— Почему каждый раз, когда я нахожу тебя, ты у окна? Это сравнимо тому, как если бы ты духовно тянулся к ним. — Дазай прислонился к опорной балке в комнате Чуи. Он наблюдал за лисом, который сидел у окна в его комнате и смотрел, как восходит луна.
— Что тебе нужно, Дазай? — Лис не отрывал взгляд от окна.
— Ничего особенного, только светская беседа.
— Так рано? Луна ещё не поднялась. Забудь, не отвечай, что ты всегда так рано ко мне приставал. — Чуя посмотрел на Дазая и заметил его неудобную позу. — У меня такое чувство, что это будет нечто большее, чем светская беседа.
— Вот это да! Чуя-чан, ты меня лучше понимаешь! — взволнованно сказал Дазай.
— Перестань меня преследовать, ты, бесполезный растратчик бинтов. — Чуя фыркнул и снова посмотрел в окно.
— Верно, — Дазай подошел и сел позади Чуи, соединившись с ним спинами.
— Как думаешь, чем ты занимаешься? — спросил Чуя не так враждебно, как он ожидал.
— Теперь комфортно, заткнись. — Дазай наслаждался молчанием, которое оставил Чуя: — У меня вопрос.
— Я понял. Насколько их много? — Чуя вздохнул.
— Я знал Коё и Кёку в мире живых, я знаю, что ты смог жить как ёкай, но я не думаю, что они смогли бы. Они даже действуют не так, насколько я помню. Что насчёт этого скажешь? — Чуя внезапно почувствовал благодарность за то, что Дазай сел так, что они не встречаются взглядами.
Рыжий, казалось, затаил дыхание:
— Они фальшивки.
— Ненастоящие? Я так и думал, но как? — Дазай заметил хвост Чуи возле его ноги и провел сквозь него пальцами. Он клялся, что почти чувствовал, как Чуя расслабляется напротив него.
— Это продолжение моих воспоминаний. Я смог материализовать их в физические формы. Хоть они не действуют по своей воле, но огни ведут себя как реальные люди, и поэтому временами они кажутся разными. Они все еще живы на том свете. — Голос Чуи звучал тихим гулом, и Дазай чувствовал его через спину, на которую опирался.
— Я вижу. Я благодарен, что ты это сделал. — Он почувствовал, как Чуя вздрогнул.
— Как так? Тебе не кажется, что это нечеловечно?
— Нет, если бы Кёки здесь не было, то меня наверное съел бы какой-нибудь ёкай. И ты бы использовал порчу без меня, если бы не Коё. — Дазай улыбнулся и откинул голову на плечо Чуи. — И они поддерживают твой рассудок. Я благодарен.
— Я полагаю, что да. — Дазаю казалось, что Чуя улыбается.
— Тогда это все, что нужно сделать.
— Ты бы все еще рисковал своей жизнью из-за кого-то фальшивого? — Хвост Чуи начал подёргиваться.
— Конечно, потому что сейчас это не совсем так, как ты говоришь. Они думают, что они настоящие, так что это придает их существованию какой-то смысл, верно? К тому же, я всегда был склонен к самоубийству, может, я сделал это и по правильной причине.
Чуя фыркнул.
— Думаю, да. — Дазай улыбнулся. Они молчали и наслаждались восходом луны. Их дыхание и их тепло утешительно переплетаются друг с другом.
— Что ты думаешь о наших воспоминаниях, Чуя?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, я не знаю, сколько ты помнишь, но мы, кажется, были довольно близки. — Дазай почувствовал, как Чуя напрягся, и его хвост немного вилял. — Ой? Значит, ты вспомнил пару вещей.
— Может быть… А ты?
— Я не думаю, что большая часть моей жизни была очень счастливой, но по большей части, где бы ты ни был, ты делал ее лучше. — Хвост Чуи остановился, и Дазай почувствовал, как его голова наклонилась, но его хвост снова вилял в более взволнованном темпе.
— Что?
