— Глен, как твое ничего?
— Вполне хорошо! Сейчас готовлюсь к небольшой поездке по некоторым префектурам, волнуюсь немного, а так все спокойно.
— Зачем это?
— Собираюсь начать вести переговоры с нашими дальними родственниками. Не все из них отвечают на мои письма.
— Ты им ещё и пишешь?
— Конечно. Как будущий глава клана я должен поддерживать со всеми связь. И, кстати, тебе «привет» от Томоко.
— Господи…
Выражение лица Маки демонстрировало всю сосредоточенность, с которой она внимательно разглядывала новое оружие первокурсницы Рёги. То и дело хмуря брови, она щурила взгляд, заостряя внимание на каждой, даже самой незначительной, мелочи. И лишь закончив с тщательным осмотром, Маки осторожно положила катану на красное бархатное покрытие стола и обратилась к Саре с вердиктом. — Не хочу сказать ничего плохого про твоих родственничков… Хотя хочу. Тебя надули, эта катана далеко не новая, — она скрестила руки на груди и отошла от стола, чтобы Сара смогла самостоятельно в этом убедиться. — Присмотрись, на острие виден небольшой скол, а сама поверхность была неоднократно отполирована и наточена. Кто-то из твоих просто привел в божеский вид свое оружие и отдал тебе, под видом нового. В небольшом деревянном строении, служившим оружейной колледжа, было светло, а дополнительные настольные лампы помогли Саре разглядеть те самые крошечные потертости. Девушка вплотную склонилась над оружием, внимательно рассматривая его. Катана как катана — на первый взгляд. Цуба красивая, отлитая из золота, рукоять явно новая, но вот сама сталь… Если этой катаной кто-то пользовался до Сары, то значит оружие было окроплено шаманской кровью, и девушку никак не радовал этот факт. Воображение уже вырисовывало реалистичную картину с силуэтом палача, облаченного в темное кимоно. Этот безымянный и безликий Рёги крепко сжимал катану, с острого лезвия которой на серую плитку стекала контрастная алая кровь и расплывалась в бесформенную лужу. — Я даже не знаю, как на это реагировать, — задумчиво ответила Сара, скривив губы. — Мне сказали, что она новая. Что прям под меня ковали… К своему же удивлению, Сару никак не задел сам факт обмана. Да, Мирай обещал, что из стали тамахаганэ для нее сделают новую катану, но мало ли, что могло произойти, верно? Возможно, что глава клана не одобрил подобный щедрый подарок для младшей крови Сацуки Рёги, поэтому дяде пришлось схитрить, чтобы сдержать свое обещание. Маки безразлично пожала плечами и отвела взгляд. — Катана хорошая, я бы и сама такой пользовалась, но она просто не новая. Вот и все. — Рёги, это проблема? — уточнил Мегуми. Он стоял за Сарой и тоже рассматривал ее, как оказалось, не совсем новое оружие. — Нет, не думаю, — растерянно ответила Сара и помотала головой, отгоняя от себя нехорошие мысли и наваждение буйной фантазии. — Узнать бы, кому она раньше принадлежала. Мне просто любопытно, не более… Фушигуро такой ответ не устроил. Ему показалось, что Сара что-то умышленно умалчивала. — Что тебе это даст? — продолжил Мегуми. Он видел, что Сара расстроилась, но не понимал причины. Большая часть проклятого оружия была выкована умелыми кузнецами в прошлых столетиях и передавалась из рук в руки от шамана к шаману, в этом не было ничего такого. Даже оружие клана Рёги, основной задачей которых была… Мегуми все понял. — Хм, ты сильно об этом переживаешь? В подтверждение его слов Сара едва заметно кивнула. — Одно дело, если эта катана валялась у кого-то в комнате или лежала на складе и давно не использовалась, а другое, если ее у кого-то забрали, — добавила она. — Не думаю, что ради тебя у разящего палача стали бы отбирать его основной инструмент, — задумалась Маки. — Улавливаешь мою мысль? — Вполне. — Тогда и не парься. Оглядись, сколько здесь оружия. Ты думаешь, что до попадания в распоряжение колледжа оно использовалось только самыми добросовестными шаманами на свете? Маки указала Саре на стеллажи, в которых хранилось все запечатанное проклятое оружие. Несколько тэссенов со стальными спицами лежали сложенными на узкой полке, а на отдельном стенде стояли нагинаты, покрытые печатями-оберегами. Длинные мечи — тати, были заперты за стеклянной дверцей, там же, где и находились кинжалы танто. Сара задумчиво окинула взглядом все оружие, осознавая, что им явно не только проклятия изгоняли. Она ощутила едва уловимую низкочастотную вибрацию, вызванную внушительной силой проклятой энергии, что таилась в каждом из этих орудий. Смертоносная энергия веками скапливались в острейших лезвиях и просилась наружу. На этом фоне полученная Сарой катана теперь казалась самой обычной острой железякой. — Историю любого проклятого оружия нужно знать и уважать, это факт, — продолжила Маки таким тоном, как будто объясняла самую простую истину несмышленому ребенку. — Но как оно послужит именно тебе, выбирать будешь лишь ты. Девушка легонько ударила Сару по плечу, чтобы приободрить. — Не раскисай, ты получила в свое пользование действительно неплохую катану, — произнесла Маки. — Верно я говорю, Мегуми? Вынырнув из своих мыслей, парень посмотрел на второкурсницу, а потом перевел ласковый взгляд на свою девушку. — Она права, — согласился Мегуми. — Проклятое оружие даст тебе ощутимое преимущество в бою. Уже есть предположения, как им воспользуешься? Сара прислонилась спиной к отшлифованной деревянной колонне и приобняла себя за плечи. У нее была парочка идей. Навыки владения мечом позволяли Саре использовать одновременно и проклятую технику и катану, вот только была одна загвоздка — эффект неожиданности, который мог сыграть на руку в бою с разумным проклятием или заклинателем, что Сара прекрасно осознавала, но чехол от катаны и сама необходимость постоянно носить ее с собой все портила. Туз следовало буквально вытаскивать из рукава. Нахмурившись, Рёги подумала о Панде, которого Маки использовала в качестве своего «оруженосца», а затем вспомнила недавнюю совместную тренировку, во время которой Мегуми молниеносно вынул из тени, подобно призыву шикигами, деревянный клинок, застав этим Маки врасплох. Необычное использование техники Десяти Теней подтолкнуло Сару к вполне