Какой-то подвал, пустой и холодный. Больше ничего, абсолютная пустота. Только петля, накрепко привязанная к балкам на потолке, и стул. На стуле спокойно стоит человек, настолько сильно накачанный успокоительными, что сейчас только и может стоять. Блондинка сидит на стуле напротив, наблюдая за ней. Так уже минут десять, но как только ей это занятие наскучивает она подходит и стягивает со стоящего буквально на грани смерти человека мешок. Короткие черные волосы небрежно распределились по лицу. Тряпичный кляп во рту не дает ей и слова сказать. Перед блондинкой Широ Курона собственной персоной
— Жестоко, — задумчиво произносит он — помню с дуру подарил ей кулон с этой музыкальной штукой. Ну ты поняла — она коротко кивнула, — Помнишь, как она на гитаре красиво играла? — блондинка улыбнулась и кивнула, — вы поссорились, а я до сих пор не знаю почему. Но после того, как ты попросила с ней не общаться, я не стал, так что-же произошло? — блондинка промолчала, глядя на ламинат, — хей, Том, — девушка вновь взглянула на него. — Это ведь не твоих рук дело?Связанная по рукам и ногам кареглазая Курона смотрела на девушку, с мольбой в глазах и попытками мычать. Тохаму это только позабавило. Она аккуратно провела по ее шее рукой, подхватывая цепочку и вытаскивая на показ подвеску со скрипичным ключом и срывая его, убирая в карман. А после глядя на девушку со слезящимися глазами. «Гори в аду! Гори ярким пламенем, сука!» — и с этими словами последняя опора была выбита у брюнетки из-под ног и та, брыкаясь и пытаясь выбраться из западни, через минуту лишилась жизни.
— Ебнутый? — девушка засмеялась, отмахиваясь от него, — как ты мог такое подумать! Я и зла то на нее не держу, а тут прямо убить. Я не настолько жестока, — Мацуно прищурился, но после этого почти сразу улыбнулся ей, — ты кстати хотела о чем-то поговорить со мной. — Девушка вновь удивленно посмотрела на него, а после ударила себя по лбу. — Точно, — произнесла она и из руки выпустила музыкальный ключ, перехватывая немного другую вещь и протягивая ее парню. — Я много раз хотела отдать тебе это, но все никак не решалась, — парень внимательно посмотрел на конверт, а после опять на подругу, — передай это Такемичи, пожалуйста, — девушка коротко улыбнулась, — я очень рада, что он меня тогда спас, но никогда не удавалось в полной мере отблагодарить его за это, — Мацуно взял из ее рук послание, убирая во внутренний карман пиджака. «Конечно, в чем вообще вопрос, милашка.» — девушка благодарно улыбнулась ему, — люблю тебя Чифую. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо. — блондинка тут же подошла к нему, что бы крепко обнять, а зеленоглазый удивленно захлопал глазами. — Почему ты говоришь так, как будто ты со мной прощаешься? Что в этом письме? — девушка грустно улыбнулась, — сильно обидишься, если прочитаю? — девушка отрицательно мотнула головой: «Мичи сам расскажет тебе, если конечно будет не против» — она коротко улыбнулась, — ладно, — телефон у парня внезапно зазвонил. — у меня вновь наклевываться дела. Кисаки вызывает, какая-то неимоверно важная херня. Заебал он короче! — немного обиженно произнес брюнет, а блондинка лишь молча обняла его. — Прости. — Работа есть работа. — только и произнесла она, а после с той же улыбкой смотрела на то, как ее брат уходит из ее дома. Вновь тут стало пусто и одиноко. Нет абсолютно никого. Или это так кажется… Девушка подошла к огню, который ни успел затухнуть за время их с Мацуно разговора. Достав из кармана пальто кулон и тест на беременность, девушка кинула их в огонь, а после, вздохнув, подошла к самому краю террасы, залезая на бортик и рассматривая с высоты город. Лишь шаг и она полетит в пропасть, но она вовсе не переживает. Ей не страшно, когда она слышит чьи-то быстрые шаги, и нет, это не потому, что это её любимый Манджиро, она знает, что его тут не было и не будет больше. И она даже не вздрагивает, когда слышит громкий щелчок, оповестивший её, что пистолет сняли с предохранителя и сейчас направляют на неё. Она лишь улыбается, не двигаясь. — Хороший день, Тетта? — только и произносит она, — я уж думала, что ты не придешь за мной, — она не собирается смотреть на него. Стоит, как вкопанная и не оборачивается. — Ну и что же ты молчишь? Скорбь одолела? А что у тебя умер кто-то? — продолжает она натягивать нитку, которая вот-вот лопнет. — Ханма просил передать, что за свою жену собирается жестко отомстить тебе, — по голосу она слышит, что тот ухмыльнулся. «И как же он уговорил тебя прийти осуществить его возмездие? Ты же главнее его» — девушка усмехается, — я пришел не из-за этого. Ты просто мне мешаешься. Так совпало, что мой ближайший друг тоже хочет, чтобы ты