отели. Дазай следует за Кёкой и духом к мосту. — Ой! Кёка-Чан! Вы держите этого вкусного человечка при себе? Разве ты не позволишь своему старому приятелю Усуи откусить? — Ёкай, похожий на зонтик, приближается к Дазаю, и он подходит к Снежному демону, он не хочет проверять силу своего тела против ёкая без дополнительной информации, поэтому он позволяет духу быть его телохранителем. — Он не для тебя, цукумогами Усуи, хозяин запретил тебе приближаться сюда. Что ты делаешь так близко к борделю? — На вопрос Дазая, куда они направляются, был дан ответ. Похоже, Кёка и её хозяин жили в борделе; он обращает внимание на высокое японское здание, которое может видеть через мост. — Ах, Кёка-Чан, не будь такой злой! Я просто хотел поздороваться с моим другом после того, как прошло так много времени… — Брат ударит тебя, я предлагаю тебе уйти, — Кёка продолжает идти, но цукомогами преграждает ей путь. — Твой онни-сан всегда был немного груб, но уверяю тебя, мы хорошие друзья! — Усуи схватил её за запястье. — Он укусил тебя. Я не думаю, что вы друзья, а теперь уходите и отпустите меня, — Кёка подождала, пока Усуи перестанет трогать её запястье, но когда он только усилил хватку, Снежный демон вытащила свою катану и убрала его руку. Кёка продолжила идти, пока цукомагами закричал. Дазай последовал за ним, наблюдая с удивлением, он уважал то, как молодая девушка держалась. Он также смутно задавался вопросом, что за человек был её брат, если он укусил ёкай-зонтик. Это почти вызвало у него хихиканье. При переходе через мост-ворота публичного дома они казались больше, чем ближе они подходили. Девушки выстроились по бокам и пригласили Кёку и Дазая войти. Дазай обратил внимание на красивых женщин, и одна бедная, ничего не подозревающая женщина покраснела, когда Дазай подмигнул ей. Дазай всегда отличался флиртом, это было маленьким тонким воспоминанием. Кёка привела Дазая к лифту: — Ах, я только что вспомнила! Я должна помочь одной из моих сестер, но пожалуйста, отнесите эту корзину моему брату! Поднимитесь на 4-й этаж на лифте, и вы найдете его в одной из комнат, дверь должна быть открыта. Я вернусь! — А… погоди… — Дазай смотрел, как Кёка бежит, а Снежный демон немного позади неё. Теперь он нёс корзину. Дазай вздохнул про себя, но поднялся на лифте на 4-й этаж. Она сказала, что брат Кёки должен быть в одной из комнат. Когда он посмотрел в коридор, его взгляд прошел через множество открытых комнат. Идя по коридору, он заглядывал в проходящие мимо комнаты. Они были маленькими и было легко узнать, был ли там кто-нибудь, с первого взгляда. Первая пара казалась пустой, но когда Дазай прошел мимо другой, он остановился. Он посмотрел на фигуру в комнате, и у него перехватило дыхание. Там была дева с рыжими волосами и в красном кимоно с узором из черных роз. Неземная красота, явно нечеловеческая, на что указывали рыжие уши и пушистый хвост. Она сидела в комнате, единственным источником света был холодный голубой свет луны, подчеркивающий ее черты. Незнакомка смотрела в открытое окно, сидя спиной к двери. Дазай забыл о поисках брата Кёки, вместо того чтобы смотреть на мрачную девицу. Его ноги, казалось, шли сами по себе. — Что делает такая прекрасная леди, как ты, в одиночестве в такую ​​прекрасную ночь? — спросил он рядом с лисьим плечом. Девушка вздрогнула и повернула голову, он заметил эффектные голубые радужки глаз. У неё красные стрелки и розовый румянец на коже, её ресницы были длинными, а уголки её глаз сияли золотом. Её глаза светились потрясением и другими эмоциями. Эмоция, которая, казалось, навела на неё слезы. Позже Дазай узнал, что это была ярость. Лисица ударила парня квадратным кулаком в челюсть, и Дазай упал на