реализуемой задумке. — Я кое-что придумала, — помедлив, ответила Сара. — Точнее у тебя подглядела, — она усмехнулась, лукаво посмотрев все ещё непонимающему Мегуми в глаза. — С недавних пор ты тоже начал использовать оружие и очень креативно его прятать от ненужных глаз. — Не думаю, что разумно будет хранить твою катану в моих тенях, — ответил парень, мысля наперед. — Не всегда во время изгнания мы сможем находиться рядом друг с другом. Осознание этой истины внезапно резануло по горлу тупым лезвием. — А я этого и не предлагала. Сейчас ты все сам поймёшь, — с этими словами воодушевленная Сара отошла от колонны и вновь приблизилась к столу. Верно рассчитав свои силы, она выдохнула весь воздух из легких и вытянула правую руку вперед прямо над лежащей на столе катаной. Прикрыв глаза, Сара начала делать медленный и глубокий вдох, вместе с этим стягивая микроскопические проклятые частицы из ауры оружия, которые отдавались легким пощипыванием в центре ладони. А потом… Катана начала трескаться, распадаться на светло-голубые мерцающие осколки, отражение от блеска которых разукрасило стены причудливыми геометрическими узорами. — Эй, Сара, что ее ломаешь что ль? — удивилась Маки. Блики от свечения плясали в стеклах ее очков. По лезвию паутинкой шли трещины, становясь все глубже. Части оружия с треском отделялись друг от друга, тая в чистые сгустки проклятой энергии из-за воздействия техники манипуляции Сары. Она старательно преобразовывала катану, изменяя и искажая саму ее суть. Цвет раскалившихся стальных осколков с каждой секундой становился все более насыщенным синим, теряя прежнюю плотность. В и без того затхлом помещении стало сложнее дышать. — Расщепление, — едва слышно прошептала Сара. Яркой вспышкой оставшиеся части катаны рассыпались в серебряно-синюю пыль, после чего Сара резко хлопнула в ладоши и сложила указательные пальцы в крестообразную печать. — Поглощение. Взмахом руки Сара стянула всю проклятую пыль, оставшуюся от катаны, в длинный плавно извивающийся столп перед собой и легким щелчком заставила вспыхнуть всполохом искр, которые плавно осели на ее ладонь и испарились. — Отлично! — подытожила Сара, отряхивая руки. Ее била легкая дрожь после непростой манипуляции. Мегуми и Маки с недоумением переглянулись и уставились на Сару, молча требуя объяснений. — Я преобразовала катану в чистую проклятую энергию и поглотила ее, — спокойно пояснила девушка. — И теперь могу, — она отошла на несколько шагов назад, чтобы никого не задеть, и встала в оборонительную стойку, как будто готовилась парировать атаку. — В любой момент воплотить ее вновь. — С этими словами она замахнулась и из светящегося голубого вихря в ее руках материализовалась та самая катана в своем первоначальном виде. — Воу… — выдохнул Мегуми. Он и подумать не мог, что Сара способна сотворить такое. — Это неожиданно. — На то и расчет! — подмигнула ему Сара. — Но я и не сомневалась, что у меня получится. — Да я тоже в тебе не сомневался, просто это… Нетипично, — сбившись из-за взгляда Сары, договорил парень. Похвала. Сара смотрела на Мегуми самыми преданными глазами. Эти слова многое для нее значили. Смутившись, Фушигуро неловко прикрыл воротом формы нижнюю часть лица и отвел взгляд. — Не смотри ты так, — пробубнил он. Не при Зенин — все никак не получалось добавить вслух. Сама же Маки уже давно переключилась. Девушку больше интересовал перечень всех проклятых орудий, хранившихся в колледже, чем парочка первокурсников с разыгравшимся гормонами. Успех придал Саре необходимой уверенности в собственных силах. Кажется, дела Сары Рёги начали идти в гору.※ ※ ※
02.08.2018 Для второкурсников секретом не было, что летние каникулы никогда полноценно свободными не бывают. Постоянные фестивали и праздники обязывали шаманов присутствовать на них в качестве наблюдателей, чтобы предотвратить возможные несчастные случаи. Большое скопление людей, в сердцах которых таился калейдоскоп эмоций, располагало к зарождению проклятых духов. Инумаки благоразумно уехал к родственникам и отключил телефон, поэтому у Кусакабэ Ацуи не получилось связаться со своим учеником. Со скрежетом зубов, Кусакабэ раз за разом нажимал на кнопку вызова и слышал одни и те же протяжные гудки. Ему предстояло отправить второкурсников в Нагаоку, чтобы курировать со стороны колледжа фестиваль огней, правда организовать их стало той ещё проблемой. К тому же, перевозка Панды всегда вызывала дополнительный стресс у сопровождающих ассистентов и самого учителя, которому жаловались на его проделки. У Годжо с этим было попроще. Находясь в очередной внеплановой командировке, он разослал первогодкам электронные письма с указаниями и перекинул всю ответственность на ассистентов, из-за чего начало рабочего дня у Акари Нитты выдалось нервозным. Она приехала на работу к десяти утра со стаканчиком латте на миндальном молоке, и сразу же занялась поиском жилья для ребят, которым предстояло всю неделю наблюдать за фестивалем Нэбута-Мацури в городе Аомори. Помимо Фушигуро, Рёги и Кугисаки, Сатору Годжо внес в список участников и Ино Такуму, чтобы тот не просиживал начало августа в Токио и поделился своим оккультным опытом с первокурсниками. — We keep it rockin… We keep it rockin! — подтанцовывая и напевая себе под нос, Ино стоял на станции Омия в Сайтаме и дожидался делегацию из колледжа. — Пау-пау-пау… Он жил на окраине Токио в съемной комнате, деля квартиру ещё с двумя соседями — самыми обычными студентами столичного университета, поэтому ему не было смысла делать крюк и ехать в колледж, чтобы пересечься с остальными. С утра пораньше Ино, не позавтракав, выехал на метро к нужной станции, сделав несколько пересадок. Разбавляя утомительное ожидание прослушиванием любимых песен, он с предвкушением фантазировал различные ситуации, которые могли бы произойти с ним на фестивале. Ино не терпелось проявить себя перед первогодками в самом лучшем свете. Безусловно ему хотелось покрасоваться. И выпендриться. Он обменялся парой сообщений с Ниттой и повернул голову к широкому панорамному окну, чтобы высмотреть подъехавшую черную машину среди