The Stafford Cannon Purport’s
FOUNDATION
Том 1
Он покачал головой, хмыкнул и направился дальше. На волне популярности фильмов про Джеймса Бонда его сочинения про секретную Организацию, держащую в своих камерах самых невероятных существ и охраняющую планету от всевозможных катаклизмов и апокалипсисов, расходилась как горячие пирожки. Оксфорд только что отнёс в редакцию черновик второго тома и, получив аванс, собирался вдоволь насладиться погожим деньком в крохотном кафе по дороге. В особо жаркие дни он сидел там безвылазно, строча на машинке новые досье или редактируя уже готовые под стакан весьма приличного местного лимонада. Стоил он недорого, а хозяин регулярно давал ему целый графин «за счёт заведения». Оксфорд чтил это доверие и не изменял привычке наведываться к нему. Напротив заведения с нежным названием «Белая хризантема» сидели отделение почты, парикмахерская и риэлторская контора, в которой никогда и никого не было. Старый японец — хозяин кафе — часто ворчал о не самом благоприятном соседстве, но и не думал переезжать: место было прикормленное, да и людей здесь ходило много. Оксфорд поднял глаза и обвёл взглядом улицу. За стеклянной дверью почтового отделения парнишка — явно кто-то из мелких служащих — сидел за столом, уткнувшись в книгу. Солнечные лучи, бликующие от окон на улице, путались в каштановых вихрах. Писатель ухмыльнулся: он вспомнил себя в его возрасте. Такой же юный и увлечённый. Оксфорд подхватил графин прохладного лимонада со стойки и направился к столику. Номер четырнадцать приветливо сверкнул ему начищенной табличкой — он был любимцем мужчины из-за удобного расположения и небольшой размера, что претило подсаживаться другим посетителям. Машинка, уже заправленная, стояла на столе и будто ждала начала работы. Оксфорд вздохнул и задумался: ему хотелось разбавить второй том иллюстрациями, но он никак не мог найти нужного художника. Все умельцы делали его объекты какими-то картинными, плоскими, без сути, таящейся внутри. Это выводило из себя и заставляло гнать взашей нерадивых иллюстраторов. Писатель мотнул головой и принялся за переработку досье Неубиваемой рептилии. Ощущение чужого взгляда дошло до Оксфорда не сразу. Он огляделся, но внутри кафе никому до него не было дела: хозяин дремал под невнятное бормотание радиоприёмника, официантка болтала с барменом, других посетителей не было. Фонд скользнул глазами по стеклянной витрине «Хризантемы» и наткнулся на заинтересованный взгляд парня-почтальона. Казалось, тот даже и не понял, что его заметили. Оксфорд кивнул ему и улыбнулся. Юноша потупился и вновь уткнулся в книгу с тёмно-фиолетовой обложкой. Забавно вышло.***
Когда Фонд вышел из «Хризантемы», было уже за половину седьмого. Работяги, уставшие и улыбающиеся, плелись домой к жёнам, ужину и холодному пиву. Из окон доносились бодрые голоса дикторов, зачитывающих вечерние новости. Производство, искусство, понижение уровня преступности… Слова — это всего лишь очередной фасад. Оксфорд перехватил чемодан с машинкой другой рукой и направился прочь из рабочих кварталов. На улицах стояло душное марево летнего вечера. По площади бесцельно бродили компании подростков, у круглого фонтана шумели дети. Компания старичков расположилась на лавочках с шахматными досками. Оксфорд обогнул их по дуге, свернув влево. Улица уходила вниз, почти до самой реки, своим бетонным ручьём стекая в прохладную воду. Слабо слышался запах выпечки, и мужчина шёл на эти сладкие ноты, проходя мимо чужих машин и домов. Пирог стоял на окне у одной старушки, расплывшись на зависть соседям вишнёвым духом. Фонд пошёл дальше. Он снял домик на побережье, на ещё малозастроенном краю городка. Тихий угол, где он не мог помешать другим своим прослушиванием громкой музыки или бессонными ночами, состоящими из изодранных листов и плотного сигаретного дыма. У всех бывают плохие дни. Оксфорд ступил на веранду и щёлкнул выключателем. Светильник, поскрипывающий от ветерка, вспыхнул, залив светом плетёное кресло и столик с забытым стаканом. Фонд уже давно обещал себе бросить пить, но виски грел его мысли по ночам и позволял работать, так что идея перестать постоянно откладывалась. На коврике у входной двери лежало несколько писем: счета, открытка от родителей и несколько конвертов с набросками иллюстраций. Кажется, ещё месяц-другой и он прослывёт среди художников скрягой, который сам не знает, чего хочет. Может, это даже будет правдой.***