задницу. Он приподнялся на предплечьях и потер рукой подбородок. Дазай сидел широко раскрытыми глазами, глядя на девушку, в глазах которой стояли слезы. Дазай на мгновение вспомнил грибы, которые он оставил у двери, и что он должен был искать брата Кёки, а не милых говорящих лисиц. Кстати о лисицах. Казалось, что рыжий хвост распушился. — Ты только что сказал леди? — В голосе лисы было отчетливо слышно раздражение. Лиса быстро смахнула свои слезы, как будто она внезапно вспомнила, что они там. — Что ты здесь делаешь, человек? Как ты вообще попал в бордель? — Уши лисы подергивались, и её хвост, казалось, с каждой секундой становился более пушистым. — Подожди, ты парень? — сказал Дазай. Лицо парня с хвостом покраснело и глаза впились в него взглядом. — Конечно, да! Как ты посмел, дерзкий наглый ублюдок! — Лис красочно выругался, прям воплощение грации. Дазай смутно подумал, как лис в блестящем кимоно с таким макияжем мог проговаривать такие слова в таком скромном заведении. Дазай хмыкнул и обнаружил, что ему очень понравился маленький огонь, который был у лисы. — Над чем ты смеешься? Сволочь! — Извини, извини, я полагаю, твои слова не подходят к твоему кимоно. И я прошу прощения за то, что принял тебя за девушку, хотя ты очень женственный парень, так что на самом деле я не виноват в этой ошибке, — Дазай с трудом уклонился от обуви по голове. — Верни это, дерьмовый человек! — Лис встал и закричал. Дазай ещё больше рассмеялся и встал сам. — Неудивительно, что я тебя перепутал! Ты такой низкий! — Дазай попытался подавить смех, когда рыжий впился взглядом и обнажил клыки. — Ты хоть представляешь, с кем разговариваешь? Я мог бы тебя погубить… — Онни-сан! — сказала Кёка. Дазай и лис оба посмотрели на дверь. Брат? Тогда это имеет смысл. Ах, человек, который укусил цукомогами, был этой лисой. Откровенно говоря, Дазай, казалось, думал, что это имело смысл. — Мастер Накахара-сан! — Заговорила блондинка. Две девушки стояли у дверей комнаты. Кёка бросилась в объятия лисы. — Ах! Кёка-Чан! Ты принесла грибы, которые я просил? — Выражение лица парня изменилось с гнева на привязанность в мгновение ока. Дазай наблюдал, как лис улыбается и прижимается к волосам девушки. — Мгм! Я сделала это! Но я попросила Дазай-сан принести их, хотя я бросилась сюда, когда услышала твой вопль, — Кёка зарылась лицом в его грудь. — Я не кричал! А кто такой Дазай? — спросила лиса. — Я, — с улыбкой поднял руку Дазай. — Хм? Кёка, почему ты привела домой его? — Хвост лисы снова ощетинился. — Я веду его к хозяйке, у него незаконченные дела и он не помнит своей предыдущей жизни. — Просто ещё одна своенравная душа, тебе не обязательно приводить каждого заблудшего, Кёка-чан, — выражение лица лиса смягчилось, — но я знаю, что ты продолжишь, так что хорошо, я приведу его к ане-сан. Отнеси грибы на кухню, и когда я закончу, я встречу тебя там. Лис продолжал гладить девочку по голове. — Хорошо! Увидимся позже, Дазай-Сан, спасибо, что помог мне собрать грибы, — поклонилась Кёка и подошла к двери. Она взяла блондинку за руку и ушла, отдаляясь от комнаты. Лис вздохнул, и его плечо расслабилось только для того, чтобы напрячься, когда Дазай заговорил. — Ну что ж, пойдем? — Тебе повезло, что я возьму тебя к ане-сан, я не должен этого делать после того, как ты был груб, но раз уж ты нравишься Кёке, я полагаю, что сделаю ей одолжение. — Лис заговорил с поднятым носом, и воздух аурой вокруг него показал, насколько он действительно не хотел быть рядом с Дазаем. — Как твое имя? — спросил Дазай. — А?! — он покраснел и выглядел удивленным, — это очень жёстко с твоей стороны. Хотя, полагаю, ты не знаком с обычаями ёкаев. Хорошо, меня зовут Чуя. Не спрашивай