Во время нового рабочего дня Антон понял одну, не очень важную, но всё же вещь - он благодарен всем существующим и несуществующим божествам за то, что ему хватило мозгов пить перед выходным, ведь утром после своего импровизированного вечера раздумий он проснулся в настолько ужасном состоянии, что уже было начал думать о том, что пора бы ему начинать вести здоровый образ жизни. К счастью, или к сожалению, эта мысль его быстро покинула. А ведь что он будет делать в те одинокие дни, когда он вновь разочаруется в том, что он же с собой делает?
К сожалению, на работу Шастун пришёл всё же в немного потерянном состоянии - почему-то выпивка оказывала на него именно такой эффект. После таких небольших запоев парень всегда чувствовал себя вылезшим из другой вселенной инопланетянином. Вряд ли это хорошо, но зато хотя бы на один вечер он смог отвлечься.
И знаете, мы уже много раз убедились в том, что Шаст - крайне необычный человек, и на это указывало буквально всё. И особенно на это указывал факт того, что его утро начиналось далеко не с кофе, как у большинства других людей. Его утро началось с Арсения. И не с какого-то там деда Арсения, которого он встретил у подъезда в компании бабушек. Это был тот самый Арсений, которого можно описать только одним словосочетанием - шило в заднице. Шастун даже не знал, Попов становился таким заносчивым, когда был не в лучшем расположении духа, или наоборот - когда готов был радоваться жизни. В любом случае, Антон не собирался это узнавать, ведь для этого пришлось бы с этим Арсением сближаться. А всё, что между ними происходит, это просто случайные встречи. Причём с каждым днём эти случайные встречи случаются всё чаще и чаще, благодаря чему Шаст начал думать, что нихрена они не случайные. Но на такого рода размышления времени было довольно мало, так что парень просто смирился.
— Можно узнать, что Вам в этот раз нужно? - Антон нервно покрутил кольцо на указательном пальце, держа руки за спиной, чтобы свежеиспечённый собеседник не сразу вычислил с потрохами беспокойство младшего.
— Можно узнать, чего Вы такой недоброжелательный к моей персоне? - губы Арсения растянулись в самодовольной улыбке, после чего он прошёл мимо ассистента, жестом прося пойти за собой следом. - Мне бы джинсы какие-то подобрать, так что Ваша помощь мне не помешает.
— Не надо ко мне на Вы. Я себя чувствую стариком, - Шастун встал неподалёку от Попова и скрестил руки на груди, надеясь на скорейшее избавление от этого чрезмерно назойливого клиента.
Не прошло и нескольких секунд, как Антон почувствовал холодный взгляд голубых глаз, скользнувший по нему самому. Шаст лишь отвернул голову, не желая сейчас сталкиваться взглядом с этим Арсением.
— Значит я, по твоей логике, старик, что ли? - не долго Попов смотрел на Шастуна, так как уже спустя несколько мгновений вернулся к тщательному рассматриванию одежды. Но даже тогда от старшего не скрылось то, что Антон неловко замялся. Заметив это, Арсений лишь усмехнулся. - И сколько мне лет, по-твоему?
— Это похоже на какую-то ловушку, - Шаст постарался отшутиться, но, поняв, что старший до сих пор ждёт ответа, решил выкрутиться по-другому. Парень подошёл к Попову, всучил первые попавшиеся джинсы, которые, на его взгляд, могли подойти, и затолкал того в ближайшую кабинку. - Примерьте эти, я пока что схожу за другими.
— Ого, даже мой размер ухватил, - вдогонку бросает Арсений, но Антон старается не обращать на эту фразу внимания.
Они поговорили всего несколько минут. За это время Шастун по необъяснимой ему причине разозлился на Попова ещё сильнее, чем злился в прошлый раз.
— Алекситимия. Это называется алекситимия, дорогая, - мимо проходящая женщина, которая как раз разговаривала с кем-то по телефону, не имела и малейшего понятия, как точно она описала данную ситуацию. Но Антону было не до этого. Он услышал странное слово, понял, что не знает его значение, и вернулся к тяжёлому выбору, от которого может зависеть его жизнь. Мало ли, что с ним может сделать этот егозливый, взыскательный мужчина за ошибку.