— Мгм! С тобой очень весело, особенно когда я смеюсь над тобой, — Осаму почувствовал раздражение Чуи.
— Ха?! Вот и все? Просто чтобы посмеяться надо мной?
— Нет-нет, ты все неправильно понял! Я сказал и, что с тобой весело быть рядом и весело смеяться.
— Я думаю, ты просто меняешь свои слова, чтобы спастись. — Хвост Чуи вернулся в нормальный темп. Дазай провел через него другой рукой, и вместо обычного напряжения, которого он ожидал, Чуя вместо этого положил голову на собственное плечо Дазая. Их лица были близки, но они оба смотрели в потолок, а не на друг друга.
— Нэ, Дазай.
— Да?
— Как ты думаешь, в чем состоят мои незавершенные дела?
— Хм, может быть, тебе нужно сжечь ту безвкусную шляпу, которую ты любил при жизни?
— Что? Категорично нет! Это был подарок! К тому же у меня его больше нет, поэтому я сомневаюсь, что это оно.
— Что произойдет, если ты решишь незавершенные дела?
— Я думаю, ты пройдёшь.
— Что, если ты решишь это и не захочешь пройти? — промолвил Чуя за его спиной.
— Я не знаю. — Они снова погрузились в легкое молчание.
— Как же спокойно, когда Чуя молчит, — сказал Дазай с ухмылкой.
— Я мог бы сказать то же самое о тебе, но я начинаю думать, что тебе нравится слушать, как я говорю, поскольку ты не можешь молчать дольше 10 минут. — Чуя посмотрел на Дазая краем глаза и почувствовал, как его сердце ускорилось, когда он увидел, что Дазай уже смотрит на него.
— Ах, Чуя! Думаешь, я могу промолчать 10 минут? Ты мне льстишь! Я думал, что ты не скажешь о числе, большем, чем три минуты, но приятно знать, что ты такого высокого мнения обо мне. — Дазай улыбнулся счастливо и Чуя не хотел думать о том, как хорошо это выглядело на нем.
— Конечно, — Чуя отвел глаза, слегка покраснев, — как хочешь…
— Что? Чуя смущается от моих слов? — Дазай ухмыльнулся, он повернул голову, чтобы посмотреть на Чую. — Ничего себе, кто-то извращенец.
Чуя немедленно повернул голову, чтобы посмотреть на Дазая:
— Ха?! — смех Дазая оборвался, когда они оба заметили, что между ними отсутствует расстояние.
— Ухты, Чуя, тебе есть в чем признаться? — Дазай подмигнул.
— Что? Нет, это наверное был твой глупый план, — Чуя попытался стряхнуть румянец со своего лица.
— Тогда почему ты не поворачиваешь голову? Ты мог бы просто встать и уйти, — казалось, расстояние между ними лишь уменьшалось.
— Почему я должен уйти? Это моя комната в конце концов, — Дазай заметил, что Чуя наклонился также, как и он.
— Значит ли это, что что бы ни случилось, меня не обвинят в том, что у тебя был выбор?
— О чем ты вообще говоришь, идиот, — румянец Чуи растекся быстрее. Дазай оперся рукой на талию Чуи позади него, и рука Чуи нашла свою руку на полу рядом с ними.
— Так ты не будешь возражать, если я сделаю это? — Дазай мягко коснулся губами его губы, давая рыжеволосому время отодвинуться, если он захочет. Дазай улыбнулся, когда Чуя вместо этого углубил поцелуй.
Когда они оторвались, Чуя ответил:
— Нет, я не возражаю, — он смущенно ответ взгляд, а глаза Дазая расширились при виде этого зрелища.
— Ой, Чу-чан такой милый! — Дазай обвил обеими руками талию Чуи и притянул его к себе на колени сзади. Ушки с хвостом Чуи ощетинились от этого быстрого движения.
— Что?! Я не милый, даже не говори так, ублюдок! — Дазай проигнорировал враждебные слова Чуи и вместо этого уткнулся лицом в волосы с ушами Чуи, наслаждаясь тем, как они дергались на его щеке.
