Последний дар смерти

Гарри брёл по пустым коридорам Хогвартса в одиночестве. Все сейчас, в эти жалкие последние часы перед битвой, предпочли быть с теми кто им дорог, хотя сам молодой человек желал остаться в одиночестве. Он боялся этого дня, боялся и ощущал его приближение каждую секунду своей жизни, с момента поступления в Школу Чародейства и Волшебства. Словно кто-то незримый установил таймер и пустил обратный отсчёт. Он ужасно боялся смерти. Сердце остановится, возможно не сразу, возможно оно замедлит свой ход и каждый удар будет гулко отдаваться внутри, разносясь эхом по венам. Лёгкие прекратят работать, а перед глазами застынет последняя картина, последний миг, после чего всё растворится. Он сам станет ничем. Нет, Гарри не собирался проигрывать, позволить этой змеиной морде победить, разрушить все, нет. Но он был реалистом. Жизнь утекала сквозь пальцы и вот, последние крупицы её песка застряли в складочках ладоней. Гарри предпочёл сейчас одиночество. Да, были друзья, ближе которых у него никого нет, да, была Джинни, которая любила его. Но любил ли её он по настоящему или просто позволял её оставаться рядом, чтобы совсем не позабыть, каково это - любить кого-то? Эта проклятая сила любви. Гарри всегда был одинок, всегда скрывал свои настоящие чувства и мысли, ведь «герою» не положена слабость, он должен сиять, вести за собой людей. И Гарри сиял как мог. Но сегодня, на пороге неизвестности он позволил себе погаснуть в полумраке коридоров. Всего на один час. Гарри шёл куда несли ноги, не задумываясь, касаясь стен, доспехов, скользя пальцами по каменным подоконникам, позволяя воспоминаниям так же скользить сквозь него. Он не хотел плакать, не хотел злиться, он не хотел хотеть прямо сейчас чего-либо. Как давно он вообще что-то чувствовал? Парень остановился у окна на первом этаже, смотря невидящим взглядом, как вдруг очередное воспоминание всплыло в голове: внутренний дворик, Малфой которого обратили хорьком, вечно шипящий и плюющийся оскорблениями. Да, последний раз, когда он не думал о смерти - в стычках с этим раздражающим парнем, Гарри всегда забывал о смерти, отдаваясь необузданным порывам. Они набрасывались друг на друга, как в последний раз. Он чуть усмехнулся. - Поттер? - раздался знакомый голос, но интонация эта была Гарри незнакома. - Нет! Не оборачивайся! Малфой стоял прямо за спиной, Гарри видел его очертания в стекле, но они были столь нечёткие, что невозможно даже разглядеть лица. Если бы не ореол светлых волос, то в этом мутном силуэте не угадывался бы сам Драко Малфой. - Мал...? - Мне нужно сказать тебе кое-что, просто сказать. После я уйду, - знакомый голос без вечной насмешки и издёвок звучал совершенно иначе. Гарри молчал, Малфой тоже, видимо позволяя тому сделать выбор. Но, Поттер не поворачивался, как его и просили, рассматривая светлые пятна в стекле. - Я слушаю. Присутствие Малфоя в данную секунду рядом почему-то не вызывало отторжения, он не мешал, он вытеснял все мысли одним своим существованием, как в прочем и всегда. Гарри никогда не вдавался в их взаимоотношения, в то, что он ощущал рядом с этим человеком. Они просто были. Просто злились и дрались. - Ты так легко согласился? Я... только молчи, ничего не говори. И не оборачивайся, пока я не скажу. Хорошо? - этот новый, странный, робкий голос, что-то задевал внутри и Гарри послушно кивнул. Он хотел услышать больше того, чего за все года никогда не слышал. Молчание затягивалось. Кажется его собеседник передумал разговаривать, но гриффиндорец просто продолжал стоять и смотреть в окно. Он слышал глубокое дыхание, шуршание одежды за своей спиной, но не боялся, что вдруг в него прилетит непростительное заклинание или нож в спину. Что-то было не то. - Завтра все закончится, да? - начал тихим голосом Малфой. - Я понимаю, что всё, что я сейчас скажу, прозвучит как бред сумасшедшего, но просто слушай. Можешь мне не верить, можешь ударить или проклясть, но... я наверное не переживу следующий день. Внутри словно оборвалась нить и Гарри вздрогнул. - Нет! Не оборачивайся! - вдруг вскрикнул слизеринец, опережая