В конце концов, он наткнулся на, казалось бы, идеальные джинсы. Ярко-красная ткань и дыры на коленях. И как раз размер Арсения. И как раз ему под характер. Вспыльчивость вполне можно описать алым цветом, а дыры… Ну, вдруг у него душа дырявая? Уж сердце дырявое точно. Нельзя так издеваться над бедными консультантами из магазина, имея при этом сердце, или хотя бы целое сердце.
Антон был невероятно доволен собой за проделанную работу. Он возвращался к кабинке под номером «2» с таким неописуемо гордым выражением лица, что любой бы ему позавидовал. Почему-то парню казалось, что этой находкой он сможет удовлетворить мужчину и таким образом избавиться от часовых мучений.
— Арсений Сергеевич? Вам те джинсы подошли? - Шастун подошёл к кабинке, опираясь плечом на стенку возле шторки.
— А? А, не особо, - послышался недовольный голос из примерочной.
— Я Вам новые принёс, - Антон протянул руку к шторе, намереваясь просунуть элемент одежды внутрь, но его перебил тот же самый ворчливый голос:
— Заходите внутрь, покажете.
Шаст пожал плечами - и не такое ему приходилось делать на этой работе - и зачем-то реально зашёл в примерочную, сразу же замирая на месте. Как и могли ожидать более смышлёные, чем Шастун, люди, Попов стоял там в одной лишь футболке. Ну, и в трусах, конечно же, но это уже не так бросалось в глаза младшего. Больше всё-таки привлекали внимание обнажённые худые ноги, которые еле-еле прикрывали джинсы, что старший держал в руках.
С усилием, не сразу, а спустя лишь несколько секунд Антон всё-таки поднял взгляд и ошарашенно посмотрел в голубые глаза напротив. В расширенных черных зрачках, почти затопивших лазурную радужку, плескались бесы, а на чужих губах сияла хитрая улыбка. Тогда-то Шаст и понял, что дело пахнет чем-то явно нехорошим. Покрасневший от стыда Шастун просто молча всучил Попову те чёртовы красные джинсы и, словно ошпаренный, вылетел из кабинки.
***
Антон не раз слышал в каких-то сериалах и даже перед тем, как Сергей принимал его в клуб, что одно из самых главных требований при приёме на работу такого типа - это умение держать себя в руках. А это значит, что нельзя реагировать на кружащихся возле шестов девушек в обтягивающей одежде и на мимо проходящих официанток на высоких каблуках. Нужно придерживаться своего амплуа спокойного официанта, а также подходить к тем, кто пришёл сюда выпить, а не посмотреть на одно из танцевальных искусств нынешних времён. И Шастун, несмотря ни на что, мог почти что с гордостью похвастаться тем, что с этим проблем у него не было от слова совсем. Он не раз натыкался взглядом на работниц этого клуба, но даже не задумывался о том, чтобы подхватить где-то сексуальный подтекст или просто засмущаться. Ему просто было всё равно на то, что тут происходит. И да, гораздо больше он смутился от вида полуголого Попова. Кстати, об этом.
Тот довольно неловкий случай в раздевалке, который, кажется, Арсений подстроил, лишь бы засмущать Антона, они так и не вспоминали друг при друге. Они просто забыли. А точнее, сделали вид, что забыли.
А ведь странно звучит фраза о том, что они не вспоминали об этом, когда находились рядом. Звучит так, будто они часто встречались, верно? Ну ведь так и было. Как уже говорилось ранее, с каждым днём Шастун всё чаще и чаще натыкался на Попова, причём именно в клубе или в магазине одежды. Почему-то в каком-то супермаркете они не виделись, и просто на улице также не встречались. Каким-то волшебным образом Арсений зачастил именно в эти заведения, и Антона это очень сильно напрягло. Конечно, возможно Попов и до этого так распоряжался своим временем, но почему-то Шастун думал наоборот. Или же ему хотелось думать наоборот.
