Что ж, уважаемый Сергей Борисович не наврал - они всё-таки созвонились, договорились насчёт работы, и Антон узнал, что зарплата там действительно неплохая. В конце концов, ему заработка с двух работ вполне хватит на то, чтобы сократить несколько лет для экономии денег на покупку собственной квартиры, и при том ему не обязательно голодать. Это ли не прекрасно?
Но вообще-то у каждого хорошего события в жизни есть негативная сторона, и этот случай вновь не стал исключением. Шастун ведь ещё с самого начала своей «карьеры» в магазине одежды говорил сам себе, что он безумно устал. Даже несмотря на то, что тогда он спал достаточно, он всё равно выматывался от слишком большого количества общения с людьми. Если вспомнить всё, что было раньше, то он довольно мало разговаривал с кем-либо - в том детдоме его все считали странным, а когда он жил ещё дома, то говорил с мамой только когда она на него кричала. В последнее время он разговаривал только с Ирой, а одного человека слишком мало, чтобы обрести такого рода опыт. Звучит так, будто Антон собрался воевать.
Парень пришёл на свою первую рабочую смену в клубе заранее, и естественно, тут ещё никого не было. Шаст, уже переодевшись в белую обтягивающую рубашку и какие-то непонятные латексные чёрные брюки, сидел возле барной стойки и размышлял, рассматривая свой поднос, который для него теперь станет самым близким другом на ближайшее время. Ну, это если парня не уволят раньше времени. От этой мысли Антон усмехнулся. Не стоит думать об увольнении в первый рабочий день, да? Но зато стоит думать о своём прошлом, чем Шастун как раз таки и занимался.
— Эй, а ты ещё кто такой?
Мальчик сидел в длинном коридоре на одном из многочисленных стульев, рядом с такими же многочисленными дверьми. Он думал, что находился тут совершенно один, но вот к нему подошёл какой-то мальчишка лет двенадцати, больше похожий на местного хулигана. Антон вздрогнул, оборачиваясь на источник голоса и чувствуя, как его и без того дрожащие маленькие колени начали трястись сильнее.
— Я.. Я Антон, я теперь буду здесь учиться, - Шастун вдохнул полные лёгкие воздуха и выпалил это слишком быстро. Он даже на секунду подумал, что собеседник ничего не поймёт, но всё же тот понял. Может, и к сожалению.
— Я понял, - мальчик скрестил руки на груди, выглядя теперь ещё более нахально. - Ещё один приёмыш. Ну я тебе так скажу, Антон. Даже не радуйся нахождению здесь. Я за четыре года уже успел пожалеть, что меня не выбросили на улицу.
С этими словами он ушёл за дверь с надписью «заместитель директора». И с того момента Шастун с ним ни разу не говорил. Может это и к лучшему, может и к худшему. Вдруг они бы подружились и всё стало бы намного лучше?
К сожалению, мы живём в реальном мире, где «может» и «вдруг» - это лишь способ выражения своих желаний. И вряд ли существует такой человек, который не умеет отличать желания от жестокой реальности. Конечно же, Антон сразу понял, что хоть этот парнишка и говорит дельные вещи, но им совершенно не по пути. Всё потому, что Шастун привык выживать в одиночку.
Спустя несколько часов мальчик уже даже не задумывался о прошедшем разговоре. Он молча сидел в шумной столовой во время обеда, лишь иногда издавая звуки постукивания вилки об тарелку - всё-таки, хоть он и нервничал, но есть хочется всегда. И этого ему сделать не дали.
— Ты чего тут уселся?
Антон поднял свои расстроенные зелёные глаза, бросая короткий взгляд на своего нового собеседника. Не то чтобы мальчик хотел с кем-то сейчас разговаривать, но, кажется, выбора ему и так не давали.
— Тут мы сидим. А новенькие должны сидеть у мусорки.