— Нэ, Чуя,
— Что?
— Как ты думаешь, мы были любовниками, когда были живыми?
— Почему ты вдруг об этом спрашиваешь?
— Просто ответь на вопрос.
— …возможно, нет. — Уши Чуи прижались к его голове.
— Как так?
— …Ты ушёл. — Атмосфера стала напряженной. — Как я должен был тебя простить?
— Нэ, Чуя, мне кажется, я понял, чем были твои незаконченные дела.
— И в чем же?
— Я думаю, ты должен меня простить, — уши Чуи дернулись.
— Что? Я имею в виду, я думаю, это имеет смысл, но… все, что ты делаешь, это лжешь и уходишь, откуда мне вообще знать, что всё, что происходит прямо сейчас — это реально?
— Не знаю, думаю, тебе придется мне довериться.
— Нужно ли мне это? — Дазай замолчал.
— Я не знаю. — Они замолчали.
— Дазай, — Чуя обернулся в своих объятиях, — ты меня любишь?
— Чуя, это немного неожиданно, тебе не кажется? Мы едва знакомы… —
— Мы знаем друг друга в течение многих лет и мы оба возвращаем наши воспоминания вместе с воспоминаниями, которые мы создаем сегодня. Так что ответь на этот чертов вопрос. — Чуя пристально наблюдал за Дазаем. Дазай не знал, что сказать. Что, если он скажет «да», а Чуя не ответит. Он не может быть тем, кому разобьют сердце, но он уже чувствует, как срабатывает его защита.
— Честно говоря, я просто сделал всё это, чтобы посмотреть, не вызовет ли это каких-то новых воспоминаний. — Дазай солгал. Он солгал и он мог видеть, как боль и предательство мелькнула на лице Чуи. Он видел, как нарастают его стены. Он видел боль в своем хвосте и ушах. Он был таким выразительным и таким легким для чтения.
— Думаю, я знаю, в чем твое незавершенное дело. Ты должен быть честным с собой. — Дазай смотрел, как рыжий встал и ушел, он понял, что возможно его тоже легко читать.
У Чуи не было четкого представления о том, куда он хотел пойти. Всё, что он знал — это то, что ему следует держаться подальше от Дазая. Он начинает понимать, что чувствовал при жизни. Раздражение, которое возникает из-за того, что Дазай никогда не бывает по-настоящему честным. Дазай всегда отталкивает его. Это работает, черт возьми, работает, но Чуя знает, что Дазай хоть что-то чувствует к нему. Он видел это и он не тупой. Но он ничего не сможет сделать, если не скажет это сам.
Чуя оказывается в борделе Коё, и это его не удивляет. Он всегда идет к Коё, когда расстроен или ему нужно перестать думать. Это причина, по которой он создал её и Кёку из своих воспоминаний: сохранить рассудок. Единственные воспоминания, которые у него были, когда он пришел в мир ёкаев после смерти, были о Коё. А потом он вспомнил Кёку — и тогда, подобно снежному кому, он вспомнил всех из Портовой Мафии. Но был один человек, которого он никогда не мог вспомнить, и конечно же, это должен был быть Дазай. И конечно же, Дазай ворвался в его жизнь в тот момент, когда он обрёл счастье. Он еще не достиг его и жить с осознанием того, что Коё и Кёка были ненастоящими, было тяжело, но он шел к этому.
Единственное, что раздражало его до глубины души, — это то, что Дазай делал его счастливым. Только для того, чтобы в конце всё испортить.
Чуя открыл офис Коё и увидев, что ее там нет, пошёл в сад. Найдя нё за обрезанием тюльпанов, он подошел и сел рядом с ней.
— О, Чуя, все в порядке? — Коё отложила ножницы. Тот кивнул, но даже его уши, прижатые к голове, выдавали его. — Иди сюда. — Коё присела на ступени в прихожей, и Чуя положил голову ей на колени. Он почувствовал, как она запустила свои пальцы в его волосы и почесала уши, тот сразу почувствовал себя лучше. Он был так расслабился, что даже задремал.