Спустя неделю, во время которой в памяти Шаста не осталось ни одного рабочего дня, когда Антон не натыкался бы на Арсения, нервы младшего однозначно начали сдавать свои, казалось бы, стойкие позиции. Он начал конкретно так параноить и бояться, что за ним вечно следят. И, кроме этого, в мыслях Шастуна появились и другие догадки - он даже на секунду задумался о том, что Попова подослала его мать, чтобы контролировать сына, и при этом делать вид, что ей на него плевать. В тот день, когда светлая и пьяная голова воодушевилась этой прекрасной мыслью, он позвонил своей матери и напрямую спросил, кто такой Арсений Попов, на что Антону был дан короткий, исчерпывающий и информативный ответ - «я откуда знаю, с кем ты шляешься?». Кажется, мама-Шастун тоже была навеселе. Или же её просто достали постоянные нежеланные звонки. Во всяком случае, Антон был расстроен тем, что его мозг думает не в том направлении, и решил оставить несчастного любителя одежды и стриптизёрш в покое. Но про это твёрдое решение он забыл спустя несколько дней, когда в одну из смен в клубе он вновь встретил Арсения. Причём встретил он его за тем же самым столиком, что и в прошлые разы.
Попов встретил Шастуна приветливой улыбкой, чего не скажешь об официанте, которые совсем не горел желанием любезничать.
«Шастун, твою мать, спокойно. Как не крути, это ведь твоя работа - быть любезным с посетителями, тебе за это платят, придурок. Хотя, чёрт, нет. Любезничать - это работа вон тех вот девушек, которые мимо пробегают», - мысленно уже проклинал себя и всех вокруг Антон.
— Тош, мне всё как обычно, не смею тебя задерживать описанием заказа, - Арсений улыбнулся шире, пытаясь разглядеть при тусклом освещении зелёные глаза собеседника.
Шаст тихо вздохнул, кивнул и ушёл в сторону бара. Каждый раз, когда кто-то называет его Тошей, где-то внутри что-то передёргивает. Первое время после того, как парень заметил эту своеобразную особенность, он вообще не понимал, почему так происходит. Ведь ничего такого в этом нет. Казалось бы, обычная уменьшительная форма его же имени, но она самого Антона задевает. И только потом в его голову начали приходить воспоминания из его детства.
— Тош, ты только не волнуйся, хорошо?
Мальчик непонимающе смотрел на бабушку, почти что отчаянно цепляясь за воротник её платья. За ним стояла его собственная мать, которую он видел настолько редко, что даже не сразу понял, что это она. Позади бабушки стоял отец, которого он видел так же редко, как и мать. А перед слезящимися глазами было только обеспокоенное лицо самого родного для маленького Антона человека.
— Ты должен пойти с мамой, Тоша, - хоть мальчик этого и не видел из-за собственного состояния, но глаза женщины так же накрыла пелена слёз.
— Я не хочу с мамой, - личико Шастуна искривилось, после чего он сам крепко обнял бабушку за шею. Та лишь виновато посмотрела на уже разъяренную бывшую невестку, обнимая мальчика в ответ.
— Мы с тобой будем видеться, Тошенька, - женщина мягко поцеловала внука в висок, отпуская его себя.
— Обещаешь?
— Обещаю. И мы обязательно будем потом жить вместе и всё у нас будет хорошо. Веришь, Тош?
— Верю, бабуль.
Бабушка верила в то, что мальчику так будет лучше и что ему надёжнее жить с мамой, которая будет его любить. Но в итоге она так и не узнала, что как только мать с сыном перешагнули через порог той квартиры, так сразу же на лице мальчика появился яркий след от звонкой пощёчины.
Как любят говорить взрослые - «что будет, то будет, а что было, то вспоминать грешно». Как выяснилось, это не относится к Антону. Он до сих пор ловит себя на том, что живёт только прошлым. Иногда бывает даже такое, что ему глубоко всё равно, что случится с ним завтра. Зато Шаст не может забыть всё, что было раньше, и это тянет его вниз. А особенно тянет вниз осознание того, что единственный человек, который мог назвать парня Тошей и не получить в ответ ненавистный взгляд, его обманул - в тот день они виделись в последний раз. И в тот день Антон в последний раз не бесился от этого мягкого «Тоша» - после этого он никому такого не позволяет. И не позволит Арсению.
