Праведность, справедливость, нравственность, честь, верность.
«Издавна, ещё со времен зловещего царствования Двуликого Демона, существовали те, чьи руки были по локоть запачканы кровью. Древний клан, распоряжающийся чужими судьбами по приказу старейшин шаманского мира. Клан чистой крови и старших сынов — клан Рёги. Скованные иерархическими отношениями, палачи Рёги мало походят на семью. Воспитанные в строгости, они становятся хладнокровными карателями, беспрекословно исполняющими указания свыше. Рёги обосновали резиденцию в Киото, негласно покровительствуя в тех краях. Молодых палачей редко отправляют учиться шаманскому мастерству в специализированные учебные заведения, но с 2000-ых годов это стало более распространенной практикой. Из-за особых методов воспитания Рёги консервативны и беспринципны. Слухи и предрассудки, что очерняют их фамилию и по сей день, становятся сильной преградой для социализации палачей. Врожденная клановая техника держится в тайне. Клан редко позволяет какой-либо информации просачиваться через закрытые ворота резиденции, но, несмотря на это, в 90-ых годах прошлого века стало известно, что клан Рёги находится под протекторатом правительства Японии и активно с ним сотрудничает. Рёги занимают высокое положение в обществе шаманов и имеют вторую кровную ветвь, ныне утратившую авторитет семью Огава, которая выступает в роли прислуги.»
Выписка из обновленного перечня влиятельных шаманских кланов и семей. Авторство исследователя Тэкуми Мотидзуки.
7 Июля, 2018. Глаза Сары удивлённо округлились, когда на экране телефона высветилось уведомление об одном пропущенном звонке от Мегуми Фушигуро. Проведя пальцем, она неуверенно разблокировала экран. А ведь действительно — он ей звонил и ждал около тридцати секунд пока девушка возьмет трубку. Сара непроизвольно улыбнулась и потянулась к кнопке вызова, чтобы перезвонить парню. — Так-так-так, Сацуки, — послышался насмешливый голос позади нее. — Потерялась? Заплутала? Сара встрепенулась и, прежде чем обернуться, закинула телефон в широкий рукав небрежно перевязанного светлого кимоно. — Дядя? — она удивлённо подняла брови, встретившись взглядом с серыми глазами Мирая Рёги. — Собственной персоной, — улыбнулся Мирай и хитро прищурился. — Что ты, что твой брат — оба бегаете в это место, чтобы ныкаться от всевидящего ока старших. Такие одинаковые, близнецы, что с вас взять? — Ха, я уже представила как Гл… Госукэ сбегает к домику садовника, чтобы мне позвонить, — Сара расслабилась в присутствии родного дяди. — Не сдавай нас, Мирай, пожалуйста. Особенно Госукэ. Ему несладко придется, если кто узнает, что он нарушает правила и пользуется телефоном на территории резиденции. — Что мне за это будет? — усмехнулся Мирай Рёги, наклонив голову в бок. Его длинные черные волосы выбивались из хвоста, перевязанного красной лентой, и изящно ложились на крепкие плечи. — Хм, — Сара задумалась, предполагая, что может заинтересовать дядю. — Я закажу в резиденцию курьера с дюжиной бутылок виноградной соджу. Специально для тебя. — Пф, это вполовину меньше от того, что сейчас хранится у меня в запасе, — отмахнулся Мирай и ближе, прихрамывая, подошел к Саре. — У меня уже есть все, что ты только можешь мне предложить. — Тогда ты самый состоятельный мертвец на свете, Мирай, — хмыкнула Сара, принимая правила игры. — Живые могут тебе только молча позавидовать. — Было бы чему завидовать. Сара прибыла в киотскую резиденцию клана ранним утром, когда густой туман все еще покрывал узкие дорожки и клубился над озером, в котором мирно плавали карпы кои, после чего она спала до обеда, чтобы особо ни с кем не пересекаться и не нарываться на конфликты. Снов не было, но Сара все равно часто просыпалась от беспокойства. Старательно избегая свою родню, она даже пропустила обед, но слуги из клана Огава все равно принесли в ее старую комнату еду. Ее угостили огуречным салатом суномоно и теплым мисо-супом с тофу. Сара была вынуждена переодеться в ненавистное белое кимоно и подвязать его простым темно-синим поясом, чтобы подчеркнуть свой низкий статус младшей крови. Одеяние было в пол, поэтому удобные черные кроссовки она не переобувала. Таков был ее нескромный протест. — Помимо частых звонков, Госукэ ещё электронную сигарету здесь курит. После этого от него всегда пахнет клубникой, — настучал Мирай и вытащил из глубокого кармана своих чёрных хакама кнопочный мобильник, облепленный, к огромному удивлению Сары, милыми наклейками с Хеллоу Китти. — Мне тоже нужно позвонить. Недолго нам так прятаться осталось, дай традицию соблюсти. Сара издала смешок. Да, Глен еще в Англии подсел на электронные сигареты и часто менял жижи, экспериментируя со вкусами. Парень предпочитал более ягодные и нежные, в отличие от Сары, которая выбирала что-то посильнее и интереснее. Например курить кальян в компании старших студентов академии. — Почему ты так говоришь? — уточнила Сара. — Потом что-то изменится? Как-то не верится… Мирай неоднозначно махнул ладонью. Обтягивающие рукава его черной водолазки, надетой под хаори, доходили почти до костяшек и имели специальный вырез на большом пальце. — Посмотрим, Сацуки, посмотрим. Еще ничего не произошло. — А должно? — озадаченно подняв бровь, Сара ожидала пояснения, но Мирай не собирался раскрывать все карты, поэтому девушке пришлось перевести тему. — Ты тоже младшая кровь, но что-то я не вижу на тебе позорного белого одеяния, — заметила Сара, уперев руки в бока. — Ты как белая ворона среди белых ворон. Мирай был одет в хаори, расшитый золотыми нитями в форме национального орнамента, и черные хакама. Его руки и шею скрывала темная водолазка с высоким горлом, но даже она не могла полностью прикрыть глубокие рубцы. — Особое отношение, Сацуки. Я не по своей воле стал младшей кровью, — горько усмехнулся Мирай. — И я никогда не отказывался от своего предназначения. Из-за травмы ему было тяжело стоять, поэтому он облокотился о светлую деревянную стену садового домика. Мирай коснулся левого колена, чтобы немного размять его, пропустив под кожу слабый поток проклятой энергии, которая подействовала как обезболивающее. 