у других ёкаев их имя и не называйте своё имя волей-неволей. Это опасно. — Дазай не спрашивал почему, он мог сказать, что лис только разозлится, но, опять же, ему нравилось раздражать его. За его эмоциями было интересно наблюдать. То, как он был таким открытым и держал свое сердце на рукаве. — Давай, человек, не останавливай меня. — Я Дазай, — надулся он. — Я знаю, давай, человек, — Чуя посмотрел на Дазая с ухмылкой. Тот покачал головой и последовал за лисьим хвостом. Колебание почти заставило Дазая почувствовать неуместным смотреть на него, но обнаружил, что ему всё равно, если он ещё больше расстроит лиса. Они идут по коридору к лифту. Дазай смотрит на Чую и замечает, какой он на самом деле невысокий. Очевидно, что раньше он был невысоким, но увидев, что он действительно низкий по сравнению с ростом Дазая, парень ухмыльнулся. Чуя нажимал то, что выглядело как комбинация кнопок лифта. Большую часть прогулки они молчали. Оказавшись перед двумя большими дверями, Чуя остановился. — Когда мы войдем, будь почтителен. Говори только тогда, когда к тебе обращаются. Понятно? — Лис посмотрел на Дазая, и он кивнул. Дазай подумал, сможет ли он поднять Чую; он выглядел довольно легким и, очевидно, был достаточно низким. Дазая вырвал из своих мыслей звук открывающейся двери и входящий внутрь Чуя. Дазай последовал за ним. Внутри комната была такого же цвета, как и остальные стены и пол публичного дома. Пурпурный, нежно-розовый и золотой. Там была рыжеволосая женщина, сидящая за чабудаем посреди комнаты, деликатно потягивающая из своей чашки. На ней было розовое кимоно с красными акцентами, и её волосы украшала прическа. Воздух вокруг нее демонстрировал самообладание и грацию, но в то же время требовал уважения и власти. Это казалось смутно знакомым, как будто это было на кончике его языка, но он не мог вспомнить. Чуя вошел и сел на колени склонив голову. Дазай последовал его примеру, не желая вести себя неуважительно. — Коё-сан, Кёка привела ещё одного человека. — заговорил Чуя. Женщина поставила чашку и на её губах появилась улыбка. — Я вижу, Кёка всегда любила бродить по лесу в поисках заблудших. Что ж, человек, как мне тебя называть? — Коё дотянулась до имбиря и повернула его к себе. Казалось, что слова вырываются из груди Дазая. — Дазай Осаму, — сказал он прежде, чем успел подумать. У Коё была жуткая, но мощная аура. Её способности сжали его губы, и он задавался вопросом, что именно она могла сделать с ним, если он не уважал ее или заслужил ее гнев. — Понятно. Дазай-кун, что ты помнишь из своей жизни? — Она спросила, но это не был вопрос. Слова вырывались из его груди. — Я умер в 22 года, ком в груди указывает на болезнь, но моё представление о последних моментах моей жизни расплывчато. Я знаю, что меня окружали лица детективного агентства, в котором я работал. Раньше я принадлежал к портовой мафии, но из-за того, что мой друг умер по неосторожности моего босса, я ушел. Я присоединился к детективному агентству, и это больше всего мне запомнилось из моего графика. Я не помню никаких личных отношений, которые у меня были с кем-либо, кроме моего умершего друга. — Потом он быстро вздохнул. Чуя казался нормальным, и, скорее всего, так и было. — Что ты запомнил о своей личности? — снова спросила она, делая глоток. — Я пришел к выводу, что я не был близок со многими, никто не называл меня по имени. Я был гением с рождения, мой тип личности — полемист. Я флиртую и использую юмор, чтобы скрыть свои намерения или эмоции. Обычно я выгляжу апатичным, и мне не привыкать лишать жизни людей. Я вырос на пролитой крови с тех пор, как смог нажать на курок. — В этот раз передышка, которую сделал Дазай, показалась ему