— Тош, не надо стоять над душой, вдруг подавляюсь? - несколько минут Попов с ухмылкой наблюдал, как Шастун пустым взглядом пялится куда-то в пол, и только сейчас решил напомнить о своём существовании.
— Я Антон, - парень поднял голову, глядя на Арсения. - Не Тоша. Антон.
— Как я вижу,
Антон сегодня не в духе? - Попов тихо рассмеялся, отпивая немного виски из стакана.
— А Вам какая разница? - Шастун оглянулся, взглядом пробегаясь по остальным столикам. Ни за одним из тех, которые он должен обслуживать, не было новых посетителей, значит можно обсудить с Арсением то, что младшего
ебёт колышет уже долгое время. - Скажите честно, Вы зачем меня преследуете?
Попов удивился, выгибая бровь дугой и совершенно забывая держать уверенное выражение лица. Да, наличие такого рода вопросов он ожидал, но не сейчас, а примерно через несколько месяцев. А тут Шаст просто вдруг решил загнать его в угол. Ну или же старший его совсем достал.
— То есть, ты даже не спрашиваешь, преследую ли я тебя? Ты сразу спрашиваешь - зачем?
— Это и так очевидно, что преследуете, - Антон недовольно скрестил руки на груди, при этом нервно покусывая губы.
— Может, я ходил сюда часто и до встречи с тобой? - Арсений, уже окончательно утратив минутную неуверенность, вновь отпил из своего бокала, внимательно рассматривая стоящего рядом юношу. - Но так уж и быть. Я, пожалуй, действительно тебя преследую.
Шастун открыл было рот, чтобы что-то сказать, но невольно растерял все слова. Он совершенно не ожидал, что Попов действительно так просто признается, причём даже без каких-либо виноватых огоньков в глазах.
— И даже не спрашивай, зачем. Я сам понятия не имею. Я запутался. Просто при нашей первой встрече ты чем-то меня зацепил. Может, своим вспыльчивым характером, может внешностью, может отсутствием лицемерия. Я правда не знаю. Но ты меня заинтересовал, и я хотел бы узнать, что ты за человек такой и каким образом ты так прочно засел в моей голове. Я вижу тебя как человека, с которым мы могли бы подружиться.
Хоть Антон и понимал, к чему клонит Арсений, но всё равно отказывался это принимать. То есть Попов просто встретил какого-то человека в магазине, подумал «ого, он интересный» и решил за ним следить? Серьёзно? Это так работает? А за преследование разве нельзя сесть за решётку? Кажется, можно. Но Шастун не такой псих, чтобы сразу жаловаться. Вдруг этот Попов не такой странный, каким кажется на первый взгляд? Столько вопросов в голове младшего. А где искать ответы?
— Я бы хотел встретиться с тобой, может выпить. Что скажешь?
И вот после этой фразы Шастун забрал все свои прошлые слова назад. Арсений - странный, и с ним не хочется идти куда-то выпивать. Мало ли что он вытворять может. Вдруг он вообще убийца?! Так что Антон, сугубо из соображений собственной безопасности, мягко и вежливо отказал:
— Я не хочу с Вами выпивать, - Шаст хотел после этой фразы уйти, но вспомнил ещё одну важную деталь, о которой следует поговорить, или же просто поставить Попова сразу перед фактом. - И не ходите сюда так часто, пожалуйста. Это пугает.
И тогда Антон, в надежде на то, что к его просьбе прислушаются, молча ушёл, оставляя усмехающегося Арсения наедине с собой.
***
Пару дней Попов и вправду не попадал в поле зрения Шастуна, и тем более старший не приходил намеренно к нему на работу - ни в магазин одежды, ни в клуб. И, на самом деле, это не могло не радовать, ведь Антон смог спокойно работать без задних мыслей о том, что где-то там сидит Арсений и мониторит его жизнь. Не то чтобы Шаст думал о Попове каждый день, но.. Да, он это делал. Сложно не думать о человеке, которого видишь буквально каждые двенадцать часов - если не днём, так ночью, а то и вообще и днём, и ночью.