Шастун тихо рассмеялся. Даже он в своём возрасте уже был в курсе того, как чаще всего ведут себя дети вроде этих. И несмотря на то, что они все ровесники, Антон считал себя более воспитанным. Точнее, нет. Его ведь не воспитывали. Он был более запуганным и за счёт этого никогда не лез в драки или вообще в ссоры. А вот эти ребятишки, в свою очередь, наоборот старались самоутвердиться за счёт унижения других. Сразу видно, что их забросили сюда неожиданно. Не то что Шастуна. Он ведь был готов к тому, что его оставят одного, ещё с самого начала того момента его детства, когда он уже мог здраво мыслить самостоятельно.
Антон, не желая нарываться на неприятности в первый же день перебывания в этом чёртовом детдоме, просто молча встал и направился к стенке. Он вполне может доесть свой непонятный салат и стоя, лишь бы его сейчас не трогали. И, конечно же, не обошлось без очередной фразочки со стороны той странной компании детей.
— Сопляк, даже не ответил ничего, - после этого послышался звонкий смех группы ребят, которые явно были довольны тем, что прогнали человека, ведь для них самым веселым развлечением было унизить кого-то в своё удовольствие. Как жаль, что они не знали, что он сам решил добровольно уйти, а не позорно сбежал из-за того, что его напугали. Да и пугаться тут было особо нечему.
В тот день Тоша понял - люди не хотят быть рядом. Люди хотят чувствовать контроль. И именно эту мысль он озвучил в кабинете «школьного» психолога после его первой драки.
— Антон, так нельзя говорить, - женщина, имени которой мальчик даже не удосужился запомнить, тихо вздохнула и закрыла глаза рукой. Этот разговор её порядком утомил, да и в очередной раз слышать о том, что с Шастуном снова какие-то проблемы, ей было не в радость. Она, как хороший педагог, хотела помочь этому парнишке ужиться здесь, но он не подпускал ни её, ни кого-то другого даже близко.
— Почему нельзя? Потому что я могу кого-то задеть что ли?
Кажется, тогда-то Шаст и понял, почему в год его прибытия сюда он наткнулся только на недоброжелательных детей. С каждым годом нахождения в этом месте парень набирался всё больше нахальности, в то время как внутри него медленно, но верно исчезали надежда на лучшую жизнь и хоть какая-то доброта. И вот, ему уже тринадцать лет, он вполне может соображать, что ему нужно в этой жизни и вполне может понять, кто хочет для него чего-то хорошего. И таких людей он не видел вокруг себя, ведь у всех для такого рода помощи была своя выгода.
— Тош, мы все хотим тебе помочь. И Паша тоже хотел помочь. Зачем вы подрались?
— Он не хотел мне помочь, он хотел меня унизить, - Антон скрестил руки на груди, нервно перекручивая между пальцами пуговицу сбившейся в кучу рубашки.
— Почему ты так думаешь? И объясни, почему ты сказал, что тебя все хотят контролировать?
— Вы ведь психолог. Разве Вы сами ничего не понимаете? - даже не поднимая головы, Шастун мог понять, что женщина всем своим видом даёт понять, что она совсем не согласна с мальчиком. Но несмотря на это, она сидела молча, желая выслушать своего подопечного, и надеясь, что это хоть как-то поможет ему. - Люди, вместо того, чтобы и вправду мне помочь, просто хотят повлиять на меня. Все пытаются влезть в мою голову под предлогом того, что «так будет лучше». Но откуда кому-то знать, как будет лучше мне? Вот именно, что ниоткуда. Все делают то, что будет выгодно для них. И даже Вы сейчас пытаетесь заставить меня изменить своё мнение о людях, потому что Вам выгодно, чтобы я был послушным.
— Знаешь, Антон, для своего возраста ты уже мыслишь как вполне здравомыслящий взрослый человек. Мне это нравится, - женщина слабо улыбнулась, опираясь локтями на стол.