Возвращаясь несколько дней спустя, когда ливень, обрушившийся после долгой жары, превратил город в тропические джунгли, Оксфорд чувствовал себя отвратительно. Ничего стоящего он не написал, мигрень терзала виски, и кроме как напиться и рухнуть спать, ему ничего не хотелось. Крепкого, как назло, дома почти не оказалось. Отсматривая очередные присланные концепты, Фонд заметил, что один из конвертов не был помечен, как остальные. Вся корреспонденция, идущая от издательства, была в фирменной обёртке с логотипом и стандартным набором данных получателя. У последнего из кучи же метки не было. Бумага была чисто-белой с аккуратно выведенными словами: «Мистеру Фонду от 2371. С наилучшими пожеланиями. P.S. Надеюсь, Вам понравится». Кто бы он ни был, настоящая фамилия Оксфорда была ему известна. Это было странно, ведь все книги и плакаты были подписаны псевдонимом — Стаффорд Кэннон Пьюпорт. Может, кто-то решил подшутить? Или послать свои работы в обход бюрократов издательства? Фонд бы не удивился ни тому, ни другому. Заинтересовавшись, он развернул бумагу и застыл. Из-под плёнки на него смотрела Неубиваемая рептилия. Его рептилия. Практически такая, какую он себе представлял. Оксфорд огладил рисунок, если не до конца верящий в реальность того, что он видит. Неужели кто-то из его объектов выбрался из книги в настоящий мир и залез ему в голову? Непостижимо. Под листом с рептилией нашлись ещё Авель, Скульптура и доктор Кондраки, а также несколько общих планов зон содержания и он сам — Фонд собственной персоной, увлечённо строчащий что-то на печатной машинке. Оксфорд охнул и начал внимательно рассматривать самого себя. Тонкие чернильные линии умело передали его настроение. Тот, кто запечатлел его таким, точно обладал недюжим талантом. И если он — или она, чем чёрт не шутит — прислал ему это, не значит ли это, что идеальный иллюстратор наконец-то был найден? Просидев над картинкой едва ли не вдвое больше, чем над всем остальными, Фонд заметил аккуратную стрелку на одном из нижних углов листа, явно намекающую на что-то сокрытое на другой его стороне. «Если хотите со мной связаться, на углу Морнинг стрит и Эпл авеню есть прелестный почтовый ящик. Буду с нетерпением ждать. Ваш поклонник, 2371» Оксфорд залпом допил остатки бренди и грохнул стаканом о стол. Нерадивый, но такой талантливый художник хотел с ним поиграть. Это бесило и восхищало одновременно. Действительно, кому как не создателю Организации стоит играть в шпиона, передавая тайные послания и получая ответы с зашифрованной подписью, но он ведь взрослый человек, в конце-то концов! К чему все эти прятки?! Поддавшись порыву, писатель потянулся за листом бумаги и, сложив его вдвое, размашисто вывел: «Твои рисунки не просто понравились мне, я поражён. Твой талант — это именно то, что я давно искал. Давай встретимся и обсудим детали? Только без этих пряток, мы же взрослые люди. Назови своё настоящее имя, загадочный поклонник, и я предложу тебе самое заманчивое предложение. С уважением, О. Э. Ф.» Убирая письмо в конверт, он на минуту застопорился, не понимая, как подписывать, но потом вышел из положения, вписав в строку адресата странные цифры, которыми были отмечены рисунки. «2371»… Почти как номер его объектов. Объект 2371 «Тайный поклонник». Идея мелькнула в его голове, но он спешно отогнал её прочь. Желание найти иллюстратора было сильнее странного наброска досье.***
Утром следующего дня решительно настроенный Оксфорд вышагивал по Эпл авеню, издалека заметив указанный в записке почтовый ящик. Солнце приветливо играло на его металлических боках, словно бы говоря всем вокруг: «Вот он я, гордый слуга её величества почты!». Конверт, повинуясь рукам Фонда, легко скользнул в прорезь ящика и скрылся в темноте. Писатель закурил. Чутьё, обычно указывающее на лучшие идеи, подсказывало, что он ввязался в странную авантюру. Действительно, раскрыться какому-то анониму, всего лишь предложившему красивые картинки, поставить на кон репутацию и приватность, и ради чего? Ради самых приятных для автора иллюстраций? Фонд закурил и двинулся вниз по Морнинг стрит. Игра могла стоить свеч, и он готов был ухватиться за этот шанс. Не в первый раз ему удавалось вытянуть счастливый билетик, а вдруг и сейчас дело выгорит? Фонд ухмыльнулся: расскажи он знакомым, во что ввязался, они бы покрутили пальцем у виска и посоветовали срочно уезжать из города. Хорошо, что таких людей он никогда не слушал. «Я переиграю тебя, 2371. Нет, объект 2371».