Но, несмотря на эту долгожданную пропажу Арсения, Антон всё равно решил выпить перед выходными сутками, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок. И заодно Шастун смог для себя отметить, что его «запойные дни» не зависят от наличия назойливого мужчины в его жизни. Арсений Арсением, а выпивать - по расписанию.
Кажется, доля неосторожности коснулась и Антона, ведь он почему-то решил, что намного лучше напиться сразу после смены в клубе, чем идти домой и уже давиться выпивкой в одиночестве. Конечно, позже он об этом точно пожалеет, но не сейчас. Сейчас ему нужно хоть немного отдохнуть, даже таким своеобразным способом.
Шастун, как почти гордый представитель молодых редкопьющих людей, даже не заказывал целую бутылку пойла. Ему хватило и нескольких рюмок крепкого алкоголя, чтобы почувствовать пьянящее облегчение. Была бы его воля, он бы лёг поспать прямо здесь и прямо сейчас, но.. Не то место, не то время. Вот мы и обнаружили минус того, чтобы выпивать в одиночку за пределами дома. Но на этом проблемы сегодняшнего вечера у Антона не закончились.
На часах около двух часов ночи, а слегка пьяный Шаст только выполз из клуба. Сложно было сказать, что он напился совсем - кроме того, что спать хотелось невероятно, он больше ничего необычного не чувствовал. Даже лёгкие пошатывания и сложности в ходьбе не казались такими уж странными, ведь при жизни с длинными ногами, так или иначе, приходится к такому привыкать.
Хоть Антон и напивался с целью отдохнуть от назойливых мыслей, которые всё никак не давали ему спокойно спать, ему это совершенно не помогло - в его голове прямо сейчас творился кромешный ад. В первую очередь, он думал о том, что может произойти, если его вдруг уволят. Этот ход мыслей был вообще необоснован и возник из ниоткуда, просто так уж «исторически» сложилось, что в голове Шастуна всегда роилось слишком много «а вдруг?». В конце концов, он пришёл к итогу, что если его уволят, то ему конец. Ему не на что будет жить, не чем будет платить за квартиру, из-за чего его выгонят на улицу, у него не будет хватать денег даже на еду и, в конце концов, он умрёт от голода. У Антона даже хватило сил подумать о том, что до осени ещё далеко, а значит от холода он вряд ли сможет умереть. Хотя, кто его знает? Он довольно-таки худой и всегда мёрзнет. Даже сейчас. Потому что нехрен шататься по улице посреди ночи в одной рубашке.
Следующая мысль, посетившая пьяную голову Шастуна, касалась его родителей. Матери он больше не намерен был звонить, по крайней мере, пока он в трезвом состоянии. Интересно, а как там его отец? Они ведь не общались с того момента, как Андрей пришёл «мстить» за бабушку. Да и не особо хотелось Антону с ним поддерживать связь. Благодаря Шастуну-старшему на теле его сына находятся шрамы, из-за которых Шаст ужасно комплексует, так что отношения эти двое наладить уж точно не смогут.
Последняя мысль посетила Антона запоздало, но она казалась самой важной. Да, и в тот момент не обошлось без Арсения. Как говорится,
вспомни говно, а вот и оно вспомни лучик - вот и солнышко, но об этом позже. Сейчас нужно поговорить именно о лучике, а конкретно - о мысли про Попова. Шастун решил всё-таки обдумать то, что тот сказал ему. Каким образом обычный, абсолютно ничем не примечательный парнишка мог за одну только встречу, во время которой почти что послал другого человека, мог заинтересовать этого же человека? Стоит опустить тот момент, что Антон вообще считает себя ужасным, как внешне, так и внутренне, хотя как раз таки этот момент и являлся основной причиной, по которой Шаст не мог поверить в слова Попова. И, пожалуй, тут мы и можем понять, что низкая самооценка - это хреново, ведь тогда ты совсем не можешь поверить в то, что мог кого-то заинтересовать. А в случае Антона он, конечно, мог поверить в то, что может понравиться человеку, но только спустя много лет подробного знакомства, а не просто с ходу «эй, чувак, ты чем-то интересный, давай сходим побухать?». Ха! Да Шастун прекрасно справляется с последней задачей и сам, ему не нужен никакой Попов. Хотя в некоторых случаях нужен. В каких? Ну, например, сейчас.