24 декабря — эта дата навсегда отпечаталась в памяти Мирая и осталась на его теле десятками глубоких шрамов. Ночной Парад ста духов, тот чертов день, когда в Токио и в Киото было выпущено по тысячи проклятий с целью перебить всех не-шаманов. Как шаману особого ранга, Мираю было доверено возглавить оборону Киото. С координацией отрядов успешно помогли студенты киотского колледжа, в котором он раньше обучался, а отдельную помощь клану Рёги оказали прибывшие из Токио шаманы, в числе которых был и Нанами Кенто. Но этого все равно не хватило, чтобы спасти всех. В какой-то момент мир перед глазами Мирая начал расплываться, а мелкие черные точки назойливо замельтешили перед его серыми глазами. Но нельзя, нельзя было закрывать глаза и терять сознание. Он нечетко видел перед собой громадное существо — покрытое гноем и набухшими волдырями проклятие с шестью двупалыми руками, которое своими конечностями разрушало здания. Взмахом веера Мирай посылал мощные волны проклятой энергии, чтобы ранить ими проклятие и срубать его руки, которые поразительно быстро восстанавливались, но с каждым движением шаману становилось все хуже и хуже. Он медленно пятился назад и в какой-то момент провел рукой по своему лицу. На ладони остались смазанные капли свежей крови. Мирай откашлялся. Ему еще рано проигрывать. Исказив вокруг себя пространство, Мирай вспыхнул миллионом крошечных кристаллических частиц и переместился на крышу ближайшего двухэтажного дома, чтобы не быть затоптанным проклятием. Шаман пошатнулся. Он слишком неаккуратно и резко материализовал свое тело, отчего его вестибулярный аппарат дал сбой. — Вот же блядство, — прохрипел Мирай, обмахивая веером уже себя, чтобы избавиться от жара. Пот тек по его красивому лицу. — И когда Гёто таких уродов успел себе набрать? Мирай зажмурился от резкого приступа головной боли. Он был серьезно ранен, ведь в одиночку полез зачищать центральный район от стаи сильных проклятий. Мирай устал, вымотался за несколько часов беспрестанного боя, но злоба, что грелась в его сердце, ослепляла и давала силы двигаться вперед и не опускать руки. Нужно защитить город, колледж, родной клан и невинных мирных жителей, которые и понятия не имели о бредовых идеях отступника Сугуру Гёто. И ради этого Мирай был готов стереть в пыль каждое проклятие, которое попадалось ему на пути. Изящным взмахом веера Мирай создал еще одно искажение, которое острым клином въелось в брюхо проклятия, разрубив его пополам. Кровь и кишки, кишки и кровь окрасили собой всю улицу, а от омерзительного запаха у шамана еще сильнее закружилась голова. Красное, все вокруг было грязно красным. Его стошнило себе под ноги. Отплевавшись, он поднял голову и посмотрел на рой подозрительно больших мух, летящих в его сторону. Ни на секунду нельзя терять бдительность и расслабляться. — Осточертело, — выдохнул Мирай, поднимая левую ладонь, перепачканную в собственной крови. Пора это все прекращать. Своим холодным сердцем он принял непростое решение. — Расширение территории: Храм разочарования! И в этот момент весь его мир схлопнулся. — Тебе больше необязательно притворяться мертвым, — непонимающе сказала Сара. Ее слова вернули Мирая из бессмысленного брождения по собственным воспоминаниям в реальность. — Я все никак не пойму, почему ты это делаешь? Мирай расправил плечи и вполне однозначно хмыкнул. — Так нужно, — скривив верхнюю губу, процедил он. Так унизительно. Шаман особого ранга был серьезно ранен во время Парада. Так непростительно для палача из клана Рёги. — Ты же безвылазно сидишь в резиденции, к чему это затворничество? — Сара искренне не понимала почему ее дядя целых полгода скрывался в резиденции от всего мира. Все шаманы, кроме клана Рёги, считали Мирая погибшим. Касательно его смерти сложили красивую историю, а затем Мираю пришлось отказаться от звания Разящего шамана, став младшей кровью, и отойти от дел. — Сацуки, — суровее произнёс Мирай. — Ты потом все поймёшь. Очень и очень скоро. Его серые глаза опасно сощурились и Сара отстала с расспросами, которые заставляли Мирая чувствовать себя уязвимым. Именно в этот момент девушка отчетливо всмотрелась в лицо дяди — он выглядел невероятно измотанным и уставшим. Под его глазами пролегли темные тени и акцентная красная подводка их только подчеркивала. Нездоровая бледность Мирая смотрелась болезненно, нежели красиво. — Мне нужно позвонить, — спокойно напомнил Мирай, взяв себя в руки. — Иди в общий зал, скоро все начнут собираться. И что это такое на твоих красивых ножках? — он улыбнулся, взглянув на ее приметные кроссовки. — Мой отец не оценит нарушение традиционного дресс-кода. — Мне переобуться? — спросила Сара. — Оставь, есть те, кто это нарушение как раз оценит. — Ты меня напрягаешь, — признала Сара без упрека. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Мне стоит переживать? — Нет, Сацуки. Не забивай себе голову. Небо затягивалось дождевыми тучами. Сара нахмурилась. Не к добру это все. Сара вышла в живописный сад и медленно пошла в сторону резиденции по узкой каменной тропинке. Большая часть территории была засажена отцветшими деревьями мэйхуа, нежной сакурой и глицинией, которая росла ближе к центру, где были установлены каменные, покрытые мхом, статуи буддийских божеств. Повсюду пахло очень сладко, так, что в носу щекотало. И не подумаешь, что на заднем дворе дома в таком благоухающем месте рубят головы, окропляя землю горячей кровью. Из-за неожиданной прохлады Сара поёжилась и обняла себя руками. Затянутое тучами небо не внушало доверия. Девушка надеялась, что к вечеру, когда ее повезут обратно в Токио, погода разгуляется, хотя в сезон дождей это было маловероятным. Возле озера с карпами кои деревья редели и там рос клен. Сара встала на деревянный мостик и посмотрела на рыб, испытав к ним самое обычное безразличие. Больше никакой глупой ревности за внимание дедушки. Прикрыв глаза, Сара мысленно попрощалась с обиженной на весь мир Сацуки, готовой напороться на острие катаны, чтобы прекратить свое ненавистное существование. Вернувшись в родную резиденцию, Сара смогла более четко