The God’s Memory and the Yokai’s Music

С того места, где он сидел, лисий хвост бил по полу быстрыми ударами. Чуя был откровенно раздражён. Не говоря уже о том, что он пьян. Он отпил вина из своего бокала и протянул руку одному из своих работников, чтобы тот наполнил его снова. — И тут такое! Он принял меня за девушку! — крикнул лис. Другие девушки в комнате, составлявшие ему компанию, захихикали. — Да кем он себя возомнил? А потом назвал меня коротышкой! — Щеки Чуи порозовели, а уши раздраженно зачесались. Чуя пытался забыть всю встречу, но это становилось все труднее, и то ли из-за алкоголя, то ли из-за мрачных чувств, которые он испытывал до этого, он не знал. Дазай видел, как он плакал. Их первая встреча, и он принял за духа лиса Чую, управляющего кварталом красных фонарей, владельца отдела алкоголя и убийств, лучшего бойца квартала красных фонарей. Не то чтобы глупый человек Дазай знал об этом, но все же чувство было. Чуя пытался заглушить смущение и ярость вином и ощущением пальцев, проводящих по его шерсти и вычесывающих пучки неправильной шерсти на хвосте. Его девочки часто видели Чую пьяным от хорошего вина и хнычущим, как ребенок, — в конце концов, они вырастили его, а он вырастил и некоторых из них. Они старательно завивали ему хвост и поправляли висячие локоны в волосах. Чуя любил своих работников, он заботился о них, и они заботились в ответ. — Нэ, Чуя, откуда у тебя столько колтунов в хвосте? Ты же не выходил на свои ночные тирады? — спросила девочка с шелковистыми каштановыми волосами и ушками, как у панды. Она была моложе и расчёсывала его хвост расческой с растерянным выражением на лице. Чуя любил, чтобы его хвост был шелковистым и мягким, но сегодня он казался гораздо более матовым. — Наверное, из-за этого дерьмового Дазая, он всё время щетинился, и мне приходилось сдерживаться, чтобы не ударить его, — ворчал Чуя в свой стакан. Он снова протянул свой стакан другой женщине, она была похожа на девушку с такими же ушами панды, но была намного старше. — Еще! — Где ваши манеры, Чуя-сама? — сказала старшая женщина. — Пожалуйста, — Чуя опустил уши и, казалось, надулся. Дама покачала головой и налила ему ещё вина. — Нэ, Чуя-сама! Он красивый? — спросила девушка с фиолетовыми волосами. У нее были заклепки и не было придатков, похожих на звериные. — Довольно чертовски раздражающий! — крикнул Чуя на своем пьяном наречии. Ухо Чуи дернулось при звуке мягких подушечек, приближающихся к комнате. Парень, стоявший в дверях, издал низкий свист. — Напиваешься до беспамятства перед своими сотрудниками? Не знал, что ты воспользуешься их комфортом, — с ухмылкой проговорил Дазай. Чуя понимал, что он его просто раззадоривает, но мысль о том, что он может иметь что-то интимное с его сотрудниками, заставила его рвануть. — Заткнись, извращенец! Я гей, вообще-то! — крикнул он и швырнул в человека тапок. Это казалось единственной логичной вещью, которую можно было сказать его пьяному разуму. Дазай прислонился бедром к двери и двинул головой, чтобы увернуться. На нём было синее кимоно, которое ему дали, и, низко опустив переднюю часть, Чуя мог видеть белые бинты на груди и на шее, даже на предплечьях и ногах. Чуя почувствовал прилив знакомого чувства, но в пьяном оцепенении проигнорировал его. — О, я вижу. Ну, тогда, полагаю, тебе не хватает только моей компании. — Дазай ухмыльнулся. — Ха?! — завопила рыжая голова. — Зачем мне компания дерьмового Дазая? — Его хвост дико бился об пол. Девочка, расчесывающая бедный хвост, вздохнула и прекратила попытки расчесать его, пока он двигался. — Чуя-сама, я не смогу вычесать колтуны, если вы будете двигаться! — сказала она. Она надулась и прислонилась спиной к другой девочке рядом с ней, которая провела пальцами по её волосам, чтобы успокоить её разочарование. Лиса не слышала её и продолжала сыпать оскорблениями в адрес человека, все еще стоявшего в дверях. Старшая женщина сделала долгий глоток чая и усилием воли заставила свои нахмуренные брови распрямиться в терпении. Дазай выглядел самодовольным, и это вызвало у Чуи тошноту в желудке. — Какого хрена ты назвал меня мерзким ублюдком?! — заорал