— И даже сейчас Вы пытаетесь на меня повлиять тем, что подлизываетесь.
— Я как раз хотела сказать, что мне не очень нравится то, в каком ключе ты размышляешь. Ты не хочешь кому-то доверять из-за родителей, верно?
— Нет, не верно. Я не буду никому доверять, потому что от этого ничего не изменится. Даже если я кому-то доверюсь, то всё равно буду один.
— А если не будешь?
— Если я не буду один, то точно буду одинок. У меня для помощи самому себе есть я сам, мне никто больше не нужен.
Тогда Шастун в последний раз посетил кабинет местного психолога. Конечно, они не раз пересекались и не раз общались после этого, но женщина больше не пыталась изменить парнишку. Она была поражена столь глубокой мыслью, произнесённой устами, казалось бы, обычного ребёнка, и поняла, что нет смысла пытаться что-то изменить. И последним, что она ему сказала, было:
— Но, по крайней мере, никогда не теряй надежду. Потому что когда она погаснет внутри тебя, то самому себе даже ты не сможешь помочь.
Антон усмехнулся, смотря на первых посетителей, которые зашли в клуб и которых сразу же себе забрали другие официанты. Ну, и где его надежда сейчас?
Она осталась на месте. Он помнит те слова до сих пор. И до сих пор пытается верить в лучшее. В тот же день, когда он встретил Иру, он вспоминал ту женщину, которая убедила его не терять надежду на лучшее. И только благодаря этому Шаст доверился Кузнецовой. И только благодаря этому Антон до сих пор звонит своей маме в надежде на то, что она всё ещё любит своё дитё. И плевать, что она его бросила. Плевать, что сама никогда не звонит. Шастун просто хочет надеяться хотя бы на что-то, чтобы не подвести того психолога.
— Там за твоим столиком есть клиент. Удачи, - Сергей Борисович подмигнул Антону и поспешил свернуть в коридор за баром. Кажется, где-то там находился его кабинет.
Шастун снова усмехнулся, увлечённо проследив за хвостиком, который быстро скрылся из вида. Ну что же, Антон может уже себя поздравить - по крайней мере, проблем с начальством у него пока что не возникло. Увы, как бы мы не хотели это отрицать, всё в нашей жизни может резко измениться, поэтому и «пока что». Но сейчас-то всё хорошо, так что зачем забивать голову ненужными волнениями?
Вот именно, не стоит забивать голову неважными мыслями. Лучше забивать её чем-то более значимым. Например тем, что первым человеком, которого Шастуну нужно было обслужить, стал тот самый привередливый мужчина из магазина одежды. Антон понял это слишком поздно - уже когда стоял рядом со столиком. И даже если бы парень захотел вовремя сбежать оттуда и навсегда забыть о том, что когда-нибудь видел Арсения и в этом клубе, и в этой жизни, он бы не смог - пристальный взгляд ярко-голубых глаз уже был направлен на затаившего дыхание Шастуна.
— Что… Кхм, что будете заказывать? - Антон опустил глаза, изо всех сил стараясь не подавать и виду, что хоть немного нервничает.
Ещё пару лет назад Шаст готов был разодрать заживо абсолютно всех лицемерных людей, которые встречались на его пути. Но что же изменились за эти годы? Почему сейчас он точно такой же? Ну, может это не совсем лицемерие, но в голове Антона это выглядело именно так - недавно он этому человеку нахамил и почти что послал, а сейчас боится и в глаза посмотреть.
Либо Шастуну это померещилось, либо Попов слабо усмехнулся. Кажется, не только младший заметил эту натянутую атмосферу. Но, в отличие от Антона, Арсений не намеревался придавать этому большое значение.
— Виски. Любой, - старший, наконец, отвёл глаза, которые до сих пор прожигали Шаста надменным взглядом. — Давай сразу целую бутылку.