отделить себя от нее. Даже психолог, работавший с близнецами в Англии, говорил, что возвращение домой будет для них болезненным событием, но поможет взглянуть на все на контрасте. Сара Рёги действительно выросла и изменилась. Теперь у нее были другие заботы, интересы и хобби, но ей все равно предстоял долгий путь, чтобы окончательно попрощаться с маленькой и отчужденной Сацуки, которая более не казалась опасной, ведь Сара сама становилась куда опаснее и коварнее запуганного ребенка. Мысли девушки переключились на оценку неоднозначного положения Мирая, который, вместо того, чтобы восстановиться после травмы и продолжить исполнять свой долг, выбрал добровольное затворничество. Наверное, сидеть в резиденции очень скучно. Мирай, в свои почти тридцать, явно не в том возрасте, чтобы развлекать себя оригами и чтением. Зная своего дядю не очень хорошо, Сара и не подозревала как и чем именно развлекается Мирай. В том числе и за пределами резиденции. — Пиздастрадалец, — выругалась Сара, решив, что дядя просто себя жалел. Его эго было сильно задето по мнению девушки. Карпы глупо открывали рты и смотрели на нее, в ожидании угощения, ведь привыкли, что им часто бросают с моста корм. Подняв руку, Сара пустила слабую рябь по воде, чтобы отпугнуть рыб. Ее проклятая энергия в этот раз никого не ранила. Пройдя дальше, она увидела широкую деревянную крышу и само тясицу, в котором каждый день проводились чайные церемонии. С этим местом у Сары были противоречивые ассоциации, которые отдавались на языке горьким зеленым чаем. Вокруг этого сооружения земля была покрыта бело-серым песком, разрисованным кругами и спиралями. Подняв глаза чуть выше, Сара недовольно посмотрела на раздвигающуюся дверь сёдзи, за которой показалась ее невысокая младшая кузина — Рэйро Рёги, облаченная в темно-синюю юкату, которая подчеркивала ее статус Разящего палача. — Добрый день, госпожа Рэйро, — поздоровалась с ней Сара, остановившись на месте. Пересилив себя, она соблюла правило и поприветствовала Рэйро как и полагается. Младшая кровь была ниже всех в иерархии клана. Рэйро презрительно цыкнула. Она положила руку на рукоятку катаны и напряглась. — Ты скоро уедешь, Сацуки, — отчеканила Рэйро, оставшись стоять возле двери. — Верно, я скоро уеду, — спокойно ответила Сара. — Могла бы и не приезжать, — произнесла Рэйро. Ее бледное лицо наливалось кровью от ярости лишь от одного вида ненавистной Сацуки. Глаза Рэйро были далеко друг от друга посажены, поэтому она походила на несуразную рыбу, что с детства забавило Сару. — Госукэ пора научиться самостоятельности. Хватит подтирать ему сопли и бегать за ним как собачонка! — Я приехала сюда не из-за брата, — вкрадчиво ответила Сара, отступая на шаг, чтобы Рэйро почувствовала свое превосходство и успокоилась. — Я все ещё часть клана. И мое присутствие на собрании Старших Сынов само собой объяснимо. — Какое унижение. Младшая кровь, — сквозь зубы произнесла Рэйро, сильнее сжимая оружие. — К тому же и полукровка. Будь я на твоем месте, то давно бы выпустила себе кишки со стыда! Сара не оскорбилась, позволяя кузине обзывать ее и дальше, ведь у той были причины на нее злиться. В детстве девочек постоянно стравливали между собой, как собак, заставляя сражаться и во всем соперничать, вытачивая из каждой послушного воина. Сара, обладая более сильной проклятой техникой и отчаянным характером, превосходила кузину, которая вела себя более осмотрительно и осторожно. — Я искренне не понимаю твоего предвзятого отношения ко мне сейчас, — Сара пожала плечами. — Что было, то прошло. Хватит, — девушка стала серьёзнее. — В детстве нас принуждали к соперничеству, но это не значит, что нужно хранить старые обиды. Будь выше этого, Рэйро. Мы давно переросли тех себя. Рэйро душила зависть, ведь Сацуки всегда во всем ее превосходила, хотя сейчас, стоя перед ней, Сацуки была бесправной младшей кровью. Осознание этой истины пробудило в Рэйро злорадное чувство. Подскочив, она быстро переместилась вперед, оказавшись недалеко от Сары. Песок, которым была покрыта земля, разлетелся в разные стороны, нарушая рисунок. Равняйся на Сацуки, — говорил глава клана Рэйро, которую воротило от одного лишь упоминания имени кузины. — Будь как она. Будь пламенем. Сара напряглась и чуть сгорбила плечи, продолжая отступать. Лицом она старательно сохраняла спокойствие, чтобы избежать не намеренной провокации. — Я не могу даже просто на тебя смотреть, — выдохнула Рэйро и вытащила из ножен катану. — Ты вызываешь во мне столько злости! Я помню как ты тренировалась со мной… Гх… Как мы с тобой дрались и ты била, всегда била в полную силу! — Рэйро повысила голос, чтобы Сацуки не услышала в нем дрожи, вызванной страхом перед ней. — Даже когда у меня оружие из рук вылетало, а ты все равно продолжала меня кромсать! До крови и потери сознания. Кровь. Весь пол тренировочного зала был залит свежей и горячей кровью Рэйро, которая жалко отползала к углу, чтобы скрыться от клинка Сацуки. Она била, рубила и резала, не щадя никого, больше походя на безжалостное чудовище, а не на ребёнка. — Рэйро, — Сара посмотрела кузине в глаза, затуманенные гневом. — Мне жаль, что в детстве я была со всеми жестока. Особенно с тобой. — Врешь, младшая кровь! Мне было так... Так больно! — Я правда сожалею, что будучи ребенком из страха делала то, что от меня требовали, — Сара выпрямилась. — Это время уже прошло. Я изменилась. — Оправдываешься, — Рэйро сплюнула на песок. — Я, Рэйро Огава-Рёги — действующий Разящий палач, вызываю тебя на поединок, младшая кровь Сацуки Рёги. И не смей отказываться. Медленно кивнув, Сара подтвердила свое согласие. — Но есть и другие языки, кроме языка боли и страха, Рэйро, — добавила Сара. — Но если ты их не понимаешь, то я буду говорить на привычном тебе. Довольно ухмыльнувшись, Рэйро направила в сторону Сары катану. — Начинаем прямо сейчас! Скривив губы, Сара похлопала себя по поясу, а затем указала пальцем на оружие Рэйро. — Ты этой малышкой отрубила больше десятка голов, а у меня с собой даже косметички нет, — в голосе Сары не было и намёка на веселье. Она была безоружна против