лис. — Только то, что ты есть, чиби. — Дазай увернулся от очередного удара тапком по голове. Чуя навострил уши, услышав звук шагов по комнате. — Господин Чуя-сама! Неприятности на улице! — срочно крикнул человек с жабрами на шее и маленькими рожками на лбу. Чуя встал со своего места на полу и последовал за жаберным человеком. Дазай последовал за ним, чтобы посмотреть, что могло так быстро изменить настроение лиса. За пределами винного дома стоял знакомый цукумогами. Ёкай грубо схватил девушку и попытался увести её дальше по дороге. — Ну же, маленькая леди, будь хорошим человеком и дай мне повеселиться! — сказал ёкай. Чуя быстрым шагом направился в сторону суматохи. Ёкай пытался уговорить девочку, пока не узнал лису, идущую к нему. — Усуи, — начал Чуя с холодным спокойствием, не скрывая гнева. — Ах! Господин Чуя-сама, какой сюрприз! — Ёкай, казалось, вспотел. — Что, по-твоему, ты делаешь рядом с моим районом и с одним из моих работников? — Это был не вопрос, а угроза, напоминание. Ёкай занервничал. — А… я… она твоя сотрудница? Хаха, я не знал… простите меня, Чуя-сама, — ёкай отпустил девушку, и Чуя поймал её от быстрого толчка ёкая. Чуя дернул ухом в сторону дам, стоявших позади Винхауса, подавая знак человеку держаться поближе к ним. — Ты прекрасно знаешь, что не должен и пальцем трогать моих работников или клиентов. Тебе даже не разрешено находиться в красном районе. Уходи, и если ты вернешься, я убью тебя. — Чуя говорил с тем же леденящим душу спокойствием. — Ха! Я просто развлекался! И ничего, если я заплачу, да? Что за глупый лис на меня накинулся! Хочешь пойти, красавчик? — Ёкай сплюнул. Чуя щёлкнул хвостом позади него. Дазай с восторгом наблюдал за леденящим душу криком, который раздался от ёкая несколько секунд спустя. Чуя ударил его кулаком в брюхо и прижал ногой к полу. Чуя щелкнул пальцами, и пальцы ёкая раздвинулись в разные стороны. Сломанные. Дазай смутно задавался вопросом, как такое возможно, но потом решил, что это, скорее всего, способность. Он увидел красный контур вокруг тела и убедился в правильности своего предположения — это способность. Ёкай трусил по земле, сжимая пальцы. — Иди, я достаточно предупредил тебя. Ещё раз ступишь сюда, и я размажу тебе череп. — Чуя повернулся и пошёл прочь, накинув на себя кимоно. Ёкай упал на землю и уполз. Когда Чуя вернулся, он проводил девушку в её комнату и послал своих работников обработать все возможные раны и набить ей желудок. — Часто ли такое случается? — спросил Дазай в тишине коридора. — Довольно часто. Хотя, полагаю, если бы этого не происходило, не было бы необходимости в отделе убийств. — говорит Чуя, и у него голос низкий. — Удивляюсь, как ты мог нормально ходить, когда был пьян, — пошутил Дазай. — Я лисий дух, я могу вывести алкоголь из организма, когда захочу. — сказал Чуя. Его голос снова стал звучать как обычно. — Хм, я понял, так это твоё оправдание, чтобы напиваться до беспамятства каждый вечер и позволять своим работникам обслуживать тебя? Я думал, что твой рост влияет на твою переносимость алкоголя. — Дазай с ликованием наблюдал за вздымающимся хвостом. — Я тебя серьезно ударю. — Рыжеволосый оглянулся и посмотрел в глаза брюнету, но увидел на его лице лёгкую нежность. Чуя быстро развернулся и зашагал в сторону третьего этажа. — Эй, куда ты идешь? — спросил Дазай и последовал за ним. — В свою комнату, я устал, скоро взойдёт солнце. — сказал лис. Чуя попытался унять жар с лица и успокоить свой голос. «Что со мной не так?» — думал он. «Это слишком знакомо. Этого не может быть». Дазай последовал за ним, но когда Чуя дошел до своей комнаты, Дазай пошел в свою собственную. Лис был благодарен за уединение, которое давала ему его комната. Он подошёл к окну и сел на колени. Лениво прислонив голову к краю открытого окна, он смотрел на луну, уступающую место восходящему солнцу. Чуя потянул за концы рукавов своего кимоно. Он прикрыл руки, не обращая внимания на покалывание, которое он чувствовал в них. Он желал, чтобы бог оставался покорённым в его теле. Он почувствовал жжение в животе и зажмурил глаза, стараясь, чтобы слезы не пролились, а сам свернулся