длиннее. Это было слишком личное, слишком близкое. Это причиняло боль. Он заметил, как Чуя отвернулся и, кажется, закрыл уши, наклонив их вниз в знак уважения, как заметил Дазай. Для его личного пространства. Дазаю стало немного легче от того, что рыжая голова была достаточно самосознательна, чтобы дать Дазаю возможность уединиться, когда у него не было выбора. — Хм, я понимаю. Кажется, ты помнишь большинство, ты умён, и я думаю, что к настоящему времени ты тоже понял, как возникают воспоминания. Ты можешь оставаться в этом борделе, пока не закончишь свои незаконченные дела и не уйдешь. Чуя здесь будет твоим гидом и телохранителем, поскольку царство ёкаев не самое безопасное для прохода человека. — Уши Чуи, казалось, ослабли из-за того, что они были прижаты к его голове, а хвост ощетинился, но он ничего не сказал вопреки приказам Коё. — Спасибо, я ценю вашу доброту. — Коё на это улыбнулась. — Но, конечно, мне понадобится твое одолжение, я бы хотела, чтобы ты работал в борделе. — Уши лисы стали дыбом. — Что это значит? Если можно спросить, — Коё сделала ещё один глоток чая. — Ты не будешь работать в секс-отделе, если тебе это интересно. Чуя этого не делает, поэтому я отправлю тебя под его крыло. Ему принадлежит алкоголь и реклама, а также более смертоносный аспект нашего борделя. Уверена, тебе будет полезно увидеть, как ты работал под мафией. Это будет не так резко, поскольку царство ёкаев не так полно, но у нас есть враги. — Коё налила себе еще одну чашку чая. — Чуя может подробнее объяснить, что это значит. Кёка-тян тоже работает в отделе убийств, так что вы все привыкнете. А теперь, если это все, прошу вас покинуть это помещение. — Мальчики поклонились и ушли на цыпочках. В тот момент, когда Чуя закрыл дверь, он застонал. — Не могу поверить, что мне нужно присматривать за тобой. — Хм, я думал, ты хочешь чаще видеть мое красивое лицо? Чуя-чан? — Дазай ухмыльнулся. — Как будто хочу, и не называй меня так, — Чуя направился к лифту. — Тогда хорошо, чиби. — Дазай ухмыльнулся. Чуя остановился, взмахнув хвостом. Парень повернулся и посмотрел на Дазая злобно. — Закрой свой рот, или я скормлю тебя клиентам, — Чуя продолжил идти, когда Дазай молчал. Дазай улыбнулся угрозе и последовал за маленьким лисом. — И в чем состоит твоя работа? — спросил Дазай, когда они выходили из публичного дома. — Я владею алкогольным районом, каждый бар принадлежит мне. Итак, работая под моим началом, ты, очевидно, будешь работать в одном из моих баров, хотя она поставила тебя под мое крыло, так что ты будешь работать в моем самом посещаемом баре, в котором я работаю лично. Ты будешь не только подавать клиентам напитки, но и готовить их. А ещё ты также будешь рекламировать. Хотя, поскольку ты человек, я предупреждаю тебя о том, многие попытаются тебе навредить. — Чуя остановился. Они стояли посреди моста. Лис повернул голову и посмотрел на Дазая: — Если кто-нибудь хоть коснется твоего волоска, зови меня по имени. — В голубых глазах Чуи по краям было холодно, а в центре — огонь. — Вау, мы собственники? — Чуя ощетинился комментарием Дазая. — Я лично вырву тебе шею своими зубами. — Он продолжал идти. — Как я уже говорил, отдел убийств — это совсем другая игра. Кёка обычно отвечает за это, когда я занят, но в основном это моя территория. Убийцы — не киллеры и не наемники. Они просто там, если кто-то в нашем районе или один из наших сотрудников подвергается преследованиям и их нужно убрать. Они также защищают район от соперников. — Какова иерархия в мире ёкай? — спросил Дазай. — Наш район известен как квартал красных фонарей в королевстве за наши услуги и вещества. Мы составляем только четверть королевства, и каждый владелец квартала