Рэйро, которая намеревалась взять реванш. Зная тяжесть оружия, забирающего жизни одним ударом, Сара не могла относиться к нему несерьезно. Безразлично пожав плечами, Рэйро не выразила намерения отступать. — Я не собираюсь относиться к тебе, как к равной себе, младшая кровь. Ведь ты никогда меня не щадила. Я не получала от тебя ничего, кроме боли. Пора вернуть старый долг. — Ну и на что я рассчитывала, — обреченно выдохнула Сара, опустив голову. — Голыми руками да и с тобой в поединок… — Звучит нечестно, — громко произнес Мирай, приближаясь к девушкам. Хромая, он гулко цокал сандалями гэта по каменной тропинке. Кому именно он звонил так и осталось загадкой для Сары, которая теперь с большим подозрением относилась к Мираю, ведь его слова не внушали доверия. — Не вступайтесь за нее, — с вымученным уважением попросила Рэйро. — И не лезьте не в свое дело. Заняв позицию наблюдателя, Мирай отошел в сторону чайного домика и присел на деревянную веранду, выпрямив больную ногу. Ему было интересно оценить прогресс, который достигла Сара, обучаясь 4 года в манчестерской академии. Или же увидеть ее регресс. Все время ее отсутствия он лично помогал Рэйро в освоении ее проклятой техники которой являлась манипуляция проклятыми объектами. Эта техника была крайне простой, но Рэйро не совсем понимала принцип вложения своей энергии во что-то, несмотря на то, что Мирай был хорошим наставником. У девушки получилось лишь влить проклятую энергию в свою катану, усилив ее и укрепив. — Я не буду сдерживаться, Рэйро, — произнесла Сара, напрягшись всем телом. — И поддаваться я тоже не собираюсь. В глазах Рэйро безоружная Сацуки не казалась серьезным противником. Девушка перехватила катану более удобно и приготовилась к атаке, рассчитывая одним ударом рассечь противнице руку, тем самым непоправимо повредив ее, чтобы оставить Сацуки калекой. Убивать в планы Рэйро не выходило, ведь за это ее могут наказать. Она и не думала, что поединок с сестрой будущего главы клана может повлечь за собой какие-либо последствия, ведь Сацуки была младшей кровью, с которой никто не считался. Сара закрыла глаза, полностью концентрируясь на потоке проклятой энергии, которая проходила через каждый миллиметр ее тела. Воздух наэлектризовался. Девушка резко открыла глаза и отошла в сторону на шаг, оставив на прежнем месте ярко-голубой безликий силуэт, который полностью повторял ее очертания. — Проклятая копия, — усмехнулся Мирай и раскрыл веер, чтобы спрятать за ним улыбку. — Один из приемов, доступный тем, кто владеет техникой манипуляции проклятой энергией. То есть только Сацуки и моему отцу, — добавил он с явным презрением к последнему. — Вперед! Сара махнула ладонью и ее копия приняла боевую стойку. Руками она обхватила невидимое оружие, которое тоже воплотила девушка, создав дополнительную трудность для Рэйро, ведь та не знала длину клинка в руках копии противницы. Рэйро насупилась и ринулась с боевым кличем к настоящей Саре, но копия преградила ей путь, защищая свою создательницу. Теперь силы были равны. Привычный для палача лязга металла в этот раз не слышался, ведь катана Рэйро ударялась о чистую проклятую энергию Сары. Проклятая копия начала активное наступление быстрыми режущими атаками, заставляя Рэйро отступать и отбиваться, пробуждая в ней ещё большую ярость. Сара не двигалась. Скрестила руки на груди и сосредоточенно следила за своей копией, мысленно ею управляя. В академии она не держала в руках оружие, тренируясь и обучаясь лишь управлением проклятой энергией, поэтому ей экстренно быстро пришлось вспоминать все приемы в теории, чтобы вообразить их и мысленно передать копии для воплощения на практике. Сара не сбилась, когда на ее левом запястье завибрировали часы из-за уведомления, а лишь нахмурила брови от недовольства. Она незаметно сняла гаджет, не отрывая взгляд от своей копии, и быстро убрала его в карман кимоно к телефону. Ей нельзя было ни на что отвлекаться, чтобы не потерять контроль. Движения копии становились все быстрее и ловчее, в то время как Рэйро все сильнее сдавала позиции. Она не могла и приблизиться к настоящей Саре. Копия атаковала, Рэйро неуверенно парировала, ведь не знала длину ее клинка. Мирай видел, что на песок мелко капала кровь Рэйро, которая текла с незначительных ран на ее запястьях. Победительница была очевидна. Подняв указательный палец, Мирай защитил себя от песка, который отлетал в его сторону. Он исказил воздух перед собой, создав барьер. Чувствуя нечто неладное, к чайному домику спешил низкорослый Дайто. Его тело было крепким, он брал выносливостью, а не скоростью. Его сестра сильно задерживалась с поручением отца, а значит что-то произошло. Мальчик искренне надеялся, что это никак не связано с прибывшей Сацуки, мысли о мести которой следовали за Рэйро навязчивой тенью. Подбежав к тясицу, Дайто увидел лишь голубой вихрь и Рэйро, упавшую на песок. — Вставай! Хватит! — прокричал он. — Сейчас отец сюда придет… А-а! Дайто обхватил голову руками, узнав в очертаниях голубого силуэта фигуру. Взглянув в другую сторону, он увидел Мирая и чертову Сацуки. — Нам нельзя! Нельзя с ней пересекаться! — принялся кричать Дайто с отчаянием. — Отец тебя накажет. Почему ты его ослушалась?! Мирай закатил глаза, представив, что ждёт Рэйро за ослушание наказа Масуро. Он часто видел как Масуро Рёги жестоко наказывает своих детей за неповиновение. Сплюнув кровь, Рэйро попыталась подняться, но копия Сары вонзила клинок в рукава ее юкаты, приковав к земле. — Я предупреждала, что ты вновь получишь от меня только боль, раз сама этого хочешь, — спокойно произнесла Сара, вытянув вперед руку, объятую сгустком проклятой энергии. Она создала сильное напряжение, которое буквально вдавило тело Рэйро в песок. — Ты стала сильнее, но этого недостаточно, чтобы поравняться со мной. Отряхнув руки, она рассеяла свою копию, которая разлетелась во все стороны мощной прохладной волной из-за которой Дайто даже пошатнулся. — Рэйро, вставай! — мальчик побежал к сестре, чтобы помочь ей подняться. — Сюда отец придет! Он не должен тебя видеть в таком состоянии. — Отвали, — гаркнула