калачиком, чтобы избавиться от боли. — Сдавайся. — Шепот голоса покалывал уши. — Отдай это мне. Твое тело, твою душу, твою жизнь. Ты не можешь управлять мной, жалкий лисенок. — Голос скрипел. Он сел, задыхаясь. Чуя в тревоге огляделся вокруг, прижав уши и распушив хвост. Вздохнув, он заметил, что опасности нет, и обратил внимание на заходящее солнце и восходящую луну за окном. Новая ночь. Должно быть, он заснул. Чуя вытер высохшие слезы на щеках. — Я — ёкай. Не более чем ёкай. — повторял про себя лис. — Я — ёкай. И ничего больше. — Он прекратил свои слова, когда услышал стук в дверь. Он навострил уши и встал. Он расправил все заметные складки на своем кимоно и подошел к двери. Дверь ему открыл невыносимый брюнет. — Привет, спящая красавица, — заговорил брюнет. — Что тебе нужно, чёртов Дазай? — проговорил лис. — Ну, девочки сказали мне, что сегодня мой первый рабочий день, и чтобы ты показал мне, что к чему. — сказал Дазай. Чуя точно не забыл. — Хорошо, пойдем со мной. — Лис вышел за дверь, легко пройдя под рукой Дазая. Чуя бросил на него взгляд, чтобы удержаться от презрительного замечания по поводу его роста. Дазай жестом сказал замолчать. Чуя показал человека секретарше. — Это Мимико. Она расскажет тебе о твоих клиентах и о том, что они заказали. Для первой работы ты не будешь составлять компанию клиентам, а только доставлять напитки в их комнаты. — сказал Чуя. Дазай наблюдал, как хвост рыжей головы мелькает, а уши дергаются при каждом шорохе и каждом шаге, входящем в здание. Он отметил то, что Чуя, видимо, всегда следит за людьми; как Дазай полагает, это для безопасности своих работников. Было очень интересно наблюдать за тем, как двигаются лисьи туфли. — Понял? — Голос Чуи вернул его к действительности. — Ага! Просто будь курьером и выгляди красиво, понял! — Дазай улыбнулся. Он сопротивлялся желанию потрогать мех. Чуя посмотрел на него, но ничего не сказал по поводу безвкусного пересказа. — Хорошо, пойдем со мной. — Лис показал Дазаю различные комнаты и кухню, где готовились напитки. Он также показал ему бар, который отличался от обслуживания в комнатах, которое могли позволить себе богатые ёкаи. — Со временем ты будешь работать в баре, но пока ты не научишься готовить напитки на кухне, ты будешь работать на доставке. Дазай наблюдал за лисом. Что-то было не так. Он мало что знал о нём, но мог сказать, что его плечи были немного жестче, чем когда он видел его в последний раз. Дазай не стал ничего комментировать, это было не его дело. — Хорошо, следуй за Нико, кроличьей ёкай с короткими волосами, она проводит тебя к первому клиенту. — сказал Чуя. — Ах да, — сказал Дазай и стал искать девушку, подходящую под описание. Когда он нашёл её, то оглянулся на лиса, но тот уже ушел. — Жутко. — лишь сказал Дазай. Дазай подошёл к девушке-кролику и вежливо коснулся ее плеча. — Простите, вы Нико-чан? — О, Дазай-сан, да, Чуя-сама сказал мне, что сегодня я должна показать вам основы. Пойдёмте со мной, Мимико-сан уже приняла вашего клиента на сегодня. — Девушка-кролик направилась к стойке регистрации, а Дазай последовал за ней. Когда он ознакомился с интерьером, то заметил общую тему. Деревянный интерьер и элегантная красная отделка. Некоторые дощечки были отделаны золотом, но в основном все было традиционно. Возможно, у чиби вкус лучше, чем он думал вначале. Дазай также обратил внимание на разнообразие ёкаев, работающих в винхаусе. У многих были звериные придатки, но были и такие, которым он не мог дать названия. Дазай услышал звон и посмотрел на дверь. Вошёл клиент, высокий и вертлявый парень. Он поприветствовал Мимико и заказал комнату. Воздух в здании был спокойным и расслабляющим, но в то же время ликующим и теплым. Дазай удивился, как много заботы лис вкладывает в свои заведения. Казалось, он отличается от борделя Коё. В борделе царила деловая атмосфера, но заведение Чуи выглядело дружелюбным и, вероятно, ориентированным на клиентов, которые часто возвращались. Дазай задумался, куда делась лиса, но его отвлекли Мимико и Нико, передавшие ему поднос со списком напитков, которые нужно было забрать с кухни, и номер комнаты, в которую их