припаркованых такси. Транспортные средства колледжа не выделялись особыми номерами или опознавательными знаками. Ино вздохнул. И это его Нанами называет непунктуальным? Приехав на полчаса раньше, парень успел закупиться снэками в магазинчике на станции, и съесть половину из них. — Да где же вы?.. — пробурчал себе под нос Ино. Ожидание утомляло. И время поджимало. До отправки поезда оставалось всего пять минут, а ведь нужно ещё дойти до платформы, найти нужный вагон и занять свое место в соответствии с билетом, которого у парня на руках не было. — Эй! Эй! Такума! Мы тут! Ино обернулся на женский оклик. Запыхавшаяся Нитта спешила в его сторону со спортивной сумкой наперевес и компанией из унылого вида подростков. Первогодки выглядели заспанными, как будто их разбудили за пару минут до выезда и не дали привести себя в порядок. Сильнее всех выделялся Фушигуро с растрепанными волосами, торчащими во все стороны. Челка лезла ему в глаза, поэтому парень нервно дергал головой, стараясь откинуть мешающие пряди назад. На лице Кугисаки были наклеены уже высохшие патчи от отеков, пощипывающие кожу, но у нее не было времени, чтобы их снять и умыть лицо. По помятой одежде Рёги Ино понял, что ребята проспали, от чего и задержались. Нитта махнула рукой в сторону платформы, чтобы парень поторопился. Подхватив рюкзак, он повесил его на одно плечо и быстрым шагом направился к прибывшим шаманам. — Вы это, чуть не опоздали. Привет, — произнес он, подбегая к ассистентке. — Куда нам идти? — А? Просто иди за мной… — невпопад ответила девушка и растерянно огляделась. — Нам сюда! Она завернула в сторону турникетов, даже не взглянув на отстающих первогодок. В свободной руке Нитта сжимала распечатанные билеты. — Эй, а вы чего? — спросил у подростков Ино. — Вялые какие-то. Ребята нехотя переглянулись. Хмыкнув, Нобара пошла вперед всех, намеренно громко цокая сандалиями с кожаной подошвой. Увидев ее реакцию, Сара расстроенно опустила плечи. Она потупила взгляд, но затем встрепенулась и поспешила за подругой. — П-постой!.. Мегуми обреченно вздохнул. — Поругались, — ответил он. — Девочки? — уточнил у него Ино. — И девочки, и не-девочки, — нехотя произнёс Мегуми. — А, ну, я все равно ничего не понял. Расскажешь подробности? Мегуми вопросительно изогнул бровь. — Пожалуйста, — с интересом добавил Такума. — Не-а. Измотанному Фушигуро не хотелось думать от слова совсем. С самого утра он испытывал стресс. На кухне Нобара, Сара и Маки переругались из-за дня рождения первой. Внезапные поручения от учителей нарушили все планы Кугисаки, на что она остро отреагировала и обиделась. В глубине души девушка понимала, что вины подруг в этом нет, но она чуть ли не в самых мельчайших подробностях расписала седьмое августа и была огорчена тем, что ее планы не сбудутся. Влетело и Мегуми, за то, что он решил отмолчаться. По мнению Нобары, он таким образом продемонстрировал свое отношение к ней и обесценил их товарищество. После кухонного инцидента Нобара замолчала, ни с кем не разговаривала, вызывая этим сильную тревогу у Сары, из-за чего опять прилетело Мегуми, но уже от Маки, потому что он никак не урегулировал конфликт. Всю дорогу до станции Сару подташнивало от тревоги. Она пила воду из стеклянной бутылки и смотрела в окно на проезжающие мимо автомобили. Недосказанность и обида со стороны Нобары крайне негативно сказывались на ее состоянии, с чем Мегуми ничего не мог поделать. Кугисаки проигнорировала его попытку выйти на диалог. Уже в поезде, сев в мягкое кресло, парень закрыл глаза и прошептал: — Пиздец… Сидящая рядом с ним Сара стиснула зубы. К сожалению или счастью, у Нитты не получилось взять билеты так, чтобы все сидели рядом. Поэтому она с Нобарой и непричастным Ино расположилась в другом конце вагона, ощущая на себе подавленное состояние первокурсницы. — Успокойся, пожалуйста, — тихо попросил Мегуми. — Потом помиритесь. Кугисаки как обычно драматизирует. — По факту ссоры и не было. Это недопонимание, но от этого и не легче. Я прекрасно понимаю Нобару. Мне тоже было бы неприятно, если бы мой день рождения так слился, — ответила Сара. Она нервничала и теребила пальцами края пыльно-розовой футболки. — Ещё и этот фестиваль… Он проходит в Аомори, а это родной город Нобары. — Не родной, она из деревни, — сказал Мегуми и взял Сару за руку. — Ещё раз… Успокойся. Прошу тебя. — Но я переживаю, — не унималась Сара. — Я тяжело переношу недомолвки. — Ехать пять часов. Ты всю дорогу будешь сидеть и нервничать? — Нет. — А что тогда? — вопросительно наклонил голову Мегуми. — Нам не мешало бы отоспаться перед инструктажем и первым вечером наблюдения. Не считаешь? — Считаю… — Как я могу помочь тебе расслабиться? Состояние Сары начало передаваться и Мегуми, чего ему совершенно не хотелось. Раньше он не замечал подобного за собой, но после знакомства с Сарой парень все чаще стал отзеркаливать ее настроение. — А расскажи мне чего-нибудь, — попросила девушка, положив ему голову на плечо. — Поговорим и мне легче станет. Поезд тронулся. Мегуми повернулся к окну и проводил взглядом оставшихся на станции незнакомцев. — Например? Мне в голову ничего не приходит. Можно просто музыку послушать, — предложил он. — Я хочу узнать о тебе чуточку больше, — прошептала Сара ему на ухо. — Возможно сейчас не место и не время для подобного разговора, но мне станет легче. Мегуми поджал губы. Пока что он не был готов рассказывать Саре про Цумики. Безусловно, он ей доверял, но тема с сестрой была крайне болезненна для парня. К тому же, Сара тоже не спешила делиться многими моментами из своей жизни, а Мегуми и не спрашивал — не знал как правильно. — Я не знаю… Что ты хочешь услышать? Такой ответ Сару не устроил. Но решив не нагнетать ситуацию, она молча вытащила из сумочки беспроводной наушник и протянула его Мегуми. Взяв у нее из рук девайс, парень вставил его в правое ухо и услышал спокойную мелодию из самого начала песни, которую включила Сара. У нее был специальный плейлист для путешествий, составленный вместе с братом. Остаток пути Мегуми дремал, изредка обмениваясь парой слов ни о чем с Сарой. Ее присутствие