Звук тяжелых шагов пронесся мимо переулка, в котором прятался рыжий. За то время, пока мужчины отвлеклись от наблюдения за ним, он успел ускользнуть с корабля, на котором его спрятали. Они быстро последовали за ним, но, к счастью, его мааленькое тело могло поместиться в любом укромном месте. Он никогда не хотел возвращаться в то место. Он никогда больше не хотел, чтобы кто-то вот так прикоснулся к нему. Он ненавидел их, абсолютно презирал.
Когда рыжий наконец подумал, что ему удалось ускользнуть, он почувствовал, как кто-то схватил его за волосы и потянул назад.
— Куда это ты собираешься, мальчик? — прозвучал грубый голос.
— Отпусти! — Он боролся с хваткой мужчины, но это было бесполезно. Он чувствовал слезы на глазах при мысли о возвращении, но тут же подавлял их, он не мог показать слабость в такое время. — Я сказал отпусти! — Сильным движением мужчину отбросило назад. Мужчина оттолкнул рыжеволосого, когда его толкнули назад, и от этого юноша потерял сознание.
Когда он проснулся, его окружали трупы. Люди, посланные за ним, были мертвы. Он поднял глаза и увидел женщину, похожую на красный цветок посреди долины сорняков. На ней было традиционное кимоно и её волосы были собраны в традиционном стиле. Она держала зонтик и снова посмотрела на мальчика.
— Anata wa karera ni kanari no kazu no shōnen o yatta. — Женщина говорила на языке, которого он не понимал.
— hein? Qu'est-ce que tu dis. — Мальчик говорил на своем родном языке. Но именно тогда он понял, что стоит не как обычно, на самом деле он вообще не стоял. Он парил на пару футов в воздухе и, заметив это, сразу же упал.
— Ты говоришь по-английски, молодой? — Женщина говорила на английском с акцентом, но все еще достаточно ясно, чтобы понять.
— Гм. un peu, немного. — Мальчик сказал, что старался не обращать внимания на окружавшие его тела. Конечно, это было ужасное зрелище, но он видел и поступил с ним еще хуже. Они это заслужили.
— Как тебя зовут? — спросила женщина. Видимо, она не возражала против лежащих тел.
— Чуя, — сказал он, он не мог вспомнить своего французского имени. Так звали его взявшие его люди. Забрали его из дома, поместили в чужую страну и позволили людям делать с ним непонятные дела.
— Чуя, тогда почему бы тебе не пойти со мной? Они больше не могут причинить тебе вреда. — Женщина протянула руку, и он не решался ее взять.
— Je не хочу возвращаться. Я не хочу, чтобы они… — Чуя оборвал себя, всхлипнув, и почувствовал, как слезы текут по его щекам, когда он держался за живот. — Je ne veux pas y retourner, — повторял он про себя в утешение.
— Я не верну тебя, я заберу тебя далеко оттуда, и они никогда больше тебя не тронут. — Взгляд женщины приобрел защитный характер.
— Promettre? — Его глаза светились от надежды.
— Обещаю, — улыбнулась женщина, когда он взял ее за руку. Она проявила к нему тепло и любовь. Она касалась его только тогда, когда он позволял и никогда не касалась его в тех местах, где это делали другие. Она научила его японскому, а он научил её французскому, чтобы сохранить свой язык. Она научила его боевым искусствам и тому, как управлять способностью перемещать мебель, пока он спал. Способность, о которой он не знал. Она была там, когда они узнали об арахабаки и она слушала его о днях в лаборатории, и когда он сбежал во Францию, его схватили и уложили на корабль некоторые люди, которые хотели разбогатеть. Она слушала, и заботилась, она гладила его по спине и по голове.