нужно было доставить. Первым клиентом Дазая был плотный мужчина. Он выпил саке и откинулся на подушки. Две девушки массировали ему плечи. Следующей была маленькая девочка с панцирем, похожим на черепаший. Она отбивала такие удары, каких он еще не видел, а две девушки хлопали и подбадривали ее. Следующими были два ёкая, беседующие наедине. Дазай не стал задерживаться, чтобы не подслушать то, что ему не полагалось. После многих других доставок он встретился с Нико на кухне и вздохнул. Ночная работа отличалась от той, к которой он привык. Он не высыпался днем, как и большинство ёкаев, потому что днём слишком светло даже с занавесками, но он решил, что должен привыкнуть к этому. И без того нелегко было выполнять такую напряженную работу без сна, но ещё хуже, если учесть, что Дазай и без того был ленив. Нико предложила сделать перерыв на обед, услышав пятый вздох парня. Он последовал за ней в комнату, и они сели за чабудай. Она наполнила чашки чаем, на стол были поставлены бутерброды и онигири. Она произнесла краткую молитву со словами: — О защите от 4 богов каждого направления, это такая же твоя еда, как и моя. — Что это за 4 бога? — спросил Дазай. Он действительно мало знал о мире ёкаев. — О, точно, вы недавно умерли. 4 бога возглавляют и защищают каждое направление: север, восток, юг и запад, соответственно. Господин Чуя-сама — наш бог направлений. — Ответила маленькая девочка. — А? Лис — бог? — сказал Дазай, в его голосе ясно слышалось удивление. — Не называй его так. Лучше не ввязываться в это, — девочка посмотрела на него мрачным взглядом. — Почему? — Я не могу много говорить, потому что это грубо с моей стороны, но если ты заслужишь его доверие, то он может тебе рассказать. Честно говоря, я мало что об этом знаю, только сказки из детства. — Сказала она, взяв онигири и приступив к еде. — Что это были за сказки? — спросил Дазай. Мысль о том, что рыжий коротышка был богом, озадачила его. — Легенда гласит, что когда богов, правящих нами, было три, на одной из территорий расцвело абсолютное зло. Бог бедствий и разрушений. Ёкаи, обладающие способностями, пытались убить его, но безнадежно погибли. Три бога собрались вместе: дракон, белый тигр и русский ворон. Белый тигр и дракон объединились, чтобы сразиться с богом, но не смогли справиться с ним. Русский ворон не хотел участвовать в падении бедствия, но оно распространилось на его территорию, и он тоже решил сражаться. Однако вместо этого он решил принести жертву. Он приютил у себя кицунэ, которую, по слухам, похитил. Кицунэ должна была стать пищей для бога, но каким-то образом кицунэ смогла запечатать бога в себе и приручить зверя. Он сам стал известен как бог и подружился с белым тигром и драконом. Говорят, русский ворон расстроился, что кицунэ удерживает его часть территории, и бросил кицунэ вызов, сказав, что он владеет им, и было бы справедливо, если бы он продолжал владеть им. Кицунэ победил, бог бедствия был задействован в своей собственной форме, и кицунэ смог использовать разрушительную силу, чтобы ослабить русского ворона до состояния покоя. Позже было решено, что три бога поделят территорию с кицунэ и назовут их 4 богами. Так господин Чуя-сама лишился своих 9 хвостов, а вместо них укрылся пылающий бог, желающий разорвать наше царство на части. Такова история, но многие предпочитают не верить в нее, не зная, что такое может быть. Ходят много слухов, что в квартале красных фонарей обитает восточный бог бедствий, но никто не осмеливается, минуя Коё, подозревать Чую. Можете не верить в это, но я знаю, что Чуя-сама укрывает чудовище. Он борется с ним каждый день и ни разу не отпустил его после схватки с русским вороном. — Девушка отставляет чай, допивая его. Дазай размышляет: лис, Чуя, был богом. Это имело смысл в его заботе о работниках и клиентах квартала красных фонарей. Он не знал, верит он в это или нет, но он знал, что Чуя должен быть могущественным. Это делало ситуацию немного интереснее. Дазай улыбнулся. — Может быть, загробная жизнь не такая уж и скучная, — девушка выглядела озадаченной его словами, но он не придал этому значения. После еды они вернулись к работе.