Вдруг Шасту стало сложно дышать в связи с тем, что за воротник его рубашки кто-то резко начал тянуть. Не успел Антон хоть что-то сообразить и без того затуманенной головой, как его затянули в ближайший переулок.
Некоторое время Шастун вообще не понимал, что происходит и где он. Потратив несколько секунд на попытки открыть глаза и увидеть хоть что-то, Антон понял, что глаза ему на самом деле закрыли рукой, как и рот. Чужое колено прижимало парня к стене, не позволяя отодвинуться, хотя его руки были свободны.
— Не двигайся и всё будет хорошо, - мерзкий голос прозвучал непозволительно близко к уху Шаста, из-за чего тот поморщился. Резкий запах похмелья и алкоголя ударил в нос, от чего Антон начал брыкаться. Насколько ему было известно, пьяные люди слабее трезвых. К сожалению, сам Шастун был совершенно не трезвым, хоть он и не в таком состоянии, как человек напротив.
Собрав все силы, которые имелись в его теле сейчас, Шаст оттолкнул неизвестного и рванул из переулка. Не успел он добежать до конца, как его вновь схватили и снова вжали в стену, на этот раз закрывая только рот и свободной рукой зажимая запястья Антона.
— А может и не будет всё хорошо.
Шастун на секунду замер, пытаясь понять, какой рост у этого мужика, если он выше самого парня. Но, увы, на эти раздумья не было времени, так как одна чужая рука плотно прижала ладони Шаста к его рту, а вторая грубо пыталась расстегнуть джинсы младшего. И, снова-таки, преимущественно сыграла роль того, что мужчина был пьян и действовал всего одной рукой, а это давало Антону хоть какой-то шанс выбраться. Да, шанс был. Но Шастун ничего не делал.
Для описания этого поведения существует очень много слов. Оторопь. Паралич. Бездействие от испуга. Думаю, далее приводить примеры не нужно, ведь все и так всё поняли.
Несмотря на алкоголь, ударяющий в голову Шаста, он полностью осознавал ситуацию. Сердце под рубашкой колотилось так сильно, что, кажется, это чувствовал даже прижимающий парня мужчина. Внизу живота что-то крутило и, несмотря на то, что это же выражение часто используют для описания возбуждения, сейчас оно означало совершенно другое. Страх. Антон настолько боялся того, что может случиться дальше, что не мог сделать ничего, кроме как беспомощно содрогаться. И даже сил на слёзы не было. Шастун просто не понимал, как ему выбраться отсюда. Даже если он сможет оттолкнуть этого мужика, то он не сможет сбежать. Антон был абсолютно полностью уверен в том, что стоит ему пробежать несколько метров, как он тут же упадет либо от усталости, либо от переизбытка волнения и страха. Да и если он выбежит из переулка, то ничего не изменится - учитывая то, что сейчас ночь, то вряд ли возле дороги сейчас очень людно. Он не сможет попросить помощи.
Шастун почувствовал, как пуговицы на его собственной рубашке быстро расстёгивают. Видимо, мужчина не смог избавиться от джинсов так быстро и решил заняться чем-то другим. Шаст вновь попытался вырваться, изо всех сил отбиваясь длинными ногами, но неизвестному было на это всё равно - он просто вжал парня сильнее и продолжил расстёгивать всё, что встречалось под пальцами. И тогда Антон сдался. Понял, что либо он сможет вырваться только когда мужчина потеряет бдительность, либо не сможет вырваться совсем. И надежда вернулась к Шастуну только когда мужчина со всей силы ударил его по лицу при попытке что-то промычать, а неподалёку послышались быстрые шаги.
