на пылающий город падает тень

***

Болонья встречает Юлю туманом. Рейс ранний, потому что дешевый, и до того, как Пчёлкину подбирает таксист, она успевает выкурить две тонкие ментоловые прямо в рассвет — встающее в дымном золоте солнце над аэропортом. Под конец второй сигареты в ее голове остается только живой туристический азарт: все выписки, административки, статьи, чертежи, и планы брошены там, где им и место. В Питере. Последняя мысль о работе — про то, что нужно заказать билеты на поезд до озера Комо и зарядить камеру. Та вилла, в конце концов, никуда не денется — Юля имеет право провести с друзьями в Болонье несколько дней, перед тем, как закончить свое расследование. Марго с Серёжей, не дав Юле толком отдохнуть с дороги, с одинаково блестящими глазами тащат ее по картинным галереям. Юля смеется — они и вправду нашли друг друга, вот же драматичные ценители искусства! Троица гуляет по городу, ест что-то сладкое и сдобное. Привыкшая к серым краскам и уставшая от работы, Юля перестает контролировать происходящее, она отдается калейдоскопу ярких цветов, вкусов и звуков, ощущает себя в сердце красочной ярмарки, карнавала, фейерверка. После ужина они возвращаются на арендованную Разумовским виллу и до ночи сидят на веранде, потягивая апероль с апельсиновой газировкой. — Как дела у Димы? — осторожно интересуется Марго, выслушав все новости о юлиных расследованиях. — У него все хорошо, правда, замечательно даже. Я сначала не была уверена насчет этого Калигари — ну, знаешь, внешность уголовника-неформала, татушки эти, но он Диму на руках носит, пылинки с него сдувает. — А Игорь? — спрашивает Серёжа, размешивая лед в бокале. Юля знает, что он хочет узнать новости не про Игоря, но боится спросить. Этот Серёжа — совсем не такой, каким Юля увидела его год назад в башне «Вместе». Сейчас на нем летний светло-сиреневый брючный костюм, шелковый платок, такой белый, что светится в темноте. Он одет с иголочки, да и Марго тоже — на ней пестрое, легкое платье с узорами, серебряные кольца. Вместе они производят впечатление кинозвезд, сошедших с глянцевой обложки. — Игорь собаку завел, работает много. Преступность в Питере не дремлет. Ну, да это скучно слушать, лучше расскажите, что у вас нового? — Никаких далеко идущих планов, если ты об этом, — улыбается Разумовский. — «Вместе» растет, мы отдыхаем. Что еще надо для счастья? — Но ты пока… Не встречался ни с кем, да? Серёжа мрачнеет. — Прости, я… — Да нет, Юль, вопрос своевременный. Нет. Не могу пока построить ни с кем нормальные отношения. Он неосознанно потирает шею — то место, где раньше была метка Олега. Операция по хирургическому удалению метки было первым, что он захотел сделать после переезда. — Это нормально, тебе же только двадцать восемь! Успеешь еще, Серёж, главное, что ты наслаждаешься жизнью… — А еще хожу на терапию, пью блокаторы, и вообще хороший мальчик, да, так и запиши, — натянуто смеется Серёжа. — Ты знаешь, что я хочу спросить на самом деле. — Знаю, — грустно улыбнувшись, Юля накрывает его руку своей. — И ты знаешь, что я не могу тебе сказать. Это ни тебе, ни ему не поможет, ты должен жить дальше. — Я знаю, черт, Юль, знаю, и я пытаюсь — Марго не даст соврать — очень сильно пытаюсь. И даже получается, но ты… ты можешь хотя бы сказать, он жив или нет? — Не могу. Он никогда не появится на твоем пути, а ты — на его, а это все, что важно. Серёжа закрывает глаза, проглатывая возражения. Юля знает, что она права, и Разумовский тоже это знает. Лед в их бокалах медленно тает, и Марго встает, чтобы принести еще немного.