Рэйро и отпихнула брата. Злостно посмотрев на Сару, Дайто не нашелся в словах. Ему было неловко от того, что сестра ни во что его не ставит перед Сацуки. — Не я это начала, — хмыкнула ему Сара, отряхиваясь от песка. — Не дожидайтесь дяди Масуро и уходите отсюда. Я скажу, что тренировалась с дядей Мираем, — указав в сторону заскучавшего Мирая, добавила Сара. — Не надо меня прикрывать! — сильнее разозлилась Рэйро и вскочила на ноги. Она была вся в грязном песке и мелких ранах. — Идём, — схватив брата за плечо, она повела Дайто вглубь сада. — Залечишь меня, — приказала Рэйро. — Своей обратной техникой... Дайто послушно последовал за сестрой, боясь и слова против нее сказать. Сара проводила их взглядом и подошла к Мираю. — Садовникам придется заново наводить красоту в сухом саду, — оглядев разруху, констатировала она. — Что опять чудит дядя Масуро? Решив не озвучивать Саре, что Масуро прилюдно унижает Рэйро, таская ее за волосы и оставляя пощечины за каждый проступок, Мирай аккуратно перевел тему. — Масуро считает твоего брата избалованным манерным геем, а тебя инфантильной капризной шлюхой, — поразительно честно сообщил мужчина. — Он постоянно что-то чудит. Добавь конкретики. — А кем ты нас считаешь, Мирай? — спросила Сара, поправляя загнувшийся ворот своего белого кимоно. Ее никак не задело мнение дяди Масуро, который всегда относился к близнецам предвзято, но то, что Мирай так точно его процитировал ее удивило. — Хм, — усмехнулся Мирай Рёги, пряча хитрую улыбку за расписанным веером. — Будущий глава клана травмированный паренёк с большими амбициями и неуверенностью в себе… А спрашивает меня его сестра — с не менее разбитым сердцем, — он повернулся к Саре, чтобы загадочно сверкнуть глазами. — Я считаю вас крайне интересными, мои дорогие племянники. — С сердцем у меня все в порядке, — пробурчала Сара. — Оно не разбито. — Это не так, — отрезал Мирай. — Иначе ты бы так себя не вела, Сацуки. Сара грустно вздохнула. Как раз именно Сацуки так себя и вела.※ ※ ※
Старая комната Сары выглядела невероятно пустой и светлой, несмотря на то, что в ней было всего одно узкое окно. Возле стены лежал сложенный футон, покрытый слоем пыли и плесени, но простыни и подушки, на которые девушка устало плюхнулась и вытянула ноги, были свежими. Слуги принесли их незадолго до приезда Сары. На небольшом обеденном столе так и остались стоять пустые миски и мятые упаковки от онигири с крабом, которые девушка предусмотрительно привезла с собой, не рассчитывая на радушный прием. До начала собрания оставалось совсем немного времени, которое Сара собиралась провести в одиночестве, ведь Глен скорее всего был занят, а общество Мирая начинало понемногу напрягать своей неоднозначностью. Проанализировав свой бой против Рэйро, Сара сделала некоторые выводы и написала в заметки небольшой план тренировок, которые помогут ей получше физически подготовиться и вновь взять катану в руки. Она запомнила все до малейшей подробности. Каждое движение противницы и своей проклятой копии, силу, вкладываемую в удар при замахе, скорость, которая требовалась для удачного уклонения, и запах крови, которая лилась из ран Рэйро. Говоря о крови, Сара обратила внимание на пол в своей комнате. Местами на нем остались запекшиеся коричневые пятна. В детстве маленькой Сацуки никто не помогал перевязывать порезы и ей самой приходилось себя перебинтовывать. От присутствия перепуганного Госукэ тогда не было никакого толку, он только и делал, что дрожал и носил чистую воду, чтобы промывать сестре раны. Мотнув головой, Сара переместила взгляд на пустую стену. Перезвонить Мегуми она так и не успела. Надев часы, девушка мельком прочитала уведомление о том, что однокурсников внезапно отправили на задание в исправительную колонию. Не имея привычки писать воодушевляющие напутствия и желать удачи, на это сообщение она никак не отреагировала. Вздохнув, Сара снова спрятала телефон в карман кимоно и откинулась на подушки, полностью расслабившись. Тишина… Проявив бесцеремонность, Глен в спешке ворвался в комнату Сары и громко захлопнул за собой дверь. Он устало выдохнул и прислонился лбом к раме сёдзи. — Заебался, — прохрипел он, закрыв глаза. Хмыкнув вместо приветствия, Сара посмотрела на запыхавшегося брата. Одетый с иголочки в темно-синее кимоно с красными рукавами, Глен выглядел крайне непривычно. Про себя Сара подметила, что японские одеяния брату не идут. Привычнее было бы увидеть его в фирменной рубашке Бёрберри и пиджаке от Бальман, а не в традиционно синих для клана Рёги одеждах. Красные элементы на рукавах его кимоно Сару удивили, ведь раньше было непозволительно носить этот цвет и это правило нарушал только Мирай, который сегодня тоже был облачен преимущественно в черный и красный без какого-либо намека на «правильный» синий цвет. — Приветик. Выспался сегодня хоть? — спросила Сара и похлопала на мягкое место рядом с собой. — Падай сюда, передохни немного. Зарывшись пальцами в растрепанные голубые волосы, Глен невероятно устало вздохнул и медленно подошел к сестре. Подкосив ноги, он рухнул рядом с ней и потянулся, чтобы обнять ее за плечи. Прижавшись к Саре, Глен закрыл глаза и расслабился. Родное тепло — никакой опасности рядом с любимой сестрой. Позволив себе мимолетную слабость, Глен ощутил себя защищенным. — Поспи, — ласково прошептала Сара, погладив брата по волосам. — Через десять минут собрание, — недовольно пробурчал Глен. — А я тут с тобой валяюсь. Но меня все достали! Весь день доебывают вопросами, советами и прочим, как будто я тупой и ничего не знаю. Помню я этикет и правила, черт возьми. Снисходительно улыбнувшись, Сара кивнула. — Все в порядке. Ты умный и все знаешь. И, черт возьми, помнишь этикет и правила. — Угу, — он уткнулся носом в ее плечо и поморщился. — От тебя кровью пахнет, но ее следов нет. Это ты так Рэйро лицо разукрасила? Она прям вся заплаканная ходит. — Что? — не совсем поняла Сара, ведь Рэйро уходила от нее скорее рассерженной, а проклятая копия не ранила ничего выше плеч на ее теле. Сара планировала только проучить кузину, а не травмировать. — Мне птички