сдохла. Сейчас я убью тебя, потом Мацуно и Ханагаки, и смогу жить спокойно. — Блондинка засмеялась над его словами. — Надеюсь, Майки убьёт тебя, когда узнает что ты убил его жену. — это был единственный раз, когда она в пол оборота посмотрела на него и в её висок тут же прилетела пуля, заставляя тело полететь вниз в огромной высоты. «Если он об этом узнает» — Кисаки явно был доволен собой. Создав это кровавое месиво, он вышел из ее квартиры. Тело блондинки в одной только белой рубашке лежало на тротуаре улицы, а вокруг неё в это время скапливались прохожие и зеваки. Кто-то уже вызвал полицию и скорую. А её тело так и лежало на этом месте. Она ведь еще с самого утра знала, что именно это и произойдет.***
Если бы не буря на улице, то семейству вообще не удалось бы собраться вместе никогда. Отец семейства вечно работал, пропадая где-то вне дома, а его жена только и делала, что ухаживала за своим ребенком, уделяя всё время ему. По хорошему они и не общались вообще уделяя время только своим, бесспорно, важным занятиям. Даже сейчас, смотря какую-то комедию по телевизору, они не разговаривали друг с другом, только лишь жевали то, что Минато Баджи приготовила для них, и медленно наблюдали за происходящем на экране, пока их двухлетний ребенок, ползая по полу, собирает из кубиков рисунок. И ведь такая напряженная обстановка стоит в этом доме постоянно, и это угнетает. В браке Иносито и Минато уже почти шесть лет, через месяц была бы годовщина, но казалось, что это вовсе не в радость паре любящих, а может теперь уже любивших друг друга людей. Сейчас даже после очередного смешного момента в фильме, никто не издал и смешка. Женщина, заприметив что пиво и снеки у нее заканчивается, поднялась с дивана и отправилась к холодильнику. Не успела она достать прохладительный напиток из холодильника, как раздался звонок в дверь, заставивший, не ждущих гостей, людей вздрогнуть и перевести на дверь взгляд. Тяжко вздохнув, женщина оповестила мужа о том, что откроет дверь и после этого направилась в прихожую, громко охнув. На пороге у них стояла люлька с девятимесячным, а может даже и меньше, ребенком, который внимательно смотрел на подошедшую с улыбкой. Минато нахмурилась, осматривая эту картину и пока обдумывала происходящее, в дом ворвался холодный, ураганный ветер. Схватив ребёнка вместе с прилагающейся к нему переноской, брюнетка закрыла дверь, вновь рассматривая всю эту картину и зорким взглядом примечая белый конверт, что чудом не намок. Не медля она схватила его, отставляя ребенка от себя, и вскрыв конверт, начала читать содержимое, с каждой строкой все сильнее хмурясь. «Что там такое?» — недовольно произнес Иносито, устав от ожидания и даже Кейске на минуту перестал играться на полу, глядя на отца глубокими карими глазами. Женщина вошла обратно в зал с не самым радужным лицом, наблюдая, как ее муженек вздергивает бровь и спрашивает: «Кто это?» — рассматривая подкинутого к порогу ребенку, а после этого, как с цепи сорвавшись Минато начинает орать, отставив от себя люльку с ничего не понимающей девочкой, хлопающей изумрудными глазенками. — Кто это?! — она быстрыми, агрессивными шагами подходит к мужчине. — Это, блять, мой вопрос! Какого черта, Иносито! — а после этого тыкает ему в бумажку грудью, — подарок от твоей шлюхи, которая залетела и скинула на тебя ребенка! — и резко отпрыгнула, теребя края домашней одежды, пока мужчина вчитывался в записку, изредка поглядывая на ничего непонимающего ребёнка, —или скажешь, не было такого? Может, это другому мужику подгон?! — в карих глазах женщины еще никогда не было столько ярости. Почувствовав для себя опасность, девочка начала хныкать. Бесполезно правда, ведь внимания на нее даже и не собирались сейчас обращать. — скажи, что ты ни с кем не трахался! Давай, скажи это глядя прямо в глаза, — она вновь подошла к нему почти в плотную, — скажи, была измена или нет! — почти тут же раздался хлопок и на смену агрессии к женщине пришел страх. — Какого черта ты орешь? — коротко и холодно спросил он, рассматривая женщину холодным, практически ледяным взглядом, — да, было! Потому что ты девять месяцев была невыносимая сука! И что теперь? Что ты сделаешь? — женщина нахмурилась, поднимаясь и возвращая злость в свой взгляд. — Либо ты возвращаешь её той шаболде, с которой спал, либо я ухожу от тебя с Кейске, и нас ты больше не увидишь! — мужчина тут же приподнял бровь и усмехнулся. — Тупая, — коротко произносит он. В этот момент из них льется тонна дерьма друг на друга, потому что это было последней каплей в полном до краев стакане, которая заставила его попросту вылиться, затопив собой некогда спокойную и мирную жизнь. — Куда идти-то собралась? Ты