Антон, не медля ни секунды, кивнул и поспешил удалиться. Чем быстрее он выполнит заказ, тем скорее сможет приступить к работе с другими клиентами. Конечно же, вряд ли ему удастся спокойно
шастать по клубу, зная, что где-то здесь находится Арсений, но зато им не придётся разговаривать. Или?..
— Ты можешь так не трястись, - скорее вопросительно, чем утвердительно, произнёс Попов, с усмешкой глядя в глаза Шастуна, который уже стоял со стаканом и бутылкой напитка в руках.
— Я не трясусь, - Антон постарался как можно более беззаботно пожать плечами. Вполне не сложно догадаться, что у него ничего не получилось - руки-то у него всё равно нервно подрагивали. Несмотря на это, Шаст всё же продолжил выполнять свою работу, а именно наливать виски в стакан (хотя Арсений вполне мог сделать это самостоятельно).
— У меня сегодня нет настроения тебе выносить мозги, так что расслабься, - Попов кивнул в знак благодарности и отпил немного напитка, пристально всматриваясь в глаза Шастуна, видимо, игнорируя факт того, что в клубе темно.
— Это только сегодня? - и не дождаясь ответа на эту колкую фразу, Антон поспешил к другому столику, где его уже ждали посетители. Последнее, о чём подумал младший, что касалось Арсения - это то, что несмотря на запах алкоголя в клубе, от старшего отчётливо пахло кофе и жасмином.
Следующие несколько часов Шаст и вовсе не обращал внимание на тот столик, за которым сидел задумчивый Попов. Может, это и к лучшему, ведь сегодняшний вечер Арсений хотел провести исключительно в компании виски. Все мы немного спиваемся, разве нет?
***
У вас никогда не возникало вопроса, что такое привязанность? Скорее всего, у тех людей, которым ночью совсем нечего делать и которые всеми силами стараются забить голову хоть чем-то, лишь бы отвлечься, возникал и такой вопрос. Если мы решим поискать, что же такое эта привязанность, то гугл даст нам вполне логичный ответ - это когда ты чувствуешь, что хочешь быть рядом с близким тебе другом, родственником или возлюбленным как можно чаще. Но почему-то нигде не указано, что не обязательно чувствовать такое по отношению к дорогим людям, или хотя бы к знакомым. А ведь могу поспорить, что у многих было такое, что они один раз переговорили с кем-то и поняли, что безумно хотят встретиться с этим человеком вновь. Или они даже не понимали этого - просто на подсознательном уровне приходили туда, где могут пересечься с той персоной или же старались узнать что-то про этого человека. И об этом часто говорят психологи, ведь это абсолютно нормально искать привязанности в незнакомых людях тогда, когда в жизни не за что зацепиться. Именно это произошло с Арсением Поповым, душа которого сама тянулась к тому нервному пареньку из клуба и магазина одежды. И если у кого-то возник вопрос, почему же такое случилось именно с ним, то на это вы вскоре получите ответ, но не сейчас. Всему своё время.
Арс снова с деловым видом стоял возле вешалок с одеждой, иногда бросая взгляд на вьющегося неподалёку Антона, который как раз закончил помогать какой-то девушке выбрать джинсы и уже несколько минут стоял в углу, глядя в телефон. И, честно признаться, Попов несколько раз хотел подойти ближе. И да, это один из признаков нездоровой привязанности - желание разнюхать абсолютно всё про того, к кому душа тянется. Но всё-таки где-то внутри Арсения осталась капля здравого рассудка и он не вслушивался в то, что говорил Шаст по телефону. Может это и к лучшему - не хватало ещё, чтобы Арс прямо здесь захотел забрать Антона себе. А хотеть явно есть за что.
— Мам? Наверное, ты занята, или отдыхаешь, раз не отвечаешь, - Шастун неловко опустил голову, будто бы его мать могла его сейчас видеть. И сейчас он, переминаясь с ноги на ногу, был ещё больше похож на маленького нашкодившого ребёнка. - Я хотел тебя с днём рождения поздравить. Я обязательно тебе подарю что-нибудь, ты только перезвони, ладно? Не буду тебя отвлекать. Пока, мам.