напели… — Мирай распиздел! — Именно эта птичка и напела, что вы с ней повздорили и подрались. Я ему не поверил даже, — глухо сообщил Глен. — А потом я увидел Рэйро с разбитым носом. — Это правда, мы подрались, — протянула девушка, задумавшись. — Но мы не кулаками махали и я не касалась ее лица. Глен засопел. — Значит это дядюшка Масуро постарался… Рэйро выглядит одним словом неважно. Ты сильно ее помотала? — Скорее вымотала. Масуро все ещё колотит своих детей, но толку с этого никакого. Рэйро только злеет с каждым днем, — Сара осеклась. — Хотя слушай, результат с этого все-таки есть, — она вспомнила поведение Дайто. Оно отличалось от того, что помнила Сара из своего детства. — Дайто стал шелковым, а раньше был задирой, коих поискать ещё надо. Помню, что он постоянно нас обзывал и толкал всякий раз, когда видел, а на тренировках с дедушкой подставлял и ябедничал, за что мне потом серьезно прилетало. — Есть такое. Он был более дерзким и бесстрашным, — согласился Глен и щекотливо ткнул Сару в бок. Коснувшись синего пояса сестры, Глен обратил внимание, что на ней не было надето ничего красного, а потом увидел кроссовки и тихо усмехнулся. — Но тяжелая рука дядюшки Масуро сбила с него всю спесь. — А вот Рэйро боли недостаточно, — отрезала Сара. — Она ничего не понимает до сих пор. — Звучит грубо и несправедливо. Никто не заслуживает боль и прочее, как бы сформулировать… Насилие в свою сторону в воспитательных целях. И в любых вообще! — произнес Глен, осознавая абсурдность своих слов. — Даже палачи… — Ну, извини. По-другому с Рэйро не получается. Она банально не знает, что может что-то быть иначе, — Сара отвернулась. В глубине души она считала, что боль воспитывает сильную личность, но признавать это было неприятно. — Идём, нам пора. Особенно тебе. — Верно, — Глен встал и протянул сестре руку, чтобы помочь подняться. — После собрания меня отправят в киотский колледж. Угарно, что наследник клана будет учиться, — добавил он без особой уверенности, не видя в этом ничего забавного. — Я же умелый после манчестерской академии. Мы многое изучили и проходили практику на реальных заданиях, а заново все это учить тупо. — Уговор, Глен, нас же не просто так отпускали в Англию, нужно следовать всем договоренностям и условиям, — напомнила девушка. — Тем более глава считает, что тебе нужно сильнее привязаться к родной культуре, — встав, пожала плечами Сара. — И я с этим согласна. Ты слишком англичанин. Инстаграмный англичанин. Внезапно Глен встрепенулся. — Я готов ко всему, — его взгляд выражал невероятную уверенность. — Я готов к тому, что ждёт меня в будущем, — произнес он с удивительной решимостью. Сара только улыбнулась и сделала вид, что ее никак не озадачила такая серьезность брата. — Супер. Близнецы вышли из комнаты Сары и пошли по длинным коридорам в общий зал, где собирались все Рёги на собрание Старших Сынов. — Много с Мираем общался? — напрямую спросила Сара. — Судя по твоему луку, он и твоим стилистом успел заделаться. Красный — его цвет. Никто в клане, кроме Мирая, не позволяет себе его носить. — Ну, да, — нехотя ответил Глен и окинул взглядом старое кимоно, принадлежащее дяде. — Мирай, как и раньше, на своей волне. Хрен поймёшь, что у него в голове творится. — Лишь бы он не промыл тебе мозги. Говорит Мирай красиво и интересно, но страшно. Мне хватило за сегодня разговоров с ним, чтобы сделать некоторые выводы, — предостерегла его Сара. — Мирай воду чтоль мутит… Сидит в резиденции, как улитка в ракушке! Не сказать, что Глен разделял опасения сестры. Он знал куда больше, поэтому не был предвзят к дяде. — Шинджи, кстати, говорил, что Мирай постоянно куда-то уезжал, — задумчиво сообщил Глен. — Пропадал на несколько недель, а потом возвращался, поэтому не считай его обиженным на весь мир затворником. — Либо по женщинам ходит либо точно что-то замышляет, — уверенно заявила Сара. — Скорее первое, — хмыкнул Глен. — Запомни, пожалуйста, что у нас с тобой в клане нет врагов. Есть лишь те, кто может не разделять нашу мораль и помыслы. Сара скривилась. — Звучит как цитата Мирая! — Так и есть, — подтвердил парень. — Не переживай. Самое главное, что мы с тобой на одной стороне. На душе скверно стало. Сара замолчала. Пускай они с Гленом и на одной стороне, но кто же тогда стоит на другой?※ ※ ※
Суетливые слуги заставили длинные столы легкими закусками и керамическими кувшинами токкури, заполненными саке. Неприметные и быстрые, Огава подготовили зал к важному собранию и были готовы в срочном порядке обслуживать палачей, прибывших в киотскую резиденцию со всех концов Японии. Ответственные за префектуры Рёги редко и только по самым важным случаям посещали киотскую резиденцию, покидая регионы. Они здоровались, обмениваясь любезностями и новостями. На входе в зал Глена остановила высокая женщина, чтобы поприветствовать, согласно этикету, поэтому Сара осталась стоять чуть поодаль, наблюдая за Тсукико Рёги-Огавой, прибывшей Разящей шаманкой из префектуры Эхиме. — Молодой господин Госукэ, сегодняшний день будет невероятно важным, даже решающим для Вас, — спокойно проговорила Тсукико, прищурив взгляд. — Благодарю, — Глен легко склонил голову. — Но мне все равно предстоит многому научиться, прежде чем перенять обязанности главы. Покосившись на Тсукико, Сара обратила внимание на ее красивую причёску, украшенную красными цветами. Опять красный. Она огляделась. У многих прибывших палачей так или иначе присутствовал этот цвет в разных его оттенках. Возможно, девушка себе накручивала, но ее это сильно напрягло. — Мудрость следует перенимать от достойных наставников, — напутствовала ему Тсукико, прежде чем закончить диалог. — Благо, что у меня именно такой, — ответил ей Глен, намереваясь уйти. Тсукико понимающе кивнула и посмотрела на Сару, которая делала вид, что безразлично рассматривает неровности на деревянном полу. — В тяжелые времена мудрость не помешает многим из нас, — обращаясь к Саре, произнесла Тсукико. — И не нужно бояться обращаться за ней к другим, более опытным родным людям. Не особо понимая эти намёки, Сара пожала плечами. У нее не было никого, роднее