придерживается своих собственных законов и правил. Единственное, что в игре — убийство, если тебя не убьют из мести. Это цепочка «большая собака ест маленькую собаку». Если ты не можешь выжить в одиночку, то ты доказываешь свою состоятельность и вступаешь в клан для защиты. Или работаешь рабом. Наш район отличается от других. Мы защищаем наших клиентов и сотрудников, немногие другие мастера ёкай делают это. Судя по тому, что слышал Дазай, ему невероятно повезло, что Кёка забрала его из леса. Дазай задался вопросом, что он увидит, живя в этом царстве, и смутно подумал, может ли быть здесь достаточно весело, чтобы остаться. Он быстро отогнал эту мысль. У него была цель, и он хочет умереть. Если ему нужен этот лис для достижения цели, то он продаст чертовски хороший алкоголь. — Мы на месте. — Чуя остановился перед трехэтажным зданием. Снаружи оно выглядело как любой другой винный бизнес. Но как только они вошли внутрь, Дазай понял, что здесь нечто большее, чем просто это. Администраторка выглядела скромной и приветливой. Дазай последовал за Чуей по коридору с раздвижными дверями и рядами комнат, двери некоторых комнат были открыты. Из тени он видел, как мужчины и женщины подавали богатым ёкаям алкоголь. Некоторые мужчины задирали руки, но работники, похоже, умели держать себя в руках, и эти ёкаи отступали. — Многие из моих работников — люди, но клиенты хорошо знают, кто охраняет работников. Они не смеют их трогать. — Чуя заговорил, наблюдая, как Дазай смотрит на витрины. — А работники Коё-сан тоже люди? — спросил Дазай. Чуя продолжил свою прогулку. — Некоторые — да, некоторые — нет. Большинство её людей работают администраторами или горничными. Ёкаи обычно грубоваты и недоверчивы к людям, занимающим такие должности. Вот почему ане-сан определила тебя в мой отдел, — Чуя поднялся по лестнице, проходящей мимо другого коридора, но идущей прямо вверх. — Так много лестниц, почему у вас нет лифта? — заныл Дазай. — Хватит ныть, мы уже почти пришли. К тому же он не вписывается в интерьер, из-за него заведение выглядело бы гораздо более современным, чем то, к чему я стремился. — надулся парень. Наконец на третьем этаже Чуя прошел по короткому коридору и открыл дверь. Дазай вошел следом за Чуей и увидел просторную комнату с ванной и футоном, а также собственной кухней. — Это будет твоя комната, если что, я в другом конце коридора. Не выходи ночью на улицу один, если захочешь выйти, возьми с собой Кёку или меня. Не мешай моим работникам своей назойливостью и, самое главное, не раздражай меня, когда я пытаюсь заснуть. Понял? — спросил лис, протягивая Дазаю ключ. Дазай кивнул. — Хорошо, в шкафу есть сменная одежда, надень её, это часть твоего рабочего костюма, и ты представляешь мой бизнес, поэтому я не хочу, чтобы ты портил эстетику этого места. — Да-да, я надену любой безвкусный наряд, который ты мне дашь, Чуя-чан, — подмигнул Дазай. Чуя оскалился. — Мерзость. Я серьезно убью тебя. — Лис вышел из комнаты. Дазай стоял на месте, пока не подошел к шкафу, чтобы посмотреть на свой ужасный новый наряд. Он увидел голубое кимоно с серебряной отделкой и подумал, что, возможно, у чиби не такой уж плохой вкус. Дазай надел шёлк поверх рук и бинтов и закрепил среднюю завязку. Она была сконструирована так же, как и у Чуи — низко свисала, чтобы показать грудь. В этом был смысл: Чуя работал в рекламном и алкогольном бизнесе квартала красных фонарей. Нужно держать глаза клиентов на себе. Дазай заметил окно и выглянул наружу. На улицах по-прежнему царила суета, и он заметил то же количество ёкаев, что и раньше. Казалось, ночь ещё только начиналась. Ему стало интересно, что же задумал чиби. Луна едва достигла середины неба.