Антон тихо вздохнул, давая себе несколько секунд для того, чтобы прийти в себя. Он обязательно обдумает это «событие», но уже когда вернётся домой. У него ещё вся ночь свободная впереди, а сейчас у него только одна задача - работать.
Когда в голове парня уложилась чёткая мысль насчёт того, что ему сейчас нужно делать, он обернулся и, хоть и не сразу, но успел натянуть наигранную улыбку на лицо. Пробежавшись по залу взглядом, глаза Шастуна зацепились за знакомую тёмную макушку среди стеллажей. Антон вздохнул и, заранее пожелав себе удачи, направился к стоящему неподалёку Арсению.
— Здравствуйте, - Шаст, стараясь избегать взгляда Попова, нервно перекручивал кольца на пальцах. - Вам что-нибудь подсказать?
Старший нахмурился, наблюдая за действиями парнишки. И тогда Арсений в очередной раз убедился, что актёрские способности - это не то, чему можно быстро научиться, и тем более это не то, с чем человек рождается. Прямо сейчас Попов видел на лице Шастуна настолько ненастоящую и от этого ужасающую улыбку, что смотреть на парня было больно. Особенно учитывая то, что когда взгляд зелёных глаз всё-таки на мгновение пересекался с взглядом голубых, Арсений успевал увидеть щемящую тоску внутри Антона. И от этого становилось ещё более неприятно.
— Нет, спасибо, - Попов слабо улыбнулся и, развернувшись, покинул этот магазин, оставляя расстроенного Шастуна далее блуждать возле клиентов.
Блуждал Антон недолго. Как только закончилась его смена, он сразу направился в магазин, покупая сразу несколько бутылок недорогой выпивки, благодаря которой он и собирался обдумывать сегодняшний день, а именно то, что он вновь пытается наладить отношения с матерью, вновь надеется на лучшее и вновь разочаровался в самом себе.
В тот вечер Шастун снова для себя отметил, что он безумно рад своей жизни в одиночестве. Прямо сейчас он сидел на полу в своей съёмной квартире и безбожно спивался. В голове парня роилось столько мыслей, что он больше всего хотел либо забыть обо всём с помощью выпивки, либо принять хоть какое-то решение, благодаря которому жить станет проще. Но, к большому сожалению Шаста, ни то, ни другое, у него не получалось воплотить.
Прошло столько времени с того момента, как Антон начал задавать себе почти что самый главный для себя вопрос, и до сих пор парень не нашёл подходящего ответа. Почему он продолжает звонить матери, когда она совершенно точно дала понять, что ей это вообще не нужно? Может, это и связано с наставлениями школьного психолога и Иры, но не относится к этому целиком и полностью. Шастун был уверен, что он делает это ради чего-то другого, но никак не мог понять, ради чего. Единственное, что более-менее походило на адекватный ответ - это то, что Антону больше не за что цепляться. И раньше, и сейчас, он всеми силами старался ухватиться за мысль о том, что ему есть к кому идти. Он так же крепко вцепился в Иру, так как больше никто не хотел с ним связываться. Шаст просто отчаянно хочет верить в то, что у него есть место в жизни.
Антон тихо рассмеялся, выудив из помятой упаковки тонкую сигарету и зажигая её. Довольно обидно, когда, вместо того, чтобы выпить и расслабиться, ты просто выпиваешь и заходишь в мысленный тупик, из которого найти выход безумно сложно. И с этой мыслью Шастун понял - это не последний его выходной вечер, который он проведёт в компании алкоголя, сигарет, своей усталости и своих безумных мыслей. Ведь все мы немного спиваемся.
..ведь любовь, что была,
это лишь пустота.
в нужный час вспомнишь
страшным сном.