Глена. — Благодарю за наставление, госпожа, — ответила она. Подойдя к девушке, Тсукико аккуратно вытащила одно украшение из своей прически. Повертев в руках шпильку с декоративной лилией, она взглянула на слегка растрепанную Сару. — Позволь. Проведя кистью рук сквозь ее черные волосы, Тсукико едва ли исправила положение. Волосы Сары все равно непослушно торчали в разные стороны. Тсукико бережно заколола челку девушки на бок, посмотрела на Сару несколько секунд и молча удалилась, одарив близнецов снисходительной улыбкой. Теперь и у Сары было что-то красное. Постепенно все занимали свои места. Презираемую младшую кровь статус обязывал стоять у стены позади всех, молча наблюдая за собранием и принятием важных решений. Сара заняла место в углу, чтобы удобно прислониться к стенам. Рядом с ней с ровными спинами стояло ещё семь человек, в числе которых была жена главы — старуха Сэнго Рёги — мать Масуро, Мисаки, Марико и Мирая Рёги. Как и у большинства женщин в клане, ее положение завидным не было, поэтому Сара не была удивлена, что пожилого человека принудили стоять на ногах около часа, без возможности присесть или уйти. Разящие шаманы, действующие палачи, сели на пол за низкие столы и приступили к трапезе, состоящей из деликатесов, в числе которых была рыба фугу, и дорогих легких блюд. Среди разящих был и Мирай — младшая кровь. Увидев его, Сара сжала кулаки. В ее голову лезли неприятные мысли. Стоит упомянуть, что глядя на еду, Сара испытывала легкое чувство голода, которое усиливалось с каждой секундой. Она положила правую руку на живот, чтобы чуть придавить журчащий желудок. За отдельным столом сидел глава — Сабуро Рёги, старик с безжалостным взглядом и ледяным сердцем, а позади него стоял ближайший советник. Правая рука и старший сын Масуро Рёги. Сара обратила внимание, что Дайто и Рэйро боялись смотреть в сторону отца. Они сидели среди разящих шаманов. Лицо Рэйро и правда было отекшим из-за синяков, которые ей оставил отец своим сильным кулаком. Поймав на себе взгляд Сары, Рэйро зажмурилась, чтобы не расплакаться от стыда. Трапеза сопровождалась непринужденными беседами. Шумнее всего было в том месте, где сидел Мирай. Его окружили палачи Рёги из далеких префектур и рассказывали ему о шаманах-отступниках, ловля которых была их основной задачей. Тихий стук деревянных палочек о посуду продолжал пробуждать в Саре аппетит. Она с кислым лицом посмотрела на Глена, который лениво жевал вареный гриб мацутакэ, запивая блюдо сладкой соджу, без опаски опьянеть. Студенту из Англии такой страх был не присущ. Стоило главе отложить палочки, так слуги сразу поспешили убрать все тарелки и очистить столы. Пока всеобщее внимание не было ни на ком сосредоточено, Глен сделал вид, что подавился, чтобы наклониться и сделать затяжку электронной сигаретой. Он вдохнул немного, чтобы выдохнуть дым в рукав кимоно и наигранно закашляться. Сара шокировано проследила за действиями брата и оценила его смелость. — Раньше мне казалось, что будущее Рёги зависит от Мирая, — с легкой улыбкой обратилась Тсукико к Рюу Рёги, прозванному Драконом кровавого клана. — Какая интересная игра слов! — Будет тебе, Тсукико, — усмехнулся Мирай. — Не возлагай на меня больше, чем я могу вынести. — А сейчас что тебе кажется? — спросил Рюу. Обнажив зубы в опасной улыбке, Тсукико не стала напрямую отвечать Разящему шаману на этот вопрос. — Мы не всегда правы в своих помыслах. Выходя из-за столов, шаманы Рёги незаметно разошлись по группам. Следящая за всеми Сара отметила, что те, кто носил что-то красное, держались рядом. Слуги сдвинули столы, освобождая зал, и встали по углам, держа герб клана. — Сегодняшнее собрание Старших Сынов было созвано по инициативе моего отца! — громко оповестил всех Масуро Рёги, призывая прекратить разговоры и слушать главу. — Прошу, отец! Сабуро не поднялся с места. Устало посмотрев на палачей, он почесал седую бороду. — Буду краток, — начал глава. — Все в этой жизни скоротечно. Как сезоны сменяют друг друга, так и молодая, горячая кровь заменяет собой то, чему уже пора на покой. Говорить ему было тяжело, но в идеальной тишине голос Сабуро звучал достаточно гулко. — Как и мои предки века назад, я следую по пути праведности, отказавшись от лжи и корысти, — продолжил старик. Многие Рёги отвели взгляд. — Мои решения справедливы и взвешены. Тсукико сдержала смешок. — Нравственность, что освещает наш путь, диктует мораль, которой мы следуем. Некоторые палачи не понимали значения этой древней догматы. — Я с честью исполняю долг, что возложен на меня. Глен неуютно вжал голову в плечи. — И храню верностью нашему клану. Обмахнушись веером, Мирай скривил губы. Пора было менять принципы, которым должен следовать образцовый палач. — Госукэ, прошу, внук мой, подойди, — Сабуро протянул руку, медленно подзывая к себе парня. Взгляды палачей были устремлены на Глена, но ему был важен лишь один, самый родной и преданный взгляд. Не рискнув смотреть на Сару, он знал, что сейчас она всем сердцем за него переживает. Идя вперед, он держал спину ровно, не боясь приближаться к старику. Даже Мирай поразился уверенному виду племянника. Он с гордостью отметил, что их беседы принесли правильный результат. Глен остановился напротив стола, за которым сидел Сабуро. Отойдя на шаг в левую сторону, он развернулся лицом ко всем присутствующим. Перешептывания. Со всех сторон послышалось возмущение и удивление, ведь Глен не поклонился главе. Сара с замиранием сердца посмотрела в спину Мирая, который точно улыбался в этот момент. За стеной дождь барабанил по земле и веранде. Напряженная атмосфера и приглушенное освещение сильно действовали на нервы. Синие одеяния, серые тучи за широким окном, белые стены, черные символы на гербе клана и красный. Сара сильнее вжалась в стену и закусила губу. — Мой путь продолжит Госукэ Рёги, — заявил Сабуро. — С этой секунды молодой наследник признается мною Первым клинком нашего клана и возглавит его после моей смерти. После этих слов все присутствующие, включая Сару, синхронно опустились на колени, низко склонив головы в повиновении перед Первым