движения Поттера. - Иначе я ничего не смогу сказать. Дай мне один раз побыть честным, хотя бы перед собой. - Малфой. - Просто, нет, молчи. Не могу слышать твой голос. - Малфой? Мерлин, ладно, я молчу. Честно. Этот странный разговор был настолько непривычным, вся эта ситуация была настолько абсурдной и тревожной, что Гарри просто позволил ей быть. - Стой. Не оборачивайся. Не двигайся. Молчи. Прошу. Я... мне сложно подобрать слова правильно, ха, это прозвучало странно, ведь я никогда этим не страдал, но сейчас, я и правда не могу связать двух слов, - он нервничал, это было ощутимо, мысли Малфоя сбивались и петляли. Гарри закрыл глаза, пытаясь представить как тот выглядел бы сейчас. Старая детская вражда давно угасла, а сегодня она не имела совершенно никакого значения. Осталась странная, садистская привязанность друг к другу. - Поттер, я.... Мерлин, ну почему даже твоя спина заставляет слова вставать поперёк горла! - Может ты мне записку напишешь? - совершенно без задней мысли брякнул Гарри. - Поттер, ты можешь заткнуться?! Я тут тебе в любви признаюсь, а ты постоять спокойно не можешь! - прокричал раздраженный Малфой и тут же ойкнул. - Я, ты... чёрт. Не смей оборачиваться. Понял? Гарри не был уверен, что смог бы вообще двигаться, но осторожно попытался кивнул. Малфой? Любит его? Это прикол такой? Его прокляли? Издевается?! Миллион разных мыслей безумным калейдоскопом носились в голосе, а воздух застрял в горле. - Меня не прокляли, я не сошёл с ума и не нахожусь под действием зелья или чего бы то ни было ещё, - тяжело вздохнул слизеринец, словно прочитав его мысли. - Когда я только услышал про тебя, я восхищался, тогда, в детстве. Мне было ужасно любопытно - кто это волшебный мальчик. Ты отверг меня и причинил боль, но я смотрел на ваш чёртов гриффиндорский стол, на то как ты относишься к людям и так хотел, что бы ты просто, хоть раз посмотрел так же на меня. Я был таким идиотом, маленьким обиженным идиотом. А потом, не могу сказать в какой именно момент, но я понял, что мои странные чувства превратились в нечто большее, что душило меня, но и дарило мимолётную радость. О боги, какие бредни! - Малфой боролся сам с собой, продолжил: - В начале ты мне просто нравился, ты был единственным человеком, который мог помочь забыть тревоги и волнения, в те моменты, когда мы сталкивались лбами. Эти глупые ссоры, вражда факультетов, это была такая привычная игра. Драко замолчал, Гарри так и стоял с закрытыми глазами, как истукан, обратился в камень. Он был полностью и безоговорочно ошарашен, но внутри потеплело, иррационально стало на мгновение хорошо, словно все эти ссоры и крики, махание кулаками, вели к этому моменту. К точке невозврата, когда можно было раскрыть все карты, сказать любую дикость и это либо пан, либо пропал. Завтра для многих может и не наступить. Гарри понял, что Малфой опять сотворил свою магию и полностью завладел всем его вниманием, всеми мыслями и чувствами. Спины коснулась рука слизеринца и вздрогнув от неожиданности, Гарри ощутил, как кожу на шее тронули чужие губы. - Я не хотел уносить это с собой в могилу, если мне такое суждено. Прости, Гарри. От звука собственного имени, жаром коснувшегося кожи, он затрепетал, а мурашки прошлись молниеносной лавиной от загривка до самых пяток. Он всё ещё ощущал тепло Малфоя так близко, так невероятно. Все эти слова переворачивали мир с ног на голову и почему-то, удивительно, не звучали отталкивающе. Гарри бы хотел простоять так, с этим совершенно незнакомым парнем пока мир не исчезнет, пока не останется мыслей, которые нужно прогонять. - Можешь открыть глаза.... - тихий шёпот коснулся щеки. Гарри резко обернулся, но коридор был уже совершенно пуст. Он бросился в главный холл, оттуда к лестницам, но Малфоя словно никогда тут и не было. Сердце стучало быстро-быстро, во рту пересохло. Поттер сполз по стене, взъерошил волосы и крикнул в пустоту: - Ты такой идиот! Боже! Какой же ты идиот!! Он сам не мог ответить кричал в этот момент на себя или на Малфоя, который словно призрак растворился в замке. Сказал всё это и исчез.