расслабляло, а все утренние неурядицы забывались. Мегуми пришел к выводу, что проблемы нет, если ты видишь пути ее решения. Во время одной из остановок Сара поднялась с места и решила пройтись по вагону, чтобы размять затекшие ноги. Ее примеру последовала и Нобара, утомленная болтовней Ино. — Я сейчас вернусь, — обратилась Кугисаки к парню, заприметив Сару возле своеобразного тамбура. — Выберешь фильмец? И указала на сенсорную панель, вмонтированную в спинку впереди стоящего кресла с синей обивкой. — О’кей! А чё глянуть хочешь? — уточнил парень. — Ну, что-то, где кто-то набивает кому-нибудь зад! — улыбнулась Нобара. Подмигнув Ино, она развернулась в сторону Сары и медленно пошла вперед. Волнение отзывалось холодком на кончиках пальцев. Нобара и сама прекрасно понимала, что зря вспылила этим утром, наехав на всех, но предстоящий разговор от этого легче не представлялся. Заприметив Нобару, Сара стушевалась и посмотрела в окно. — Блин, ехать ещё долго, — как бы невзначай произнесла Нобара. — Чё-то я подутомилась. Сара аккуратно покосилась на однокурсницу. — Я тоже. Несколько секунд они неловко молчали. — Слушай, мне жаль, что все твои планы так сорвались, — первой сдалась Сара. — Это так неприятно, мне правда жаль… — Да что уж там, кто же знал, что так все выйдет? — пожала плечами Нобара, уже смирившись. — Расскажи о своих планах и посмеши богов, как говорится… — Ты на нас не обижаешься? — увереннее уточнила Сара. — Было бы за что, если на то пошло. — Вот именно, не за что обижаться. Просто понимаешь… — Нобару прервала проводница. Она вежливо сообщила девушкам, что поезд скоро продолжит движение и им нужно вернуться на свои места. — Меня ни разу не поздравляли в двенадцать ночи… Типа знаешь, все друзья собираются, покупают торт и идут к полуночи к имениннику. Включают музыку на колонке… Все радуются, подарки дарят, а потом до утра гуляют по городу и, — голос Нобары подрагивал. — Да и вообще, я ни разу не отмечала свой день рождения так, как мне хотелось. Думала, что хоть в этом году получится с вами, но нет. Сара поджала губы. — 7 августа совпадает с последним днем фестиваля, — подытожила Нобара. — На неделе я навещу родителей, а потом вместе с тобой и Фушигуро решим, что будем делать! — Родителей? — удивилась Сара. — Ага. Это бабуля моя в деревне живет, а родители после развода в город перебрались, — буднично ответила Нобара. — Отец рыболовный магазин держит, мать в колл-центре работает. — Я не знала. — А теперь знаешь. Фух! Веселая предстоит поездочка!※ ※ ※
Киото, Резиденция клана Рёги 16.09.2007 — Опять треклятые лисы курам кровь пустили! Да что за напасть-то такая?! — запричитала старуха Сэнго, охая и ахая возле металлической сетки вольера. — Упыри! Ещё с вечера шел проливной дождь, смывший все следы, оставшиеся от лап хищников. Из-за него мелкие кровавые брызги размывались и смешивались с землей, на которой хаотично валялись покрытые грязью трупы кур с перегрызенными шеями. Сэнго, опираясь на трость, прошла в вольер и окинула его цепким взглядом. В углу она, прищурившись, заметила небольшой подкоп — видимо через него лисы и смогли попасть в курятник. Старуха раздраженно цыкнула. Она ещё месяц назад говорила слугам, что нужно укрепить ограждение. — Томоко, проверь яйца! И вы, Госукэ и Сацуки, не стойте как каменные изваяния, найдите Масуро и скажите ему, чтобы с рассветом он набрал людей и пошел в лес на охоту, — приказала Сэнго, нахмурив морщинистое лицо. — Пусть собак ещё с собой возьмет, чтобы точно этих негодников словить. Близнецы многозначительно переглянулись. — Слушаюсь, — коротко кивнув, юная Томоко проскочила в вольер и зашла в деревянный курятник. В нем было темно и сыро, но Томоко больше темноты не страшилась, ведь в ее жизни присутствовали ещё более жуткие вещи. Капли дождя ритмично отстукивали по прохудившейся крыше и, в такт им, девочка плавно качала головой из стороны в сторону. Себе под нос она насвистывала песенку, которую услышала по радио, когда гостила у отца, и ничуть не разделяла сварливого настроения старухи. Подумаешь, лисы вновь куриц растерзали, можно же завести новых и не нервничать зазря. Если солнце не светит, это не значит, что его нет, — именно так мыслила Томоко. Снаружи Сэнго начала бранить близнецов, но причины ее недовольства Томоко не слышала. Сложно было разобрать слова в ее охрипшем крике, а прислушиваться к нему ей совершенно не хотелось. Можно было только догадываться о том, что таким образом Сэнго срывалась на внуках. Томоко не составило труда высмотреть в соломе, откуда воняло лисьим пометом, разбитые яйца. Из курятника она вышла с плохими известиями. — Прошу прощения, что прерываю, — уважительно поклонившись, произнесла Томоко. — Лисы и до яиц добрались. Одна лишь скорлупа осталась. Она не рискнула поднять голову и уперлась взглядом в ноги близнецов. Низ синей юкаты Сацуки был перепачкан грязью, а вот одеяние Госукэ, к удивлению, оставалось чистым. — Бестолковые, никто из вас хозяйство вести не сможет! Сколько учу вас уму-разуму — толку все нет, — Сэнго ударила тростью по обмякшей куриной тушке. — С уборкой слугам через палку помогаете, на кухне от вас только вред — ингредиенты переводите своими чудачествами! Вчера показывала вам как скотину кормить, а вы все рассыпали и напутали. Безрукие и пустоголовые, в одно ухо влетает, а с другого вылетает! Госукэ стыдливо вжал голову в плечи. Он мелко подрагивал из-за страха и дождя и едва сдерживал слезы от обиды на бабушку. Стараясь угодить ей, мальчик из кожи вон лез, но Сэнго всегда находила к чему придраться. Он с особым рвением учился письму, но бабушка все равно оставляла ему подзатыльники за растекшиеся по пергаменту чернила. Ругала за неправильное произношение слов и приказывала наставникам быть с Госукэ строже, чтобы закалить мальчика, но этого не происходило. Сердце Госукэ требовало тепла, а душа ласки. В резиденции клана не было места ничему из этого. — А тут-то мы причем? — безразлично уточнила Сацуки, закатывая глаза. — Сдохли и сдохли, что поделать. Она была готова самостоятельно свернуть этим курицам шеи, лишь бы в очередной раз позлить