клинком. Медленнее всех наклонялся Мирай. — Наставлять Госукэ и защищать его ценой своей жизни будет мой младший сын — Мирай Рёги, — внезапно добавил Сабуро. — Которого я назначаю Вторым клином и будущей Правой рукой при правлении Госукэ. Как гром среди ясного неба. Сара подняла голову и открыла от удивления рот. Взглянув на Глена, она с замиранием сердца наблюдала его реакцию — брат все знал. Он спокойно пожал руку подошедшего к нему Мирая и тихо поблагодарил. Сара ударилась лбом об пол. Когда Глен станет главой, то Мирай будет вторым по влиянию человеком в клане. Все было спланировано с самого начала. На эти размышления у Сары было достаточно времени, но перед отъездом ей надо было сделать кое-что другое. Подумать о том, что произошло на собрании можно будет и по пути в Токио. Пока палачи поздравляли Глена и обсуждали итоги собрания, девушка тихо покинула зал и незаметно затерялась среди запутанных коридоров и комнат резиденции. Она направлялась в архив, где хранились все выданные на казнь контракты, чтобы проверить одну безумную теорию. Подтверждено, что Итадори Юджи казнят после того, как он поглотит все оставшиеся пальцы Двуликого Сукуны, а значит ему уже должны назначить палача. Спустившись в подвальное помещение, Сара вдохнула прохладный сырой воздух. В полутьме был отличим бледный отсвет от восковых свечей, висящих под потолком. Она прошла мимо камер временного содержания, за решетками которых приговоренные обычно в голоде и холоде дожидались казни без всякой возможности на побег, ведь металл, ограждающий их, был зачарован особой проклятой техникой удержания. Архив тоже был опечатан, но Сара без проблем вытянула из оберега, который в ту же секунду рассыпался в труху, всю проклятую энергию и прошла в небольшое помещение, в котором хранились оригиналы всех когда-либо полученных контрактов. Воспользовавшись фонариком на смартфоне, Сара без проблем нашла шкаф, на котором значилось «2018 год». За стеклом в ящиках лежали подписанные коробки, в которых по рангам были разложены свернутые в тубусы приказы сверху. Уже потянувшись к особому рангу, Сара испуганно застыла. Кто-то спускался в подвал. Она услышала тихие, но быстрые шаги. А потом расслабилась, ощутив родную ауру. — Не обязательно так красться, Первый клинок, — громко оповестила Сара и вытащила картонный тубус с именем Итадори Юджи. — Я почти все, успокойся. Оперевшись о дверной косяк, Глен недовольно посмотрел на сестру. — Могла бы просто попросить, — произнес он. — Уже в моих полномочиях распоряжаться архивом. Сара его проигнорировала. Вытащив лист с написанным контрактом, она бегло прочла формальную первую половину, а потом опустила взгляд, чтобы наконец-то узнать имя палача. — Я мог и без взлома печати сюда войти, — добавил Глен и скрестил руки на груди. — И узнать, кого поручили за твоего однокурсника. — Чего, блять? — Сара не поверила своим глазам и ближе поднесла фонарик к листу. — Я одна это вижу? Подойдя к сестре, Глен тоже прочитал контракт, но удивился не так сильно. Скорее разочаровался, что ему солгали. — Врун, а говорил, что он не имеет к этому никакого отношения… — Твою мать! — в сердцах выругалась Сара. — Мирай Рёги же мертв для всех! Для старейшин, других кланов… Какого хера он ещё неделю назад был назначен палачом Итадори? — она отложила листок на полку, чтобы не смять в порыве ярости. — Как же бесит… Она в надежде посмотрела на Глена. — Я же вижу, что что-то происходит. И ты, Глен, явно знаешь больше меня. Не отнекивайся. Парень опустил голову. Да, он теперь знал все. — Сара, мы с тобой на одной стороне. Я ещё раз прошу тебя, не забивай себе голову тем, на что не можешь повлиять, — осторожно попросил Глен. — Я знаю, что делаю. — Да куда там?! — не выдержала девушка. — Мирай тебе точно мозги промыл, ты вообще представляешь какое влияние и власть он будет иметь, когда ты станешь главой?! — Да. Так нужно. Сара пошатнулась. Она не узнавала своего брата. Прежний, английский Глен так бы никогда себя не повёл. Его словно подменили. — И ты со всем согласен? — Да, это мой осознанный выбор. Стало тяжело дышать. Сара опустилась на колени и приложила руки к груди, сильно закашлявшись. Глен присел рядом с ней и попытался обнять, но девушка отползла в сторону. Недоверчиво прошипев, что касаться ее не стоит. Ее душила сильная паника, совладать с которой Сара не могла. Она задыхалась, рот наполнялся кислой слюной из-за тошноты. — Какой выбор? Мне страшно! Тревожно за тебя! — прохрипела Сара. — Ты посмотри, что творится. Этот красный цвет, что это значит? Почему Мирай говорит о переменах? Я ничего не понимаю… Глен сочувствующее на нее посмотрел. Выдержка Сары треснула и она показала настоящую себя. Понимая, что неизвестность может пугать, ему хотелось поддержать ее и успокоить, но новое положение Первого клинка и ответственность, внезапно опустившаяся на его плечи, обязывала быть строже. — Новый порядок. Красный носят те, кто поддерживает эту идею. Опустив голову, Сара слушала. Планировался переворот внутри клана, если говорить прямо. — У меня есть своя голова на плечах и я знаю, что делаю. И если как-то могу поспособствовать скорейшим переменам, то пускай, — спокойно продолжил Глен. — Не будет больше насилия и боли внутри нашей семьи, просто дай мне время. — Я все ещё… — Сара не договорила. Ей было обидно, что брат настолько отдалился от нее и толком не мог сказать подробности. Оказывается, она нуждалась в нем больше, чем он в ней. Глен коснулся ее колена. — Успокойся, я со всем разберусь. Сара кивнула и подняла голову. Глен — это все ещё ее родной Глен. Ему нельзя не доверять. — Если Мирай палач Итадори, то о его положении должен знать учитель Годжо, — она внезапно перевела тему и ее голос стал тверже. — А значит он тоже имеет какое-то отношение к этому всему. Задумавшись, Глен медленно кивнул. Ему следовало уточнить этот момент. Включенный фонарик замигал из-за того, что на телефон Сары поступил звонок. Она подняла мобильник и приложила к уху. — Слушаю? На том конце трубки несколько секунд было тихо. — Рёги, — обратился к ней усталый голос Мегуми. — Итадори… умер.