ведь просто тупая недоучка, которую с её образованием даже уборщицей не возьмут. Уж молчу, что ты как минимум не выиграешь суд, — поправив выпавшую прядь, женщина намахнулась на мужа, но тот лишь оттолкнул ее, нанося ей довольно сильный удар по лицу, — вариант следующий — ты успокаиваешься и забываешь о том, что это не твоя дочь, — они оба переводят взгляд на зеленоглазого ребенка, — и живешь со мной дальше, имея деньги и нормальное существование, — брюнетка с ненавистью смотрит на мужа, которого после этого случая скорее всего ненавидит. — Либо уебываешь отсюда, чтоб я не видел тебя тут. В этой ругани и криках абсолютно никто не замечает того, что маленький ребенок начинает плакать, но в пустоту. Вроде взрослые, но своими выражениями доводят маленького ребенка до слёз. Двухлетний Кейске, хватаясь за первую попавшуюся игрушку, идет к ней, немного неуверенно, но все же на своих двоих и начинает играться перед ее лицом, пытаясь успокоить плачущую сестру. Иногда производит нелепые попытки обнять ее и погладить по голове, и что самое удивительно, это помогает. — Как же я тебя ненавижу! Ты все разрушил! Просто кошмар. — плачет Минато, прикрывая рот рукой. Слезы постепенно смешиваются с кровью, текущей из разбитой губы, — ещё и руку поднял, мудак! Виноват ведь ты! — взявшись за одну из кружек, женщина внимательно посмотрела на нее, а после швырнула её на пол, позволяя осколкам разлететься в стороны, — как я вообще могла купиться на тебя? Это я себя как сука веду? А как ты себя ведешь! Вонючий абьюзер с низкой самооценкой, который даже женщину на стороне не нашел, а побежал в бордель! Урод! Ненавижу! — Иносито приподнял переноску с ребенком и поставил её на диван, усадив рядом Кейске. Почему-то они даже на мгновение на задумались о том, чтобы хотя бы изолировать их от себя, не позволяя им и дальше слушать их ругань. После этого он вновь приблизился к жене, нанося удар, удар с другой стороны. При чем абсолютно не сдерживая силу, а женщина вновь отшатнулась от него, на этот раз не удержавшись на ногах и, упав на пол, рассматривала мужа снизу. — Уймешься сегодня? Да, я не прав, что переспал с кем-то на стороне. Но ребенок в чём виноват? Ты же всегда хотела девочку, — брюнетка нахмурилась: «Да пошел нахуй со своей дочерью! Сам воспитывай ее понял.» — на этом и сошлись, хоть оры в этот вечер не прекращались еще долго. На самом деле, маленький Баджи очень переживал, потому что не любил, когда кто-то ругался, а особенно когда ругались его родители. Он прямо-таки каждый раз закатывал истерику, что бы привлечь внимание к себе и отвлечь их друг от друга, но в этот раз у него не было возможности, да и скорее всего обычная истерика не помогла бы. Нужно было успокаивать свою младшую сестру, потому что слушать чужие крики не хотелось, да и просто не хотелось чтобы кто-то плакал. Сидя на диване, мелкий пацаненок ёрзал на месте, выводя маленькими ручками какие-то жесты и иногда громко и задорно смеясь. Что ж, это и в правду сработало, потому что ни одной слезинки зеленые глаза не проронили. — Спать ты сегодня будешь на диване! И вообще ты теперь переезжаешь сюда! — произнесла женщина, глядя на себя в зеркало и подмечая, что из носа течет кровь, не прекращаясь, — иди укладывай детей. Слышать тебя больше не хочу. — Именно эта фраза стала финальной в их разговоре. Иносито собрался и, подхватив старшего ребенка под подмышку, а переноску второй подняв свободной рукой, поднялся наверх, относя их в детскую комнату Кейске, которую теперь им придется делить пополам. На следующий же день он, конечно, поедет и обязательно купит еще одну кровать для дочери, ну а пока приходится побеспокоить покой сына, которому сегодня придется спать далеко не в своей кровати. Раскладывая диванчик, на котором до этого его жена всегда спала, что бы чуть что подбежать к новорожденному, мужчина тяжко вздохнул, а после приступил к расстилке кровати, пока его сынок смирно стоял около своей кроватки и покачивал ее, убаюкивая сестренку. Вот так вот в семье Баджи произошло внеплановое пополнение, которое в будущем бесспорно неоднократно делало Иносито счастливым, так как дочку он хотел очень сильно. Да и Кейске очень быстро привык к младшей, не скупясь на развлечение зеленоглазой девчонки и постоянные игры с ней. Ему было весело, и она очень сильно нравилась ему. Став немного взрослее он ни на мгновение не терял интереса к младшей, постоянно занимаясь с ней. Мать свое обещание сдержала и к воспитанию девочки, имя которой дали далеко не они, а какая-то ненавистная ей женщина, так и не прикоснулась, скидывая все на мужа, с которым помирилась, но обиду не забыла.Отсюда начинается история девочки, по имени Тома.