бабушку, но ей повезло, ничего делать не пришлось — атака лисиц ее опередила. По крайней мере, поступи Сацуки так, как изначально задумала, бабушка бы переключилась на нее и отстала от Госукэ со своими глупыми придирками. — Вы тут причем?! — повторила за ней Сэнго. — Вы! Да как ты смеешь так со мной разговаривать? Чтоб к утру всех куриц собрали и на кухню отнесли! Сама Масуро найду, а вам вот поручение! Завтра будете курей всех ощипывать и обезглавливать, чтоб оставшуюся кровь слить и слугам отдать, ясно вам? — Да, бабушка, да, — прошептал Госукэ. — Прости нас… Бросив злой взгляд на детей, Сэнго ещё раз грубо выругалась и направилась к выходу из вольера, шаркая по размытой земле. Напоследок, она стукнула тростью Сацуки под коленку, и со скрипом петель захлопнула за собой тяжелую дверцу. Томоко неловко подняла голову и руками убрала с лица мокрую челку. — Вы не переживайте так, Сэнго просто из-за куриц разозлилась. А может ее ваш дед дрючит, вот и срывается она, — ободряюще улыбнулась Томоко. — Я вместе с вами завтра их ощипаю, хотите? Веселее будет. Госукэ неуютно поежился. Не до веселья ему было. — Идём в дом, я уже весь промок. Простыну небось… А куриц с рассветом соберем, — ответил он. — Сацуки, ты как? — Промокла тоже. Кстати, Томоко, у тебя белые волосы видно, — перевела тему Сацуки и указала пальцем на родственницу. — Твой отец тебе многое позволяет, когда ты у него остаешься, но здесь все иначе. Тебе никто до сих пор не сделал замечание? — Нет, у меня кожа уже шелушится и постоянно чешется от черной краски! Думаю, все просто смирились с тем, что я не выгляжу как настоящая Рёги, — пожаловалась Томоко. — И отпустили ситуацию. Тут ничего не попишешь. — Повезло тебе, — не скрывая зависти, резко ответила Сацуки. — Идём в дом. Отец Томоко был разящим палачом, ответственным за префектуру Миядзаки, и каждое лето девочка навещала его. Мужчина позволял ей носить джинсы и футболки с мультяшками, есть сладости, гулять с ровесниками и смотреть телевизор, поэтому возвращение Томоко в резиденцию сопровождалось стрессом от разительной смены обстановки. Раньше на нее косо смотрели из-за цвета волос, будто забывая из какого клана ее мать, ругали за каждый пустяк и пытались перевоспитать, осуждая методы отца, но совсем недавно… Всем резко стала безразлична судьба Томоко. А все потому, что у внуков главы пробудились проклятые техники. Госукэ и Томоко пошли следом за Сацуки по размытым скользким тропинкам. Грузные тучи заволокли небо, не давая и звездочке пробиться, поэтому дети ориентировалась на теплый свет, исходящий от парящих над землей фонарей. Сацуки хмурилась, проклиная про себя Томоко. Она, удачливая и вечно веселая, была хуже кузенов в глазах обиженной Сацуки. Ей тоже хотелось жить так, как она. Младшие Рёги прошли мимо благоухающего сада с журчащим фонтанчиком и поднялись на террасу, не разувшись. Госукэ обстучал обувь о ступеньки, чтобы не запачкать пол, и Томоко последовала его примеру. За уверенно идущей вперед Сацуки тянулись грязные следы. — Вот ты сама на скандалы всех провоцируешь, — без нравоучения произнесла Томоко, указывая на пол. — Слугам же влетит. — А? — не оборачиваясь, отозвалась Сацуки. — А мне какое дело? Ещё раз полы вымоют, это же их обязанность. Госукэ виновато развел руками, поймав на себе непонимающий взгляд дальней родственницы. — Но, Сацуки, ты сама нарываешься, — вкрадчиво сказала Томоко. — Вернись. Обстучи гэта. Дело пары секунд. В комнату же себе грязюку занесешь. — Тебя заботит… Не меня, — Сацуки остановилась. — Убирайся сама, раз так хочется. — Эй! Я с тобой чисто по-человечески сейчас разговариваю. Ты не права, Сацуки, просто признай это и исправься, — не выдержала Томоко и повысила голос. — Вытри пол, ты совсем чуть-чуть наследила — не сломаешься. — Не, не буду, — с издевкой ответила Сацуки и уперла руки в бока. — Я похожа на прислугу? — А? — возмущенно выдохнула Томоко. — Не ругайтесь! Я все вытру, — встревоженно встрял в перепалку Госукэ. — Томоко, ты можешь к себе идти… И завтра мы сами… Вдвоем справимся, — он быстро поклонился. — Благодарю тебя! Мы разберёмся… — Ты так и не понял? Я за вас правда переживаю, — воскликнула Томоко, всплеснув руками. — И хочу помочь, но Сацуки этому противится! — Помощь от полукровки Годжо мне не требуется, — огрызнулась в ответ Сацуки. — Что ты липнешь к нам, как репей к собачьему хвосту, а? Не нужна мне старшая сестричка. В темноте коридора голубые глаза Томоко блекло светились, что со стороны Сацуки смотрелось жутко. Она понимала, что Томоко могла видеть в близнецах себя, но ей не хотелось быть отражением одиночества родственницы. — Я… — Томоко прочистила горло. Ей была знакома их боль. — На меня тоже возлагали большие надежды. И с меня тоже прилично требовали, — осторожно начала издалека она. — Я понимаю лучше вас, насколько воспитание внутри клана отличается от обычного и нормального! — Ну конечно! Отец тебя же на лето к себе забирает, а матушкины родственники пылинки готовы сдувать и слезно главу умоляют, чтоб к себе увезти, — перебила ее Сацуки, подходя ближе. — Ведь ты такая особенная, из великого клана у нас. — Да что ты вообще такое говоришь?! — вспыхнула Томоко. — Да, меня поддерживают со стороны, но почему это тебя так задевает? — Действительно не понимаешь? — губы Сацуки дрогнули в болезненной полуулыбке. — Нет, — мотнула головой Томоко. — Не понимаю. — Тогда нам не о чем разговаривать. Поставим на этом точку. Госукэ, выбирай, идешь ли ты со мной или остаешься с Томоко, — Сацуки разглядела в полутьме брата, чтобы бросить на него угрожающий взгляд. — Вот зачем вы с пустого места рассорились? — топнул ногой Госукэ. — Ночь. Почти все спят! А мы стоим и шумим! Завтра разберёмся со всем. Он опасливо оглядел пустой коридор. — Никто не спит, — отрезала Сацуки. — А тебе, Томоко, мирной ночи. Не иди за нами. — Ты чего так, Сацуки, у нас комнаты с тобой в одном крыле расположены! Куда я денусь? — хмыкнув, ответила Томоко с сожалением. — Вместе дойдем. — Не хочу больше с тобой разговаривать. Помолчишь. — Серьезно?.. Для Томоко все стало очевидно. Сацуки нравилось