Она всегда была рядом. Она была там, когда у него был его первый враг, хотя они должны были быть партнерами. Она была там, когда у него была его первая любовь, хотя они должны были быть партнерами. Она была там, когда он впервые потерпел поражение с предательством и это сильно задело его, даже несмотря на то, что они были партнерами.
Он предположил, что она была там, когда он умер.
И она была там, из-за его собственной болезненной и извращенной потребности в загробной жизни.
Проснувшись, он увидел лицо Коё и восходящее солнце. Он улыбнулся ей, а она улыбнулась в ответ.
— Хорошо поспал?
— Очень, спасибо, — сказал Чуя, его голос немного сорвался из-за того, что он не использовал его, но она ничего об этом не сказала. — Где Кёка-чан?
— Она всё ещё спит, она пришла домой вчера вечером и хотела сама приготовить Дазаю торт, поэтому я ей помогла. Мы не спали всю ночь. — Чуя улыбнулся задумчивости Кёки.
— Я уверен, что ему это понравится… — сказал Чуя, больше ничего не говоря, не желая даже думать о нем. И Коё, будучи абсолютной богиней, почувствовала напряженную атмосферу и не стала поднимать эту тему. — Эй, анэсан, у меня есть вопрос, что случилось со Снежным демоном?
— Кёка слабеет, Снежный демон должен содержаться в мобильном телефоне, чтобы она не поглотила ее,
— Это же русский голубь виноват, не так ли?
— Боюсь, что использование парализующей способности могло иметь долгосрочные последствия. При такой скорости она не может использовать свою способность, чтобы защитить себя и я волнуюсь.
— Все будет хорошо, анэсан, у нее есть я и Дазай, — улыбнулся он и похлопал её по голове. — Думаю, я пойду поздороваюсь с Кёкой, спасибо, анэсан,
Когда Чуя встал, Коё улыбнулась ему и подарила Чуе цветок.
— Отдай ей это, — кивнул Чуя на её просьбу. — Она поймет, что это значит.
***
— Дазай! — Кёка подскочила к перевязанному парню и схватилась за его кимоно. — Нико сказала, что ей нужно купить продукты, мы тоже можем пойти?
— Конечно можем, — Кёка просияла от слов Дазая и потянула его кимоно.
— Нико-Чан, мы тоже идем! — Нико улыбнулся девушке. Все трое шли по улицам квартала красных фонарей, наслаждаясь солнцем. Дазай зевнул, его режим сна наверняка был нарушен.
Дазай наслаждался тишиной, пока не услышал шум, который выделялся на фоне их собственных шагов. Он протянул руку, останавливая Нико с Кёкой, и Нико понимающе кивнула. Она приложила палец к губам, чтобы уведомить Кёку о молчании, и он заметил, что девушка закрыла глаза, чтобы прислушаться к любым незнакомым звукам.
Там.
Дазай собрал девушек позади себя и поднял руку, когда в них был брошен огненный шар. Вокруг его руки появился синий свет и огненный шар исчез. Группа ёкаев вышла из-за здания. Дазаю надоело постоянно сталкиваться с этими парнями днем, он предпочел бы не видеть их лица.
Это была засада. Ёкай раскрыл только троих мужчин, но это было ещё не все. Нико схватили за волосы, как и Кёку. Дазай был столь же беззащитен среди этого множества ёкаев. Они заключили сделку, это забрать Кёку и пощадить свои жизни. Дазай не нашел лучшего результата, когда сделал свой выбор. И у него было три варианта.
Первый — попытаться уничтожить столько, сколько может; результатом была бы мгновенная смерть Нико, и они бы забрали Кёку, пока он сражался.
Второй — убить Нико, чтобы отвлечь внимание, схватить Кёку и бежать; результат закончился бы смертью Нико, что было неприемлемо.
Третий — пусть они заберут Кёку и сразу же скажут об этом Чуе, а затем вместе отправятся за ней; результат будет почти идеальным, если только они не вызовут подкрепление, а если Чуя использует Арахабаки, то ему придется убить всех свидетелей. Это был единственный вариант, который он мог принять.