Когда послышался громкий удар, Шаст закрыл глаза от непонимания происходящего. На него больше не давило чужое тело, но чувство беспомощности и обездвиженности никуда не делось. Сердце всё ещё больно колотилось где-то внутри, от чего Антон даже не мог спокойно вдохнуть.
В переулке луной отбился звук ещё одного удара, после чего Шастуна схватили за плечи и потащили куда-то. Антон, до сих пор испытывая безумный страх, лишь молча пошёл за неизвестным человеком, не желая ни с кем спорить сейчас. Но, в конце концов, когда на смену агрессивного запаха алкоголя пришёл запах кофе с жасмином, внутри Шаста всё начало успокаиваться. Кажется, он впервые рад появлению этого человека рядом.
Спустя несколько мгновений, которые прошли для Антона, словно вечность, он очутился на заднем сидении чужой машины. И только тогда Шастун всё-таки открыл глаза, на которых уже стояла пелена слёз. Первое, что он увидел, это ярко-голубые обеспокоенные глаза Попова, который сидел рядом. Арсений поджал губы и аккуратно подтолкнул Антона к спинке сиденья, пристёгивая ремень безопасности.
—
Антон? - кажется, старший специально нагласил на этом имени, чтобы не выводить Шаста из себя ещё больше. - Назови свой адрес, я отвезу тебя домой.
Шастун слышал вопрос, но совершенно не понял, что от него требуется. Он пристально смотрел в глаза напротив и старался как-то показать, что он вообще не соображает, что происходит. Кажется, Попов и без того понял. Он молча кивнул и вышел из машины, садясь на переднее сидение и уезжая в неизвестном направлении. Антон лишь молча облокотился лбом на стекло, закрывая глаза.
Первые несколько минут они ехали молча. Единственное, от чего исходили звуки - это от мотора машины и от того, как Шастун беззвучно пытался застегнуть ширинку. На рубашку он уже давно забил, а вот сидеть в чужой машине с расстёгнутыми джинсами - это не особо хорошо. С рубашкой же можно справиться и позже. Когда же Антон этим и начал заниматься, то задался одним небольшим вопросом, который решил непременно озвучить:
— Как Вы нашли меня? - почти что шёпотом спросил Шастун, не отрывая взгляда от чёрных пуговиц на своей рубашке. Не услышав ответа, парень заговорил чуть громче. - Арсений?
— Арс, - сразу же ответил Попов, чуть поворачивая голову и смотря на своего пасажира через зеркало. - Просто Арс. И давай на ты.
— Как скаже.. Скажешь, - Шаст слабо кивнул головой в большей степени для себя, чем для собеседника. - Так как ты нашёл меня?
— Думаю, от тебя бессмысленно что-то скрывать, я прав? - уловив еле заметный кивок в зеркале, Арсений продолжил. - Значит, буду говорить прямо. Я хотел за тобой проследить. Я планировал сегодня зайти в клуб, но пришёл уже под конец твоей смены. И да, я уже успел запомнить твоё расписание, все претензии к моей хорошей памяти. Так вот, я решил подождать тебя и подвезти, но ты долго не выходил. В итоге увидел, как ты пьяный плетёшься куда-то, вот и решил проследить.
Антон нахмурился, переваривая информацию. В голову ударило непонимание. Зачем ему следить за вообще незнакомым человеком? Да даже если Шастун чем-то зацепил Попова, это всё равно преследование, а это совсем дико.
— Я уже вижу, как в тебе накапливается возмущение. Но не забывай, что я только что тебя спас, так что не злись на меня.
Поняв, что Арсений прав, Антон лишь пожал плечами, вновь опираясь головой на стекло. Парню ужасно хотелось спать, но сейчас не то время. Во-первых,
Арс и так слишком любезен к младшему, так что спать в его машине и доставлять ему ещё больше неудобств - это совсем ужасно. А во-вторых, сердце Шастуна до сих пор не могло успокоиться, а страх так и не отступил.
— Спасибо, Арс.
я сам себе был защитой,
но не сейчас,
ведь мой разум потерял контроль,
как же так?
жестокий ветер унёс тебя,
и в ту ночь сгустился мрак...