страдать и винить в этом всех вокруг. Подобное поведение было объяснимо в ее возрасте и ситуации, но девочка не предпринимала никаких попыток, чтобы хоть что-то изменить. Госукэ захныкал. Ему не хватило смелости, чтобы решительно осадить сестру. — Хватит тебе вредничать, вот ни с кем не дружишь, а потом жалуешься… Резко дернувшись, Сацуки зажала рот брата ладонью и толкнула его в пустующий обеденный зал. С противоположного конца коридора послышался цокот деревянных гэта об пол, поэтому и Томоко поспешила спрятаться. В этом не было смысла, но дети не хотели лишний раз попадаться кому-либо на глаза. Аккуратно высунув голову, Сацуки выглянула в коридор. Придерживаясь за стену, неуверенной походкой шел Мирай. Его хаори бесформенно висело на одном плече поверх мятого спального одеяния, а длинные волосы топорщились во все стороны из-за спутанных клоков. — Мирай опять напился, — прошипела Сацуки, оборачиваясь к брату. — Переждем, пока он не уйдет. Госукэ задрожал ещё сильнее. Дядя уже второй месяц находился в таком убитом состоянии. В левой руке Мирай держал полупустую бутылку самого обычного виски из супермаркета. Его лицо было сложно разглядеть из-за расстояния, но Сацуки почему-то казалось, что дядя плакал. Он шел с той стороны коридора, где горели свечи. Тень Мирая уныло следовала за ним, растянувшись на деревянном полу причудливым силуэтом, никак не похожим на него самого. Да и сам Мирай на себя не походил вовсе. Тяжело ступая, в коридор вышел рассерженный широкоплечий Масуро. Он несколько секунд смотрел в спину Мирая, прежде чем догнать и схватить его за волосы. Парень и звука не издал, когда Масуро впечатал его в стену и придавил своим весом. — Ты чего удумал?! Возвращайся в свою комнату и проспись! — с неприкрытой агрессией проскрежетал ему в лицо Масуро. — Мне за твое поведение сделал выговор сам глава! Мирай попытался вывернуться из его хватки, но мужчина лишь сильнее потянул его волосы. — Отвали… — прохрипел Мирай. — Ты нас позоришь! У Старейшин серьезные ожидания на твой счет, а тебя даже выпустить из резиденции страшно, — с напором продолжил Масуро. — С твоего колледжа уже пишут. Каникулы окончились, а главный выпускник все никак к учебе не вернётся! А нам что отвечать на это? Что Мирай спивается?! — Да мне поебать. Не вернусь я больше туда. Масуро свободной рукой отвесил брату звонкую пощечину, временно оглушив на одно ухо. Зашипев от боли, Мирай бросил на Масуро разозленный, опасный взгляд. — Это было зря… — прошептал он. С нижней губы парня начала течь кровь, которую Мирай тут же слизал, ощутив солоноватый вкус на языке. — Зря, говоришь… — насмешливо изогнул бровь Масуро. Он со всей силы врезал Мираю кулаком в живот, заставив того согнуться и упасть перед ним на колени. — Послушай, брат, никому нет дела до твоих страданий. Мне откровенно плевать на причину твоего состояния, но не на последствия, которые могут затронуть нашу семью. Мирай согнулся, закрывая живот руками, но все же дерзко поднял голову, чтобы смело смотреть Масуро в его жестокие глаза. Как же сильно ему хотелось рискнуть, позволить себе перейти черту и высказать все старшему брату. Разочарование, что изъедало Мирая изнутри, приобрело смертоносную форму. — Завтра силком тебя в колледж отвезу. Если сам не пойдешь, то перед всеми за волосы потащу, понял? — гаркнул Масуро, смотря на брата с высоты своего внушительного роста. Мирай многозначительно молчал, съедаемый чувством унижения. Кровь продолжала течь с поврежденной губы, но он ее не слизывал, позволяя ей стекать с подбородка вниз по длинной шее. — Ещё чем напугаешь? — дерзко ответил Мирай, прекрасно понимая, что Масуро не шутит. — Ишь как заговорил, — рассмеялся Масуро. — Твоё наказание так и не вступило в силу, а я как раз в праве его осуществить. Напомни-ка мне, сколько тебе ударов палкой полагается? Масуро откровенно насмехался над уязвленным Мираем, от гордости которого почти ничего не осталось. Но он этого не показывал и все старался держать лицо. Дети смущенно молчали, слушая перепалку старших родственников. В боли Мирая Сацуки узнавала себя. — Пятьдесят! — усмехнулся Мирай. — Рука не устанет? А то я ещё подкопить могу. Сердце Томоко с бешеной скоростью билось о грудную клетку. Ей до слез было жалко Мирая, которого хотелось обнять и утешить, огородив от жестокого брата. К тому же, она медленно осознавала, что через десяток лет, если ничего не поменяется, на его месте окажется Сацуки, которую ещё можно было спасти. — Не устанет, ты не переживай, — парировал Масуро. — Ночь длинная, все успеется. — Не сомневаюсь, — огрызнулся Мирай, проведя рукой по волосам. Он безуспешно пытался расчесать спутанные пряди. — Жду на заднем дворе, — бросил напоследок Масуро. — Приползай, как наплачешься. Все-таки дядя плакал. Сацуки оказалась права. С рассветом Госукэ и Томоко собирали одубевшие с ночи куриные тушки. Они успели прилично набухнуть из-за дождя и отвратительно пахли гниющим мясом. Сацуки не соизволила явиться, чтобы помочь. Возле ворот резиденции стоял с иголочки одетый во все красное Мирай. На его лице красовалась холодная надменность. И решимость.※ ※ ※
Город Аомори встретил прибывших шаманов свежим океанским бризом и фруктовой тарелкой, которую выставили на круглый стол во время брифинга в административном центре. Помимо токийских оккультистов, к наблюдению за фестивалем привлекли трех местных, которые хорошо знали город и точки, где чаще всего скапливалась проклятая энергия, и палача, ответственного за префектуру. К счастью Сары, он оказался на правильной для нее стороне. Возле маркерной доски суетился помощник министра, являющийся, ко всему прочему, окном. Он разъяснял шаманам план действий и распределял обязанности. Со лба мужчины тек пот, который он промокал сложенным носовым платком. Открыто подметив его нервозность, Тома Рёги-Огава предложил изменить мощность работающего кондиционера, но, получив со стороны помощника отказ, закрыл глаза и вновь погрузился в свои спокойные мысли о чем-то далеком. Неудобные пластиковые стулья никак не располагали к комфорту. Сара постоянно ерзала на месте и старалась