***
Когда Чуя вошел в комнату Кёки, он напрягся. Затем началась паника. Комната была пуста. Чуя побежал, его ноги налились кровью, пытаясь соответствовать скорости, с которой он бежал.
— Кёка! — Он кричал по коридору, надеясь, что она ответит. — Кёка! — Он попробовал еще раз, но не получил ответа.
Он подбежал ко входу в бордель и увидел Дазая с Нико. Похоже, они сами бежали в бордель.
— Ты знаешь, где Кёка? — спросил он с паникой в голосе.
— Они забрали ее … — сказал Дазай.
— Они что?! — крикнул Чуя. — Кто и где! Что случилось?
— Мы вместе покупали продукты для винодельни и их было больше, чем нас. Они угрожали жизни Нико, а Кёка добровольно пошла с ними. — сказал Дазай.
— Они направились к лесу, мы пришли так быстро, как только могли, — продолжила Нико.
— Тогда мы должны идти, Нико, иди, расскажи Коё, что происходит! — Девушка кивнула и взбежала по ступенькам борделе. — Дазай пойдем со мной, возможно, сегодня я высвобожу бога.
— Не торопись, Чуя, они этого и хотят. Мы не можем дать им знать, что ты укрываешь Арахабаки, это может подвергнуть Кёку опасности.
— Тогда держи меня под контролем, — Чуя и Дазай взглянули друг на друга, прежде чем оба кивнули. Они побежали в лес в указанном Нико направлении и молились всем, кто их слышал, чтобы Кёка был в безопасности.
Дазай с Чуей уже были глубоко в лесу. Чуя собирался заговорить, когда они услышали шорох в кустах. Оба ждали засады, но вышел только один человек. Кицунэ.
— Меня зовут Ая Кода, я пришла, чтобы привести вас к моему господину. Пожалуйста, подойдите почтительно. — Девушка выглядела молодой, и она поклонилась, но Чуя видел, как дрожат ее плечи. Кицунэ принадлежал русскому голубю, его тело было холодным. Он чувствовал отсутствие собственного хвоста, просто глядя на нее.
— Где Кёка? — задал вопрос Дазай.
— Мой господин ответит на ваши вопросы, как только вы встретитесь. — Девушка продолжила. Чуя не мог говорить, еле дышал. Его птср начинал действовать. Он почти чувствовал, как холодные руки касаются его тела. Ему хотелось рвать. Дазай обратил внимание на его необычное молчание, и Чуя смутно слышит, как он спрашивает, что случилось.
— Je ne veux pas y retourner. — проговорил Чуя, он почувствовал, что проваливается. Он схватился за живот и свернулся калачиком. — Je ne veux pas y retourner, — а затем отключился.
— Чуя, ты в порядке? — Дазай посмотрел на лиса. Он казался слишком бледным и хотел бежать. Казалось, он свернулся клубочком.
— Je ne veux pas y retourner, je ne veux pas y retourner, je ne veux pas y retourner, — снова и снова бормотал Чуя про себя, а затем отключился. Дазай поймал его и прижал к себе, недоумевая, что вызвало такую бурную реакцию.
Дазай снова посмотрел на девушку и её три хвоста. Кицунэ. Её хозяином был русский голубь и Чуя ответил очень враждебно. Внезапно стало понятно, почему послали только одного человека. Чуя ранее принадлежал русскому голубю и кицунэ, это было запланировано. От них не ожидалось, что они уйдут мирно, русский голубь, вероятно, думал, что получит Чую, только когда тот потеряет сознание.
— Где Кёка? — снова спросил Дазай.
— Боюсь, я ничего не могу сказать, если вы не пойдете со мной. — Похоже, она предпочла бы быть где-нибудь еще, чем стоять там.
— Тогда мы не пойдем с тобой, пока ты нам не скажешь. — воскликнул Дазай. Девушка выглядела извиняющейся.
— Тогда, боюсь, мне придется взять тебя силой. — Дазай почувствовал укол в шею, и мир исчез.