сосредоточиться на брифинге. Ее отвлекал гул, издаваемый старым кондиционером, и щелканье ручкой со стороны пожилой шаманки со смешной шляпкой. Нобара делала заметки в блокноте, Мегуми записывал все в телефон, внимательно слушая слова помощника. К фруктовой тарелке он не притронулся. Аппетита не было, ведь парень перекусил в поезде купленным сэндвичем с моцареллой и рукколой. Зато Нобара по-хозяйски придвинула тарелку к себе и лакомилась сладким виноградом. Она лучше всех знала, что в Аомори к осени собирают урожай из самых вкусных яблок в Японии. Что уж там, в родной усадьбе у ее бабушки росло с десяток таких яблонь. Помимо винограда, ее привлек и порезанный на дольки ананас. После часового собрания токийских шаманов отправили заселяться в хостел, куда их довезла на арендованном автомобиле Нитта. В центре города не осталось свободных отелей и гостиниц из-за прибывших посмотреть на фестиваль туристов, поэтому студентам колледжа и Ино Такуме пришлось остановиться в портовом районе, откуда до места проведения вечернего парада можно было доехать на автобусе. Хостел откровенно не соответствовал ожиданиям, но никто в открытую не жаловался Нитте на неудобства в виде горячей воды, льющейся только в определенные часы, и отсутствию москитной сетки. Шаманы прекрасно понимали, что им нужно просто где-то отсыпаться — и все. В женской комнате располагалось с десяток двухэтажных коек, но свободными были только нижние. На одну из них Нобара закинула свою сумку, чтобы застолбить за собой. Сара заняла спальное место рядом с ней и села на узкую скрипучую кровать. — Уже чувствую, что моей спине пизда, но ничего, — вздохнула Сара. — Ты обязательно выживешь, — отмахнулась Нобара. — Это меньшая из бед. Твоей главной головной болью станет фестиваль. Ты прикинь, мы пять дней будем просто за ним наблюдать, а днем, вместо того, чтобы гулять по выставкам и магазинам, придется патрулировать улицы! — Я подобным в академии занималась. Алгоритм знаком. Ночью наблюдаешь, а днем изгоняешь, — Сара откинулась назад, чтобы лечь на накрахмаленную простынь. — Будет круто увидеть вживую те гигантские фигуры из папье-маше. Я уже прям жду вечера. — А? Ты про фест? Я вообще про него не думаю. В детстве насмотрелась. Бабулю раньше тоже привлекали в качестве наблюдателя, а я за ней хвостиком таскалась, — внесла ясность Кугисаки. Она подошла к зеркалу во всю стену и окинула взглядом свое отражение. — Тебе на второй день скучно станет. Она приоделась в светлый джинсовый комбинезон и белую рубашку с укороченными рукавами. Приглядевшись, Нобара обратила внимание на свои отросшие темные корни. — Поможешь подкрасить? — спросила она Сару. — Можно, но уже в колледже. В этой общей душевой как-то не особо есть вдохновение даже ноги мыть. — В колледже будет поздно. — Почему? — не поняла Сара. Нобара замялась. — Хочу завтра к отцу в магазин зайти… Поздороваюсь хоть. А потом и к матери можно, — ответила девушка. — Мы с ней часто созваниваемся, но виделись последний раз достаточно давно. — Хочешь покрасоваться перед ней? — изумилась Сара. — Не. Просто хочу, чтобы она видела, что у меня все хорошо, а для этого нужно выглядеть на все сто. Хотя ладно, ты права. Красить корни в хостеле это экзотика, к которой я пока не готова. Про себя Сара с ней согласилась. Перед выездом к месту проведения фестиваля, она освежила макияж и подзарядила электронные часы. В чат наблюдателей отправили координаты смотровых точек. Шаманов расставили по периметру маршрута движения платформ с расстоянием в триста пятьдесят метров друг от друга. Потемнело. Сара выбилась из толпы туристов и юркнула за трехэтажный дом, в котором располагалась небольшая кафешка. Ей не составило труда подпрыгнуть, используя усиление, достаточно высоко, чтобы оказаться на ровной крыше, откуда открывался неплохой вид на широкую дорогу, подготовленную к приезду платформ, и темный океан, отражающий на неспокойной поверхности свет огней города. Она без опаски села на самый край крыши и свесила ноги вниз. Платформы с конструкциями из бамбуковых фонарей тянулись по главной улице под сопровождение праздничной музыки. Барабанный ритм, возгласы из толпы и механические звуки перемешались в головодробящий оркестр, но Сара с приятной улыбкой наблюдала за парадом, не обращая внимания на дискомфорт. Внезапно она поняла, что не хочет испытывать новые впечатления в одиночестве, поэтому, недолго думая, встала на ноги и закрыла глаза. Сара сконцентрировалась на своих ощущениях. В ушах музыка, ноздри щекотал сладкий запах попкорна и жженой бумаги, а на душе безмятежность. Визуализируя нужный образ, Сара почувствовала, что ее тело начало терять плотность, а после она исчезла во всполохе искр. И через секунду… — Привет! — хихикнула Сара, касаясь плеча Мегуми. — Чего один тут стоишь? Сейчас со мной будешь! Парень удивлённо проморгался. Ещё пару мгновений назад он стоял на небольшом балкончике в компании самого себя, а тут внезапно позади него оказалась Сара. — Ты как тут очутилась? — спросил он, осматривая девушку, как будто видел ее впервые. — Телепортация. У меня с каждым разом все лучше и лучше получается… Ой. Вздохнув, Мегуми осторожно вытер пальцем кровь, текущую из носа Сары тонкой линией, и обтер ладонь о свои джинсы, тоже запачкав их. — Все лучше и лучше? — скептично уточнил он. — Я вижу. У тебя есть салфетки? — Нет, нет их. Я только осваиваю телепортацию, поэтому перегруз организма и происходит. Это нормально, — парировала девушка и прислонилась к ограждению. — Тебе не скучно было одному тут? Мегуми пожал плечами. Он толком и не следил за фестивалем и не смотрел на пестрые платформы с фонарями, на которых были изображены божества и существа из мифов. — Я книгу читал. Электронную. — А, вот оно как. Не отвлекаю? — Нет, ты меня точно не отвлекаешь, — отозвался Мегуми. Он неловко приобнял Сару за талию и притянул к себе. Биение его неспокойного сердца было прекрасно ощутимо для девушки. Возможно, в этот момент было бы уместно сделать Саре комплимент или сказать пару приятных слов, но Мегуми такое проявление чувств было непривычно, поэтому он просто прижался к ней ближе, зарываясь носом в ее волосы. Запах ее тела становился все роднее с каждым днем. — Красиво, — завороженно произнесла Сара, глядя на движущиеся платформы. — Мне тоже с тобой нравится.※ ※ ※
На четвертый день фестиваля Нэбута-Мацури Мегуми был отправлен патрулировать район Нагасима. Туда его отвезла Акари Нитта и высадила около небольшого синтоистского храма Хирота-дзиндзя, возле ворот которого уже толпились туристы из других префектур и иностранцы, облаченные в традиционные японские одеяния для красивых памятных фотографий. Задерживаться возле храма парень не планировал, поэтому сразу же свернул с туристического маршрута в переулок и призвал черную гончую. Воплощенная из тени Умбра побежала впереди него, принюхиваясь. Полуденное солнце грело настолько сильно, что Мегуми пришлось зайти в супермаркет и купить себе светлую кепку, чтобы убрать под нее черные волосы и защитить голову. Помимо головного убора он взял стаканчик со льдом и содовую, которую сразу перелил в охлажденную емкость. Умбра осталась ждать на улице. Шикигами были невидимы для простых людей, но Мегуми с удивлением обратил внимание на маленького ребенка, который тыкал пальцем в сторону гончей и пытался погладить ее. Парню пришла в голову мысль, что из-за большого скопления людей и самого фестиваля проклятая энергия в центре Аомори могла ощущаться более тонко, особенно для детей и животных. Редкие деревья позволяли Мегуми прятаться в тени их крон. Центр Аомори сильно отличался от столицы и больше импонировал парню своим темпом жизни без бесконечной гонки за призрачным успехом. Гончая свернула за бетонную стену серого двухэтажного дома и завыла, подзывая к себе хозяина. — Нашла что-то… — прошептал Мегуми. Он замедлил шаг и приблизился к гончей. — Ты что-то чувствуешь? — спросил парень и потрепал Умбру за ухом. Угнетающая тишина… Возле мусорных баков растекались грязные лужи, по цвету напоминающие разлитый бензин. Запах стоял странно-сладкий, как дурман. Мегуми прищурился. Проклятие не заставило себя долго ждать. Прямо из стены на парня полезло серо-желтое червеобразное существо, с которого на асфальт с шипением капала мерзкая зеленая слизь. — Умбра, вперед! — приказал Мегуми. Он остался спокойно стоять в стороне, ведь призванному шикигами было по силам справиться с низкоранговым проклятием, поедающим заманенных в ловушку крыс. Гончая с лаем бросилась на червя и вгрызлась зубами в его вздутое туловище. Мегуми скривился от омерзения. Из места укуса обильно потекла более темная грязно-зеленая слизь. Умбра трепала метрового червя, полностью вытащив его из стены. Она терзала его острыми когтями и продолжала кусать, чтобы разорвать плоть. Мегуми оставалось лишь наблюдать. У Нобары дела обстояли иначе. Перед встречей с отцом она сильно нервничала, но пересилила себя и поехала в его рыболовный магазинчик. Сара вела с ней ободряющий диалог по телефону, помогая развеять все сомнения и просто расслабиться. Сама же Сара пересеклась во время патрулирования с Томой Рёги-Огавой. Между ними состоялся короткий диалог касательно прошедшего собрания Старших Сынов, а после Тома посоветовал Саре более однозначно демонстрировать свою позицию. К пятому дню все ощутимо вымотались от однотипной работы. Ноги гудели от постоянной ходьбы, а яркие цветастые платформы и остальные прелести фестиваля приелись. От шума и барабанного боя болели головы, а недосып начинал сказываться недостатком концентрации. Переодевшись в пижаму, Нобара легла в койку и разблокировала экран смартфона. До полуночи оставалась всего лишь пара минут, но никто из давних знакомых девушки не был в сети. Она и не надеялась, что ради нее старые одноклассники подскочат в поздний час и разразятся поздравлениями. Грустно, но ничего с этим не поделаешь. Нобара повернула голову в сторону пустующей койки Сары и хитро заулыбалась, нафантазировав себе, что подруга убежала на встречу с Фушигуро. Она не испытывала чувства зависти и не ощущала себя третьей лишней рядом с сокурсниками, потому что вовремя верно обозначила личные границы. Телефон завибрировал от входящего вызова с незнакомого номера. — Алло? — удивившись, ответила Нобара, прислонив смартфон к уху. — Кто? — А, Кугисаки, это Ино! — послышался приглушенный голос парня, как будто он звонил ей из помещения с сильным эхо. — Не узнала, чё хочешь? Я спать собиралась. — Кажется, я разъебал кофемашинку в коридоре. Спаси меня! Не хочу, чтобы Нитта краснела из-за меня перед админами. — Ты… Ай, ладно. Иду. Нехотя поднявшись, Нобара просунула ноги в резиновые тапочки и поправила ворот пижамы. Она медленно вышла из комнаты в коридор и огляделась. Вместо сломанной кофемашинки ее встретила Сара, с бисквитным шоколадным тортом в руках, и парни в праздничных колпаках. — С днем рождения! — в разнобой пропели ребята, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить остальных постояльцев. — Прости, что без свечек, — смущенно улыбнулась Сара. — Мы их… — Не купили! — резко перебил ее Ино. — Из головы вылетело совсем, а черт… Что я несу? — Он их посеял, — сдал старшего товарища Фушигуро, снимая с головы позорный, по его мнению, колпак. Губы Нобары непроизвольно растянулись в широкую улыбку. Она и подумать не могла, что Сара воспримет ее слова в поезде буквально и организует для нее подобное поздравление. — Только без торта в лицо, очень прошу! — рассмеялась Кугисаки. — Не хочу во второй раз идти умываться. — Никто и не думал, — ответил Мегуми. — Блин, а можно же было так сделать, да? — улыбнулся Ино. В его рюкзаке игриво постукивались друг о друга жестяные банки безалкогольного пива. — Так дело не пойдет, нужно свечки купить, — сказала Нобара. — Хочу все-таки желание загадать. — Без проблем, идём, — согласилась с ней Сара. — Ага, в ночи идти до супермаркета, где будет… Ай! — не договорил Мегуми и скривился от легкого тычка со стороны Сары. — Не душни, — с задором прошептала она и обратилась к Кугисаки. — Тебе сколько времени нужно, чтобы переодеться? — Буквально пять минуток! Скоро буду. Пускай все и сложилось иначе, но Нобара была счастлива. Тем временем… Близилось Затмение.